В 2023 году в здании Фабрики-кухни откроется филиал Третьяковской галереи. Сотрудники уже несколько лет готовятся к этому грандиозному событию.
Начальник сектора музейных проектов Третьяковки в Самаре Николай Кислухин рассказал ДГ про создание экспозиции Музея Фабрики-кухни. Он начнёт работу параллельно открытию первой выставки самарской Третьяковки.
Спойлер: там можно будет трогать экспонаты, нажимать на кнопки и даже общаться с людьми из прошлого.
«Мы решили сделать постоянно действующий музей»
— Что из себя представляет выставка, которую вы готовите?
— Это будет Музей Фабрики-кухни. На его создание нас вдохновила история места. Приступить к реализации проекта удалось благодаря победе в грантовом конкурсе «Индустриальный эксперимент» благотворительного фонда Владимира Потанина.
Нам интересно само здание, судьба его архитектора Екатерины Максимовой, конструктивизм как явление.
Нашей фундаментальной темой станет всё, что связано с общепитом и Нарпитом [государственная организация общественного питания, существовавшая в СССР до 1930 года, позже была преобразована во «Всенарпит»].
Екатерина Максимова — первая русская женщина-архитектор. Она начала работать в качестве помощника архитектора еще до революции. В 1923–1924 годах участвовала в проектировании Казанского вокзала под руководством академика Алексея Щусева.
В 1925–1932 годах принимала активное участие в проектировании фабрик-кухонь по всему СССР. В 1930-м в Самаре началось строительство фабрики-кухни завода № 42 по проекту, полностью разработанному Екатериной Максимовой.
Учитывая знаковость здания, мы решили не просто создать какую-то экспозицию, сайт или ресурс, а сделать небольшой постоянно действующий музей, расположенный на Фабрике-кухне.
— Вы будете менять экспонаты?
— Современные музеи предполагают изменяемость и развитие экспозиции, но это не является нашей самоцелью.
Осенью мы открываем художественную выставку, основанную на коллекции Третьяковской галереи, и отдельную экспозицию Музея Фабрики-кухни.
Планируем, что Музей Фабрики-кухни просуществует несколько лет, но будет меняться. Или, возможно, мы запустим следующий проект, который станет изучать не конкретно явление фабрики-кухни, а конструктивизм в целом, биографию Екатерины Максимовой или советскую повседневность 20-30-х годов.
Грант Фонда Владимира Потанина, который мы получили для развития проекта музея, поддерживает различные инициативы культурных учреждений, связанных с индустриальным наследием.
Музей будет существовать не только в виде экспозиции в отдельном помещении. Будет создана, например, дополнительная навигация в здании. Это необходимо, чтобы рассказывать людям о том, как оно было устроено изначально.
Важно, чтобы знакомство со зданием и темой Нарпита происходило не только на выставочных площадках, но и в образовательном центре, ресторане и других помещениях нашего музейного комплекса Фабрики-кухни. Чтобы человек везде считывал исторический контекст места.
Ещё одно большое направление нашей работы для музея, которое мне особенно интересно, — архив устной истории.
«Получится не просто музей с экспонатами, а с голосами реальных людей»
— Вы записываете истории про Фабрику-кухню со слов очевидцев?
— Мы общаемся с разными людьми, которые с этим зданием связаны: начиная от поваров, работавших в 50-60 годы, заканчивая создателями бара «Сквозняк» [бар просуществовал в здании с 1999 до 2004 года].
У нас есть задача собрать личные истории всех, кому удалось так или иначе прикоснуться к зданию, и представить их в нашем музее. Может, не в рамках экспозиции, но на уровне большого глобально проекта «Музея Фабрики-кухни», который наверняка не будет ограничиваться стенами здания.
Эта работа будет представлена в разных форматах – в виде отдельного медиаресурса, серии мероприятий, связанных с личными историями, которые можно будет услышать и в самом музее, документального фильма и так далее.
У нас получится не просто привычный музей с экспонатами и текстами, написанными кураторами, а с голосами реальных людей, чья судьба была связана с этим зданием.
Если мы эти истории не запишем, то никто их не историзирует, и у людей не будет возможности узнать что-то интересное, личное, не транслируемое только документами и книгами.
— Какие предметы будут представлены? Это предметы быта?
— Не совсем. Нужно понимать, что в центре нашего внимания само здание: мы много будем рассказывать о том, как оно появилось и строилось, менялось в процессе реконструкции, как его спасали и проводили работы по восстановлению.
Мы хотим показать всё, что связано со зданием, начиная от планов и документов, которые мы нашли в архивах, заканчивая личными вещами архитектора Екатерины Максимовой.
— Рассказывать о здании планируете через документы и фото?
— Мы планируем представить, например, исторические кирпичи, из которых было построено само здание; плитку, арматуру, которые использовали здесь до реставрации.
Всё, что связано с конструктивом здания, мы покажем в экспозиции.
— Параллельно вы будете рассказывать про использование здания?
— Да, история, на которой мы сконцентрированы, касается организации товарищества Нарпита, появившегося в 1923 — 1924 годах, которое занималось созданием фабрик-кухонь и теоретизацией идеи общественного питания в Советском Союзе.
Большую часть своей истории Фабрика-кухня была типичной столовой завода имени Масленникова.
Поэтому у нас будет множество производственных предметов, связанных с общепитом.
Например, промышленные котлы, овощерезки, поварское оборудование. Но какие-то бытовые вещи, конечно, тоже покажем.
«Моя мечта, чтобы в музее витал запах щей»
— Где вы найдете необходимые предметы?
— Мы сотрудничаем с Самарским техникумом кулинарного искусства. Они передадут нам уже неактуальные для них кухонные машины, которые в советские годы использовали для обучения.
Есть также интересные личные вещи. У нас на интервью была бабушка, которая работала начальника мясного цеха. Она подарила нам свой поварской колпак, в котором работала на Фабрике-кухне.
Есть что-то совсем личное. Например, я у мамы из дома позаимствовал общепитовскую тарелку.
— Чем ваша выставка будет отличаться от привычных?
— Сама выставка развернётся в специально организованном пространстве площадью 200 кв. метров, с 4-метровыми в ширину и 3-метровыми в высоту окнами.
Мне хотелось, чтобы она по своему настроению напоминала советскую столовую и передавала атмосферу Фабрики-кухни: большие просторные залы, покрытые белым кафелем, чистые, светлые и даже немножко стерильные.
Но главное, чтобы человек, заходя в это помещение, переживал те этапы, которые проходили посетители Фабрики-кухни.
Когда люди зайдут в музей, они увидят, что попали сначала на кухню, далее — на линию раздачи, а затем с подносом перейдут в обеденный зал.
Мы стараемся через какой-то дизайнерский ход передать антураж фабрики-кухни и внедрить темы, о которых мы рассказываем.
Если кухня — это Нарпит и ранняя история, то раздача — это советская столовая, и здесь всё сконцентрировано на теме еды и вкуса. В обеденном зале будут звучать личные истории, которые мы собираем у людей, работавших здесь уже в позднесоветское и послесоветское время.
Мы постараемся передать антураж советской столовой, вплоть до запахов и звуков. Моя мечта, чтобы в музее витал запах щей.
«По факту Фабрика-кухня — это пространство, где люди ели»
— Будете расставлять диффузоры с запахом щей?
— Пока не ясно, как мы воплотим эту идею. Но очень хотелось бы, чтобы в этом пространстве был элемент взаимодействия с запахом.
Потому что фабрики-кухни, Нарпит, общепит — всё связано с едой. Как бы мы это не эстетизировали, не говорили о конструктивизме, но по факту они занимались тем, что создавали пространство, где люди будут есть.
Всё это связано с потреблением пищи, вкусом и запахом. И мне бы хотелось, чтобы люди попробовали уловить атмосферу советской столовой, может даже поняли, чем отличаются советские щи от современных.
К сожалению, мы не можем посетителям дать пробовать еду, но постараемся найти возможность, чтобы они хотя бы вспомнили этот запах.
Кстати, про запах именно щей – это не обязательно именно он, скорее это наше кодовое обозначение. Это могут быть и другие «съедобные» ароматы.
— То есть в музее будет взаимодействие с экспонатами, например, обонятельное?
— Я хочу сделать проект максимально иммерсивным, чтобы не было, как в обычном музее, где все под стеклом, под витринами – ходишь-смотришь и ни с чем не взаимодействуешь.
Нужно, чтобы у зрителя была возможность максимального тактильного контакта. В нашем музее мы можем себе это позволить, потому что большинство вещей, представленных здесь, — часть художественного оформления пространства, а не музейные ценности.
Например, советские алюминиевые кастрюли не являются эксклюзивными музейными предметами, а выступают скорее в качестве дизайнерского решения.
С ними можно взаимодействовать. Но какие-то ценные вещи, конечно, будут под стеклом и в витринах.
Многие предметы хочется сделать интерактивными: заглядываешь в кастрюлю – там видео, или отодвигаешь сковородку – там текст. Сейчас как раз все эти решения прорабатываем с дизайнерами выставки.
У такого взаимодействия есть свой маршрут: ты идешь по линии выдачи, собираешь что-то, что символизирует салат, суп или горячее, где-то на кассе условно «расплачиваешься» и получаешь информацию.
Далее садишься за стол и перед тобой витрина – символический собеседник, который тебе рассказывает историю, связанную с каким-то экспонатом.
«Будут представлены вещи, которые ещё не осмыслены как музейные предметы»
— Кому подойдет такая выставка?
— Музей будет легким для восприятия, для него не нужна сильная подготовка, при этом здесь можно будет получить много новой информации. Историк проекта Елена Вяльцева [замдиректора Литературного музея по науке] сидит в архивах и занимается серьёзной научной работой. Я тоже занимаюсь исследовательской деятельностью.
Мы познакомим людей, которые придут в музей, с уникальными данными, которые пока никто не проблематизировал.
Научная составляющая в этом проекте — очень серьезная. При этом, если пришел шестилетний ребенок, которого эта научность не беспокоит, ему будет весело бегать, всё дергать, со всем взаимодействовать, садиться за стол, нажимать на кнопки, слушать, как тебе что-то рассказывают.
— Расскажите о каком-нибудь интересном экспонате, который вы нашли и планируете представить в музее.
— С точки зрения экспонатов — здесь не будет великой картины великого художника, на которую все придут посмотреть.
По большей части, тут будут представлены вещи, которые пока ещё не осмыслены как музейные предметы.
Что действительно уникально и можно выделить, это вещи, касающиеся истории архитектора Екатерины Максимовой и документов по проектированию кухни.
Мы нашли эскизный проект Фабрики-кухни и хотим его продемонстрировать широкой публике. Просто так его не найти.
— Вы собираете экспонаты, которые относятся только к самарской Фабрике-кухне или к этому явлению в целом?
— У нас в музее будет отдельный блок, посвященный явлению фабрик-кухонь. Там мы расскажем, как они были придуманы и что из себя представляли.
Мы даже нашли классную кинохронику про фабрики-кухни в Красногорском архиве, которую тоже будем показывать в нашем музее.
Также расскажем о каких-то вещах, относящиеся к Нарпиту, – они везде были примерно одинаковые, на всех фабриках-кухнях. Тогда всё было универсально и использовалось по всей стране.
«У нас есть идея создать огород при музее»
— Вы уже знаете, что будете делать дальше, после открытия Музея Фабрики-кухни?
— Музей Фабрики-кухни — это масштабный проект, включающий в себя не только физическое пространство в здании, но и выходящий за его пределы, как тот же архив устных историй и многое другое.
У нас уже есть интересная идея создания огорода. Она появилась из-за того, что на фабриках-кухнях организовывали большое подсобное хозяйство для частичного обеспечения овощами и мясом. Строились курятники, свинарники и сажались огороды.
Мы хотим сделать некую рифму этой концепции в виде «Соседского огорода». Думаем собраться вместе с жителями ближайших районов и организовать комьюнити городских огородников, которым будет интересно обсуждать и заниматься растениями.
Можно придумывать сезонные посадки – цветы, овощи. Мы будем серьезно подходить к теме и приглашать агрономов, устраивать мероприятия не только по посадке, уходу, поливу, прополке, но и по какому-то благоустройству территории.
Основная идея такого сообщества — это не столько сделать огород, сколько создать условия для взаимодействия, знакомства, самовыражения людей, которые живут вокруг.
Ну и, конечно, для приглашения их в музей. Да и в целом на этой базе можно будет рассказать много интересного и исторического.
Фото предоставлены Музеем Фабрики-кухни
Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город» и ВКонтакте
