В преддверии выборов губернатора ДГ решил вспомнить биографии видных самарских политиков областного масштаба. Но не их парадную сторону, а «косяки» разной степени тяжести.

Петр Алабин

Из всех политических деятелей дореволюционного периода Алабин наиболее известен рядовым самарцам. Кажется, что биография его белоснежна, как первый снег. В ней — боевое прошлое, помощь братушкам-болгарам, строительство нового здания городского театра, первый самарский музей и так далее.

Памятник Петру Алабину, который будет установлен на перекрестке улиц Максима Горького и Красноармейской в 2018 году. Источник — taburent.ru

Но в 1891 году все изменилось. Тот год стал трагедией для всего Среднего Поволжья, которое сжал в своих смертельных объятьях голод. Петр Владимирович на тот момент занимал пост председателя губернской земской управы.

К осени 1891 года голодали почти половина жителей губернии. На закупку продовольствия (муки, зерна, а также семян для посева) правительство выделило самарскому земству около 6 миллионов рублей. Сумма, казалось бы, немалая, но, учитывая масштабы трагедии, денег требовалось в 1,5-2 раза больше. Что же предпринял Петр Алабин?

Во-первых, он купил у своего старого знакомого, известного самарского купца Антона Шихобалова 36000 пудов муки 5 сорта. Сам номер сорта, даже без дегустации, не предвещает ничего хорошего.  Собственно, опасения оправдались. Без добавления в «шихобаловскую» хотя бы 1/3 обычной ржаной муки хлеб испечь никак не получалось. Голодающим крестьянам, впрочем, выбирать не приходилось, и как итог — более 1000 отравлений и один «официальный» летальный исход. Причиной тому был не только низкий сорт муки, но и то, что она еще и оказалась полугнилой.

Во-вторых, был найден, практически случайно, еще один поставщик зерна. В конце сентября в Самару приехал Моисей Вайнштейн, директор «Товарищества Заволжских сахарных заводов», несколькими паями в котором владел и Алабин. Он навестил Петра Владимировича, который в разговоре с ним рассказал о поисках поставщика зерна для голодающих. Товарищ Вайнштейн сразу же порекомендовал в качестве посредника своего сына Исаака, работавшего маклером в Киеве. Алабин ответил согласием.

Вайнштейн младший вышел на Торговый дом «Луи Дрейфуса и Ко», у которого закупил большое количество ржи, пшеницы, ячменя и кукурузы. Качество ее тоже было ниже некуда. Закупка хлеба для голодающих была провалена.

На запрос тогдашнего губернатора Свербеева о жалобах крестьян на плохое качество поставляемой им муки Алабин 23 октября ответил: «Управа находит домогательства крестьян не заслуживающими внимания».

12 июня 1892 года Сенат указом назначил судебное следствие в отношении Петра Алабина и членов губернской земской управы по обвинению в бездействии власти. Тогда же его лишили должности ее председателя.

7 апреля 1894 года следствие прекратили, а Алабина Сенат постановил предать суду Саратовской судебной палаты с участием сословных представителей.

По счастью, осенью 1894 года Николай II объявил амнистию для лиц, состоявших под судом или следствием. Петр Владимирович решил не использовать этот шанс, а отстаивать свою честь. Дело Алабина слушалось летом 1895 года в Нижнем Новгороде особым отделением Московской судебной палаты. Алабина оправдали. В приговоре говорилось, что провал при заготовке продовольствия был вызвана неумелостью обвиняемого.

После вынесения приговора прокуратура подала в Сенат кассационный протест, заключение по которому делал обер-прокурор Анатолий Кони. Он отмечал, что «само понятие о неумелости как свойстве, оправдывающем служебные преступления, неизвестно нашему законодательству». Приговор по делу Алабина отменили в ноябре 1895 года, но до нового суда Петр Владимирович не дожил.

Подведем итог. Имел ли право человек, умудренный многолетним опытом политической и общественной деятельности, так легкомысленно и халатно отнестись к стратегически важной задаче? Конечно же нет. Успешная борьба с голодом 1891-1892 годов могла бы окончательно возвести Петра Алабина в пантеон «небожителей» самарской истории, но, увы, у многих самарских историков и краеведов его имя ассоциируется именно с «Гнилым делом».

Позволю себе назвать эту ситуацию «Эффектом Филимонова».

Валериан Куйбышев

Биография человека, чье имя наш город носил с 1935 по 1991 годы, тоже имеет темные пятна. И связаны они, прежде всего, с захватом Самары войсками Чехословацкого легиона в 1918 году.

После того, как 5 июня белочехи начали артобстрел города, некоторые большевики отступили на безопасное расстояние. Ответственные работники во главе с Валерианом Владимировичем и небольшая группа красноармейцев погрузились на пароход и вечером того же дня прибыли в Симбирск (Ульяновск). Но 6 июня выяснилось, что Самара еще не пала. Об этом узнали, связавшись с оставшимися в городе большевиками по телеграфу. Пришлось возвращаться, чтобы не прослыть дезертирами.

Через два дня бегство повторилось. Чехословацкие легионеры захватили Самару, а Валериан Куйбышев вновь отправился в безопасный Симбирск. Естественно, в советский период эти события описывались несколько иначе. Согласно канонической версии, он в последний момент смог бежать из окруженного белочехами клуба коммунистов (Венцека, 55), по крышам домов и дворам добравшись до спасительной пристани.

Не самым лучшим образом поступил Валериан Владимирович и со «своей бывшей» — Прасковьей Стяжкиной. 3 марта 1917 года она родила Куйбышеву сына, причем, не где-нибудь, а в самарских Крестах. Мать и дитя чудом выжили, так как именно в этот день из тюрьмы освободили всех политических заключенных.

Дважды убегая из Самары, Валериан Владимирович не забирал мать своего ребенка с собой. Все четыре месяца правления КОМУЧа в Самаре Прасковья Стяжкина находилась в подполье.

После Гражданской войны карьера Куйбышева пошла вверх. Он работал над реализацией плана ГОЭЛРО, составлял планы первых двух пятилеток и даже помогал спасать челюскинцев. И все это под мудрым руководством товарища Сталина.

Павел Постышев

Перед тем как прибыть в город-курорт, Павел Петрович успел поработать на Украине. В том числе и во время печально известного голодомора 1932-1933 годов. Многие украинские историки считают Постышева одним из «организаторов» голода.

Став руководителем области, Павел Постышев начал кипучую деятельность, прежде всего касающуюся поиска врагов народа и шпионов. В результате массовых чисток распустили 34 райкома партии.

Политическая бдительность Павла Петровича переросла в паранойю. Он нашел на школьных тетрадях фашистскую свастику, на этикетке спичечного коробка — профиль Троцкого. Доверял Постышев и анонимкам. В частности, благодаря одному из доносов из продажи изъяли любительскую колбасу, на срезе которой, по словам автора, была видна фашистская свастика.

Такие перегибы на местах аукнулись Павлу Петровичу в феврале 1938 года. События развивались по типичному для тех лет сценарию: арест, лишение всех постов, обвинение в участии в контр-революционной террористической организации и шпионаже, приговор и расстрел в феврале 1939 года.

Разоблачение культа личности Сталина вновь вернуло Павла Петровича из разряда врагов народа в ряды верных ленинцев. В легендарной речи Никиты Хрущева на XX съезде партии имя Постышева как жертвы сталинского террора упоминается десять раз.

По настоящему же светлым пятном в биографии Павла Петровича остается реабилитация новогодней елки. 28 декабря 1935 года в газете «Правда» появилась заметка под названием «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!». В ней высказывалась идея, что праздник нужно реабилитировать на благо советский детей. Подпись под заметкой была лаконичной — П. Постышев.

Вероятнее всего, автором идеи был Иосиф Виссарионович, а Павлу Петровичу было поручено лишь озвучить ее в прессе, но это уже детали.

Текст: Андрей Артемов

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте и Facebook

Одну из лекций воркшопа «Самара — открытый город» провела помощник президента Татарстана Наталия Фишман. Она рассказала, как за четыре года 45 городов и сел республики получили 324 новых общественных объекта.

В 2015 году в Татарстане решили развивать общественные пространства, причем не только в столице, но и в отдаленных районах республики. У программы есть свои принципы, по которым село или городской район получают красивую набережную или парк, или детскую площадку, где хочется гулять, но не хочется мусорить и пить пиво.

Всем по воркшопу

Чтобы проектировать общественные пространства, в Татарстане создали «Архитектурный десант». В команду набирают выпускников казанского архитектурно-строительного университета и активно «прокачивают» их через воркшопы с участием столичных практиков.

Второе — работа с местным бизнесом.

— Мы проводим аудит: кто что производит, какое на предприятиях есть оборудование, какие специалисты. Уговариваем компании покупать новые красители для брусчатки, заказывать другие формы. Проводим для них воркшопы, куда зовем местных дизайнеров, — рассказывает Наталия.

Фишман приводит в пример модные светильники, которые теперь делают в поселке Муслюмово. Их производство с использованием местных материалов обходится в 70 тысяч рублей, а продают его за 100 — покупают и другие регионы, потому что это очень дешево. И все довольны.

Нельзя заигрываться

Систему соучаствующего проектирования Наталия Фишман называет российским ноу-хау. Перед тем как разрабатывать полноценный проект территории, всех заинтересованных приглашают на обсуждение.

— Мы сажаем людей группами, кладем перед ними карты и стикеры с функциями, например: «фонтан», «выгул собак», «детская площадка», «беседки». Они должны эти стикеры на карту наклеить, а еще отметить, что на территории нельзя трогать и что нужно убрать, — говорит помощник президента Татарстана.

Так команда получает от жителей техническое, функциональное задание. Через месяц-полтора их снова собирают и архитектор презентует им концепцию места. Если 3/4 участников встречи голосуют за реализацию проекта, профессионалы начинают делать рабочую документацию.

— На этих встречах мы с людьми обсуждаем функции, а не дизайнерские решения. Важно не заиграться, понять, где право говорить есть только у профессионалов, а где нельзя решать без жителей, — подчеркивает Фишман.

При создании памп-трека и велотриала в Казани со спортсменами не только консультировались — они участвовали в строительстве, а сейчас следят за состоянием площадки. Весной сами очистили ее от снега, чтобы талая вода не испортила покрытие.

А в селе Актаныш девятиклассницы придумали логотип набережной, который потом стал альтернативным символом села.

Нужно думать о выгоде

К проектированию объектов среды привлекают бизнесменов — у территории должны быть заказчики, заинтересованные в том, чтобы открыть там кафе или спонсировать фестиваль.

— Детали зависят от экономической ситуации. В Казани мы не строим коммерческие объекты, даем такую возможность предпринимателем. Но где-то в поселке покупательская способность жителей не позволит инвестору окупить вложения. В этом случае мы строим сами, продаем муниципалитету, и он выставляет на торги право арендовать объект, — поясняет Наталия.

Миллиард за миллиардом

В первый год на развитие общественных пространств в Татарстане потратили миллиард рублей из республиканского бюджета. Во второй год — два миллиарда. В этом году к ним прибавилось еще 600 миллионов федеральных денег.

В следующем году на благоустройство уйдет еще больше — республика выиграла 920 миллионов для 14 проектов на Всероссийском конкурсе малых городов и исторических поселений. К слову, Самарской области досталось 75 миллионов на реализацию одного проекта — реконструкцию центрального пляжа в Октябрьске.

— Мы серьезно подготовились: привлекли архитекторов, провели слушания, нанимали главам муниципалитетов тренеров для публичных выступлений. Никто не мешал другим регионам сделать то же самое, — говорит Фишман.

Наталия добавляет, что для благоустройства это небольшие суммы.

— Каждый из 324 наших проектов, даже самый дорогой, дешевле четвертой очереди набережной в Самаре, я специально уточнила. Но вообще здесь потенциал намного выше, чем в Казани — рельеф, ландшафт, исторический центр. Это только вопрос системы и вовлеченности людей, — уверена она.

Текст: Евгения Новикова
Фото обложки отсюда

Следите за нашими публикациями на Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте и Facebook

Мы зачем-то прочитали программы всех кандидатов в губернаторы. Они почти одинаковые. А вы, наверное, сейчас даже имена этих кандидатов не вспомните.

Максим Федоров решил это исправить и нашёл отличительные черты у каждого кандидата, по которым вы сможете хоть как-то их различать.

Фото обложки отсюда

Следите за нашими публикациями на Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте и Facebook

Самару накрыла волна плакатного искусства: прошедшим летом появилось много молодых авторов, которые расклеивают бумагу по стенам вовсе не в рекламных целях и не для призыва голосовать.

Часто такие художники остаются анонимными, но Жанна Скокова нашла авторов работ, которые вы могли видеть на улицах города, и узнала: как и почему они это делают.

Леша Гоуст

— Продолжаю развивать призрачную тему, связанную с моим псевдонимом. Наверное, все в детстве слышали страшилку про руки из стены, которые могут украсть непоседливого ребенка. Это пугающий образ. Но если взглянуть на мои прошлые работы (например, на девочку, которая запрыгивает в дыру в стене), можно проследить тему игры. Призраки играют с горожанами, прячутся или показывают часть себя.

На один постер в среднем у меня уходит час. Моя техника проста до невозможности – использую маркеры и баллоны с краской.

Екатерина Моисеенко

— Этим летом мне захотелось творить, но не просто в стол. Мы решили сделать серию совместных работ с Лешей Гоустом в собственной стилистике, где я уделяю больше внимания лицам, а он – рукам. Кстати, все рисунки создаются одним движением, то есть без отрыва руки.

Андрей

— По сравнению с граффити плакатная тема очень экономная, можно обклеить весь город. В основном, люди реагируют спокойно, просто спрашивают: «Что делаешь?». Я всегда говорю, что клею рекламу, чтобы не было никаких вопросов. Не поддерживаю разговор, просто стараюсь быстрее уйти. Знаю, что полицейские могут докопаться, но я готов к этому.

Ефим Бояринцев (вместе с Жанной Рассадиной)

— Мы познакомились в сети, после чего в ту же ночь встретились и обсудили дизайн в самых разных его сферах. Рассматривали плакаты с биеннале, улиц Берлина, Чехии — и тут у нас возникли параллели между улицами Самары и Берлина. Мы решили, что завтра утром пойдём делать плакаты. Взяли клей, кисть, прошли 17 километров по городу, приклеили работы и разъехались по своим городам.

Недавно я примерно понял процесс создания плаката. Например, сидим в мастерской и ленимся. Сразу делаем то, что на уровне ассоциаций затрагивает состояние лени вместе с самобичеванием. Так получился плакат «Отдых и развлечения», где на заднем плане около 70 синонимов к слову «безделье».

Денис Тачез

— В основе работ — моя фирменная графика и абстракция. Наверное, можно провести аналогию с потоками жизненных энергий, которыми заполнено пространство вокруг. Только мы этого не видим. Плакаты можно посмотреть вдоль Московского шоссе, на улице Мичурина, если их еще не содрали.

Текст: Жанна Скокова
Фото: Жанна Скокова, Григорий Ляпин

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте и Facebook

В студии компании «Открытый код» эксперты и общественники обсуждают, насколько открыта сегодняшняя власть и как работает общественный контроль за расходованием бюджетных денег.

Президент центра «Стратегия» Александр Сунгуров рассказывает о вопросах общественного контроля в целом, региональный координатор «Стратегии» Маргарита Кирдяшева — о таком контроле на практике, координатор проекта ОНФ «За честные закупки» Вадим Нуждин рассказывает об опыте активистов по раскрытию нарушений на госзакупках, а советник губернатора Ольга Михеева — о том, как сама власть организовала контроль за расходами бюджетных денег.

Следите за нашими публикациями на Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте и Facebook