ДГ предоставил возможность высказаться номинантам ежегодной премии журнала «СМР. Собака.ru» Топ-50 «Самые знаменитые люди Самары и Тольятти» в номинации «Искусство». Награждение победителей состоится в этом году уже в седьмой раз.
Андрей Сяйлев
Андрей стал одним из шестидесяти российских художников, которые приняли участие в первой Триеннале российского современного искусства, организованной командой музея «Гараж».
В последнее время я не стремлюсь к какому-то географическому якорю: сегодня я в Самаре, завтра могу быть где-то еще. Мое мнение, художнику полезно время от времени менять контексты, чтобы сохранить чистоту их восприятия.
Чем дальше художник от энергетического центра профессионального сообщества, тем сложнее генерировать и длить импульсы, которые могут повлиять на что-то. Мир искусства устроен так, что если художник хочет интегрироваться в среду и иметь с этого какие-то профиты, ему нужно быть ближе к этим центрам, быть увиденным этими центрами.
Современное искусство — это лаборатория, которая вырабатывает новые визуальные языки и не только языки. Постоянно расширяя границы изведанного, художник находится в поиске чего-то нового в этической и эстетической сферах. Он путешествует во внутренний космос в поисках новых культурных кодов для человечества, вырабатывая из тех артефактов, которые он оттуда выносит, фундамент для культурного базиса, на котором находится общество. Получается, что каждый художник закладывает микробазис для культурного слоя своего города, город участвует в жизни страны, культура страны сплетается с культурой мира и так далее.
Для любого художника важно быть услышанным: чем чаще звучит твое визуальное высказывание, тем лучше тебя слышно. И то, на чем ты настаиваешь, что тебе по-настоящему важно, имеет больше шансов овеществиться как часть этого мира. Но чтобы твое высказывание звучало как «выстрел», бескомпромиссно и в цель, нужно постоянно оттачивать свой язык. Но это не догма, а скорее руководство к действию.
Лично для меня искусство – один из способов проживания жизни. Это просто кайфовые вещи, которые я могу делать, встречаясь с самим собой в моменте и созидая этот момент.
Текст: Денис Либстер
Фото: Олеся Ши
Виктор Мартынов
В этом году к традиционному для Тольятти театральному фестивалю «Премьера одной репетиции» театр «Дилижанс» добавил проект «Театральная бессонница»: серию театральных вечерних вечеринок с уникальной программой.
В этом году «Дилижансу» исполняется двадцать пять лет.
Сегодня театр Дилижанс направлен на «молодого» зрителя всех возрастов: на людей, которые считают себя молодыми и хотят учиться, как у произведений искусства, так и у жизни.
«Премьера одной репетиции» родилась девять лет назад, когда у театра не было ни финансирования, ни статуса — только команда актеров и режиссеров. Тогда и родилась идея провести фестиваль одноактных пьес, не потратив на спектакли ни рубля. Сделать их буквально из того, что уже есть.
Первые четыре года все показанные на фестивале эскизы попадали в репертуар. Потом фестивальных работ стало больше, и право попасть в репертуар получал только победитель.
Раньше фестиваль был необходимостью для театра. Сегодня это — возможность экспериментировать.
Когда сестра позвала меня в театр звукооператором, я учился в Жигулевском техникуме. Звуковиком в чистом виде я проработал полгода, потом Татьяна Удовиченко привлекла меня к работе на сцене, а после питерской школы Зиновия Карагодского я навсегда забыл про звук.
Театр – одно из редких искусств, которое всегда останется живым, базируясь на эффекте появления чего-то общего между зрителем и актером. Это искусство сиюминутно: никогда не получается повторить сделанное однажды.
Если нет отклика у зрителя — значит, что-то пошло не так. Когда сидишь в зале, эта реакция ощущается. Всегда важно понять, почему это произошло, и что-то доработать. В принципе, доработка – это постоянный процесс для театра.
Единственная технология, которая используется в театре – разделение на зал и сцену. Ее нельзя отменить: всегда останется место, откуда смотрят, и место, куда смотрят. Все остальное можно менять, играя спектакли без света, костюмов и декораций.
Текст: Денис Либстер
Фото: Олеся Ши
Илья Саморуков и Татьяна Почтенная
Известный культуртрегер и художница открыли в Самаре галерею современного искусства «Дневник», в которой проходят выставки только тех медиумов, которые влияют на жизнь горожан здесь и сейчас, вплоть до мемов.
Илья Саморуков: Галерея — живой организм, которому были заданы первичные импульсы, но окончательный его вид еще определяется. Сегодня это новый формат для нашего города — однодневные выставки, которые длятся не более часа. Зачем нам оставлять висеть работы, которые все равно никто не увидит? Для этого мы просто делаем видео с открытий и выкладываем их в сеть. В наших выставках обязательно присутствуют элементы перфоманса, все они работают по принципу «было-стало». Грубо говоря, на любой из них должно что-то произойти. Любая выставка в «Дневнике» — это некая история, у которой есть начало и конец. На наших открытиях нет привычных банкетов и вступительных слов — мы приглашаем принять участие в спектакле. С событийной точки зрения у нас были уникальные для Самары выставки. Наша галерея позволяет становиться художником, через нее люди впервые выходят в публичное поле.
Татьяна Почтенная: Нам интересно постоянное движение. Разбор архива – это процесс, создание мема – это создание объекта искусства внутри процесса выставки. Изначально мы не задумывались о таких вещах, но постепенно вышли именно на такой формат, который, опять же, сформировался в процессе нашей работы.
Илья Саморуков: Нужно делать выставки, которых не было раньше: они должны либо отвечать на современный запрос, либо совершать челлендж. Идея «все вторично» обманчива: всегда можно сделать то, что не делал никто до тебя, по крайней мере, в Самаре. Та же выставка мемов создает мифологию о Самаре как о городе, где особенно интересуются этим явлением. Да, у публики в этом случае возникает первичный для современного искусства вопрос – искусство это или нет. Но по сути это уже не важно. Гораздо важнее, что мы показываем некий визуальный объект, который влияет на нашу жизнь. Это то, что нужно осмыслять и фиксировать, чтобы вывести из бесконечных цифровых потоков, замедлить и показать. За современностью сегодня не угнаться, но мы можем влиять на нее.
Татьяна Почтенная: Мы не планировали делать выставок летом, но после звонка питерского поэта Павла Фрегатова смогли реализовать интерактивную акцию «Допиши меня» за несколько дней. Это история про нашу открытость, пластичность и мобильность, про то, что мы идем навстречу художникам, которым просто негде высказаться из-за существующих планов.
Илья Саморуков: Именно так появилась сама идея галереи: ко мне постоянно обращались художники с просьбой сделать выставку, но в Самаре просто не было площадки, которая могла бы оперативно на это отреагировать. Можно сказать, мы заняли вакантное место. В «Дневнике» можно быстро сделать экспериментальную выставку без серьезных переговоров и нахмуренных бровей, и у этого места есть своя публика. Самарское поле совриска, несмотря на мнения скептиков, уже приобрело свои контуры с понятными агентами и теоретическими взглядами: Константин Зацепин топит за современную живопись, Сергей Баландин — за современное искусство в целом. У меня в этой ситуации товарищества-конкуренции другая установка. Если нет наезда, полемики вокруг искусства, то оно становится никому не интересным, в противном же случае — приобретает невероятные масштабы. Рэп-батлы, например, порождают огромное поле обсуждения вербального искусства, в котором участвуют миллионы — от школьников до политиков. О фильмах Михалкова не говорят столько, сколько о ругани двух людей, которые хорошо рифмуют. Нам бы хотелось, чтобы наши выставки тоже порождали полемику, которая, в свою очередь, порождает критику и критиков.
Татьяна Почтенная: В процессе такого обсуждения мы поняли, что не можем быть категоричны в своих изначальных заявлениях, в частности, о том, что в «Дневнике» не будет выставляться живопись. Зачем просить кого-то танцевать один и тот же танец, но без одной ноги? Я считаю, что важна идея, а способ ее воплощения в жизнь художником может быть любым. На данном этапе мы говорим о том, что у нас будут выставки картин, но только если это будет интересный проект. Чего вы точно не увидите в «Дневнике», так это выставку классической живописи. Если это и будут волжские пейзажи, написанные маслом, то мы перевернем их или повесим на потолок и разбросаем на полу.
Текст: Люба Саранина
Фото: Константин Почтенный
Константин Зацепин
Заместитель директора Средневолжского филиала Государственного центра современного искусства выпустил книгу «Пространства взгляда. Искусство 2000–2010-х годов», которая попала в лонг-лист премии имени Сергея Курехина в номинации «Лучший текст о современном искусстве».
С большинством своих самарских читателей я знаком. Как правило, это люди, так или иначе связанные со сферой искусства. Но после презентации книги и лекций по ней появились и новые лица, видеть которые было, конечно, приятно. Тем более, что строгих критиков среди них не было. Но это, наверное, не очень хорошо.
Самарскому искусству в данный конкретный момент не хватает многого: большинство наших значимых художников уехали из города, а новые пока, если и появляются, то быстро исчезают кто куда. В городе осталась всего одна локация, постоянно выставляющая современное искусство — Галерея «Виктория», а когда-то таких мест было чуть ли не с десяток, что для российской провинции было поводом для гордости. Филиал Государственного центра современного искусства пока не имеет возможности въехать в своё здание Фабрики-кухни и вынужден постоянно искать площадки вплоть до торговых центров. Специализированных журналов об искусстве за пределами столицы быть пока не может в принципе, равно как и хоть какого-нибудь «арт-рынка». Так что на данный момент я настроен пессимистически, хотя многие, конечно, со мной не согласятся.
«Свет в конце туннеля» я вижу в том, что, по крайней мере, многие люди, которые занимались искусством, продолжают делать выставки и писать тексты. Неважно, что чаще всего они делают это за пределами своего города. Самара много чего породила, и сложно отрицать определенную «силу места».
Текст: Денис Либстер
Сергей Баландин
В июне команда галереи «Виктория» организовала первую самарскую квартирную триеннале. Действующие художники и дебютанты выставили свои работы в гаражах, приватных мастерских и на собственных жилых квадратах, чтобы доказать – искусство не нуждается в музейных стенах. За неделю горожанам предложили посетить 22 локации, разбросанных от центра до Металлурга, а в числе экспонатов оказались фотохроники больничного лечения, мемы и пейзажи, написанные на юбках и пиджаках.
С одной стороны, наш проект – это поддержание существующей инициативы художников. Многие из тех, кто стал участниками триеннале, например, Анна Леденева, представившая сделанные своими руками скульптуры и маски животных, когда-то обращались к нам с просьбой провести выставку. Но в какой-то степени триеннале – это создание инициативы с нуля. Среди участников было много дебютантов, которые без нас не представляли, что можно взять, пригласить к себе людей и устроить событие.
За неделю триеннале посетили около пятисот человек. Ажиотаж вызвал частный музей городских историй VeAnSo Веры Закржевской: посмотреть на фигуры самарского стрит-артиста Влада Клауса и ее подвал с приведениями собрались полторы сотни желающих.
Точки на карте триеннале были раскиданы от Галактионовской до Путейской на Металлурге, и эту разбросанность по городу мы считаем своей сильной стороной. Даже мне как организатору было интересно побывать в местах, где я еще не был, в поисках адреса вместе со зрителем. Если же говорить о количестве гостей, то аншлаг на некоторых площадках скорее был связан с их географическим положением и временем открытия: вечерами в центре города ажиотаж, днем на улице Победы людей меньше.
Да, не все квартиры могут вместить большое число зрителей. Но формат самой триеннале оказался как раз соизмерим с аудиторией и площадью выставочного пространства. Главное, что количеством пришедших остались довольны все.
Первая триеннале оказалась проектом самых разных инициатив: как глубоко художественных, эстетских, так и тех, которые стремились выйти на прямой контакт со зрителем. Но не могу сказать, что это чистый anthropology research, мало свойственный самарскому искусству, которому важнее и ближе волжская метафизика. Anthropology research — это скорее сам формат квартирной триеннале, когда искусство стало лишь поводом для того, чтобы люди встретились и обменялись мнениями, условием контакта между зрителями и художниками.
У нас не было ограничений и особых требований, главным критерием стал этический мотив. Именно поэтому нашим лозунгом стали слова Горького «Этика – это эстетика будущего». Отношения между людьми для нас важнее, это и есть искусство будущего.
На закрытии триеннале высказывались надежды, что эффект мероприятия будет пролонгирован, выставки продолжатся, а то самое дружелюбие никуда не денется и будет поддерживаться. Прошло несколько месяцев, эффекта в ответ на этот запрос нет. Думаю, нам нужно ждать либо пока люди заскучают и сами организуют что-то подобное, либо следующей триеннале, когда мы сможем понять, как это начинание можно развивать и как поддерживать отношения между художниками и зрителями в течение трех лет. Мы организуем инициативу сверху раз в три года, но будем очень рады, если художники уловят наш посыл и смогут в перерыве сами делать выставки, увидев, что это им ничего не стоит.
Я лично в Самаре являюсь идеологом автономного искусства, когда искусство — это просто проявление воли художника: он идет и делает свою выставку, где и из чего угодно. Отсюда пошла идея триеннале, и именно поэтому я второй год подряд провожу в Самаре «Карманный авангард» — выставку, которая в этом году прошла в Загородном парке, а в прошлом — на углу Красноармейской и Фрунзе. В ней участвуют только художники, у которых никогда не было персональных выставок, а то и вовсе дебютанты. Для них это обряд инициации, шанс почувствовать, что такое публика. Для искусства важен зритель, а где произойдет встреча с ним – в квартире или на улице – неважно. Более того, в галерее эта встреча, как правило, не поддается авторской режиссуре. У официальной площадки есть регламентированное время работы, ее интерьер, который редко меняют ради художника. В условиях же, когда выставка проходит в квартире, гараже, чердаке, подвале, художник может влиять на процесс. Выбор помещения в данном случае – это один из его инструментов, почему бы им не воспользоваться?
В рамках самарской триеннале экскурсии параллельно проводились в Тольятти, где художник Лёша Здравствуй провел свою выставку на вентиляционной будке, превратив ее в свою персональную галерею: раскрасил ее и повесил картины. Это и есть низовая активность, к которой я призываю.
Текст: Люба Саранина
Фото: Валентина Валентиновская
Партнерский материал
Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город»
Документ найден Игорем Махтевым
