В 2024 году отметило свое 130-летие АО «РКЦ Прогресс» — один из промышленных гигантов нашего региона. Предприятие, известное каждому самарцу.
Мы подготовили к юбилею «Прогресса» большое интервью с человеком, который имеет прямое отношение к становлению этого завода как сердца космического кластера города Куйбышева.
Своими воспоминаниями о работе на этом предприятии поделился Михаил Федорович Шум, начальник комплексного отдела ГНПРКЦ «ЦСКБ-Прогресс», кандидат технических наук, лауреат Государственной премии СССР.
Ракета для «Восхода»
Первым серьезным заданием для филиала № 3 ОКБ-1 стала разработка конструкторской документации на космический аппарат детального наблюдения. Поскольку этот аппарат имел большую массу по сравнению с аппаратом обзорного наблюдения, мы вынуждены были разработать новую третью ступень для ракеты Р7А.
Ракета с новой ступенью получила индекс 11А57. Первый ее пуск с космическим аппаратом детального наблюдения был осуществлён в ноябре 1963 года под руководством Дмитрия Ильича Козлова.
Когда пуск прошёл, Сергей Павлович Королев заинтересовался этой ракетой и решил использовать её для запуска космонавтов в космос. Он нам приказал изготовить четыре ракеты под особым контролем. Они получили индекс 11А57-3КВ.
Одна из таких ракет 12 октября 1964 года вывела в космос аппарат «Восход», на котором полетели космонавты Владимир Комаров, Константин Феоктистов и Борис Егоров.
Марка, выпущенная в честь первого полета на многоместном космическом корабле.
Сергей Павлович Королёв, когда летел на полигон или с полигона, всегда делал остановку в Куйбышеве и проводил совещания с работниками филиала № 3 ОКБ-1. Так случилось и после полета «Восхода».
Сергей Павлович выглядел очень довольным произведённым пуском. Особенно тем, что космонавты полетели без скафандров. Но основным направлением его беседы с нами стало сообщение о разработке новой ракеты для осуществления полётов на Луну. Он своим энтузиазмом как бы желал вложить в нас веру в возможность и необходимость создания такой ракеты.
Ещё две ракеты 11А57-3КВ предназначались для запуска беспилотного и пилотируемого космического аппарата «Восход-2», на котором должен был быть осуществлён первый в мире выход человека в космическое пространство.
Пуск беспилотного аппарата был необходим, чтобы проверить влияние неотделяемой части шлюза на поведение аппарата при входе в плотные слои атмосферы. Дело в том, что для выхода человека из космического корабля в открытый космос используется шлюз, в который входит космонавт. Закрывает люк и стравливает давление, после чего открывает второй люк и выходит в космос.
После завершения «прогулки» по космосу, он снова входит в шлюз, закрывает входной люк. В шлюз подаётся давление, после чего космонавт входит в корабль. Дальнейшая необходимость в шлюзе исчезает, и он отстреливается. Но часть шлюза остаётся на корабле, и может как-то повлиять на процесс его входа в плотные слои атмосферы.
Для проверки степени влияния остатков шлюза 22 февраля 1965 года и был осуществлён пуск беспилотного корабля «Восход-2», получившего название Космос-57.
Но в результате ошибочных действий наземного центра управления он был потерян на орбите. Спуск его не был осуществлён, и данные о степени влияния остатков шлюза не получены.
А мы в это время готовим на 31-й площадке космодрома к запуску космический аппарат наблюдения. Поскольку обводы его спасаемой части были такими же как на «Восходе-2», родилась идея: установить на аппарат наблюдения имитатор шлюза и получить при его спуске необходимые результаты.
Изготовить имитатор шлюза поручили заводу «Прогресс». Работа шла в авральном режиме, поэтому для записи необходимых результатов использовались имеющиеся на заводе лабораторные регистраторы.
Когда изготовленный имитатор шлюза привезли на 31-ю площадку, посмотреть на него прибыл лично Сергей Павлович Королёв. Он внимательно выслушал всё, что мы ему докладывали, и сказал слова, которые я запомнил на всю жизнь: «Ох и смеху будет, если всё это сработает».
6 марта 1965 года был осуществлён запуск аппарата наблюдения для проверки влияния шлюза на процесс спуска корабля.
Королёв оказался пророчески прав: сработало, но не всё. Во время полёта аппарата наблюдения кумулятивный заряд, отстреливавший шлюз, закоротил два датчика угловых скоростей, и дынные от них не были получены.
Вся полученная в ходе полета информация обрабатывалась в Куйбышеве. С докладом к Сергею Павловичу Королеву на космодром выехал Александр Михайлович Солдатенков.
Солдатенков рассказал, что Сергей Павлович очень тщательно вглядывался в полученные результаты. Долго смотрел на прямые линии датчиков угловых скоростей, а потом заключил: «Смотрите, как мы удачно нашли место для шлюза, корабль шёл не шелохнувшись. Будем пускать».
В итоге 18 марта 1965 года был осуществлён запуск космического аппарата «Восход-2» с космонавтами Алексеем Леоновым и Павлом Беляевым на борту. Конечно, это был до какой-то степени риск. Но Сергей Павлович не раз уже рисковал при запуске пилотируемых аппаратов.
Тогда не существовало системы аварийного спасения космонавтов. И на начальном участке полёта до достижения высоты порядка 700 метров мы не гарантировали спасение космонавта, даже если он катапультируется из корабля. Потому что для раскрытия парашюта необходима высота примерно 700 метров.
Когда я первый раз прибыл на северный полигон Плесецк, меня офицеры спрашивали: «А правда, что на южном полигоне на старте установлена панцирная сетка?».
Я им отвечал, что это и правда, и нет. Правда в том, что эта сетка была. А неправда в том, что её сейчас нет. Её устанавливали на случай, если произойдет авария и космонавт катапультируется, то он может упасть на эту сетку. Хоть какая-то вероятность спасения есть.
Поэтому Сергей Павлович поручил филиалу № 3 ОКБ-1 разработать ракету для осуществления запуска пилотируемых космических аппаратов «Союз» с системой аварийного спасения космонавтов.
Смерть Сергея Павловича Королёва
14 января 1966 года. Рабочий день близился к концу, когда зашёл один начальник отдела и сказал, что умер Королёв. Я сразу же пошёл в кабинет Дмитрия Козлова. Он сидел мрачный и подтвердил эту информацию.
Стало ясно, что нужно срочно ехать в Москву. Составили список делегации. В него вошли Козлов Д.И., Солдатенков А.М., Фомин Г.Е., Савинов В.С., Рясный В.А. и я. Вылетели уже следующим утром.
В самолёте мы обсуждали, оставаться ли нам филиалом № 3 ОКБ-1 или становиться самостоятельной организацией. Пришли к такому заключению, что если во главе ОКБ-1 станет кто-то из заместителей Королёва, то мы остаёмся филиалом, если пришлый человек — уйдем в свободное плавание.
Когда мы прибыли в ОКБ-1 нас встретили именно тем же вопросом: останемся ли мы его филиалом? Дмитрий Козлов провёл огромную работу, собрал всех заместителей Сергея Павловича Королёва, партком, профсоюз, комсомол, и они составили совместное прошение «наверх» с тем, чтобы назначить на место Королёва его первого заместителя Василия Павловича Мишина.
Это прошение сыграло свою роль. Начальником и главным конструктором ОКБ-1 был назначен Мишин, а мы, соответственно, остались филиалом №3.
Мы, тем временем, начали осваивать новый полигон – Плесецк. Я был назначен техническим руководителем подготовки к запуску космического аппарата наблюдения.
Запуск состоялся 17 марта 1966 года, аппарат получил название Космос-112. Так мы открыли космическую эру полигона Плесецк.
В октябре 1966 года группа работников филиала № 3 ОКБ-1 была удостоена правительственных наград. Я в их числе получил орден «Знак почёта».
Продолжались работы по отработке конструкции ракеты «Союз» с системой аварийного спасения космонавтов. Был проведён большой объём работ по отработке конструкции обтекателя на полигоне Чапаевск Куйбышевской области. А на полигоне Владимировка в Астраханской области были проведены огневые испытания системы аварийного спасения.
28 ноября 1966 года состоялся первый запуск ракеты «Союз», получившей индекс 11А 511, с беспилотным космическим аппаратом «Союз».
Космический аппарат был выведен на заданную орбиту и получил название Космос-133. У нас была готова к вывозу на старт вторая ракета 11А511 с беспилотным космическим аппаратом «Союз», который должен был в автоматическом режиме состыковаться с выведенным сегодня Космосом-133. Но из-за ошибок в системе ориентации корабля «Союз» завертелся на орбите и был потерян. Поэтому второй пуск не состоялся.
После того, как в ОКБ-1 доработали систему, было принято решение произвести одиночный пуск космического аппарата «Союз» для проверки его систем в полёте. 14 декабря 1966 года была предпринята попытка запуска ракеты-носителя 11А511 с беспилотным кораблём «Союз».
Но в процессе запуска двигателя прошла команда «отбой» и процесс запуска был остановлен. Всё было бы хорошо, но струя двигателя системы аварийного спасения подожгла ту часть космического аппарата, которая остаётся на ракете в случае срабатывания системы аварийного спасения. Пожар, возникший на остатках космического аппарата, перешёл на ракету и привёл взрыву.
23 апреля 1967 года состоялся запуск ракеты 11А511 с космическим аппаратом «Союз-1», пилотируемым летчиком-космонавтом Владимиром Комаровым. Но сразу после выведения на орбиту Комаров доложил, что не раскрылась одна солнечная батарея.
Она сдвинулась с места, но зацепилась за экрано-вакуумную теплоизоляцию (ЭВТИ). Это означало, что электроэнергии может не хватать для выполнения всех операций. Запуск корабля «Союз-1» проводился с целью стыковки с другим кораблём «Союз», который мы должны запустить на следующий день после запуска корабля с Владимиром Комаровым.
Пока производились работы по подключению наземного испытательного оборудования мы с Александром Солдатенковым поехали в монтажно-испытательный комплекс (далее — МИК), где находилась группа управления.
Там находились космонавты, которые должны завтра лететь. Мы им говорим: «Вы ведь будете выходить в космос. Подойдите к батарее и помогите ей». А они отвечают, что у них не хватит длины фала, чтобы добраться до батареи. Я предложил нарастить фал, но тут все хором сказали, что это категорически недопустимо.
Нам нужно было возвращаться на стартовую площадку, чтобы проводить работы с ракетой. Только мы вошли на проходную, как грянул дождь, да такой силы, какого я никогда не видел ни до, ни после. Наша машина стоит в двадцати метрах от проходной. Но пройти эти двадцать метров невозможно. На глазах возникали потоки воды, уносящие всё. Так мы стояли минут пятнадцать.
Наконец ливень начал утихать. В это время подъехал на машине Василий Мишин и объявил, что залило генераторную и электроэнергии нет. Поэтому завтра пуска не будет, а находящегося на орбите Комарова решено было возвращать на Землю.
Сначала процесс возвращения шел чётко. Все команды проходили своевременно. Потом даже поступил доклад от группы поиска, что видят корабль на парашюте. Но потом все доклады прекратились. А затем поступил доклад, что космонавту требуется медицинская помощь в поле…
«Волжская коммуна» от 25 апреля 1967 года
Была организована группа от госкомиссии, которая вылетела на место приземления «Союза-1». Как выяснилось, на аппарате не вышел основной парашют и он летел только на тормозном. Когда автоматика определила, что скорость снижения слишком высокая, автоматика выбросила запасную парашютную систему. Но она запуталась в стропах тормозного парашюта и не смогла раскрыться.
Когда космический аппарат «Союз», предназначенный для второго пуска, вернулся в МИК, начальник цеха завода экспериментального машиностроения Константин Георгиевич Горбатенко поставил на крюк крана динамометр и стал вытаскивать основной парашют. Когда усилие крана достигло четырех тонн, а это вес спасаемого аппарата, его не хватило, чтобы вытащить основной парашют из парашютного отсека.
Была создана группа во главе с генералом Юрием Кравцовым для осмотра корабля на месте приземления и определения причины сложившегося положения. Составленные ею рекомендации по устранению недостатков, как в конструкторской документации, так и в технологической, были внедрены.
27 октября и 30 октября 1967 года были произведены пуски ракет 11А511 с беспилотными кораблями «Союз», которые получили названия Космос-186 и Космос-188. Они совершили автоматическую стыковку в космосе, образовав первую космическую станцию. Потом они расстыковались, и каждый совершил штатное возвращение на Землю.
Я горжусь тем, что участвовал в разработке ракеты-носителя «Союз», получившей индекс 11А511. Эта ракета стала основной лошадкой, которая обеспечила выведение в космос как пилотируемых, так и беспилотных космических кораблей.
За её разработку большая группа разработчиков в 1967 году была награждена правительственными наградами. Я был удостоен ордена Трудового красного знамени.
Работа филиала № 3 продолжалась в направлении усовершенствования ракет-носителей типа Р-7А и космических аппаратов прикладного назначения:
— «Бион» для исследования влияния невесомости и излучения космического пространства на живые организмы;
— «Фотон» для исследования влияния невесомости на технологические процессы;
— «Зенит МТ» для получения топографических карт высокого разрешения.
Все эти космические аппараты строились на базе разработанной ОКБ-1 схемы аппаратов «Зенит».
Но у нас была своя, принципиально другая схема космического аппарата детального наблюдения «Янтарь 2К». Мы начали разрабатывать его в 1963 году и работали над ним почти десять лет.
Принципиально новым было то, что корпус космического аппарата одновременно являлся корпусом фотоаппарата. В аппарате несколько лентопротяжек. Одна лента наматывается в капсулу, а вторая в основной тракт. Когда в капсуле наматывается необходимое количество информации, капсула отделяется от космического аппарата и возвращается на Землю. И так два раза.
Третья доставка информации осуществлялась в спасаемом аппарате корабля. При этом кроме нее возвращались такие дорогие элементы, как объектив и бортовая вычислительная машина, которые после профилактики использовались повторно.
На базе конструкции «Янтарь 2К» был разработан принципиально новый космический аппарат «Янтарь 4КС1». С него информация передавалась уже по радиоканалу, через спутник на стационарной орбите.
Причём передавать информацию можно было как записанную в элементы памяти космического аппарата, так и ту, что аппарат получал в текущий момент.
Я был назначен техническим руководителем подготовки на космодроме Байконур первого космического аппарата «Янтарь 4КС1». И мы в процессе подготовки смогли передать тестовую картинку прямо из Байконура через спутник-ретранслятор на стационарной орбите непосредственно в центр получения информации.
Филиалом № 3 была разработана модификация ракеты «Союз У», получившая индекс 11А511У, первый пуск которой состоялся 18 мая 1973 года. Именно такая ракета использовалась при выведении космического аппарата «Союз» по программе «Союз-Аполлон».
Я, будучи в ранге помощника главного конструктора филиала № 3 ОКБ-1, исполнял одновременно обязанности начальника отделения № 3, в котором было пять отделов.
Эти отделы разрабатывали испытательную документацию по испытаниям систем управления и измерения ракет-носителей и космических аппаратов. При нахождении на полигоне я исполнял обязанности технического руководителя по подготовке РН и КА к пуску.
Михаил Шум второй справа.
Одновременно нашим филиалом велась огромная работа по сопровождению изготовления на заводе «Прогресс» блоков лунной ракеты Н-1 и разработки конструкторской документации на разгонный блок «Г» этой ракеты.
К сожалению, все четыре пуска этой ракеты закончились неудачно. За это время американцы сумели достичь Луны, и руководство страны решило закрыть этот проект.
Луну мы потеряли только из-за упрямства и амбиций конструктора Валентина Глушко. Он стал делать ракетные двигатели на низкокипящих компонентах, когда окислителем служит азотная кислота, а горючим – очень ядовитый гептил.
Сергей Павлович Королев понимал, что пускать человека на ракете с такими ядовитыми компонентами нельзя. И он поехал к Глушко, чтобы уговорить его сделать двигатель для ракеты на кислороде. Разругались вдрызг, вплоть до личных оскорблений.
Поэтому Сергей Павлович вынужден был обратиться к Николаю Дмитриевичу Кузнецову с просьбой разработать двигатель для ракеты. Кузнецову удалось это сделать, но время было упущено.
Когда проект Н-1 закрыли, поступила команда все изготовленные по этой программе компоненты уничтожить. Но Николай Дмитриевич их сохранил. Впоследствии эти двигатели покупали американцы. Мы тоже использовали их на ракете «Союз-2-1В».
Продолжались работы по пилотируемой программе. 14 января 1969 года был выведен космический аппарат «Союз-4» с космонавтом Владимиром Шаталовым, который осуществил стыковку с космическим аппаратом «Союз-5», запущенным днем позже с космонавтами Борисом Волыновым, Алексеем Елисеевым и Евгением Хруновым на борту.
После стыковки кораблей и создания космической станции Елисеев и Хрунов перешли из корабля «Союз-5» в корабль «Союз-4» через открытый космос.
30 июня 1971 года при спуске с орбиты из-за разгерметизации спасаемого аппарата погибли космонавты Георгий Добровольский, Владислав Волков и Виктор Пацаев. Дело в том, что конструкция корабля «Союз» не предусматривала скафандров для экипажа.
Госкомиссия постановила, что космонавты обязаны будут находится в них во время взлёта и посадки корабля. Но из-за этого увеличился выводимый вес и стал невозможным полет одновременно трех членов экипажа.
С целью обеспечения выведения корабля «Союз» с тремя космонавтами на борту, облачёнными в скафандры, была произведена модернизация ракеты 11А511У. На центральном блоке ракеты было применено синтетическое топливо «Циклин». Модернизированная ракета получила индекс 11А511У2, первый ее пуск состоялся 9 июля 1982 года.
Создание ЦСКБ
30 июля 1974 года Куйбышевский филиал ОКБ-1 был преобразован в самостоятельное Центральное специализированное конструкторское бюро.
В апреле следующего года я был назначен заместителем главного конструктора ЦСКБ — начальником комплекса.
Михаил Шум четвертый слева.
15 июля 1975 года произошло событие, к которому было приковано внимание всего мира. Состоялся запуск корабля «Союз-19» с космонавтами Алексеем Леоновым и Валерием Кубасовым для стыковки с американским «Аполлоном».
Впервые на космодром Байконур приехал посол США. Нам было приказано удалиться, и я в перископ наблюдал, как посол со своей супругой прогуливаются по стартовой площадке.
В 1979 году за разработку и обеспечение ввода в строй системы запуска грузового корабля 7К-СТ я был удостоен звания Лауреата Государственной премии СССР.
Лихие 90-е
Первое постсоветское десятилетие был тяжелым, но не критичным для предприятия. Дмитрий Ильич Козлов наладил хорошее взаимодействие с Французским космическим агентством. Были осуществлены запуски европейских спутников системы «Глобалстар» на круговую орбиту высотой около 900 километров.
Дмитрий Козлов поздравляет Михаила Шума с 60-летием.
Для них использовалась космическая система выведения, состоящая из ракеты 11А511У и блока выведения «Икар» разработки ЦСКБ, и был доработан головной обтекатель для обеспечения акустической защиты и теплового режима космических аппаратов на старте и активном участке полёта. В течение 1999 года было произведено шесть таких пусков.
Кроме этого Козлов создал очень интересный проект. Совместное франко-российское общество «Старсем» по выводу иностранных космических аппаратов с помощью наших ракет из Французской Гвианы. В качестве нашего взноса были не деньги, а наш интеллектуальный потенциал. Финансирование шло с французской стороны.
Благодаря этому мы и существовали. Мы модернизировали свою ракету под условия, которые обязательны для французов. Она получила отдельный индекс «Союз-СТ».
Мы разработали возможности для транспортировки, доработали стартовую площадку. Например, у нас здесь не было башни обслуживания. Наши фермы стоят на открытом воздухе. Французы поставили условие, что люди должны находиться в комфортных условиях, учитывая местный климат.
Еще одним обязательным условием было создать технологию, при которой первая ступень ракеты падала бы только в океан. Стартовое устройство было сделано, пуски произведены. При этом все технологии остались у нас. Вот это нам позволило просуществовать в лихие 90-е.
Мы когда-то, как я говорил, делали до 60 ракет в год! Потом мы начали расходовать запасы. Когда они кончились, если бы не эти французские деньги, нам пришлось бы очень худо. Да, вынужденно сокращали кадровый состав, но костяк сохранили.
Продолжалась модернизация «Союза», была разработана ракета-носитель «Союз-2». Она отличалась от предшественницы тем, что на двигателях первой и второй ступеней применялись форсуночные головки с улучшенным смесеобразованием, имелась новая единая для трёх ступеней система управления на базе высокопроизводительной цифровой машины.
Эпилог
Полвека я проработал на Прогрессе. И каждый день вплоть до 2008 года с удовольствием ходил на работу. Мне было интересно. У нас постоянно шло что-то новое. Всё это заставляло постоянно учиться.
Когда мы начинали, вся техника была на лампах. Потом с полупроводников перешли к микросхемам и вычислительной технике, а сейчас на нашей ракете «Союз» стоит система управления с БЦВМ — бортовой цифровой вычислительной машиной. Аналоговую систему управления, которую нам делал Харьков, заменили на цифровую, которую делает Екатеринбург.
10 ноября 2008 года, проработав 50 лет и 7 месяцев, в возрасте 72 лет я по собственному желанию ушёл, как говорится, на заслуженный отдых.
С Михаилом Шумом беседовала корреспондент ДГ Анастасия Кнор.
В материале использованы фотографии из личного архива Михаила Шума.
Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город» и ВКонтакте
20 октября 1937 года
Строительство кафедрального собора Самары. 1880-е годы
