Интернет-знаменитости бывают как минимум двух видов. Есть сугубо сетевые вроде блогеров с сверхпышными прическами, фотографирующие акции протеста и котов. А есть те, кто благодаря Всемирной сети стал знаменит и в реальном мире.

Работы Васи Ложкина знает подавляющее большинство россиян. Пусть не все знают самого художника, но его знаменитые коты активно используются всеми — печатаются открытки и майки, ставятся на аватарки и используются в качестве основы для демотиваторов, карикатур и прочего, так сказать, контента.

20 августа 2015 года в «Фейсбуке» появилось сообщение от Васи Ложкина: “Приехал в Самару. Тут страшновато!” Мы, конечно, сделали всё, чтобы с ним пообщаться. И встретились с Васей Ложкиным возле филармонии.

Старые чехословацкие трамвайные вагоны сотрясают исторический центр города, предваряя свое появление дрожью земли и скрипом накренившихся зданий. Знаменитый художник и иллюстратор Рунета немного испуганно смотрит на происходящее, попутно уворачиваясь от чьих-то бесхозных детей, выскакивающих из арок и дворов.

Вася Ложкин, в миру Алексей Куделин, перекрикивает весь этот шум и гам, рассказывая о причинах неожиданного визита в Самару, своих впечатлениях и о своем восприятии собственного творчества.

 Чтобы не было войны!

— Алексей, это первый твой визит в Самару?

— Да. Человек покупал подарок на день рождения, попросил нарисовать для него веселых котиков, я ему сделал. А при доставке что-то не так пошло, может, лак не высох полностью. Пришлось ехать, поправлять. Я уже закончил, так что вечером обратно уеду.

 — На твоем сайте есть информация, что ты стремишься работать в позитивном ключе. Но сейчас столько всего происходит — нефть, газ, доллар опять куда-то полез, в обществе чувствуется напряженность.

— Вообще, лично для моего творчества ничего не меняется, но, как показывают практика и история, во все кризисные времена творчество не только у художников и музыкантов, оно у всех лучше прет.
Но я-то не отражаю действительность в картинах. Я рисую вымышленный мир каких-то там сумасшествий, психозов, галлюцинаций, поэтому — кризис не кризис — у меня вечные темы!

 — А как же знаменитая “Великая Русь”?

— Да это так, скорее перерисовка миллионов других таких же картинок, начиная с ХХ века — в Германии и США такие карикатуры были. Это такая шутка была, притом, на мой взгляд, не очень удачная, поэтому от этой картины я избавился и стараюсь о ней вообще не вспоминать.

 — А еще есть работы, которые Вася Ложкин не покажет в Сети?

— На украинскую тематику. Я их тоже не показываю, потому что тема Украины слишком сильно в Интернете всем взрывает мозг. Вне зависимости от стороны. Даже само слово вслух скажешь — Украина! Набегают — и начинается.

 — В статье на лурке (интернет-энциклопедия) сказано, что Вася Ложкин регулярно удаляет комментарии и вообще может закрыть тему, если конфликт набирает обороты. Не было такого, что собственное мнение приходится подстраивать под чужое, чтобы избежать подобных страстей?

— Нет. Дело в том, что я стараюсь не конфликтовать с общественностью, со зрителем. Провокаторов у нас навалом. А я не занимаюсь провокацией, я стараюсь, наоборот, как-то успокоить.

— Я сужу по интернет-аудитории. Чисто интернет-аудитория озлоблена и разобщена. Все друг с другом ругаются по любым мотивам. Ну, в первую очередь по политическим. Но мои картинки нравятся и тем и другим.

 — Поэтому котики?

— Да, поэтому котики. Чтобы не было войны!

 — Можно зайти в магазин и увидеть открытку с твоими котиками либо наталкиваешься на демотиватор с чужой подписью.

— Я на это никак повлиять не могу, поэтому никак не реагирую. Мне, конечно, немножко неприятно. Ладно, взяли бы, переделали картинку на свой лад для своих каких-то целей, это одно. Но другое раздражает, что тебя в это втягивают и делают тебя соавтором каких-то своих измышлений.

— У меня, например, радикальные взгляды на очень многие вещи, я их просто не высказываю вслух. И есть вещи, которые мне совершенно противоположны и неприемлемы. А меня такие — о, смотрите, это Вася Ложкин. Типа, он с нами. А я с вами даже на одном поле срать не сяду! Вот как выходит. Поэтому мне это не нравится. Но а что я могу с этим поделать?

 — Авторские права, суды?

— Какие авторские права, это же Интернет. Я даже картины не подписываю. Картинка появилась в Интернете — все, она должна жить своей жизнью. Пошла в свободное плавание.

 — Интернет должен быть свободным?

— Да. Кстати, в этом плане мне “ВКонтакте” гораздо ближе, чем Facebook. Потому что он более либеральный, более свободный. Да, там можно встретить каких-нибудь фашистов или исламистов, или каких-нибудь любителей детского порно и так далее, но тем не менее люди сами модерируют, сами регулируют.

Бренд Рунета

Мы выходим с Васей Ложкиным на Ленинградскую. Он сразу направляется к палатке с сувенирами и покупает магнитик “С свитком” для коллекции жены. Сам Алексей собирает колокольчики, и когда он произносит это слово, оно звучит очень умилительно и даже чуточку по-детски.

Вообще, Вася-Алексей удивительно харизматичный человек. Невысокий, закутанный в куртку, в черной кепочке и очках в оригинальной оправе, он похож одновременно и на классического художника, и на скрывающуюся от общественности рок-звезду. Мы доходим до лавочек и садимся, чтобы отдохнуть от окружающего шума. В арке, уходящей в темноту двора, свалены запакованные в пищевую пленку картины.

 — Не хочешь организовать выставку в Самаре?

— Не хочу. Это хлопотный процесс. Чтобы сделать выставку, надо картины, штук сто. Надо зал арендовать, деньги на рекламу, транспорт. И чего? Я должен взять кучу денег, которые мог потратить на еду, на семью все это дело вбухать.

Я в современном искусстве ни черта не понимаю и им не интересуюсь. И отношения к нему не имею. Мне это не интересно

— Ну хорошо, придут самарские, например, люди, поковыряют в носу, скажут: «Прикольно!» И все. То есть развлечь людей, я и так развлекаю. Интернет в каждом доме практически, вот тебе и выставка. Мы и в Москве выставку в январе отменили, решили на попозже ее перенести.

 — Сейчас много современных художников, не ограничивающих себя живописью. Акционисты, например.

— Я так скажу — я в современном искусстве ни черта не понимаю и им не интересуюсь. И отношения к нему не имею. Мне это не интересно. Вот что мне интересно? Например, мультфильм для детей, потому что мы с ребенком смотрим мультики. Или, например, какие-нибудь обновления для Angry Birds.

— А чего там, какие акции-шмакции — это как обсуждать игру по водному поло между Болгарией и Венгрией. Наверняка был такой матч, даже совсем недавно, или хоккей на траве — для кого-то это очень важное событие, но для меня они одного порядка.

 — Как ты определяешь свой стиль?

— Так вот, положа руку на сердце, сказать, что я художник, сложно, потому что рисовать я не умею. С другой стороны людям нравятся мои картинки. Наверное, современное искусство у меня. Я же делаю его сейчас, потому и современное. С другой стороны ничего нового я не делаю вообще. Просто рисую то, что рисуется.

 — Тем не менее Вася Ложкин — это уже бренд Рунета.

— Ну да, да. Ну а почему бы и нет? Пусть будет так. Мне от этого хорошо, мне приятно. У меня вот день рождения на днях был, и мне все письма писали, сообщения, sms. В «ВКонтакте», в «Фейсбуке». Куча народу, которых я вообще не знаю, говорят мне теплые слова. Мне приятно!

 — Друзья реальные и виртуальные. Большая разница между ними?

— На самом деле, конечно, большая. В моем случае огромная. Возьмем «ВКонтакте». Я его завел, чтобы играть в какую-то игру, ресторан какой-то или во что я тогда любил играть. Это во-первых. А во-вторых, там мои личные знакомые — чтобы с ними переписываться. Сейчас туда навалила куча народу, типа “А давай дружить?” А давай. Я этих людей вообще не знаю. И я теперь ленту читаю, как телевизор.

— Интернет много чего дает. Много знакомств появляется всяких разных, и даже друзья у меня появились, с которыми сначала переписывались, но все равно это немножко разные вещи.

 — С приходом популярности ты сильно изменился?

— Да, я более сдержанным стал. Стараешься держать себя в рамках и лишний раз что-то не высказывать. Когда я начинал, на форумах всяких — ой… Я себе много чего позволял. Сейчас стараешься не обидеть. Возникает ответственность — на тебя нацелено много глаз, и поэтому надо вести себя культурно.

 — Как семья реагирует на твою популярность?

— Я же не какой-нибудь актер, у которого сумасшедшие фанатки под окном сидят! Это же все в Интернете. Живьем ничего такого нет. Хотя когда выставку организовали, пришло 5 тысяч человек. Ну да, круто, конечно! Все автографы просят, чувствуешь себя каким-то таким!
Или вот книжку выпустили, сидишь, подписываешь, чувствуешь себя артистом! Но в целом это никак не влияет на семейную жизнь.

Вдохновение и кризис

К нам приближается бродяга. Он выписывает странную траекторию, словно “Омик”, идущий к причалу против течения. Наконец, он замирает напротив Васи, чуть покачиваясь, будто на волнах.

— Чего, чего, чего тебе?

Бродяга протягивает ладонь и шевелит грязными распухшими пальцами.

— Денюжек? Сейчас посмотрим. На. Счастья, удачи, здоровья. Пока!

Бродяга делает какие-то жесты рукой, причмокивает и отчаливает от нас задним ходом. Немногочисленный людской поток подхватывает его и уносит от нас.

 — Есть мнение,что художник должен быть голодным…

— В этой формулировке есть один момент. Там голодным не то, что недоедать, а должна быть жажда творчества.

— Вообще, людям приятно наблюдать за падением другого человека. Вот, например, писатель будет спиваться, будет наркоманить, писать какую-нибудь гениальную чепуху, и все будут говорить: “О, круто!”, а когда он умрет, скажут: “О, жалко. Давайте нам другого, будем смотреть, как он голодает!” Я лично считаю, что мне надо семью кормить, зачем мне голодать?! Да и потом я же сказал, что я не художник, с чего это мне?!

 — Творческий кризис тебе знаком?

— Бывает. Причем такое неприятное ощущение на самом деле, когда ничего не можешь вообще родить. У тебя краски есть, холсты, все-все-все для работы. Время есть свободное, а ничего не рождается.
Я заметил, творчество волнообразно — сначала у тебя пик, тебя прет, всякие идеи, а потом — раз. И вообще ничего. Тишина. Потом опять появляется.

— Вопрос вдохновения никак нельзя стимулировать. Вот я заметил, что ни деньгами, ни угрозами. Конечно, если взять мою семью в заложники и сказать: “Если сейчас ничего не нарисуешь, мы там всех убьем на фиг!”, то, наверное, нарисую. Но на самом деле бывают такие моменты, когда ничего не рисую, довольно часто причем. Чтобы найти какую-нибудь классную тему или сюжет, приходится долго ломать голову. Но нарисовать теперь гораздо проще.

Я всегда хотел быть рок-звездой. Я всю жизнь занимаюсь рок-музыкой. Но так получилось, что последнее время стал писать картины, показывать людям, и людям понравилось

 — Можно сказать, что нашел свою стезю, свое увлечение.

— Можно сказать, да. Во-первых, я никогда не хотел быть художником. Не было даже мысли. Я всегда хотел быть рок-звездой. Я всю жизнь занимаюсь рок-музыкой. Но так получилось, что последнее время стал писать картины, показывать людям, и людям понравилось.

— Сейчас смотришь уже на это и думаешь: “Ну а почему бы и нет, неплохое занятие”. Рисуешь какие-то картинки, котов, обезьян. Клево — людям нравится, мне нравится… Но, к сожалению, это не навсегда. Это сейчас модно, а пройдет какое-то время и появится какой-нибудь другой Вася Ложкин.

 — Нет ревности между увлечениями, живописью и музыкой?

— Нет, там немного другое. В музыке ведь коллективное творчество. Здесь я один делаю произведение. Полностью, целиком я, в одну харю. А с музыкой целый ансамбль это делает. Сочинишь песню, приходишь, и ее начинают доаранжировывать, допиливать, докручивать, доверчивать другие люди. С одной стороны это хорошо, с другой стороны ты начинаешь за целый ансамбль отвечать.

— Хотя сейчас пишу альбом в одно лицо. Хожу на студию к чуваку в Ярославле, мы с ним садимся: тын-дын тын-дын, что-то такое! Может, что получится.

 — Для того, чтобы добиться подобной известности, откуда надо начинать? Есть мнение, что все равно необходимо перебираться в Москву.

— Да откуда угодно. Это великая сила Интернета. Когда у меня выставка первая случилась, я к тому времени был уже достаточно известным, и народу пришло до фигищи, потому что они все это видели в Интернете, а не наоборот. Потом ведь люди, которые смотрят мои картинки, живут в других странах. В Израиле, в Германии, в Украине, в Казахстане — Интернет дает возможность быстрее донести свое творчество до зрителя.

 — Использовал SEO, продвижение, контекстную рекламу, прочие блогерские приемы раскрутки?

— Никогда! Я, кстати, из ЖЖ так и ушел, когда там началась эта движуха. Какой-то там “социальный капитал”, какая-то хренатень, топы, рейтинги.

Изначально, когда я рисовал картинки, еще не было интернетов никаких. Я рисовал на бумаге. Окровавленные хирурги отрезают человеку голову, например. Повешу на стену, придут три моих знакомых. Я для них делаю презентацию этой картины

 — Это убило ЖЖ?

— ЖЖ убило не это, а новое руководство, которое заставило технические службы что-то докручивать, доделывать и улучшать. И они до улучшались до такой степени, что им невозможно стало пользоваться, особенно с мобильных устройств. Я последнее время вообще не пользуюсь компьютером, в основном смартфоном, у меня там все. У «Фейсбука» приложение, у «Контакта». Отличные приложения для мобильных — всё ништяк, всё работает. В ЖЖ — это ужас. Это через задницу кариес лечить. Ну и, естественно, ни за какую рекламу нигде ничего я не платил!

 — Просто нужно делать уникальный контент?

— Да, нужно не заморачиваться и делать так, чтобы другим было весело. И потом, я же не ставил себе цели, типа я сейчас буду делать и у меня будет миллион подписчиков. Изначально, когда я рисовал картинки, еще не было интернетов никаких. Я рисовал на бумаге. Окровавленные хирурги отрезают человеку голову, например. Повешу на стену, придут три моих знакомых. Я для них делаю презентацию этой картины.

— Потом то же самое перешло в Интернет. Ну а так сложилось, что мои картинки нравятся многим людям. Я и сам считаю, что неплохо их делаю, они довольно прикольные, некоторые очень даже крутые вещи получились.

 — Как ты начал писать на холсте? Был круг знакомых художников?

— Методом проб и ошибок. Сначала я рисовал на бумаге гуашью. На альбомных листах или вот у меня был рулон желтой такой бумаги, типа оберточной, плотной очень. Вот я отрезал куски и рисовал на них. А потом подумал: а давай попробуем на холсте маслом. Потом с масла перешел на акрил и темперу. Она быстрее сохнет! Масло — это понты такие — типа масло, классика, все дела.

— Ну и еще прикольный момент — поставил мольберт, набрал красок такой, хо-хо! Я еще думал берет на себя надеть, шарф такой, сесть напротив чего-нибудь и там кистью во все стороны: «Я так вижу мир!»

Я не знаю ничего о настроениях общества. Вот почитаешь «Фейсбук», кажется: все, кирдык всему, мы скоро умрем! Там закон новый приняли, там санкции, там Украина! Мы уже на грани! А когда ты живешь в обществе и в этот узкий сегмент не лезешь, то жизнь, в общем-то, продолжается.

 — Кроме музыки и живописи и колокольчиков есть какое-то хобби?

— Какие у меня могут быть увлечения, когда моя работа, можно сказать, и есть хобби? Я рисую картинки, я бренчу на гитарке, куда еще дальше?

 — Можно сказать: Вася Ложкин — счастливый человек?

— Да. Чего-чего, а сказать, что я несчастен, я никак не могу. У меня все хорошо. У меня есть жена, ребенок, есть где жить, есть любимое занятие. Что еще надо для жизни?

 — Настроения в обществе влияют на твое настроение?

— Я не знаю ничего о настроениях общества. Вот почитаешь «Фейсбук», кажется: все, кирдык всему, мы скоро умрем! Там закон новый приняли, там санкции, там Украина! Мы уже на грани! И все такие: а-а-а, мы умрем, все сдохнем на хрен! А когда ты живешь в обществе и в этот узкий сегмент не лезешь, то жизнь, в общем-то, продолжается. Настроения, конечно разные, но люди живут и живут, шар крутится-вертится.

О зрелости и молодости

К нашему импровизированному причалу пытается подойти целая флотилия молодых людей с грязным и лохматым чуваком во главе. Метров с пяти он начинает подавать сигналы: “Мужики, помогите до дома вернуться!” В руках в качестве обоснования необходимости помощи табличка: “На палатку и дорогу до Владивостока”, за спиной гитара.

— Не, не, мы уже дали тут одному.

— Меня бесят музыканты эти уличные. Они разные бывают, но в целом меня это раздражает. Во-первых, у меня там в голове своя музыка играет, или я вот люблю какую-то определенную музыку. Но я не высказываю свое раздражение, у каждого свои взгляды, но когда сидит там в жопу пьяный, а второй подходит и говорит: «Помоги музыканту!», хочется ответить: «Вы что, инвалиды?»

— Если музыкант, то ему обязательно нужно помочь? А почему, например, не учителю? Или врачу не надо помочь? Или вот этот чувак — с какой стати, откровенно говоря? Какой-то хрен с горы: “Мне надо доехать до Владивостока!” А мне-то что? У него там мама болеет? Вот ему просто делать не хрен.

— Я сужу как взрослый человек. Старый стал.

 — Нет зависти к молодым?

— Нет. А к чему? К музыке? Ну вот выступали мы на «Доброфесте» в Ярославле, вышли, три человека похлопали. Потом выходит после нас группа Anakondaz. Я такую группу даже не слышал, а все такие: “О-о-о! Ура!“

— Тут не в зависти дело. Музыка — это дело молодых. Рок-музыка, если говорить об этом. В нашем случае — это увлечение для какого-то узкого круга людей. Другое дело, когда ты понимаешь, что в свое время ты очень многое потерял на алкоголе, наркотиках, еще на какой-то хренотени. Можно было по-другому распорядиться. Грустно немножко становится. А когда смотришь на молодежь, которая чем-то увлекается, то, наоборот, радуешься за нее.

Философия Васи Ложкина

На Ленинградской все холоднее. Мы поднимаемся с лавочки и идем в сторону Чапаевской, осматривая вечные леса около ТЦ “Опера”. Вася Ложкин осматривает статуи на фасаде и неожиданно бросается внутрь. Оказывается, ему нужно непременно купить конфеты “От Палыча”, так как, с его слов, “торты эти везде, а конфет нет”. За рассуждениями о необходимости марципана в конфетах и другой начинке переходим на тему выражения убеждений художника через его работы.

— Художник рисует картинку. Когда ты начинаешь ее объяснять словами с точки зрения: “Я борюсь за мир во всем мире” или в жизни у меня что-то произошло и так взбудоражило, я выражаю свой протест. Это, мне кажется, не совсем художник, это какой-то политический акционер.

 — Нет стремления тоже что-то выразить?

— Ну я глуповат просто! Мне сложно умничать , мне слова-то сложно в предложения складывать, что еще я могу выражать?!

— Мне дано рисовать. Может быть, пройдет лет десять, буду писать. Дачу я купил, бороду отрастить не проблема, надо будет купить печатную машинку. Сесть, и роман, 400 страниц вступления — все, как положено.

По мне, так лучше сделать завтра, чем сегодня. Не получилось — и хрен с ним. Легче надо к жизни относиться

— Хотя вышли две книжки, я как писатель типа! Но там история какая произошла: из издательства в Питере пристали — давай выпустим, что ты там в блогах публиковал. Я им: «Да вы че, да вообще?» И потом, сколько я видел, когда блогеры пытаются издавать свои на бумаге, такая тоска зеленая, что не стоит, мне кажется, этого делать. А тут: «Мы все сами сделаем, мы тебе денег дадим!”.

— Они сами все сверстали, все отредактировали, картиночки поставили. Единственно, что я ездил в магазин “Дом книги” на Арбате, там была встреча с читателями, сидел с умным видом, подписывал. Вот вся моя писательская деятельность.

Правила жизни

Мы прошли по Чапаевской, свернули обратно на Льва Толстого. Потом сели в машину и проехали к набережной, к памятнику Засекину. Пиво Вася не пьет, а потому мы промчались мимо “Дна” прямиком к Полевому спуску.

Известный художник Рунета Вася Ложкин смотрел на Волгу, которая ему показалась вовсе не такой уж и широкой по сравнению с той, что течет через его родной Ярославль. На пустынной набережной практически не было людей, и только особенно морозостойкий гастарбайтер таскал какие-то коробки, вжав голову в плечи, пытаясь укрыться от холодного ветра.

Напоследок захотелось узнать о правилах жизни Васи Ложкина, как это принято в дорогих глянцевых журналах.

— Я отношусь к жизни и работе, как испанцы какие-нибудь. Вот есть японцы, которые день и ночь на работе херачат, едят лапшу в офисе, чтобы достичь чего-то. Ну и жизнь проскакивает мимо. По мне, так лучше сделать завтра, чем сегодня. Не получилось — и хрен с ним. Легче надо к жизни относиться. И не принимать близко к сердцу всякую фигню, которую в Интернете пишут.

ДГ продолжает рубрику «Цифровая летопись», где мы рассказываем о событиях, чувствах и сетевых находках уходящей недели в фотографиях.

Понедельник, 17 августа

ДГ публикует интервью с граффитчиком Свеклом, «забомбившим» весь город. Подробнее

Наталья Дымова, основательница легендарного бара «Сквозняк», поговорила с главным редактором ДГ Андреем Кочетковым о прошлом и будущем самого культового самарского заведения «нулевых». Подробнее

Вторник, 18 августа

В «Экспо-Волге» открылась пятая ежегодная выставка работ детей-сирот и инвалидов «Мы – есть!».

В Самару наведались райдеры команды Red Bull и дали интервью «Другому городу». Подробнее

«Суперкот» юной художницы из Самары спасает жизни детей. Подробнее

Среда, 19 августа

Старший бариста сети кофеен Traveler`s Coffee в Самаре и Тольятти рассказывает читателям ДГ о трех альтернативных способах приготовления кофе. Подробнее

На самарском пляже проходят бесплатные занятия по танцам на пилоне. Подробнее

Четверг, 20 июля

В ТК «Амбар» состоялся закрытый показ выставки «Великие модернисты». Подробнее

Пятница, 21 августа

На улице Ново-Садовой орудуют неизвестные поджигатели. Подробнее

Суббота, 22 августа

Огромное количество народа собралось понаблюдать за авиашоу в честь Дня российского флага. Фото Нины Дюковой.

Жители нескольких домов на Ново-Садовой теперь каждую ночь выходят на дежурство, чтобы прожить еще один день. Старые деревянные дома, некоторые 1928 года постройки, могут вспыхнуть, как спички, но до недавнего времени никаких происшествий в этом уютном районе не было.

14 августа среди ночи вспыхнул старый деревянный сарай напротив дома № 163 по Ново-Садовой. Пламя было настолько сильным, что в окнах напротив полопались стекла.

Приехавшие пожарные быстро потушили возгорание, но сомневаться в том, что это был поджог, нет причин — слишком быстро вспыхнуло строение.

Местные жители сразу вспомнили о публичных слушаниях, по которым застройщик “Прогресс-Н” получил возможность возвести в соседнем дворе два шестнадцатиэтажных здания. Правда, особенного смысла в поджоге никто не увидел — сараи находятся далеко от места предполагаемого строительства.

Но 19 августа поджоги повторились. И если на прошлой неделе горел один сарай, то в этот раз поджигатели пошли дальше. Спланированная серия поджогов едва не привела к трагедии и человеческим жертвам.

Рассказывает Александр, местный житель:

«19 августа, примерно в 3:00-3:05 ночи я заехал во двор и увидел перед собой очаг возгорания. Я сразу начал звонить пожарным. В этот момент из подъезда выбежал знакомый и крикнул, что это были двое или трое поджигателей.

Мы бросились за ними. Тут раздался хлопок возле 163-го дома. Сразу после начался сильный пожар. Видно было пламя с 200 метров. Мы побежали туда.
К счастью, пожарные приехали быстро. Сначала они потушили возгорание возле 163-го дома, а потом и сараи около 171-го. Тушили все очень оперативно, но горело сильно. Сараи выгорели буквально за 20 минут.

Около часа понадобилось, чтобы пролить пепелище. В начале пятого народ начал расходиться, и тут бабушки увидели пламя из второго подъезда 163-го дома.

Кто-то поджег под лестницей на первом этаже. Слава богу, пожарные моментально среагировали и затушили, сгорели только первые три ступеньки на площадке».

Необъяснимая жестокость

Мы встретились еще с двумя жителями квартала, Михаилом и Максимом. Они написали обращение в прокуратуру и собрали более 30 подписей местных жителей под коллективным обращением в полицию.

Никто из жильцов не видит смысла в поджогах. Если это делается со стороны застройщика, то зачем? Сараи, по сути, не находятся в собственности. Когда-то давно, в 40-х годах, их давали жильцам близлежащих домов, но земля не оформлена, и, по идее, можно просто подогнать бульдозер и снести, предварительно уведомив жильцов.

Поджог во дворе 163-го дома вообще необъясним — там никакого строительства не предусмотрено.

Самооборона

20 августа, на следующую ночь после поджога, во дворе появилась полицейская машина. Примерно в 21:30 полицейские неожиданно уехали.

В 23:30 во втором подъезде 163-го дома вновь вспыхнуло пламя. К счастью, пожарные вновь прибыли быстро, и его потушили. Временное подобие небольшой лестницы сгорело, и теперь старикам, населяющим подъезд, приходится карабкаться на почти полуметровую высоту.

Обстановка во дворе, как в осажденном городе. Бабушки, которым тяжело ходить, устраивают пункты наблюдения возле окон. Пенсионеры согласовывают графики дежурств, работающие жильцы планируют смены на ночь.

На вопрос о патрулях добровольной народной дружины женщины отмахиваются — ДНД заглядывает во дворы с 16:00 и максимум до 23:00, но в основном их видят только днем.

— Нам в полиции сказали, что заявление рассмотрят в десятидневный срок, у них так положено. Нас за эти десять дней сожгут насмерть, — говорят женщины, патрулирующие свой двор.

Расселение и застройщики

Как рассказали Михаил и Максим, уже не один год живущие в этих домах, на общественных слушаниях по теме застройки двора компанией «Прогресс-Н» почти не было местных жителей. Информирование было очень странным — на подъезды наклеили листовки и через короткое время их сорвали. Жители домов № 167, 165, 171 элементарно не знали о слушаниях, на которых было принято решение о застройке двора двумя 16-этажными домами.

Максим: «Проезда не будет, деревьев тоже. Я несколько раз проверял — по генплану здесь разрешено строительство не выше 6 этажей, а по плану застройщика будет 16. Тут что-то с грунтом. Даже 163-й дом прилично наклонен в сторону Волги. Что будет с окружающими домами, если начнется строительство, даже не хочется думать».

Михаил: «В 2008 году был проведен аукцион. Весь этот квартал был под снос. Выиграла компания “Материк”. Они построили на Ерошевского дом, у компании начались проблемы, и все закончилось.
Дома в квартале ветхие. Сейчас 175-й дом под расселение, там даже бумажка висит. В 167-й каждые полгода приносят бумажки, что их буду расселять на протяжении двух лет.

Я 11 лет живу в 163-м доме, и мне никогда не приносили никакие бумаги о том, что нас собираются сносить. Более того, относительно недавно кровлю поменяли! Сам дом красивый, привести бы его в порядок, он очень оригинальный. Снести недолго, но жалко. Но для начала с людьми надо поговорить, разобраться. Мы что, скот какой-то?»

Мародеры

Утром на пепелище возле 171-го дома уже стояла грузовая “Газель”. Несколько человек вытаскивали из-под сгоревших балок какие-то почерневшие предметы, и казалось, что это работают коммунальные службы. Но тут подбежал один из жильцов.

“Вы чего творите? Вы вообще откуда? У меня там якоря, например, дайте хозяевам самим разобраться!”

Что-то невнятно ответив, неизвестные запрыгнули в машину и уехали, возмутившись, что их машину сфотографировали.

На большей части сараев больше нет замков, их сорвали пожарные, когда проливали старые деревянные конструкции. У жителей домов появилась новая проблема.

Я буду ездить сюда всегда! На «Метафест», а не на «Грушу», «Иволгу», «Протоку», ГЭС или «Барабаны». Потому что набор впечатлений от «Метафеста» мне будет приятнее перебирать и воспоминания из этих впечатлений получатся отличные — сочные и крепкие. А самое главное, что с каждым годом эти впечатления-воспоминания улучшаются. Рост. Развитие. Прогресс. Называйте, как хотите. Главное, что он есть.

Объективно

Растет и ширится год от года лайн-ап и аудитория «Метафеста». Все больше самарских и не только коллективов выходят на сцены фестиваля, которых тоже становится больше. Итак. Три сцены, полсотни артистов за три дня концертов и больше десяти тысяч отдыхающих. Больше половины «Груши» образца 2015 года, если тупо считать по головам. А если посмотреть на динамику посещаемости, то тут сразу ясно становится, на какую лошадь ставить. При этом, если продолжать говорить начистоту, 100% хедлайнеров на фестивале так и не появилось. Право слово, очень странно, когда на фестивале в 2015 году каждый третий (ну, ладно, пятый!) приехал, чтобы посмотреть, как Новик изображает Уэйтса. Billys Band прекрасны всегда, но это точно не звезды для всех. Но люди едут, даже несмотря на отсутствие электричек и дешевого доступа на Поляну, едут объективно.

И чтобы всех уже доконать своей объективностью, напишу еще и про то, что особую значимость этому росту популярности придает тот факт, что команда “Метафеста” делает свой фестиваль своими же силами. Без миллионов Министерства культуры или ПФО, как «Груша» и «Иволга». Вся эта флора-фауна и не выжила бы без казенных миллионов сегодня. А “Метафест” живет и развивается опережающими темпами. Это объективно круто.

Необходимое отступление № 1

Все, что будет дальше, совершенно необъективно. Это не попытка оценить фестиваль с точки зрения творческой, экономической или туристическо-привлекательной. Я не слышал и пятой доли групп на фестивале, не слышал и Новика. Приехал с ребенком в субботу днем, первым делом искупался, пробродил целый день по фестивалю, встретил кучу знакомых, выпил три эспрессо, поиграл в «Монополию», привезенную с собой, потом послушал пять групп, ради которых приезжал, и убыл в ночи обратно в город.

Вряд ли это маршрут, типичный для посетителя “Метафеста”, но в этом-то и состоит феномен места — у остальных гостей, по крайней мере моего круга, истории такие же атипичные. Поэтому мнение человека, которому пришлось разрываться между “Гаврошем” и Diamond Circle, так же значимо для “Метафеста”, как и мнение человека, просидевшего три дня фестиваля в домике, на турбазе среди Поляны, или пившего и певшего ГО в отдельном лагере на выселках.

Слово “мета” в названии фестиваля, на самом деле появившееся там вместо одной всем известной компании, теперь вдруг приобрело свой истинный смысл, вложенный еще древними греками. Мета, согласно Википедии, — часть слова, обозначающая обобщённость, промежуточность, следование за чем-либо, переход к чему-либо другому, перемену состояния, превращение. Вам понятно, что на самом деле значит название “Метафест”?

Специфика

Теперь о самом объективном, о месте проведения — оно же специфика фестиваля. Есть много музыкальных фестивалей в мире. Но! Практически нигде такие крупные фестивали не проходят в лесах. Только в России! Да и то далеко не все. Ведь Поляна — это действительно поляна в существенно поредевшем, загаженном и вытоптанном, но все-таки — в лесу. Если долго идти по лесной дороге, то можно выйти к большой реке и искупаться в ней. А если пойти по лесной дороге немного в другую сторону, то можно найти заросли ежевики и увидеть какую-нибудь красивую птичку.

Наши фестивали проводятся в уникальных природных условиях. Это огромный плюс, особенно на фоне повальной урбанизации всего вообще и музыкальных фестивалей, в частности. Я, конечно, сейчас выгляжу полным идиотом: ребята, это лес, ребята!!! Круто, настоящий лес кругом, мы в лесу!!! И чо?! Мы до сих пор этот уникальный лес в основном уничтожаем. Асфальтируем в нем стоянки, строим турбазы, рубим деревья, выкидываем мусор, сливаем бензин, гадим, гадим, гадим, гадим. Как скоты. А надо бы по-другому. По-человечи.

Ни один из фестивалей, проводящихся на Поляне, не пытается использовать эту уникальность. Только с целью беспощадной и бессмыссленной эксплуатации. Максимум — объявят как-то невнятно акцию по сбору мусора. И дело даже не в моде на экологию и не в возрождении каких-то липовых традиций. Просто подумать об этом. Использовать с умом. Не убивать. Не гадить. Для “Метафеста”, претендующего на универсальность и современность, настоящая “зеленая” идея была бы очень полезна. А при росте фестиваля еще и привлекательна — уникальный фестиваль на берегу огромной реки, в лесу, с уникальной программой и возможностью собирать ежевику в ста метрах от главной сцены, на которой играет, скажем, Yonderboi — субъективно, но очень круто!

Ворчание

Сейчас будет продемонстрирована вопиющая непоследовательность, но таковы люди. Им, на мой взгляд, на этом фестивале сильно не хватало музыки. И много чего еще, что, по идее, должно быть на каждом музыкальном фестивале. Мы говорили об этом с Олегом Ростросой, стоя на поляне, уже ближе к пяти часам дня, не сказать, что в звенящей тишине, но, скорее, в таком неровном шумовом фоне — крики детей и шашлычников, саундчек вдалеке, лес шумит, и всё. Почему над поляной не звучит музыка? Почему не создают атмосферы, это же практически ничего не стоит, но полностью меняет ощущение от фестиваля. Музыка должна быть везде, но она начинается только когда заиграют группы.

В целом “Метафесту” пока еще очень не хватает продуманности. Видно, что лайн-ап собирается иногда по принципу “с бору по сосенке”, что расстановка сцен, наверное, не самая удачная, охрана такая, что пара тысяч пролезла на фестиваль даром, и, в общем, это можно долго перечислять, представляя, как злятся организаторы, пытаясь оправдаться. На самом деле, просто не хватает на все денег. И прогресс в постепенном исправлении мелких огрехов налицо. Но, с другой стороны, до обидного мало делается для того, чтобы эти деньги заработать или получить другими еще более законными способами. Где символика фестиваля в виде наклеек и т.д.?

Яша soba4ki в этом году сделал оригинальные наклейки к «Груше», и продажи его довольно неодназначных по месседжу шедевров шли очень неплохо. А у “Метафеста” же пока нечего даже на эти наклейки поместить. Логотипом фестиваля можно припугивать детей и молодых неопытных дизайнеров. Кстати, торговля на фестивале уже идет и довольно бойкая. Так что усиление маркетинга и промо — это насущная необходимость и первоочередная задача. Есть ощущение, что поставленная промо-кампания и арендованные у РЖД две электрички, привозящие людей на “Метафест”, могут привести к взрывному росту посещаемости. Способен ли переварить фестиваль 30 или 40 тысяч гостей? Вопрос теперь уже не праздный. Но сильные чувства у гостей он способен вызывать даже без хедлайнеров-звезд.

Восторг

Настоящий неподдельный восторг чувствовали все, кто был на Поляне вечером 1 августа. Когда через небо, от края до края, перекинулось две радуги. Полное ощущение нереальности и детского счастья. И в то же время капли дождя, радуга в небе, улыбающиеся люди рядом были совершенно настоящими. Это был первый момент откровения на фестивале для меня и всех, кто это видел. Двойной символ в небе. Это не просто совпадение. Это верный знак. Люси в небе с бриллиантами, но без всякого ЛСД. Вот эта часть, не касающаяся музыки вообще, она сейчас очень привлекательна в “Метафесте” — хрупкое ощущение единства людей, не передаваемое словами и совершенно неакцентированное, дарит людям на каждом “Метафесте” несколько прекрасных воспоминаний. Природа, погода, река великолепны. Они приветствуют фестиваль и нас на этом фестивале. Возможно, это все субъективно очень  (я предупреждал!), но когда за несколько часов пребывания на фестивале ты несколько раз ловишь себя на непроизвольном: остановись, мгновение! — значит, какие-то самые важные вещи здесь сделаны правильно. Хорошо, когда это относится и к музыке тоже.

Назад в будущее

В этом году я поехал на “Гаврош”. Ну, не только на “Гаврош”, но прежде всего на них. Что можно сказать про эту группу? Если бы эти слова писались до “Метафеста”, то, наверное, что-то приятно-ностальгическое. Мол, вот как было круто в начале 90-х, когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли. Но я пишу после. И могу сказать честно, что перед концертом сильно переживал и сами “гаврики” переживали. Это был, конечно, разительный контраст. Молодые и вальяжные Polly Wants, с которыми мы нежились на солнышке, казалось, ни капли не волнуются перед концертом, а вот Женя И Эдик, которым уже ближе к полтиннику и опыт есть разный, нервничали так, что заражали окружающих. Это была большая вторая попытка. Возможно, Эдик и обидится, но, когда к третьей вещи стало понятно, что это не просто круто, а очень круто, я вдруг подумал, невольно подпевая Эдику: «Как хорошо, что они не выстрелили тогда, в 90-м или 91 году, не пошли вверх и не прорвались никуда, и теперь я могу петь эти песни с восторгом и свежей радостью. А если бы прорвались? Мы бы все эти песни уже возненавидели благодаря ротациям “Нашего радио” и подъездным версиям, как дурно становится теперь от первых аккордов некоторых песен «ЧайФа» или «Сплина».

И вторая мысль: ребята не подкачали! Сыгранные вещи — настоящие хиты. Звук и отношение к нему такое, как теперь не бывает. Настоящие стадионное инди. С прямотой и откровенностью U2 или Simple Minds. Так открыто и мощно сейчас не играют, просто потому что рок не тот. А для “Гаврошей”, как оказалось, очень даже тот. От которого все встает. Не знаю, будет ли продолжение, но это не просто воссоединение группы, а настоящий ренессанс. Группа, которая казалась совершенно архаичной и вызывала сомнения у организаторов, в итоге дала лучший концерт на фестивале. Для меня, конечно, субъективно. Это был второй момент откровения. Я точно увидел, как Эдик похож на Боно. «Неужели время, когда рок-музыка могла менять мир, не прошло до конца?» — подумал я и пошел через поляну к другой сцене.

Психоделический опыт

Когда-то в начале девяностых в группе “Гаврош” произошла замена. Вместо Жени Жевлакова туда пришел молодой гитарист Матвей Сигалов, считавшийся лучшим в городе. А потом он же играл в группе “Алмазный круг“. Сейчас Матвей живет в США и играет, например, вместе с DJ Spooky. К чему я это? От сцены, на которой играл “Гаврош” и время крутилось вспять как сумасшедшее, я в сгустившихся сумерках шел в сторону сцены, на которой играл “Алмазный круг”, тоже восстановившийся через много лет. Остановившись примерно посередине, я посмотрел в небо и подумал: а на какую бы сцену пошел сейчас Матвей Сигалов, перенесшись из округа Колумбия на Мастрюки?

В середине лета 2015 года на “Метафесте” я как будто попал в какое-то альтернативное будущее. Где группы моей молодости играют так, будто они никогда не распадались. Где на грушинской поляне проходит наш доморощенный Вудсток. Ночью, когда все вокруг становится таким зыбким и таинственным, мне показалось на миг, что этот фестиваль и сцены, и группы, и все-все-все пережитое за день — это сложно наведенная галлюцинация. Но нет. “Гаврош” и “Алмазный круг” были вполне настоящими. И даже появилась вдруг странная уверенность, что и Матвей Сигалов однажды выйдет на сцену “Метафеста” или с теми, или с другими. Потому что пока вся история “Метафеста” про это — как нереальное превращается в реальность, вопреки всему.

“Метафест” по публике, по содержанию, по настроению сильно выделяется на общем фоне летних фестивалей. И не только потому, что здесь звучит другая музыка. Музыка звучит самая всякая, и пьяные тоже попадаются, но разница есть. Она вроде бы малозаметна, и в то же время огромна. На “Метафесте” нет места агрессии. Да, здесь тоже есть фрики, орущие нечленораздельно и громко. Все соцсети обошли фотки парня в синей шубе. Но фрики в синем, в отличие от фриков в зеленом, стреляют только сигареты и мелочь на пиво, а не из пулемета по толпе.

Молодая аудитория

И пара слов о будущем. В разговорах о развитии фестиваля часто повторялась мысль о том, что надо искать способы омоложения аудитории. По моему скромному убеждению, в этой части “Метафесту” надо поступить радикально и сделать ставку на совсем молодую аудиторию — детей тех, кто приезжает на фестиваль сегодня. Я, напомню, был на фестивале с ребенком, тот же Олег Ростроса — с тремя детьми. Это самый лучший способ вырастить аудиторию — с юных лет, в кругу семьи. На фестивале в Париже во время выступления Моррисси примерно треть публики составляли папы с сыновьями и дочерьми, поющие хором Bigmouth Strikes Again! Может быть, и “Метафесту” удастся вырастить своё поколение. Поколение двойной радуги.

Фотографии: Саша Иванова

ДГ продолжает рубрику добра, в которой публикует истории животных, мечтающих оказаться в ваших ласковых руках. Они все разные — домашние, бездомные, пушистые и не очень. Но объединяет их большое желание оказаться рядом с теми, кому они будут нужны. А может, это вы? Выбирайте! В сегодняшнем обзоре — кот с окрасом «турецкий ван», кошка Дуся, которая не кошка, вислоухий кролик и теплолюбивые ящерицы.

Ищет дом котик окраса «турецкий ван» (на белой голове и попе – каштановые пятна). Добрые люди котика подобрали, подлечили, откормили и показали, где горшок и когтеточка. Так что он вполне готов к переезду к вам домой.

Котик, кстати, молод – всего три месяца от роду, и ласков – мурчит-заливается.

Кто быстрей возьмет, тому шоколадка от ДГ и много счастья.

Обращаться по телефону 8-927-738-45-77

Полный пост тут

~

А это вот ещё один воспитанный и умный кот. Зовут Тиша.

Кота нашли в подвале и очень долго лечили от всякого. И он теперь здоровый, как Арнольд Шварценеггер, и воспитанный, как Золушка.

Тиша очень хочет найти доброго хозяина. Такого, который не допустит, чтобы он снова оказался в подвале. Мы уверены, что среди вас такой точно отыщется.

Обращаться по телефону 8-927-688-79-55

Полный пост тут

~

Это вот прямо целая история.

«Ехали мы с дочкой из деревни, было уже темно. Случайно увидела в траве у обочины — торчат головы котят.  Вышли, подошли, они врассыпную. Темно, их почти не видно, 40 минут ловили. Чудом они не попали под проносящиеся мимо машины. Привезли домой, накормили. Котята были очень пугливые, на 2-3-й день стали играть, двигаться активнее, сами подходят, даже самая пугливая девочка, мурчат, хорошо кушают».

У этих добрых людей дома собака. Собака котят любит не сильно, и это взаимно. Поэтому днем котята обитают на участке во дворе, а на ночь их запирают в комнате – подальше от пса.

Между тем котята умные: даже к лотку не пришлось приучать – сами сообразили, как и где справлять дела. Двоих уже забрали, осталось ещё двое: бело-серый кот и кошка.

Оба зверя красивые, умные, игривые. Веру в людей не потеряли – ласкаются и мурлыкают.

Обращаться по телефону 8-937-184-27-47

Полный пост тут

~

Очень хотят найти дом премилые щенки. Девочки, полтора месяца от роду. Всё, что о них сообщают хозяева, – они добрые, кушают сами, а их мама — метис амстаффа.

Вырастут преданными и хорошими охранниками. Забирайте их скорее.

Обращаться по телефону 8-927-712-87-57

Полный пост тут

~

Ещё недавно это милое кошачье существо было очень некрасивым (фото есть в полном посте). Дусю подобрали на улице с запущенной формой подкожного клеща — кошмар и ужас. Лечили Дусю долго, и когда вылечили, стало заметно, что это не Дуся, а Дэни. Мужчина в самом расцвете сил.

В общем, Дэни очень хочет найти дом милый дом. Он за это обещает себя хорошо вести, не гадить мимо лотка и любить хозяев до гроба.

Кот обработан от паразитов, привит, кастрирован  — бери и люби.

Обращаться по телефону 8-903-300-12-24

Полный пост  тут

~

Для тех, кто не любит шерсть, лай и мяуканье мы присмотрели ящериц. Маленьких, прытких, домашних.

Им, правда, нужны особенные условия – террариум с песочком и камушками, специальная температура, освещение и влажность. Но мы уверены: вы точно сможете их создать. Вот, кстати, тут можно почитать про содержание ящериц подробнее.

Обращаться по телефону 8-937-200-34-23

Полный пост тут

~

Ми-ми-ми рубрики: котенок женского пола – метис британца и простой дворовой.

Кошатине 1,5 месяца, она игривая и ласковая, постепенно осваивает лоток. Впрочем, не важно, что там у нее с лотком – такой красоте можно просить маленькие слабости.

Обращаться по телефону 8-927-905- 41- 41

Полный пост тут

~

В добрые руки отдастся кролик вместе с клеткой, кормушкой и поилкой. Черно-белый, пушистый. Не дурак.

Понравится детям, заставит пищать взрослых. Да и вообще, чего про него говорить? Просто поглядите.

Обращаться по телефону 8-917-959-53-25

Полный пост тут

~

А вот этот распрекрасный рыжий котэ живет в котокафе «Мурзик». Развлекает там детей и взрослых, следит, чтобы были свежими печеньки и горячим чай.

Если Руфус (так его зовут, да) видит, что все хорошо и помощь не нужна, он идет к окну и долго глядит на проходящих мимо. А вдруг кто-то из них окажется тем самым, единственным, добрым хозяином?

Нам кажется, надо такого золотого Руфика срочно брать. Чтобы Руфик не грустил. Приходите в «Мурзик», на Молодогвардейскую, 163 с ним знакомиться.

Обращаться по телефону 8-964-977-59-77

Полный пост тут

Если вы хотите пристроить животное в добрые руки, пишите Евгении Волунковой. Обязательно добавляйте к письму фото (очень желательно, чтобы были четкие и привлекательные), ваш номер телефона и краткую информацию о животном. И не забывайте рассказывать нам о тех, кого вы забрали — давайте делиться хорошими новостями!

Если забрать животное к себе вы не можете, но очень уж жалко и очень уж понравилось, в ваших силах предложить временному хозяину материальную помощь или, например, сосватать собачку-котика бабушке.

Просим не оставаться в стороне и распространять эту подборку по соцсетям. И да будут все котики и пёсики сыты, ручны и довольны!

Кажется, пляжный сезон в том году закончится раньше обычного. И подогреть его закрытие сможет шоу «Summer Beach Pablo Pole Dance». Это будет выступление тех самых девушек, которые сейчас обучаются в школе пилонного танца на пляже. И ждут новичков.

Мы выбрали погожий денек и сходили, посмотрели, как проходят занятия. А заодно и расспросили, как оно и кому нужно.

Место для отдохновения всех утомленных жителей города – пляж самарский — с каждым годом принимает всё более курортный вид. Река упруго бьёт по бережку и шумит вполне себе как самое настоящее море, носятся дети, зигзагообразно шныряют между ними разносчики кукурузы, а женщины в огромных шляпах-грибах щурятся на солнце.

Время ещё только начинает клониться к вечеру, и усталые, ощутимо загоревшие и изрядно подкачавшиеся (видимо, тут же рядом, на турниках) молодые люди отдыхают в тени жестяной палатки «Центр проката», апатично пожёвывая арбуз.

— Тут у вас рядом должны такие девочки танцевать… С шестами, — подхожу к качкам, как мастер неуверенно-невнятного разговора.

— Да, есть тут у нас такие, по будням почти всегда бывают. Только что-то запаздывают сегодня.

Раз запаздывают, значит, придётся поддаться этому ленивому пляжному настроению и поваляться, выжидая.

Вообще, девушки, танцующие пол-дэнс, не очень-то любят, когда пилон называют шестом, в крайнем случае, предпочитают формулировку «спортивный снаряд». Начнёте намекать на раздевания и деньги в трусиках – разобидятся и, вполне возможно, даже расцарапают лицо. Ждать их, впрочем, приходится недолго – рядом с жестянкой «Проката» через весь пляж уже виднеется раскрывающийся красный зонтик.

— О-о-о-о, пришли опять эти, сейчас будут вертеться-пиариться, —  ворчливо переговариваются дамы в грибных шляпах, расправляя длинные юбки и приготовляясь к двум часам ханжества и снобизма.

Подошедшие юные особы тем временем неторопливо скидывают футболки, раскладывают лежаки и, пересмеиваясь, ждут, пока прокатчики-арбузники приладят пилоны к каменным площадкам, вкопанным в песок. У одной из них, в красном купальнике, по спине тянется замысловатый орнамент татуировки. У другой немного детский купальник и голос. Они пришли сюда не одни, а с парнями, маленькими детишками и двумя взрослыми женщинами, с которыми явно являются если не родственниками, то давними и хорошими приятельницами. Когда снаряды установлены, девушки протирают их тряпочками, сначала обрызгав чем-то похожим на стеклоочиститель.

Проходит минут пятнадцать, а желающих овладеть искусством пляжного пол-дэнса всё не прибавляется. Танцовщицы висят на пилонах вниз головами, держась одной лишь левой ногой, и явно не стесняются того, что их фотографируют все, кому не лень. Общая атмосфера вполне расслабленная и непринуждённая, и я решаюсь, наконец, подойти к этим девушкам, которые выглядят как самые клёвые девчонки класса, и стать их сегодняшней первой необучаемой. Инициативу сразу перехватывает девушка в красном купальнике, невысокая и справная:

— Меня Оля зовут, раздевайся, — без обиняков и лишних церемоний заявляет она.

— Да ну э-э-э, — начинаю мямлить и мяться – у меня даже купальника нет, в платье можно? – пытаюсь исхитриться я из последних сил.

— Нет, в платье никак не получится, если ты не хочешь просто пилон нам им протереть. Но мы его уже протерли воском, чтобы руки не скользили. Это пилон статичный, на нём знаешь, как крутануться можно, чуть не в космос улететь. Так, под платьем у тебя что? – строго заглядывает мне в глаза Оля.

— Да ну как у всех, трусы-лифчик, — бурчу.

— Ну и всё, какие проблемы? Нет, если у тебя там трусы какие позорные, хочешь, свои дам погонять? – посмеивается танцовщица. Прямолинейности ей всё же не занимать, как истинному тренеру, который тебя сейчас будет гонять и шпынять. Мямлить перестаёшь моментально, как и мяться-жаться. Даже про осуждающих грибных тётушек забываешь. И сразу как-то становится легче, раз нет у них такого сурового дресс-кода.

— Вообще обычно тут больше девочек бывает, просто сезон к концу подходит. Все к учёбе готовятся, работе.  Многие из наших местных школ приходят, все друг друга знают в лицо. Приходят просто потому, что на улице приятнее заниматься, на свежем воздухе, ещё загораешь равномерно, со многими познакомиться успеваешь, —  объясняет Ольга, попутно показывая, как надо ставить ногу, чтобы сделать «чётверку». Это когда ты такая роковая и грациозная висишь почти горизонтально на пилоне, и придерживаешься одной согнутой в колене ногой, откинув голову назад. Мы все такое в фильмах видели. Оля, видимо, ошибочно решила, что раз я знаю про «четвёрку», то это значит, что я в теме давно и плотно. А я, оказывается, даже свой вес на руках подтянуть по вертикали не могу, не то, что по горизонтали раскинуться, словно томная дива.

— Мама, мама, смотри, как я умею! – зовёт Олю такая же, как она, длинноволосая девочка (только в несколько раз поменьше ростиком), кувыркается через голову и повисает вверх ногами на турниках, расположенных рядом с пилонами. Да, я когда-то тоже так могла. А теперь вот хруст под правой лопаткой какой-то пугающий раздаётся. Эти девушки, которые такое умеют делать, наверное, сотку от груди жмут.

— Ну как, получается у тебя? Ты неправильно делаешь, надо пилон не ляжками хватать, а строго между коленочек зажимать, вот так, коленями держи его – ещё раз терпеливо показывает Ольга.

На весь мои причитания о том, что я, кажется, больше не могу, она, улыбаясь, просит не преувеличивать. Дескать, это вообще несложно. Только на руках у девушки я замечаю такие мозоли, будто по вечерам она лопатой асфальт укладывает, а внутренняя сторона икр и бедёр покрыта синяками. При всём этом Оля говорит, что сама она занимается только с пилоном и больше никаких упражнений на пресс, спину и руки-ноги не делает. Начиная с базовых и самых легких упражнений, развивающих цепкость рук, она постепенно переходила к более сложным фигурам, снова и снова их повторяя. Нагрузка такая, что ни до, ни после занятий приседов и жимов тебе не нужно никаких. Главное достоинство и предмет гордости для девушки, которая танцует пол-дэнс, – гибкость и растяжка, тут в особом почёте те, кто может сесть на продольный и поперечный шпагат. С этого разминка обычно и начинается.

— Ладно уж, давай лучше «стульчик» сделаем, это самое простое, — смилостивилась Оля. «Стульчик» — это когда ты на двух руках вокруг пилона постепенно вниз съезжаешь, немного сгибая ноги в коленях. Плёвое дело, такие «стульчики» все девочки ещё в третьем классе научились делать. До этого не слишком разговорчивая (хотя и дружелюбная) Ольга отходит от другой ученицы, которой только что помогла замысловато перекинуть нижнюю часть тела через верхнюю, и начинает торопливо объяснять:

— Вообще ты думаешь, с чего это вдруг на пляже взялись девушек искусству шестовой акробатики обучать? Так это всё официально, со всеми разрешениями. Мы не сами это взяли и придумали в один прекрасный день. В Самаре впервые в России создали Ассоциацию пляжных видов спорта, и меня пригласили стать тренером по пилонному танцу. Это спорт, и здесь уважаем тот, кто может показать разнообразие трюков, молодёжь никто из нас здесь не развращает и в клубы выступать потом не зовёт. На втором пилоне сегодня Наташа занимается, она не тренер, просто тоже давно танцует и по своей инициативе приходит помогать и практиковаться. То есть нас никто не принуждает, да и мы никого сюда насильно не тащим. Народу при этом всегда бывает достаточно, потому что всё абсолютно бесплатно.

Парень из проката нарезает круги вокруг пилонов, без остановки фотографируя девушек, и даже те, кто пришёл сюда впервые, нисколько не смущены этим обстоятельством. Маленькие девочки носятся кругами и, когда Оля и Наташа освобождаются от своих тренерских забот, начинают крутиться у их ног и карабкаться по пилону вверх-вниз.

Никто и не заметил, как на пляже сформировалось общество красивых, подтянутых и загорелых молодых людей, которым не нравится просто лежать на песке лицом вниз и коптиться. И если осваивать пилон вам не хочется, приходите просто посмотреть на шоу «Summer Beach Pablo Pole Dance». Информацию можно ловить здесь.

Текст, фото: Ксения Лампова

В материалах о наркомании есть странный эффект. Вроде бы большинство разумных людей осознает, что это один из самых страшных человеческих пороков, губящих жизни не только наркоманов, но и их близких, родных и даже посторонних людей. Но вокруг наркотиков старательно создается образ чего-то привлекательного, а образ жизни наркоманов и дилеров представляется романтичным, острым и захватывающим.

Кен Кизи, автор бестселлера “Пролетая над гнездом кукушки”, с удовольствием рассказывает о своем опыте употребления LSD, лидер группы Motorhead рекомендует “спиды”, а один из самых популярных современных сериалов “Во все тяжкие” вообще представляет производителей метамфетамина чуть ли не образцом для подражания.

Вместе с тем любая служба по борьбе с наркотиками последовательно выставляется коррупционной, жестокой и бесполезной.

Мы постарались разобраться, как работает самарский наркоконтроль и почему тема наркомании так непопулярна в обществе, несмотря на масштаб проблемы.

Все казенные заведения похожи друг на друга. В отличие от дорогих ночных клубов, названных в честь наркобаронов, коридоры и кабинеты наркоконтроля давным-давно пропахли запахом дешевого растворимого кофе. Пластиковые стеклопакеты соседствуют с древними обоями и дверями с дермантиновой обивкой.

Охранник на входе привычно произносит: “Документы!”, после чего с прищуром оглядывает тебя, видимо, по привычке пытаясь определить статью. Подобный взгляд и у проходящих мимо оперативников, будто работает идентификатор “свой-чужой”. Собственно, именно так и представляешь наркоконтроль — тут явно не доверяют никому. Такова особенность профессии.

Мы общаемся с Ольгой Шелест и Дмитрием, оперативным сотрудником. Ольга — начальник пресс-службы, но, несмотря на характер работы учреждения, она разговаривает очень легко, не допуская столь распространенного протокольного языка.

Дмитрий после суток дежурства. Взгляд усталый, но держится приветливо. Говорит он негромко, короткими емкими предложениями, но все время смотрит в глаза, будто проверяя, усвоил ты информацию или стоит повторить.

Товар дня

В 2010 году в России начали распространяться “соли”, синтетические наркотики, замаскированные под “соли для ванн”. Отличительной особенностью “солей” стали быстрое привыкание и сильное воздействие на психику. Примерно в то же время в продаже появился “спайс”, курительная смесь, пропитанная синтетическими каннабиноидами. Эти наркотики быстро потеснили “традиционные”.

Дмитрий: Сейчас больше преобладает синтетика, “соли” в большей степени. Наркоманы с героина иногда переходят на «соли» и больше к героину не возвращаются. Благополучные и финансово обеспеченные мажорики, “золотая молодежь” предпочитают “спайс” и амфетамин.

Проблема в том, что состав того же “спайса” постоянно меняется. Бывало так — задерживаешь человека, он готовый точно. Отправляешь на экспертизу, а там по анализам нет содержания препаратов из списка запрещенных. Извиняешься перед человеком: «Простите, всего доброго, до свидания».

Большой минус, что наш Минздрав не закупает для наркодиспансеров новые хроматографы. Сколько мы ловим со “спайсами”, сколько сотрудники ГИБДД их вылавливают. Видно же, человек невменяемый. Он сам говорит: “Поехали на Победы, 90!” Ну, поехали.

Ольга Шелест: Тест-полоска показывает “спайс”. Но тест может ошибаться, поэтому проводится биохимический анализ мочи, и именно по этому анализу принимается решение. По тест-полоске протокол не составить.

Вот пример: во время рейда взяли 13 человек. У троих морфин показал, а “спайс” не выявили, потому что хроматограф 2002 года, когда о “спайсе” и не слышали.

Якобы сейчас областная администрация в рамках антинаркотической программы изыскала 15 миллионов, на которые купят 2 хроматографа. По крайней мере приняли решение купить.
Притом изначально хотели купить три — в Сызрань, Тольятти и Самару. Потом решили два. Сызрань — бог с ней. Сызрань останется без нового оборудования. Но пока хроматографы так и не закупили. Хотя и наркоконтроль и все силовики говорят, что их отсутствие затрудняет нашу работу, не дает реальной картины наркопотребителей, а значит, «спайсовым» наркоманам удается уйти от ответственности.

В итоге человек под “спайсами” имеет полное право махнуть на нас рукой и даже подать в суд, что мы его незаконно задержали. Хоть на ГИБДД, хоть на нас.

Дмитрий: В других регионах при серьезных делах берут анализ крови, а нас нет такого, хотя кровь все показывает и дольше.

Легкие деньги

Ольга Шелест: Сейчас ОПГ очень много вовлекают несовершеннолетних, особенно для переброски на зону. Уголовная ответственность наступает с 14 лет, когда можно уже в колонию для несовершеннолетних убрать. А 13-летним ничего не сделаешь.

Дмитрий: Последний раз наш отдел задерживал, притом уже второе задержание. В том году был очень большой наплыв.

Если мы выявили и выловили, то оформили. Сотрудники других структур стараются не связываться, потому что отказных материалов очень много. Опять вопрос к законодательству, почему нельзя планку возрастную снизить, это ведь особо тяжкое.

— Если подросток или студент попался, его сразу в тюрьму или все-такие есть какая-то программа перевоспитания?

Дмитрий: Если человек почувствовал вкус легких денег, если он студент или школьник, просто провести профилактическую работу — шанс 1 из 100, что будет какой-то толк. Если начал торговать «спайсами», в последующем это может перерасти во что-то более серьезное.

— Но в борьбе с наркотиками что сильнее — пропаганда или оперативные действия?

Дмитрий: Пропаганда никогда не будет лишней, но вот простой пример. Как бы ни возмущались и ни считали бессмысленным запрет на кодеинсодержащие препараты, а запрет сыграл свою роль — притонов стало намного меньше.

Работа с населением

— Сейчас очень много объявлений: “Сообщи, где торгуют смертью”. Насколько это эффективно?

Дмитрий: Люди обращаются, звонят на телефон доверия. Много звонков “просто так”. Звонят со словами “показалось”, “я думаю” и так далее. Звонят и жалуются на алкоголиков. Минимум 10 звонков в день. Но мы обязаны отработать каждое обращение.

Немаловажную роль играет, если человек не только позвонил, но и пошел на контакт, согласился сотрудничать и встретится с сотрудником, чтобы рассказать подробно, что произошло, при каких обстоятельствах.

Если человек просто звонит и говорит вкратце, дает общую информацию, что Иван Иваныч живет там, торгует наркотиками, — это одно. Но по телефону никто не говорит, как выглядит подозреваемый, какие действия он совершает.

— У людей есть некий стереотип, что позвонить — это настучать.

До 70% звонков — это ложные сообщения. Притом не потому, что человеку показалось и он ошибся, а заведомо ложные доносы. Способ насолить, отомстить

Дмитрий: Я на своем примере скажу. Если я просыпаюсь ночью от шума на улице, когда там пьяная толпа орет в час ночи, то я звоню в дежурную часть. Это разве зазорно? Ничего подобного. Если мы все будем молчать, тогда ничего раскрываться не будет.

Насчет настучать все интереснее. Бывает такое, что до 70% звонков — это ложные сообщения. Притом не потому, что человеку показалось и он ошибся, а заведомо ложные доносы. Способ насолить, отомстить. Мы обязаны реагировать на каждый звонок. Приезжаем по сообщению, что по такому-то адресу притон. Заходим, а там обычная семья, никаких признаков, приличные люди.

— А как же ответственность?

Дмитрий: А никакой. Это “горячая линия”, звонки анонимны.

“Поймай меня, если сможешь”

— В соцсетях можно увидеть объявления о продаже семян под видом “корма для попугайчиков”. Всем понятно, что это за семена, и тем не менее они чуть ли не в свободной продаже.

Дмитрий: Семена не содержат ничего, они не подлежат изъятию, и никакой ответственности за них нет. Но на контроль таких людей ставим. Но мы так связаны по рукам и ногам, что просто за семена мы не можем привлечь человека к ответственности.

О выявлении тех, кто семена высаживает, всего не расскажу, но бывает так, что высаживают семена и отмечают посадки через ГЛОНАСС. То есть человечек собирается из дома, рюкзачок, бутылочка воды. В лесу нашел полянку, посадил семена, записал геометку, пошел дальше!

А за рекламу всяких приспособлений для выращивания только административный штраф, тут мы бессильны.

Legalize

— В некоторых странах уже легализуют легкие наркотики растительного происхождения, и, несмотря на пессимистичные прогнозы, никакого роста преступности и даже наркомании не отмечается. Может быть, у нас тоже имеет смысл задуматься о легализации?

Дмитрий: Я не сторонник легализации по одной простой причине. Я пожил за границей, и там воспитание молодежи несколько иначе устроено, не так, как у нас. У нас большинству молодежи и так срывает башню. Никому ничего не надо.

Если у нас легализовать марихуану, у нас с детского садика курить начнут, и никому за это ничего не будет. Просто все начнет деградировать. Я вообще сторонник того, чтобы у нас за торговлю смертную казнь ввели. Вот тогда точно все пошло бы на убыль. За сбыт не мешало бы ужесточить.

— Порой кажется, что ваша борьба, как борьба с ветряными мельницами или мифической гидрой. Отрубаешь одну голову, вырастает две новые. Даже по поводу самих наркоманов распространено мнение, что бывший наркоман — это все равно наркоман, который всегда может опять начать принимать.

Дмитрий: Не соглашусь, хотя никто ни от чего не застрахован. У меня есть истории, как люди, принимавшие наркотики, даже крепко сидевшие и по 10 лет на наркотиках, бросали самостоятельно и полностью меняли свою жизнь. Они не хотят говорить на эту тему, просто вычеркивают этот период из жизни. Заводят семьи, рожают детей, добиваются успеха. Все можно исправить, нет ничего невозможного. Видимо, что-то в голове сыграло, сработало.

Но надо полностью менять жизнь. Бывает ведь так: что встретил старого знакомого, как-то все вспомнилось и опять по-новой.

— А клиники?

Дмитрий: Большинство подобных организаций занимается трудотерапией. Человек работает, получает деньги только на кусок хлеба, опять работает. Ну это что за лечение? Там и жизни никакой нет, только работа. И контроль, контроль, контроль. Это не жизнь. Через год-полтора все равно люди оттуда уходят и начинают по новой.

Вообще удивительно, насколько бездумно подсаживаются на наркотики даже неглупые люди. Знаний о последствиях никаких. Прежде чем наркоманить, надо хотя бы в Интернете почитать, что и как, какие последствия. В свое время на “крокодиле” сколько народу сгнило.

Палки в колеса

Говоря о законодательстве и методах борьбы, лица собеседников мрачнеют.

Дмитрий: Я думаю, законы должны быть жестче. Даже на примере притоносодержания: если раньше достаточно было 2 раза зайти в адрес: зашли, зафиксировали, что изготавливают, изъяли предметы, с помощью которых шло изготовление, может, сами наркотики обнаружили — все, этого было достаточно, чтобы возбудить 232-ю статью.

С прошлого года началось: надо зайти три раза. То есть ужесточение идет не в сторону наркоманов, а в сторону сотрудников ФСКН.

Ольга Шелест: В 2002 году было понятие “контрольная закупка”. Брали наркомана, давали ему меченые деньги, он шел к своему дилеру, закупал, и возбуждались уголовные дела в отношении сбытчиков. Наркоман шел как свидетель. Потом в закон были внесены изменения, и это стало квалифицироваться как провокация. Будто мы этого сбытчика провоцируем на сбыт. Теперь мы должны работать совершенно иначе. Не “наш” наркоман, который пришел и согласился сдать сбытчика, а мы должны выявить сбытчика, определить потребителя, и потребитель должен показать: “Да, я у Васи Петрова взял”. А если не покажет? А если не покажет, то мы должны собирать доказательную базу и работать, работать, работать.

Дмитрий: С конца 2012 пошло так, что сотрудник не может осуществлять закупку, потому что он заинтересованное лицо и это провокация. Будьте добры найти незаинтересованное лицо.

Как это на практике. Пришел наркоман, так и так, я готов сдать сбытчика. Все, делается закупка, продавец закрывается. Потом наркоману звонок: «Ты включай заднюю, мы тебя за это будем “греть” — с наркотиками поможем» и так далее. Наркоман приходит и заявляет: «Я не закупался, ничего не знаю». Отсюда автоматически заявление в отношении сотрудников.

В октябре 2014 года состоялась антинаркотическая комиссия — у нас “спайс” все заполонил, дети травятся, органы никого не ловят. Всех собрали, всем раздали на орехи. А что мы сделаем, если без новых хроматографов, способных выявить «спайс», у нас простаивает по этим направлениям оперативная работа?

Дорогая агитация

Ольга Шелест: У нас отдел по профилактике наркомании — 5 человек. Пять человек на всю область! Одни девчонки. Они и в рейды ходят, и на встречи, и на лекции. Всего 400 человек сотрудников, считая водителей и уборщиц. Но, несмотря на это, мы все равно большой объем перехватываем.

Приходит ребенок и говорит: «Мама, ты наврала про «спайс». Учитель химии рассказал, что «спайс» не опасен

Но вернемся к профилактике. Сейчас каждую школу обязали заключать соглашение о сотрудничестве с наркоконтролем. У нас школ по области, на минуточку, 800! И каждая школа идет к нам и говорит, что им нужно заключить с нами соглашение.

Мы им отвечаем, что у нас соглашение с Министерством образования. Но если мы будем с каждой школой заключать, то будем обязаны приходить раз в неделю в каждую школу, читать лекции. Кто будет это делать? У нас все опера будут по лекциям ходить? Наш маленький отдел просто не потянет. У нас есть методические материалы, оказываем практическую помощь, конкурсы всякие, традиционно в ноябре проходит антинаркотический месячник — дети рисуют, смотрят фильмы антинаркотические. Мы помогаем.

Но со стороны учителей тоже бывают странности. Приходит ребенок и говорит: «Мама, ты наврала про «спайс». Учитель химии рассказал, что «спайс» не опасен. То есть один опасен для психики, а два — нет». Это говорит школьный учитель! А чего мы еще не знаем?!

В обществе катастрофически недооценивают масштаб опасности. И нет целостности.
Антинаркотической пропаганды кажется много, но она носит точечный характер. Дали эфир — есть, не дали — вся выстроенная система рушится.

Есть же хорошие примеры взаимодействия всех служб. Например, программа “Иркутск без наркотиков”. Она реализуется с 2008 года. Она абсолютно бесплатная, по городу висят 50 баннеров, шикарные ролики по телевидению и радио на бесплатной основе, у них методички, есть специально обученные волонтеры с психологическим образованием, которые ездят по школам. Все массово, единообразно, все с логотипом “Иркутск без наркотиков”, все под одним слоганом, и это работает.

У нас антинаркотическая программа — я разослала ролик, все коммерческие радиостанции забрали его и не взяли с нас денег. ВГТРК до сих пор не дает мне ответ. Но мне их менеджеры периодически звонят и говорят: “А вы не хотите у нас свои материалы разместить?” И я поняла, почему. Потому что другие силовые ведомства находят какие-то средства, около полумиллиона в год. Проплачивают, и ВГТРК делает о них сюжеты.

Будни

Несмотря на все сложности, каждый день в СМИ появляются сообщения о выявленных лабораториях, попытках доставки наркотиков в тюрьмы и задержаниях с “товаром”. Объявления о продаже “спайса” больше не красуются огромными буквами на фасадах, а большинство телефонных номеров оказываются заблокированными.

Задаю вопрос о коррупции. Никаких уклончивых формулировок, просто: “Люди везде одинаковы, и никакие человеческое грехи им не чужды”.

Мы говорим о сериале “Во все тяжкие”, и Дмитрий искренне признается, что не смотрел ни одной серии, но не понимает, зачем создавать романтический ореол вокруг наркомании. Все это пропаганда, красивая обертка, подменяющая страшную реальность иллюзией, что нет ничего страшного во всем этом.

90% грабежей и краж, вся 158-я статья — это наркоманы, собирающие на дозу. Чем меньше наркоманов, тем спокойнее на улицах

Дмитрий: Наблюдать то, что происходит в стране, в каждом дворе — это из ряда вон выходящее. Чтобы не попробовал мой ребенок, чужой ребенок, надо всю эту заразу искоренять. Я так руководствовался, когда пришел на службу. На общих основаниях подал документы, прошел отбор.
Первое время, конечно, было тяжело. Потом привыкаешь. Тем, кто приходит сейчас, уже легче, они не видят того, что было раньше.

Все эти гниющие тела… на моих глазах у человека в боку опарыши копошились. Но к этому привыкаешь. 90% грабежей и краж, вся 158-я статья — это наркоманы, собирающие на дозу. Чем меньше наркоманов, тем спокойнее на улицах.

Относительно благополучное время заставило нас забыть о проблеме наркомании. Из страшного недуга она превратилась чуть ли не в забаву. Многие относятся к этому, как к чужой проблеме, которая их не коснется, и даже говорить о наркомании стало чуть ли не неприлично. Кому какое дело, кто чем травится… В пример относительной безвредности наркотиков приводят пару десятков пожилых рок-звезд, художников, актеров и писателей, забывая о миллионах сгнивших.

Фотографии и дидактические материалы предоставлены ФСКН по Самарской области