Публикация в ДГ фотографий фабрики-кухни, лишенной кровли и части фасада, наделала немало шума в социальных сетях. Журналистам ДГ, впрочем, как и читателям, не посвященным в особенности реставрации памятников конструктивизма, показалось, что здание просто разбирают на стройматериалы.
Чтобы не плодить слухи, мы решили обратиться к архитекторам и реставраторам, ведущим надзор за стройкой, и получили информацию о том, что происходит на площадке, из первых уст.

Виталий Самогоров, соавтор проекта приспособления памятника авангарда – здания фабрики-кухни под Средневолжский филиал Государственного центра современного искусства:

— По фабрике кухне разработаны два проекта — проект реставрации и проект приспособления. Первый документ разрабатывали Центральные научно-реставрационные проектные мастерские минкультуры РФ, а наше архитектурное бюро Пастушенко-Самогорова разрабатывало проект приспособления. Поэтому ведётся двойной авторский надзор. Реставраторы из Москвы регулярно приезжают, два раза в месяц. Я лично бываю на фабрике не реже одного раза в неделю и по мере необходимости, когда возникают вопросы.

Мы работаем в тесном контакте с Романом Коржовым — директором Средневолжского филиала ГЦСИ, который также отслеживает ход работ. Региональное управление охраны объектов культурного наследия бывает на стройке регулярно.

Мы осуществляем плотное сопровождение работ, и можно сказать, держим строителей в теле, чтобы не возникало соблазна снести что-нибудь лишнее. Пока всё идёт по плану.

Ирина Калугина, главный архитектор проекта реставрации:

Проект реставрации фабрики-кухни предполагает расчистку здания от наслоений, возникших при реконструкции 1944 года и эксплуатации в более поздний период. Цель проекта — воссоздание первоначального конструктивистского образа здания, созданного по проекту архитектора Екатерины Максимовой в 1932 году.

По проекту выполняется открытие оконных проемов и выемка кирпичных заполнений, вскрытие поздних бетонных наслоений, снос внутренних перегородок, усиление бетонных конструкций, утративших несущую способность.

В тех случаях, когда кирпичная кладка повреждена и находится в неудовлетворительном состоянии, как например в галереях, где она расслаивается, проводится её разборка. Впоследствии, кладку восстановят по чертежам и фотографиям, имеющимся в распоряжении реставраторов.

Разборка крыши и внутренних перегородок проводится также по проекту. Дело в том, что перегородок в проекте Максимовой практически не было. Перегородки появились в поздний период, как и кирпичные закладки окон, созданные для того, чтобы уменьшить теплоотдачу в помещениях. Будет восстановлено оригинальное остекление фасада.

Крыша восстановлена в первоначальных параметрах, поскольку современная меняет облик здания. Над “молотом” — двускатная, крыша “серпа” — односкатная во внутренний двор.

Плитка в тех местах, где она сохранилась — например, в лестничных проемах — будет отреставрирована. Перед реконструкцией её собрали, чтобы сохранить. Часть оригинальной плитки утрачена — часть залили бетоном, часть заменили в 1970-е и более поздние периоды на керамогранит. В этих местах создадут другое покрытие.

Оценивается состояние перекрытий, балок, колонн и других конструктивных элементов. Необходимо учитывать, что в целях экономии фабрику-кухню строили из подручных материалов, в том числе полученных при разборке других зданий. Использовался силикатный кирпич.

Виталий Стадников, соавтор проекта приспособления памятника авангарда – здания фабрики-кухни под Средневолжский филиал ГЦСИ:

Речь не идёт о сносе здания. Проект реставрации предполагает возвращение конструктивистского образа фабрики кухни путем разборки более поздних изменений, закладок витражных проемов. Предметом охраны является все, что относится к первоначальному облику, который гармонизирует с функциональными качествами сооружения, дает универсальность и гибкость этого пространства, его приспособляемость к новым требованиям, выживаемость и устойчивость. Главная задача, которую решают реставраторы — очистить фабрику кухню от наслоений, чтобы проявить конструктивистские черты, но так, чтобы здание не рухнуло.

Работы ведутся по проекту без серьезных отклонений, но вызывают опасения сроки реализации — успеют ли строители за полгода закончить реставрацию.

Задержка старта работ связана с попыткой удешевить и упростить проектное решение. Проект предполагал мягкие методы восстановления несущей способности здания — инъекции бетона, оклейку конструкций сеткой из композитной арматуры и другие современные средства, необычные для многих исполнителей.

Для многих был соблазн здание снести и построить новое, или заменить конструкции — “сделаем все как было, но новое”.

Считается, что снос и строительство новых конструкций — дешевле реставрации. Но новые колонны увеличат нагрузку — значит придётся усиливать фундамент, что приведёт к увеличению сметы, сроков и необходимости пересчитывать проект. Так что временной фактор пока идёт на пользу.

Техническое состояние фабрики кухни было предметом спора. Напомню, что согласно первой экспертизе, проведенной по заказу владельцев здания, износ составлял чуть ли не 98% — вот-вот рухнет. Повторная экспертиза была проведена в рамках проекта реставрации и она показала, что здание в удовлетворительном состоянии, конструкции нуждаются в усилении, но необходимости сносить здание нет. Ну, а насколько конструкции здания сохранили несущую способность, можно наблюдать онлайн — сейчас разобрали заложенные витражи лестниц и главных фасадов и оголился нормально работающий элегантный несущий каркас сооружения.

Роман Коржов, Директор Средневолжского филиала ГЦСИ в составе «РОСИЗО»:

Фабрика-кухня «открывается» практически каждый день – уже можно видеть исторические объемы и конструктив здания в реальности, в городской среде.

Без всяких преувеличений — возрождается архитектурный шедевр, который, очищаясь от «кожуры» поздних наслоений, в будущем будет притягивать к себе большое внимание и интерес. Уже можно представить, как фабрика-кухня визуально «отформатирует» этот оживленный перекресток нашего города.

Могу сказать, что пример сохранения и приспособления фабрики-кухни беспрецедентен по российским масштабам, и Самара по праву может гордиться этим. На наших глазах появляется новая, видная всем «достопримечательность», которая будет открыта для очень широкой публики.

К слову – о проекте приспособления – мне он очень нравится, под одной крышей будет всё. Большое пространство для выставок – все части второго этажа «серпа», галерейные переходы и часть второго этажа «молота». Все они соединены и как бы перетекают из одного в другое — широкий центральный вход с большим холлом и шикарными лестничными переходами, два киновидеозала, отдельный лекционный зал, просторная публичная медиатека.

Посетители с детьми могут оставить их в большой детской комнате, где с ними будут заниматься. Отдельно предусмотрено пространство для творческих студий, там будут заниматься как школьники и студенты, так и взрослые люди без ограничений по возрасту. Кроме того на фабрике-кухне предусмотрены творческие резиденции и мастерские, место, где смогут жить и работать художники, кураторы выставок, искусствоведы из других городов и стран. Для посетителей будет открыто кафе с дополнительным летним пространством на крыше «серпа».

Все «тематические» пространства очень гармонично связаны между собой как единый и функциональный механизм, но иначе и не могло быть, поскольку всё это помещено в прекрасную архитектурную форму.

Мы стремимся к тому, чтобы механизм ожил, стал организмом, работа в этом направлении ведется, начиная с августа 2014 года. Проекты филиала — Ширяевская биеннале, «Звуки фабрики-кухни» , «О тишине и монументах», «Волга.Ноль» и другие продолжающиеся и планируемые – основное содержание  деятельности Средневолжского филиала Государственного центра современного искусства в составе РОСИЗО.

Филиал — это часть большой федеральной институции культуры и, надеюсь, будет яркой и заметной её частью.

Я бываю на фабрике-кухне каждый день, иногда в выходные дни. Также могу видеть, что происходит, из окна офиса филиала, который находится напротив. Сложился замечательный рабочий коллектив и взаимное видение того, что должно получиться в результате, с авторами проекта реставрации Ириной Калугиной, Сергеем Макаровым, а также с соавторами проекта приспособления – Виталием Стадниковым, Валентином Пастушенко и Виталием Самогоровым. Все они талантливые, яркие и неравнодушные архитекторы, думаю, что результат будет такой же.

Кстати, сохранилось много аутентичных мест, предметов 30-х годов, были найдены исторические фотографии, как это выглядело до реконструкции 1944 года. По одной из фотографий мы смогли определить подлинность кухонного стола, например. Для всего этого предусмотрено отдельное пространство музея фабрики-кухни.

Кроме авторов проекта – Центральных научно-реставрационных проектных мастерских, надзор за проведением работ ведет Управление по охране объектов культурного наследия Самарской области. Управление также является своеобразным куратором по самой разнообразной поддержке от правительства Самарской области. Как известно, правительство Самарской области значительно софинансирует этот проект, взяло на себя обязательство по подключению фабрики-кухни к инженерным сетям и собирается оказать содействие в благоустройстве окружающей территории.

Думаю, что позитивная энергия мотиваций и усилий всех участников процесса восстановления фабрики-кухни даст впечатляющий результат.

Александр Исаков, соавтор проекта приспособления памятника авангарда – здания фабрики-кухни под Средневолжский филиал ГЦСИ:

Cтроительные и реставрационные работы на фабрике-кухне выполняются по проекту реставрации и приспособления объекта под новую функцию филиала Государственного центра современного искусства.
Проект предусматривает реставрацию фасада с раскрытием оконных проемов и объемов лестниц, заложенных кирпичом при реконструкции 1944 года, сохранение конструктивной схемы, в соответствии с первоначальным обликом фабрики-кухни по состоянию на 1932 год.

В настоящее время мы наблюдаем первый этап реализации проекта — разборку и очистку наслоений. Следующий этап – оштукатуривание и окраска фасадов, заполнение оконных проемов и воссоздание витражей на основе обмеров по историческим аналогам.

Авторский коллектив проекта реставрации, в том числе и я, регулярно бываем на фабрике-кухне и отслеживаем строительные работы. На мой профессиональный взгляд, оснований для беспокойства нет.

22 апреля в Музее имени Алабина состоялась лекция известного популяризатора науки Станислава Дробышевского. Он рассказал слушателям о самых распространённых заблуждениях, касающихся эволюции человека, о том, что в происхождении человека бывает непонятно и как оно на самом деле было. Любые мифы отметаются очень просто — следует только повнимательнее приглядеться к действительности.

Станислав Дробышевский — доцент кафедры антропологии биологического факультета МГУ имени Ломоносова, кандидат биологических наук, член Российского отделения Европейской антропологической Ассоциации, автор нескольких монографий и различных публикаций, а ещё научный редактор портала АНТРОПОГЕНЕЗ.РУ.

Заблуждение 1. Эволюция — это миф, человек не происходил от обезьяны

Это самое распространённое и “баянистое” заблуждение — человек может от кого-то и происходил, но точно не от обезьяны, а от кошки/дельфина/рептилоидов с планеты Нибиру. Если обращаться к действительности, то мы имеем много материалов на эту тему: просто смотрим на ряд от обезьяны совсем-совсем обезьянской до человека совсем человеческого. Изучая строение их скелетов, мы видим, что от четвероногого проконсула (бесхвостого человекообразного, которое не сильно отличается от современной макаки), через почти двуногих (но не совсем, потому что голова у них ещё совсем обезьянья) и до вполне себе людей происходили последовательные изменения. В результате этих изменений получились и всякие ответвления, вроде шимпанзе, которая на самом деле по ряду показателей больше отличается от проконсула, чем мы. Оттого и заблуждение, что человек от обезьяны происходить не может — на древних обезьян мы похожи, но современные развивались собственным путем и являются боковой веткой эволюции, которая идёт рядом с нашей, но её никак не пересекает.

Если обратиться к челюстям и зубам, которых сохранилось больше всего (потому что зубная эмаль — самое прочное и долговечное, что есть в человеке), мы увидим, что у проконсула челюсти совершенно обезьянские, и это обезьяна, которая ела фрукты. У проконсулов, австралопитеков и у нас челюсти похожи — они, скорее, примитивные. Но челюсти шимпанзе — совсем другое дело, у них передние зубы расположены горизонтально, задние даже немножко сходятся назад, а клыки образуют перегиб, и они настолько велики, что между зубами есть диастемы, чтобы туда соседние клыки вклинивались. У проконсулов таких клыков не было, они были намного меньше. От проконсулов к нам зубы немножечко уменьшились, а от них же к шимпанзе они очень сильно увеличились.

Теперь возьмём кисть руки. Они сохраняются нечасто, но даже по ним у нас есть огромное количество материала. У проконсула кисть совсем обезьянская — длинная, узкая, вытянутая, с кривыми пальцами, укороченным большим пальцем, с тонкими и длинными фалангами на конце. Иначе говоря, они предусмотрены не для орудийной деятельности, а для цепляния за ветки. У первых прямоходящих существ, в частности, у Ardipithecus ramidus 4,5 миллиона лет назад палец большой немного подрос, остальные немного выпрямились, но запястье осталось узким и напрочь не трудовым. Позже у первых изготовителей каменных орудий (человека умелого) появится шаровидный отросток третьей пястной кости, на которой у нас держится средний палец. Он не даёт нашей кисти слишком болтаться в стороны, поэтому мы способны крепко удерживать орудие в руках. Болтающаяся кисть нужна только обезьянам, потому что в их интересах быстро схватиться за ветку при перемещении по деревьям. 1 миллион 200 тысяч лет предки человека пользовались орудиями труда, и только после этого кисть приспособилась к этим действиям полностью. Те, которые были криворукие, оставляли меньше потомства и хуже питались, поэтому эволюция выбрала тех, у кого шаровидный отросток появился.

По головному мозгу мы тоже можем видеть замечательнейшую линию эволюции: у нас нет слепков мозга проконсула, но от австралопитеков и дальше у нас есть куча материалов. Мы видим, что первые прямоходящие имеют маленькую височную долю, затылок над мозжечком не особо-то нависает, лобная доля у них всё ещё очень обезьянья, мозг приплющенный и размер его где-то граммов 300-400, у особо одарённых — 500, это при весе килограммов в 30. У нас, на всякий случай, 1350 граммов, у шимпанзе — 350-400, хотя весит средняя шимпанза 60 килограммов. Получается, что относительная масса мозга у австралопитеков была довольно-таки приличная. И если мы посмотрим на эволюцию, то сначала у нас менялись зубы, потом конечности, и только потом уже мозг — получается, что он является как бы даже не самой важной частью этого процесса. Эволюция мозга была в какой-то степени ответом на изменения среды и внутренних процессов внутривидовой конкуренции.

В целом, эволюция — это ответ на сиюминутные изменения среды. Есть задача увеличивать мозги для повышения выживаемости вида — они увеличиваются. Если нет такого тренда, и можно просто тыкать на кнопочку в телефоне, а тебя при этом кормят, поят и лечат — мозги усыхают. Мутации на упрощение проходят легче и быстрее, просто ломается синтез белка — и мозги усыхают. А для усложнения требуется выстраивание сложной биохимической цепочки, так что с этим труднее.

Самое банальное доказательство происхождения человека от обезьяны — набор хромосом. Хромосомный набор человека и шимпанзе по большому счёту одинаков, только у нас одна вторая хромосома, а у шимпанзе их две. Но детали строения совершенно одинаковые, и на нашей второй хромосоме есть две центриоли — одна функционирующая, другая нет. Так что наша вторая хромосома — это просто две соединившиеся шимпанзиные. Отличия генома составляют 2%, и отличия только в темпе синтезирования белка. Даже мужчина отличается от женщинами целой хромосомой — Х или У, отвечающей за половые различия. Из этого прямо следует, что мужчина больше похож на шимпанзе, чем на женщину.

Заблуждение 2. У антропологов слишком мало данных, так что они точно всё выдумали

Антропологи всё насочиняли и навыдумывали, а на самом деле у них полтора зуба, и вообще все ископаемые находки мира поместятся в багажник “Запорожца”. На самом деле всё прямо противоположно. Проблема сейчас не в том, что у нас мало данных, а в том, что их так много, что в них трудно разобраться. Мозгов отдельно взятого антрополога не хватит, чтобы туда все эти находки поместились. Причем находок много не только из поздних этапов, а начиная с самых первых. Иногда правда бывает так, что есть целая куча прекрасных челюстей, а вот красивого скелетика прямо очень не хватает. И чтобы из разных мест эти скелетики были, и сохранились хорошо. Но понятно, что не каждый умерший превращается в окаменевший скелет, так что с какой-то вероятностью у нас будут пробелы. Но они то и дело заполняются, и заполняются они вполне предсказуемо — так ещё во времена Дарвина было, а сейчас и подавно. Иногда одинаковых находок даже слишком много, и учёные ленятся описывать найденный череп, потому что таких было уже 15 и ничего не меняется. Особенно приятно, когда что-нибудь новенькое находится и достаточно уникальное, вроде старческого черепа без зубов, или предков современного человека, имеющих родовые травмы, ожоги или болезни. Мы узнаем многие подробности, вплоть до того, чем болели древние люди, чем питались и занимались, от чего умирали. Теперь мы даже знаем не только то, кто и от кого произошёл, но и как виды смешивались между собой.

Заблуждение 3. У антропологов есть данные, но анализировать они их не умеют. Так что они всё равно всё выдумали

Антропология — это не те картинки, которые я вам сегодня целый вечер показывал. Это инструментарий, методики, базы данных и графики, таблицы, схемы. На них каждая точка — это найденный череп. Все что мы знаем — это статистика, голая математика.

Заблуждение 4. Антропологи подделали все находки

На самом деле подделок в истории антропологии только три, и из них только одна минимально повлияла на исследования. Первая — кардиффский великан, когда из гипсовой чурки сделали фигуру, закопали её где-то на огороде и “случайно” выкопали и показывали местным фермерам. Заработали 200 тысяч долларов или что-то около того. И были даже мошенники, которые сделали подделку на этого великана, и параллельно возили по селам и показывали людям. Но на науку это не повлияло, понятно, ни разу.

Еще одна подделка, более поздняя — черепная крышка из Лагоа-Санта в Бразилии. Про неё есть, собственно, две статьи. В первой написано: “Обана! Мы нашли тут прикольную черепную крышку, и что-то она такая вся странная”. А вторая статья сообщает о том, что это кривобоко склеенная черепная крышка, изготовленная из черепных осколков разных индивидов, и это подделка. Может, она даже не нарочно была сделана.

А вот третья находка действительно повлияла на антропологию, хотя скорее даже на нескольких антропологов — это Пилтдаунский человек. Настоящие профессиональные антропологи с самого начала понимали, что это черепная коробка человека и челюсть обезьяны, соединённые вместе. И только профессор Артур Киз написал талмудину про этот череп. И как только он дописал эту книженцию, выяснилось, что это подделка. 

Заблуждение 5. Человек — единственное разумное существо

И это неправда. Вороны, орангутаны, макаки, капуцины. Шимпанзе разных видов добывают палкой мёд, орехи, термитов. Обезьяны разных видов знают по несколько языков, жестовый в том числе, понимают до двух тысяч слов. Существует собака, которая наизусть 200 английских слов. Ей говорят: “Принеси желтого медвежонка”, и она его приносит. Дельфины, которые массу всего интересного делают.

Дарья Шорина — архитектор и руководитель команды «Огород», некоммерческой организации, которая занимается проектами развития городских территорий Нижнего Новгорода. Дарья с коллегами будет курировать площадку паблик-арта на фестивале “ВолгаФест 2017”.

Мы поговорили с Дарьей о том, как в Нижнем Новгороде решаются проблемы развития общественных пространств, об участии в программе КБ “Стрелка” и о том, чем опыт и практики “Огорода” могут быть полезны Самаре.

Фестиваль “О’Город”

— Команда “Огород” сложилась из профессиональной тусовки студентов и выпускников Нижегородского архитектурно-строительного университета. Многие мечтали участвовать в развитии города и хотели вовлечь жителей в этот процесс. Наш первый проект — фестиваль “О’Город” — стал возможностью реализовать профессиональный потенциал и помочь в этом другим молодым специалистам, а также донести до горожан свои идеи и эстетику, сформировать у них запрос на качественную среду.

Площадками для фестиваля служат городские парки и скверы. “О’Город” и объекты, которые оставляет после себя фестиваль, становятся новыми точками притяжения в этих пространствах. Люди приезжают сюда специально, чтобы посмотреть или воспользоваться этими объектами. В скверах проводятся новые события, формируются сообщества, которые используют и даже следят за объектами.

Понятно, что фестиваль не может заменить потребность в благоустройстве общественных пространств, но, тем не менее, нам удалось вернуть людей и жизнь на три городские площадки. Это Александровский сад, про который горожане вспомнили после того, как мы провели там фестиваль, парк Свердлова, где теперь ежегодно проводятся городские события, и сквер Свердлова на Большой Покровской.

С 2009 года “О’Город” прошел эволюцию от небольшого городского события до профессионального мероприятия международного уровня со своим конкурсом объектов малых архитектурных форм, фестивальной стройкой, презентационной, музыкальной и образовательной программами. Интересно, что более половины заявок на участие в конкурсе поступает от иногородних авторов, а на стройку приезжают не только архитекторы-авторы проектов, прошедших конкурсных отбор. Люди едут поработать руками, повариться в атмосфере фестиваля, пообщаться с коллегами и местными жителями, которых мы активно вовлекаем в работу.

«Почва»

В 2013 году из образовательной программы “О’Города” родился проект “Почва”, посвященный проектированию, урбанистике и улучшению городской среды. Этот проект, состоящий из цикла лекций, воркшопов и дискуссий, больше адресован профессиональному сообществу. С периодичностью раз в месяц мы встречались с приглашенными российскими или международными экспертами, которые делились своим подходом к задачам по развитию города и вдохновляли своим примером.

«Огорожено»

В 2015 году появился проект “Огорожено”, в рамках которого мы занимаемся разработкой концепций реорганизации общественных пространств в диалоге всех стейкхолдеров. Мы выбираем площадку, которая выключена из городской жизни или используется не в тех сценариях, которые хотелось бы видеть на ней. Проводим инфраструктурные и антропологическое исследования — наблюдения, опросы, анкетирование, глубинные интервью с участниками сообществ — пользователями этих общественных пространств.

Результаты исследований позволяют понять, как можно преобразовать территорию, и служат основой для разработки первого проектного видения, которое публикуется на страницах газеты “Селёдка”, популярного нижегородского издания, и других ресурсах.

Это техническое задание выносится на обсуждение со стейкхолдерами — бизнесом, администрацией, экспертами и горожанами, заинтересованными в развитии территории. Встречи отличаются от формата публичных слушаний, к которым привыкли горожане, когда высказанные предложения или замечания не влияют на проект. Концепция создается как раз для того, чтобы инициировать обсуждение. Мы считаем, что процесс проектирования должен быть открытым от этапа формирования технического задания до реализации и проходить при участие всех заинтересованных сторон.

Сквер Свердлова — одна из таких площадок. Мы два года работали над созданием программы развития этого пространства, встречались с жителями и представителями малого бизнеса, искали решения конфликтов между заинтересованными сторонами, дорабатывали программу. В итоге она была представлена на городской думе и одобрена.

Когда мы приступили к поиску средств на разработку рабочего проекта развития и поэтапную реализацию, сквер Свердлова был включён в федеральную программу благоустройства ключевых общественных пространств Нижнего Новгорода, а наша команда была привлечена для создания концепции развития.

Важно, что КБ “Стрелка” привлекает к проектированию локальные организации, потому что местные специалисты знакомы с контекстом лучше, чем внешние проектировщики. При таком подходе может получиться проект с локальным характером, своей идентичностью, но при этом он будет отвечать требованиям комфортной городской среды.

О «ВолгаФесте»

На «ВолгаФесте» мы будем курировать площадку паблик-арта. Фактически нижегородский архитектурный фестиваль приезжает в Самару — он будет называться «О’Город на Волге». Приём конкурсных проектов малых архитектурных форм и арт-объектов уже стартовал. К участию приглашаются архитекторы, ландшафтные архитекторы, дизайнеры, художники, а также студенты. Конкурсантам необходимо заполнить и прислать заявку до 30 апреля. При разработке проекта важно учитывать объем необходимых средств, участниками смогут стать работы с бюджетом реализации не более 70000 рублей. Финалисты конкурса смогут реализовать свои проекты на фестивале набережных «ВолгаФест 2017».

Основная функциональная программа набережной в Самаре — это прогулка и созерцание. И, возможно, участники архитектурного фестиваля — авторы арт-объектов и объектов малых архитектурных форм — предложат новые форматы взаимодействия людей с набережной и Волгой, инициируют диалог внутри профессионального сообщества и поиски новой оптики и новых практик для самарской набережной во время и после фестиваля.

Любое изменение городского пространства вызывает не только положительные отзывы. И, возможно, размещение на набережной объектов, которые выводят на другой формат взаимодействия с рекой, могут вызывать раздражение. Мы понимаем, как эти практики или объекты работают на будущее, но жители не всегда солидарны с профессиональным сообществом. Поэтому мы всегда уточняем, а есть ли запрос у общества на эти изменения?

Мы готовы к тому, что выставку паблик-арта придётся разобрать после фестиваля. Тем не менее, у организаторов есть планы согласовать и оставить некоторые объекты на набережной. Часть экспозиции может быть отправлена в другие пространства. У нас есть опыт, когда после фестиваля в сквере Свердлова объекты разъехались по пяти локациям в городе, где они востребованы до сих пор.

О Самаре

От Самары у меня необыкновенные чувства. Впервые была здесь год назад, и от набережной поднялась по Полевой на Самарскую улицу. Мне стало грустно от того, как разорвана городская ткань, от смешения форм, масштабов и функций — высотки соседствуют с заколоченными и разрушающимися деревянными домами, визуальный мусор рекламных конструкций. От подобного пространства складывается впечатление градостроительного бедствия.

Но когда я оказалась в исторической части города сложилось другое впечатление. Эта среда по своему масштабу, аранжировке улиц, количеству и качеству общественных пространств более гуманная, чем Нижний Новгород. Ортогональная сетка улиц с «прострелами» на Волгу меня покорила.

В исторической части города много одновременной или близкой по периоду архитектуры. И путь Самары будет заключаться в том, как адаптировать новый, быстро развивающийся и стремительно передвигающийся город XXI века к историческому центру. Как совместить комфорт и новый ритм, в котором нуждаются жители старого города с этими стенами и масштабом, как новый софт упаковать в старый хард — это интересная задача. И если вы в Самаре найдете и реализуете такое решение — это будет очень значимая научная и практическая работа.

Иллюстрации с сайта команды «Огород»

«Вам песня — строить, нам — жить помогает!» — так переиначили слова знаменитой песни ресторанные музыканты страны Советов. А вот насколько вольготно им жилось в закрытом от посторонних глаз городе-курорте в эпоху развитого социализма?

Житье-бытье самарских лабухов запротоколировал для потомков музыкант Валентин Сердобов. И сейчас мы с вами совершим небольшое путешествие по куйбышевским ресторанам и узнаем, как им там игралось и работалось.

Предисловие

«Перенесемся ненадолго в Куйбышев времен 1967 — 1992 годов <…> Это был ЗОЛОТОЙ ВЕК для ресторанных музыкантов. <…> В те, уже далекие времена, мы были практически VIP-персонами, по сравнению с многими другими строителями коммунизма в СССР. Работа у нас была, прямо скажем, не пыльная. Мы работали с 19 до 23 часов, плюс репетиции, конечно, с 17:00 до 19:00… Так мы работали 24 дня подряд и затем уходили на заслуженный 6-дневный отдых. <…> Работа была вполне официальная, соцпакет, соцзащита, трудовая книжка, отпуск, вот только премий не помню. Частенько были текущие проверки, мы отчитывались по репертуару в рапортичках, у нас регулярно проходили смотры ансамблей. Работать музыкантом в ресторане было интересно, доходно и престижно, но и непросто.

Мы играли музыку всего мира, но именно ту, которая становилась популярна в СССР. Новинки мы брали с «Утренней почты», с «Голоса Америки» и с пластинок или магнитофонов от фанатов музыки. Джаз, рок, популярная, классическая, народная, регги, боссанова и многие другие стили — все это надо было знать, любить, играть, разбираться в ней. Мы учили и знали эту музыку. Для многих из нас были привычны понятия мейнстрим, скэт, синкопы, свинг. Мы учили лидийскую концепцию, систему генерал-баса и цифро-буквенное обозначение аккордов, их замены. Может быть и не все, но многие изучали музыку ГЛУБОКО.

Немного о наших доходах… Ну скромненько так. Зарабатывали мы где-то от 1000 до 1200 рублей в месяц, хотя сам оклад был от 120 до 170 рублей. Директор большого завода имел оклад 500-600 рублей. Дополнительное (свыше оклада) вознаграждение — «файду» (он же — «парнас») нам выпрашивать у публики не было нужды… Наоборот, нам ее аж всовывали в карманы (а иногда в виде дождя кидали горстью) и просили поиграть еще и еще. И мы играли. <…> Жили мы пушисто и кучеряво!»

1. Ресторан «Россия»

(Речной вокзал)

Источник фото

«Он имел самый высший рейтинг. Играть в нем было почетно, прежде всего из- за огромной файды (в переводе с татарского — «прибыль, выгода» — прим. ред.). Левый заработок (при окладе в 140-170 рублей) достигал иногда 1500 в месяц. Хотя это также держалось, по возможности, в тайне.

При встрече музыканты разных ресторанов иногда обменивались новостями. Главная новость и вопрос была всегда одна: «Каким номером вчера ездили». И «россияне» нехотя отвечали пряча глаза: «Ну сто двадцатым» или типа того. Это означало, что эти трудяги вчера срубили по 120 рублей на рыло. Как начинающий инженер, но в месяц. Но и музыканты там были реально очень сильные.

Зал ресторана имел «вокзальный» типаж, современно неинтересный. Когда его хорошо сервировали хрусталем и оформляли нарядными занавесками, он принимал вполне элитный вид. Музыканты в нем работали подолгу, работу ценили, берегли и умели классно играть».

2. Ресторан при гостинице «Центральная» («ЦК»)

(Фрунзе, 91/Ленинградская, 37)

Источник фото

«К уважаемому  Л.И. Брежневу и Н.С. Хрущеву наш «ЦК» никакого отношения не имел. <…> Ресторан тут был всегда. Старый центр города, удобная транспортная развязка, старинное здание, широкие красивые лестницы.

Внутри в ресторане, если и не роскошно, то как-то все добротно. Достаточно большое помещение. Когда я впервые попал в него, то ужасно сильно заностальгировал (по царизму). Там и правда было здорово. Так и казалось, что с балкона (он находился внутри зала ) встанет Киса Воробьянинов и заорет: «Официант, шампанского! Мон плезир, ха-а-амы, маэстро, музыку!!!». Там было и правда очень уютно и как-то по-дореволюционному.

Музыканты тут были, как говорят, «плотные». С хорошей музыкальной подготовкой, они любили поигрывать джаз».

3. Ресторан при гостинице «Жигули»

(Куйбышева, 111)

«Ресторан располагался на центральной улице и имел (как внутри, так и снаружи) типичную внешность ресторана из фильма «Место встречи изменить нельзя». Зал с высокими потолками, почти купеческие окна и интерьер в зале. Там было уютно. Посещали его преимущественно армяне, грузины, торгаши и флиртующие личности неопределенной национальности, состоятельности, а иногда и пола».

4. Ресторан «Парус»

(Красноармейская, 1а)

«Вместе с ресторанами «Волга» и «Россия» это был самый престижный ресторан. Неплохой, современного дизайна зал, хотя и с низкими потолками, интересно продуманная сцена, говорят, неплохая кухня. Интерьер был очень оригинальным: холл отделан деревом, официантки — в матросках. Тут всегда были отличные музыканты. В последствии тут образовалось и самое первое в Куйбышеве «Варьете». Музыканты всегда исполняли самый передовой репертуар с отличным качеством».

Музыканты ресторана «Парус»

«Здесь собирались все: комитетчики и антисоветчики, воры и представители уголовного розыска, картежники и «пивники». Разбавляли эту разношерстную толпу служащие и инженеры, справлявшие дни рождения и праздники, и яркие девицы легкого поведения.

Одной из самых известных артисток «Паруса» была Татьяна Кузьмичева. «Самарская Пугачева» и ее товарищи зарабатывали свыше 1000 рублей в месяц. Она исполняла весь ее репертуар, причем так, что ей аплодировали ребята из группы «Апельсин», Владимир Кузьмин, а музыканты из «Машины времени» так и звали — Аллой Борисовной».

«У каждой категории посетителей были свои любимые песни с понятным только для них смыслом, — рассказывает Кузьмичева. — «Пивники» любили заказывать песню «Живи, родник, живи». Мне только потом объяснили, что под родником они подразумевали пивной кран. Картежники заказывали «Воздушного змея». По-блатному «воздух» означает деньги. Заканчивалась навигация — появлялись речники, моряки. И гремела в ресторане «Нам бы, нам бы, нам бы всем на дно». Спортсмены известные приходили. Медали обмывали, макали в вазы с шампанским. Но бывали здесь и обычные люди. Тогда многие могли себе позволить справить день рождения в ресторане.

В 1985 году сухой закон, объявленный Горбачевым, подкосил популярный кабак. Конечно, посетители продолжали пить, но украдкой. Безудержного веселья и пьяного куража уже не было. В начале 90-х сменилась публика: исчезли каталы (профессиональный игрок в карты, шулер — прим. ред.), появились бандиты. Порядочные люди в рестораны боялись ходить. Даже музыкантам стало опасно работать».

5. Ресторан «Нептун»

(Маяковского, 12)

«Это было отдельное от девятиэтажки помещение, клевый, этакий рыбацкий (с сетями и якорями) дизайн, внутри фонтан, современный продуманный интерьер. А главное, тут в меню была рыба! Конечно, и икра. В «Нептуне» было уютно, очень солидно и привлекательно для публики. Публика была богатая, тут были все! Цыгане, армяне, грузины — весь СССР, торгаши, воры, менты и контора-КГБ.

Здесь играл замечательный гитарист, басист, клавишник Боря ЧИЧА. Он любил в свободное время немножечко «пыхнуть» анаши, и накрыть это дело военными 100 граммами водочки. И тогда у него сразу шла замечательная игра. Немало музыкантов он «подсадил на травку», но зато и научил их играть и любить настоящий джаз. Думаю, музыкальную науку у него и воспринял хороший человек и гитарист Толя Бурмистров. К сожалению он рано заболел и быстро ушел из жизни…

Да-да… Травка была тому причиной, а потом он употреблял и кое-что посильнее. Это издержки судеб многих музыкантов. Спиртное, травка, таблетки, порошок…. Работа в ресторане опасна соблазнами. С виду кажется все легко и красиво, но на  деле — мало кто получил от ресторана реальный жизненный подъем.»

6. Ресторан «Цирк» при гостинице «Театральная»

(Полевая, 4)

«В гостинице жили приезжие театралы, музыканты, артисты и прочий бомонд. Она имела невзрачный, но современный дизайн снаружи, но внутри было весьма просторно и даже изыскано. Большие окна, красивые шторы, в ресторане большой зал, неплохая кухня и высокая и большая сцена, хорошие музыканты. Как неоднократно признавались посетители, они, конечно, шли не «на еду», а на музыкантов, на тусовку. Музыка звучала разнообразная и современная — от Майкла Джексона и итальянцев до Пугачевой и национальных песен».

«Все это давало гостям уют и хорошее настроение. Публика тут была самая современная и очень молодая. Рядом был Политехнический институт и милые студентки постоянно ныряли к нам на вечерок. А затем уже к ним подныривали и армяне-грузины с кошельками (типа «мешок»), приезжие артисты из гостиницы, vip-проститутки, голубые-геи и др. Возглавлял голубизну некий Вячеслав Иваныч, там же были известные геи — Юрасик, Юрок и прочие мутные личности.

Музыканты тут работали также разные. И хорошие, и средние. Ресторан закрылся в 1992 году».

7. Ресторан «Чайка» в Доме сельского хозяйства

(Ново-Садовая, 3)

Источник фото

«Слово «забегаловка» как нельзя более подходило для этого кафэшника. Взять на грудь по сотке и рвануть пивка — вот и все, что можно было тут сделать хорошего. С котлетами лучше было не рисковать, а за фразу «Хочу ромштекс» можно было и в харю получить и быстро скатиться по лестнице после хорошего пинчайзера!

Но если не выпендриваться и любить водочку, то тут же вы становились своим человеком — «брателло», и тогда можно было здесь неплохо посидеть, подумать о смысле жизни и, обнявшись, рассказать незнакомцу, как ты его уважаешь. Это сейчас ресторанов (без публики) много, а музыкантов мало, тогда же было все наоборот.

«И носило меня, как весенний листок» — это звучало, как история куйбышевских ресторанных музыкантов. Где только они не играли. Так и в этой «пырловке» бывали очень солидные музыканты. Отсиживались, дожидаясь лучшей доли. Играли в основном инструментал — джаз , ретро, но при появлении клиента с деньгами выворачивались наизнанку и «файду» героически спасали — пели, плясали и стояли на ушах».

8. Ресторан «Океан» (он же — «Руслан»)

(Гагарина, 54)

Ресторан «Руслан»

Ресторан «Океан»

«Изначально здание строили как общественную баню. И только после постройки первоначальное решение изменили, помещения перепланировали и в Куйбышеве появился один из лучших ресторанов — «Руслан», который позже был переименован в «Океан». Он также использовался как учебный центр по подготовке официантов и поваров. В «Океане» имелась кулинария по изготовлению рыбных полуфабрикатов, в ней обслуживались жители близлежащих районов.

У него была замечательная кликуха-погоняло «Бабьи слезы». До сих пор непонятно почему «бабьи», когда в основном (примерно 5 раз в день) здесь чистили хари всё же особам сильного пола.

Главной ценностью этого ресторана был БУФЕТ, где была водка и коньяки, шампанское и пиво. Это не был роскошный бар с горой красивых бутылок, нет! Это была обычная дверь с дыркой посередине размером 40*40 см. Туда подавали деньги и оттуда кто-то высовывал бутылку, и вы счастливые шли за пустые столы, дабы алкать ее, пока не отняли лихие ребята».

9. Ресторан «Восток»

(Победы, 109)

«Это был армяно-цыганский, татаро-грузинский ресторан под предводительством Саши Ромашова. Длинный, как кишка, зал, мерзкая акустика, интерьер, как у плохого кафе, кухня, не ах уж чтобы, мерзковатый туалет логично довершал образ среднего по уровню ресторана. Официанты были — противно смотреть, а вот поди же ты… публика в «Востоке» всегда была, и деньги тут бросали ай-яй. Причиной был рядом находящийся Кировский рынок — торгаши валом шли сюда».

Узнать еще больше о самарских музыкантах, игравших в ресторанах, вы можете на сайте «Самарской музыкальной студии». Все фотографии музыкантов также взяты оттуда.

У каждого народа свои традиции, но в современном мире они растворяются и подменяются общепринятыми нормами. И, кажется, только цыгане сохранили свои обычаи практически неизменными.

После двух материалов о том, как и чем живут цыгане, в редакцию ДГ пришло много писем от читателей, притом самого разного содержания. Были и негативные комментарии, но еще больше приходило личных сообщений с просьбой дать адреса цыганок, которые могли бы погадать, а многие предлагали помощь табору на окраине села Яицкое.

В этот раз мы решили посмотреть на цыган со стороны.

Александр Гутин, поэт:

 — Не вдаваясь в подробности довольно пренебрежительного отношения к цыганам со стороны коренных национальностей самых разных стран, куда заносило кочующий табор, не могу не признать привлекательность некоторых тезисов, которые присущи ромалам.

Вряд ли вы найдете настолько свободолюбивый народ, быт которого не удалось поставить в общепринятые рамки ни одному королю или другому правителю. Веками кочуя по Европе, они не только не ассимилировались, но практически неизменно сохранили первозданность своей самобытной культуры вплоть до национальных костюмов.

Спросите себя, почему ещё чуть более ста лет назад подгулявший русский барин приказывал ехать именно к цыганам? Да потому что именно цыганские пляски и песни искренне тревожили русскую душу, позволяя ей без стеснения плакать и смеяться. Без цыган был немыслим праздник и страдания. А ведь именно на этих контрастах основана та неизведанная и широкая русская душа, о которой много говорят, так и не сумев понять, чужестранцы.

Но цыгане — это не только вольная степь, табор и женщины в цветастых юбках, просящие позолотить ручку. Стереотипы сильны, но они уже давно не определяют истинное лицо цыганской нации.

Вспомните Кармен, цыганку, которая вдохновила великого Бизе на написание бессмертного произведения. Кто-то скажет, что танцовщица Кармен — всего лишь героиня оперы. Что же. Цыгане подарили миру и вполне реальных героев.

Горячая кровь цыган течет в венах и той, кто исполняет оперу, а именно Анны Нетребко. Многие удивятся, но цыганские корни есть и у великого Чарли Чаплина, а уж его вклад в мировую культуру и в кинематограф в частности, переоценить просто невозможно. Чудесные песни Николая Сличенко и сейчас звучат с пластинок в разных городах и странах. Художник Янош Балаш, писатель и актер Михаил Ильинский, скрипачи Янош Бихари, Михаил Эрденко, всемирно известный исполнитель фламенко Хоакин Кортес — все они были цыганами.

Ну, а те, кто увлекается футболом, наверняка вспомнят Эрика Кантона и Златана Ибрагимовича, великих футболистов современности. Можно еще долго перечислять имена дочерей и сыновей цыганского народа, поверьте, что их достаточно много, чтобы их вклад в науку, спорт и искусство с лихвой перекрыл тот негатив, который до сих пор еще встречается у обывателя по отношению к цыганам.

Но давайте вспомним, что этот уникальный народ неоднократно пытались уничтожить, приписывая им самые ужасные качества. В основном только от того, что они культурно и ментально не были похожими на местное население стран, где жили. Людям принято клеймить непонятное, непохожее, чужое.

Давайте вспомним, как во время второй мировой нацисты пытались уничтожить этот народ наравне с евреями. Кто знает, сколько тысяч, а может и миллионов цыган навсегда сгинуло в печах концлагерей?

Но, несмотря на все перипетии и невзгоды, цыгане продолжают жить, продолжают петь свои песни, а табор продолжает идти в небо.

Зоя Кобозева, доктор исторических наук, эксперт в области моды:

 — Я раньше проезжала по Зубчаниновке с замиранием. Все эти мавританские дворцы меня завораживали. Я представляла в пустых их залах цыганских баронов, восседающих на коврах, в кожаных куртках, в шёлковых малиновых рубашках, с перстнями, с золотыми зубами, в ботинках с острыми носами.

И ещё представляла всех их женщин – в грязных юбках, с косичками и в косынках. С маленькими босолапыми, чумазыми детишками. Проезжала Зубчаниновку стремительно, добавив в воображении гадания, наркотики, гипноз, украденные золотые цепочки.

И вдруг так случилось, что один член моей семьи переселился в этот зубчаниновский мир. В самый его эпицентр. Населённый русскими. Но которые изнутри всё знают о Зубчаниновке. И вот я уже пляшу в одном из ресторанов на Алма-Атинской. Гуляю прям гуляю. В ресторане – две компании. Наша, русская. И цыганская. Как принято, из каждой компании кто-то идёт к музыкантам, платит, говорит речь в микрофон и заказывает музыку. И танцуем!

Те русские, среди которых я была, танцуют самозабвенно, до искр из глаз, лихо, отчаянно, с притоптыванием, с поохиванием, огонь! Один молодой прихватил двух толстеньких поварих и с ними, на весу держа их в двух руках, кружился!

Потом – смена декораций. Пошли цыганки. Тоненькие фигурки изящества невероятного! Дорогие струящиеся одежды. Чёрные кудри. Бездонные глаза-болотца. Косынки на косичках витиевато закручены. Монисты. Серьги удивительные золотые до плеч. Изумруд. Малиновые всполохи. Как мне объяснили, гуляла цыганская семья из «интеллигенции». Зубчаниновская цыганская интеллигенция.

Я попыталась с ними потанцевать – не уловила пластику, рисунок танца, настроение. Какой-то «Китеж-град»! Совершенно неизвестная культура! Удивительная… У меня закончились все связи с Зубчаниновкой. Как я её не понимала, не знала, так и не знаю. Но когда, теперь уже редко, заглянет ко мне в машину на парковке в «Меге» цыганка с глазами-болотцами – я свои не отвожу. Хочу понять и подружиться.

Татьяна Выводнова, блогер:

 — Есть одна история, но не моя, а про мою знакомую. У ее бабушки была дача в Зубчаниновке.

И в детстве знакомая постоянно тусила там, любовалась на цыганские дворцы и надеялась, что однажды прекрасный златозубый принц на “Ягуаре” обратит на нее внимание.

Когда она стала чуть старше и смелей, она познакомилась-таки с какими-то местными юношами из дворцов, стала общаться с ними и наконец осмелилась пофлиртовать и пригласить кого-то из них типа на свидание. Принц отшатнулся и сказал: «Да ты же уже старая, мы невест себе заранее выбираем. А тебе уже, прости господи, ЧЕТЫРНАДЦАТЬ!».

Наталья Гиря, общественный деятель:

 — Мне нравится то, что они социально сплоченные. Если у них кого-то задерживают в РОВД, они тут же организовывают женско-детский митинг перед РОВД, чтобы выпустили. Кричат, не боясь никаких законов, и это часто помогает.

Был случай в больнице, где я оказалась в одной палате с цыганкой. Она не была в тяжелом состоянии, но ее муж организовал круглосуточное дежурство из детей, дочерей, снох, зятьев, чтобы маму одну не оставлять.

Сейчас одна моя дальняя родственница в Пензе подрабатывает у цыган — ходит их особняки белить и обои клеить. Говорит, что только раз был случай, что не заплатили. Она пожаловалась кому-то из влиятельных женщин в их среде — деньги быстро отдали. Говорит, что вполне можно работать с ними.

Денис Либстер, главный редактор журнала «Самарский коттедж»:

 — Мне сложно говорить о цыганах, потому что я очень редко сталкиваюсь с ними в повседневности. Помню, как наблюдал за стайками бойких дам в цветастых нарядах, которые избавляли от излишков наличности чрезмерно доверчивых граждан у автовокзала. Но это было давно. А вообще, иногда немного напрягают все эти стереотипы: еврей — значит жадный, грузин обязан готовить шашлык, а чернокожий парень рад баскетбольному мячу в любое время дня и ночи.

Сразу вспоминаю, как однажды я в составе интернационального отряда жил в Германии и во время какого-то фуршета понял, что all eyes on me. На следующий день узнал, в чем дело: все ждали, когда я напьюсь и начну буянить. «Вы же русские всегда много пьете!». Понимаете, к чему я веду?

Антон Герман, главный редактор газеты «Крутые ключи» :

 — Моё отношение к цыганам абсолютно нейтральное, даже более позитивное. Они мне абсолютно не мешают жить, а иногда не могу себе отказать в удовольствии поговорить с гадалкой о жизни. Конечно, она скажет, что меня ждет успех, много детей и отличное здоровье. Особенно, если цыганке дать 10 рублей. Но разве это не приятно – услышать позитивные слова в свой адрес.

Цыгане мне нравятся как нация – они кочевники по жизни, предоставлены себе и абсолютно свободны в передвижении. А вообще, был бы я цыганом, я бы встал на цыпочки и цыкнул цыпленку: «Цыц»!

Обложка: Винсент Ван Гог. «Цыганский табор с фургонами»

 Партнёрский материал, подготовленный в рамках государственной программы Самарской области «Укрепление единства российской нации и этнокультурное развитие народов Самарской области»