ДГ продолжает рубрику «Цифровая летопись», где мы рассказываем о событиях, чувствах и сетевых находках уходящей недели в фотографиях.

Понедельник, 17 августа

ДГ публикует интервью с граффитчиком Свеклом, «забомбившим» весь город. Подробнее

Наталья Дымова, основательница легендарного бара «Сквозняк», поговорила с главным редактором ДГ Андреем Кочетковым о прошлом и будущем самого культового самарского заведения «нулевых». Подробнее

Вторник, 18 августа

В «Экспо-Волге» открылась пятая ежегодная выставка работ детей-сирот и инвалидов «Мы – есть!».

В Самару наведались райдеры команды Red Bull и дали интервью «Другому городу». Подробнее

«Суперкот» юной художницы из Самары спасает жизни детей. Подробнее

Среда, 19 августа

Старший бариста сети кофеен Traveler`s Coffee в Самаре и Тольятти рассказывает читателям ДГ о трех альтернативных способах приготовления кофе. Подробнее

На самарском пляже проходят бесплатные занятия по танцам на пилоне. Подробнее

Четверг, 20 июля

В ТК «Амбар» состоялся закрытый показ выставки «Великие модернисты». Подробнее

Пятница, 21 августа

На улице Ново-Садовой орудуют неизвестные поджигатели. Подробнее

Суббота, 22 августа

Огромное количество народа собралось понаблюдать за авиашоу в честь Дня российского флага. Фото Нины Дюковой.

Жители нескольких домов на Ново-Садовой теперь каждую ночь выходят на дежурство, чтобы прожить еще один день. Старые деревянные дома, некоторые 1928 года постройки, могут вспыхнуть, как спички, но до недавнего времени никаких происшествий в этом уютном районе не было.

14 августа среди ночи вспыхнул старый деревянный сарай напротив дома № 163 по Ново-Садовой. Пламя было настолько сильным, что в окнах напротив полопались стекла.

Приехавшие пожарные быстро потушили возгорание, но сомневаться в том, что это был поджог, нет причин — слишком быстро вспыхнуло строение.

Местные жители сразу вспомнили о публичных слушаниях, по которым застройщик “Прогресс-Н” получил возможность возвести в соседнем дворе два шестнадцатиэтажных здания. Правда, особенного смысла в поджоге никто не увидел — сараи находятся далеко от места предполагаемого строительства.

Но 19 августа поджоги повторились. И если на прошлой неделе горел один сарай, то в этот раз поджигатели пошли дальше. Спланированная серия поджогов едва не привела к трагедии и человеческим жертвам.

Рассказывает Александр, местный житель:

«19 августа, примерно в 3:00-3:05 ночи я заехал во двор и увидел перед собой очаг возгорания. Я сразу начал звонить пожарным. В этот момент из подъезда выбежал знакомый и крикнул, что это были двое или трое поджигателей.

Мы бросились за ними. Тут раздался хлопок возле 163-го дома. Сразу после начался сильный пожар. Видно было пламя с 200 метров. Мы побежали туда.
К счастью, пожарные приехали быстро. Сначала они потушили возгорание возле 163-го дома, а потом и сараи около 171-го. Тушили все очень оперативно, но горело сильно. Сараи выгорели буквально за 20 минут.

Около часа понадобилось, чтобы пролить пепелище. В начале пятого народ начал расходиться, и тут бабушки увидели пламя из второго подъезда 163-го дома.

Кто-то поджег под лестницей на первом этаже. Слава богу, пожарные моментально среагировали и затушили, сгорели только первые три ступеньки на площадке».

Необъяснимая жестокость

Мы встретились еще с двумя жителями квартала, Михаилом и Максимом. Они написали обращение в прокуратуру и собрали более 30 подписей местных жителей под коллективным обращением в полицию.

Никто из жильцов не видит смысла в поджогах. Если это делается со стороны застройщика, то зачем? Сараи, по сути, не находятся в собственности. Когда-то давно, в 40-х годах, их давали жильцам близлежащих домов, но земля не оформлена, и, по идее, можно просто подогнать бульдозер и снести, предварительно уведомив жильцов.

Поджог во дворе 163-го дома вообще необъясним — там никакого строительства не предусмотрено.

Самооборона

20 августа, на следующую ночь после поджога, во дворе появилась полицейская машина. Примерно в 21:30 полицейские неожиданно уехали.

В 23:30 во втором подъезде 163-го дома вновь вспыхнуло пламя. К счастью, пожарные вновь прибыли быстро, и его потушили. Временное подобие небольшой лестницы сгорело, и теперь старикам, населяющим подъезд, приходится карабкаться на почти полуметровую высоту.

Обстановка во дворе, как в осажденном городе. Бабушки, которым тяжело ходить, устраивают пункты наблюдения возле окон. Пенсионеры согласовывают графики дежурств, работающие жильцы планируют смены на ночь.

На вопрос о патрулях добровольной народной дружины женщины отмахиваются — ДНД заглядывает во дворы с 16:00 и максимум до 23:00, но в основном их видят только днем.

— Нам в полиции сказали, что заявление рассмотрят в десятидневный срок, у них так положено. Нас за эти десять дней сожгут насмерть, — говорят женщины, патрулирующие свой двор.

Расселение и застройщики

Как рассказали Михаил и Максим, уже не один год живущие в этих домах, на общественных слушаниях по теме застройки двора компанией «Прогресс-Н» почти не было местных жителей. Информирование было очень странным — на подъезды наклеили листовки и через короткое время их сорвали. Жители домов № 167, 165, 171 элементарно не знали о слушаниях, на которых было принято решение о застройке двора двумя 16-этажными домами.

Максим: «Проезда не будет, деревьев тоже. Я несколько раз проверял — по генплану здесь разрешено строительство не выше 6 этажей, а по плану застройщика будет 16. Тут что-то с грунтом. Даже 163-й дом прилично наклонен в сторону Волги. Что будет с окружающими домами, если начнется строительство, даже не хочется думать».

Михаил: «В 2008 году был проведен аукцион. Весь этот квартал был под снос. Выиграла компания “Материк”. Они построили на Ерошевского дом, у компании начались проблемы, и все закончилось.
Дома в квартале ветхие. Сейчас 175-й дом под расселение, там даже бумажка висит. В 167-й каждые полгода приносят бумажки, что их буду расселять на протяжении двух лет.

Я 11 лет живу в 163-м доме, и мне никогда не приносили никакие бумаги о том, что нас собираются сносить. Более того, относительно недавно кровлю поменяли! Сам дом красивый, привести бы его в порядок, он очень оригинальный. Снести недолго, но жалко. Но для начала с людьми надо поговорить, разобраться. Мы что, скот какой-то?»

Мародеры

Утром на пепелище возле 171-го дома уже стояла грузовая “Газель”. Несколько человек вытаскивали из-под сгоревших балок какие-то почерневшие предметы, и казалось, что это работают коммунальные службы. Но тут подбежал один из жильцов.

“Вы чего творите? Вы вообще откуда? У меня там якоря, например, дайте хозяевам самим разобраться!”

Что-то невнятно ответив, неизвестные запрыгнули в машину и уехали, возмутившись, что их машину сфотографировали.

На большей части сараев больше нет замков, их сорвали пожарные, когда проливали старые деревянные конструкции. У жителей домов появилась новая проблема.

Я буду ездить сюда всегда! На «Метафест», а не на «Грушу», «Иволгу», «Протоку», ГЭС или «Барабаны». Потому что набор впечатлений от «Метафеста» мне будет приятнее перебирать и воспоминания из этих впечатлений получатся отличные — сочные и крепкие. А самое главное, что с каждым годом эти впечатления-воспоминания улучшаются. Рост. Развитие. Прогресс. Называйте, как хотите. Главное, что он есть.

Объективно

Растет и ширится год от года лайн-ап и аудитория «Метафеста». Все больше самарских и не только коллективов выходят на сцены фестиваля, которых тоже становится больше. Итак. Три сцены, полсотни артистов за три дня концертов и больше десяти тысяч отдыхающих. Больше половины «Груши» образца 2015 года, если тупо считать по головам. А если посмотреть на динамику посещаемости, то тут сразу ясно становится, на какую лошадь ставить. При этом, если продолжать говорить начистоту, 100% хедлайнеров на фестивале так и не появилось. Право слово, очень странно, когда на фестивале в 2015 году каждый третий (ну, ладно, пятый!) приехал, чтобы посмотреть, как Новик изображает Уэйтса. Billys Band прекрасны всегда, но это точно не звезды для всех. Но люди едут, даже несмотря на отсутствие электричек и дешевого доступа на Поляну, едут объективно.

И чтобы всех уже доконать своей объективностью, напишу еще и про то, что особую значимость этому росту популярности придает тот факт, что команда “Метафеста” делает свой фестиваль своими же силами. Без миллионов Министерства культуры или ПФО, как «Груша» и «Иволга». Вся эта флора-фауна и не выжила бы без казенных миллионов сегодня. А “Метафест” живет и развивается опережающими темпами. Это объективно круто.

Необходимое отступление № 1

Все, что будет дальше, совершенно необъективно. Это не попытка оценить фестиваль с точки зрения творческой, экономической или туристическо-привлекательной. Я не слышал и пятой доли групп на фестивале, не слышал и Новика. Приехал с ребенком в субботу днем, первым делом искупался, пробродил целый день по фестивалю, встретил кучу знакомых, выпил три эспрессо, поиграл в «Монополию», привезенную с собой, потом послушал пять групп, ради которых приезжал, и убыл в ночи обратно в город.

Вряд ли это маршрут, типичный для посетителя “Метафеста”, но в этом-то и состоит феномен места — у остальных гостей, по крайней мере моего круга, истории такие же атипичные. Поэтому мнение человека, которому пришлось разрываться между “Гаврошем” и Diamond Circle, так же значимо для “Метафеста”, как и мнение человека, просидевшего три дня фестиваля в домике, на турбазе среди Поляны, или пившего и певшего ГО в отдельном лагере на выселках.

Слово “мета” в названии фестиваля, на самом деле появившееся там вместо одной всем известной компании, теперь вдруг приобрело свой истинный смысл, вложенный еще древними греками. Мета, согласно Википедии, — часть слова, обозначающая обобщённость, промежуточность, следование за чем-либо, переход к чему-либо другому, перемену состояния, превращение. Вам понятно, что на самом деле значит название “Метафест”?

Специфика

Теперь о самом объективном, о месте проведения — оно же специфика фестиваля. Есть много музыкальных фестивалей в мире. Но! Практически нигде такие крупные фестивали не проходят в лесах. Только в России! Да и то далеко не все. Ведь Поляна — это действительно поляна в существенно поредевшем, загаженном и вытоптанном, но все-таки — в лесу. Если долго идти по лесной дороге, то можно выйти к большой реке и искупаться в ней. А если пойти по лесной дороге немного в другую сторону, то можно найти заросли ежевики и увидеть какую-нибудь красивую птичку.

Наши фестивали проводятся в уникальных природных условиях. Это огромный плюс, особенно на фоне повальной урбанизации всего вообще и музыкальных фестивалей, в частности. Я, конечно, сейчас выгляжу полным идиотом: ребята, это лес, ребята!!! Круто, настоящий лес кругом, мы в лесу!!! И чо?! Мы до сих пор этот уникальный лес в основном уничтожаем. Асфальтируем в нем стоянки, строим турбазы, рубим деревья, выкидываем мусор, сливаем бензин, гадим, гадим, гадим, гадим. Как скоты. А надо бы по-другому. По-человечи.

Ни один из фестивалей, проводящихся на Поляне, не пытается использовать эту уникальность. Только с целью беспощадной и бессмыссленной эксплуатации. Максимум — объявят как-то невнятно акцию по сбору мусора. И дело даже не в моде на экологию и не в возрождении каких-то липовых традиций. Просто подумать об этом. Использовать с умом. Не убивать. Не гадить. Для “Метафеста”, претендующего на универсальность и современность, настоящая “зеленая” идея была бы очень полезна. А при росте фестиваля еще и привлекательна — уникальный фестиваль на берегу огромной реки, в лесу, с уникальной программой и возможностью собирать ежевику в ста метрах от главной сцены, на которой играет, скажем, Yonderboi — субъективно, но очень круто!

Ворчание

Сейчас будет продемонстрирована вопиющая непоследовательность, но таковы люди. Им, на мой взгляд, на этом фестивале сильно не хватало музыки. И много чего еще, что, по идее, должно быть на каждом музыкальном фестивале. Мы говорили об этом с Олегом Ростросой, стоя на поляне, уже ближе к пяти часам дня, не сказать, что в звенящей тишине, но, скорее, в таком неровном шумовом фоне — крики детей и шашлычников, саундчек вдалеке, лес шумит, и всё. Почему над поляной не звучит музыка? Почему не создают атмосферы, это же практически ничего не стоит, но полностью меняет ощущение от фестиваля. Музыка должна быть везде, но она начинается только когда заиграют группы.

В целом “Метафесту” пока еще очень не хватает продуманности. Видно, что лайн-ап собирается иногда по принципу “с бору по сосенке”, что расстановка сцен, наверное, не самая удачная, охрана такая, что пара тысяч пролезла на фестиваль даром, и, в общем, это можно долго перечислять, представляя, как злятся организаторы, пытаясь оправдаться. На самом деле, просто не хватает на все денег. И прогресс в постепенном исправлении мелких огрехов налицо. Но, с другой стороны, до обидного мало делается для того, чтобы эти деньги заработать или получить другими еще более законными способами. Где символика фестиваля в виде наклеек и т.д.?

Яша soba4ki в этом году сделал оригинальные наклейки к «Груше», и продажи его довольно неодназначных по месседжу шедевров шли очень неплохо. А у “Метафеста” же пока нечего даже на эти наклейки поместить. Логотипом фестиваля можно припугивать детей и молодых неопытных дизайнеров. Кстати, торговля на фестивале уже идет и довольно бойкая. Так что усиление маркетинга и промо — это насущная необходимость и первоочередная задача. Есть ощущение, что поставленная промо-кампания и арендованные у РЖД две электрички, привозящие людей на “Метафест”, могут привести к взрывному росту посещаемости. Способен ли переварить фестиваль 30 или 40 тысяч гостей? Вопрос теперь уже не праздный. Но сильные чувства у гостей он способен вызывать даже без хедлайнеров-звезд.

Восторг

Настоящий неподдельный восторг чувствовали все, кто был на Поляне вечером 1 августа. Когда через небо, от края до края, перекинулось две радуги. Полное ощущение нереальности и детского счастья. И в то же время капли дождя, радуга в небе, улыбающиеся люди рядом были совершенно настоящими. Это был первый момент откровения на фестивале для меня и всех, кто это видел. Двойной символ в небе. Это не просто совпадение. Это верный знак. Люси в небе с бриллиантами, но без всякого ЛСД. Вот эта часть, не касающаяся музыки вообще, она сейчас очень привлекательна в “Метафесте” — хрупкое ощущение единства людей, не передаваемое словами и совершенно неакцентированное, дарит людям на каждом “Метафесте” несколько прекрасных воспоминаний. Природа, погода, река великолепны. Они приветствуют фестиваль и нас на этом фестивале. Возможно, это все субъективно очень  (я предупреждал!), но когда за несколько часов пребывания на фестивале ты несколько раз ловишь себя на непроизвольном: остановись, мгновение! — значит, какие-то самые важные вещи здесь сделаны правильно. Хорошо, когда это относится и к музыке тоже.

Назад в будущее

В этом году я поехал на “Гаврош”. Ну, не только на “Гаврош”, но прежде всего на них. Что можно сказать про эту группу? Если бы эти слова писались до “Метафеста”, то, наверное, что-то приятно-ностальгическое. Мол, вот как было круто в начале 90-х, когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли. Но я пишу после. И могу сказать честно, что перед концертом сильно переживал и сами “гаврики” переживали. Это был, конечно, разительный контраст. Молодые и вальяжные Polly Wants, с которыми мы нежились на солнышке, казалось, ни капли не волнуются перед концертом, а вот Женя И Эдик, которым уже ближе к полтиннику и опыт есть разный, нервничали так, что заражали окружающих. Это была большая вторая попытка. Возможно, Эдик и обидится, но, когда к третьей вещи стало понятно, что это не просто круто, а очень круто, я вдруг подумал, невольно подпевая Эдику: «Как хорошо, что они не выстрелили тогда, в 90-м или 91 году, не пошли вверх и не прорвались никуда, и теперь я могу петь эти песни с восторгом и свежей радостью. А если бы прорвались? Мы бы все эти песни уже возненавидели благодаря ротациям “Нашего радио” и подъездным версиям, как дурно становится теперь от первых аккордов некоторых песен «ЧайФа» или «Сплина».

И вторая мысль: ребята не подкачали! Сыгранные вещи — настоящие хиты. Звук и отношение к нему такое, как теперь не бывает. Настоящие стадионное инди. С прямотой и откровенностью U2 или Simple Minds. Так открыто и мощно сейчас не играют, просто потому что рок не тот. А для “Гаврошей”, как оказалось, очень даже тот. От которого все встает. Не знаю, будет ли продолжение, но это не просто воссоединение группы, а настоящий ренессанс. Группа, которая казалась совершенно архаичной и вызывала сомнения у организаторов, в итоге дала лучший концерт на фестивале. Для меня, конечно, субъективно. Это был второй момент откровения. Я точно увидел, как Эдик похож на Боно. «Неужели время, когда рок-музыка могла менять мир, не прошло до конца?» — подумал я и пошел через поляну к другой сцене.

Психоделический опыт

Когда-то в начале девяностых в группе “Гаврош” произошла замена. Вместо Жени Жевлакова туда пришел молодой гитарист Матвей Сигалов, считавшийся лучшим в городе. А потом он же играл в группе “Алмазный круг“. Сейчас Матвей живет в США и играет, например, вместе с DJ Spooky. К чему я это? От сцены, на которой играл “Гаврош” и время крутилось вспять как сумасшедшее, я в сгустившихся сумерках шел в сторону сцены, на которой играл “Алмазный круг”, тоже восстановившийся через много лет. Остановившись примерно посередине, я посмотрел в небо и подумал: а на какую бы сцену пошел сейчас Матвей Сигалов, перенесшись из округа Колумбия на Мастрюки?

В середине лета 2015 года на “Метафесте” я как будто попал в какое-то альтернативное будущее. Где группы моей молодости играют так, будто они никогда не распадались. Где на грушинской поляне проходит наш доморощенный Вудсток. Ночью, когда все вокруг становится таким зыбким и таинственным, мне показалось на миг, что этот фестиваль и сцены, и группы, и все-все-все пережитое за день — это сложно наведенная галлюцинация. Но нет. “Гаврош” и “Алмазный круг” были вполне настоящими. И даже появилась вдруг странная уверенность, что и Матвей Сигалов однажды выйдет на сцену “Метафеста” или с теми, или с другими. Потому что пока вся история “Метафеста” про это — как нереальное превращается в реальность, вопреки всему.

“Метафест” по публике, по содержанию, по настроению сильно выделяется на общем фоне летних фестивалей. И не только потому, что здесь звучит другая музыка. Музыка звучит самая всякая, и пьяные тоже попадаются, но разница есть. Она вроде бы малозаметна, и в то же время огромна. На “Метафесте” нет места агрессии. Да, здесь тоже есть фрики, орущие нечленораздельно и громко. Все соцсети обошли фотки парня в синей шубе. Но фрики в синем, в отличие от фриков в зеленом, стреляют только сигареты и мелочь на пиво, а не из пулемета по толпе.

Молодая аудитория

И пара слов о будущем. В разговорах о развитии фестиваля часто повторялась мысль о том, что надо искать способы омоложения аудитории. По моему скромному убеждению, в этой части “Метафесту” надо поступить радикально и сделать ставку на совсем молодую аудиторию — детей тех, кто приезжает на фестиваль сегодня. Я, напомню, был на фестивале с ребенком, тот же Олег Ростроса — с тремя детьми. Это самый лучший способ вырастить аудиторию — с юных лет, в кругу семьи. На фестивале в Париже во время выступления Моррисси примерно треть публики составляли папы с сыновьями и дочерьми, поющие хором Bigmouth Strikes Again! Может быть, и “Метафесту” удастся вырастить своё поколение. Поколение двойной радуги.

Фотографии: Саша Иванова

ДГ продолжает рубрику добра, в которой публикует истории животных, мечтающих оказаться в ваших ласковых руках. Они все разные — домашние, бездомные, пушистые и не очень. Но объединяет их большое желание оказаться рядом с теми, кому они будут нужны. А может, это вы? Выбирайте! В сегодняшнем обзоре — кот с окрасом «турецкий ван», кошка Дуся, которая не кошка, вислоухий кролик и теплолюбивые ящерицы.

Ищет дом котик окраса «турецкий ван» (на белой голове и попе – каштановые пятна). Добрые люди котика подобрали, подлечили, откормили и показали, где горшок и когтеточка. Так что он вполне готов к переезду к вам домой.

Котик, кстати, молод – всего три месяца от роду, и ласков – мурчит-заливается.

Кто быстрей возьмет, тому шоколадка от ДГ и много счастья.

Обращаться по телефону 8-927-738-45-77

Полный пост тут

~

А это вот ещё один воспитанный и умный кот. Зовут Тиша.

Кота нашли в подвале и очень долго лечили от всякого. И он теперь здоровый, как Арнольд Шварценеггер, и воспитанный, как Золушка.

Тиша очень хочет найти доброго хозяина. Такого, который не допустит, чтобы он снова оказался в подвале. Мы уверены, что среди вас такой точно отыщется.

Обращаться по телефону 8-927-688-79-55

Полный пост тут

~

Это вот прямо целая история.

«Ехали мы с дочкой из деревни, было уже темно. Случайно увидела в траве у обочины — торчат головы котят.  Вышли, подошли, они врассыпную. Темно, их почти не видно, 40 минут ловили. Чудом они не попали под проносящиеся мимо машины. Привезли домой, накормили. Котята были очень пугливые, на 2-3-й день стали играть, двигаться активнее, сами подходят, даже самая пугливая девочка, мурчат, хорошо кушают».

У этих добрых людей дома собака. Собака котят любит не сильно, и это взаимно. Поэтому днем котята обитают на участке во дворе, а на ночь их запирают в комнате – подальше от пса.

Между тем котята умные: даже к лотку не пришлось приучать – сами сообразили, как и где справлять дела. Двоих уже забрали, осталось ещё двое: бело-серый кот и кошка.

Оба зверя красивые, умные, игривые. Веру в людей не потеряли – ласкаются и мурлыкают.

Обращаться по телефону 8-937-184-27-47

Полный пост тут

~

Очень хотят найти дом премилые щенки. Девочки, полтора месяца от роду. Всё, что о них сообщают хозяева, – они добрые, кушают сами, а их мама — метис амстаффа.

Вырастут преданными и хорошими охранниками. Забирайте их скорее.

Обращаться по телефону 8-927-712-87-57

Полный пост тут

~

Ещё недавно это милое кошачье существо было очень некрасивым (фото есть в полном посте). Дусю подобрали на улице с запущенной формой подкожного клеща — кошмар и ужас. Лечили Дусю долго, и когда вылечили, стало заметно, что это не Дуся, а Дэни. Мужчина в самом расцвете сил.

В общем, Дэни очень хочет найти дом милый дом. Он за это обещает себя хорошо вести, не гадить мимо лотка и любить хозяев до гроба.

Кот обработан от паразитов, привит, кастрирован  — бери и люби.

Обращаться по телефону 8-903-300-12-24

Полный пост  тут

~

Для тех, кто не любит шерсть, лай и мяуканье мы присмотрели ящериц. Маленьких, прытких, домашних.

Им, правда, нужны особенные условия – террариум с песочком и камушками, специальная температура, освещение и влажность. Но мы уверены: вы точно сможете их создать. Вот, кстати, тут можно почитать про содержание ящериц подробнее.

Обращаться по телефону 8-937-200-34-23

Полный пост тут

~

Ми-ми-ми рубрики: котенок женского пола – метис британца и простой дворовой.

Кошатине 1,5 месяца, она игривая и ласковая, постепенно осваивает лоток. Впрочем, не важно, что там у нее с лотком – такой красоте можно просить маленькие слабости.

Обращаться по телефону 8-927-905- 41- 41

Полный пост тут

~

В добрые руки отдастся кролик вместе с клеткой, кормушкой и поилкой. Черно-белый, пушистый. Не дурак.

Понравится детям, заставит пищать взрослых. Да и вообще, чего про него говорить? Просто поглядите.

Обращаться по телефону 8-917-959-53-25

Полный пост тут

~

А вот этот распрекрасный рыжий котэ живет в котокафе «Мурзик». Развлекает там детей и взрослых, следит, чтобы были свежими печеньки и горячим чай.

Если Руфус (так его зовут, да) видит, что все хорошо и помощь не нужна, он идет к окну и долго глядит на проходящих мимо. А вдруг кто-то из них окажется тем самым, единственным, добрым хозяином?

Нам кажется, надо такого золотого Руфика срочно брать. Чтобы Руфик не грустил. Приходите в «Мурзик», на Молодогвардейскую, 163 с ним знакомиться.

Обращаться по телефону 8-964-977-59-77

Полный пост тут

Если вы хотите пристроить животное в добрые руки, пишите Евгении Волунковой. Обязательно добавляйте к письму фото (очень желательно, чтобы были четкие и привлекательные), ваш номер телефона и краткую информацию о животном. И не забывайте рассказывать нам о тех, кого вы забрали — давайте делиться хорошими новостями!

Если забрать животное к себе вы не можете, но очень уж жалко и очень уж понравилось, в ваших силах предложить временному хозяину материальную помощь или, например, сосватать собачку-котика бабушке.

Просим не оставаться в стороне и распространять эту подборку по соцсетям. И да будут все котики и пёсики сыты, ручны и довольны!

Кажется, пляжный сезон в том году закончится раньше обычного. И подогреть его закрытие сможет шоу «Summer Beach Pablo Pole Dance». Это будет выступление тех самых девушек, которые сейчас обучаются в школе пилонного танца на пляже. И ждут новичков.

Мы выбрали погожий денек и сходили, посмотрели, как проходят занятия. А заодно и расспросили, как оно и кому нужно.

Место для отдохновения всех утомленных жителей города – пляж самарский — с каждым годом принимает всё более курортный вид. Река упруго бьёт по бережку и шумит вполне себе как самое настоящее море, носятся дети, зигзагообразно шныряют между ними разносчики кукурузы, а женщины в огромных шляпах-грибах щурятся на солнце.

Время ещё только начинает клониться к вечеру, и усталые, ощутимо загоревшие и изрядно подкачавшиеся (видимо, тут же рядом, на турниках) молодые люди отдыхают в тени жестяной палатки «Центр проката», апатично пожёвывая арбуз.

— Тут у вас рядом должны такие девочки танцевать… С шестами, — подхожу к качкам, как мастер неуверенно-невнятного разговора.

— Да, есть тут у нас такие, по будням почти всегда бывают. Только что-то запаздывают сегодня.

Раз запаздывают, значит, придётся поддаться этому ленивому пляжному настроению и поваляться, выжидая.

Вообще, девушки, танцующие пол-дэнс, не очень-то любят, когда пилон называют шестом, в крайнем случае, предпочитают формулировку «спортивный снаряд». Начнёте намекать на раздевания и деньги в трусиках – разобидятся и, вполне возможно, даже расцарапают лицо. Ждать их, впрочем, приходится недолго – рядом с жестянкой «Проката» через весь пляж уже виднеется раскрывающийся красный зонтик.

— О-о-о-о, пришли опять эти, сейчас будут вертеться-пиариться, —  ворчливо переговариваются дамы в грибных шляпах, расправляя длинные юбки и приготовляясь к двум часам ханжества и снобизма.

Подошедшие юные особы тем временем неторопливо скидывают футболки, раскладывают лежаки и, пересмеиваясь, ждут, пока прокатчики-арбузники приладят пилоны к каменным площадкам, вкопанным в песок. У одной из них, в красном купальнике, по спине тянется замысловатый орнамент татуировки. У другой немного детский купальник и голос. Они пришли сюда не одни, а с парнями, маленькими детишками и двумя взрослыми женщинами, с которыми явно являются если не родственниками, то давними и хорошими приятельницами. Когда снаряды установлены, девушки протирают их тряпочками, сначала обрызгав чем-то похожим на стеклоочиститель.

Проходит минут пятнадцать, а желающих овладеть искусством пляжного пол-дэнса всё не прибавляется. Танцовщицы висят на пилонах вниз головами, держась одной лишь левой ногой, и явно не стесняются того, что их фотографируют все, кому не лень. Общая атмосфера вполне расслабленная и непринуждённая, и я решаюсь, наконец, подойти к этим девушкам, которые выглядят как самые клёвые девчонки класса, и стать их сегодняшней первой необучаемой. Инициативу сразу перехватывает девушка в красном купальнике, невысокая и справная:

— Меня Оля зовут, раздевайся, — без обиняков и лишних церемоний заявляет она.

— Да ну э-э-э, — начинаю мямлить и мяться – у меня даже купальника нет, в платье можно? – пытаюсь исхитриться я из последних сил.

— Нет, в платье никак не получится, если ты не хочешь просто пилон нам им протереть. Но мы его уже протерли воском, чтобы руки не скользили. Это пилон статичный, на нём знаешь, как крутануться можно, чуть не в космос улететь. Так, под платьем у тебя что? – строго заглядывает мне в глаза Оля.

— Да ну как у всех, трусы-лифчик, — бурчу.

— Ну и всё, какие проблемы? Нет, если у тебя там трусы какие позорные, хочешь, свои дам погонять? – посмеивается танцовщица. Прямолинейности ей всё же не занимать, как истинному тренеру, который тебя сейчас будет гонять и шпынять. Мямлить перестаёшь моментально, как и мяться-жаться. Даже про осуждающих грибных тётушек забываешь. И сразу как-то становится легче, раз нет у них такого сурового дресс-кода.

— Вообще обычно тут больше девочек бывает, просто сезон к концу подходит. Все к учёбе готовятся, работе.  Многие из наших местных школ приходят, все друг друга знают в лицо. Приходят просто потому, что на улице приятнее заниматься, на свежем воздухе, ещё загораешь равномерно, со многими познакомиться успеваешь, —  объясняет Ольга, попутно показывая, как надо ставить ногу, чтобы сделать «чётверку». Это когда ты такая роковая и грациозная висишь почти горизонтально на пилоне, и придерживаешься одной согнутой в колене ногой, откинув голову назад. Мы все такое в фильмах видели. Оля, видимо, ошибочно решила, что раз я знаю про «четвёрку», то это значит, что я в теме давно и плотно. А я, оказывается, даже свой вес на руках подтянуть по вертикали не могу, не то, что по горизонтали раскинуться, словно томная дива.

— Мама, мама, смотри, как я умею! – зовёт Олю такая же, как она, длинноволосая девочка (только в несколько раз поменьше ростиком), кувыркается через голову и повисает вверх ногами на турниках, расположенных рядом с пилонами. Да, я когда-то тоже так могла. А теперь вот хруст под правой лопаткой какой-то пугающий раздаётся. Эти девушки, которые такое умеют делать, наверное, сотку от груди жмут.

— Ну как, получается у тебя? Ты неправильно делаешь, надо пилон не ляжками хватать, а строго между коленочек зажимать, вот так, коленями держи его – ещё раз терпеливо показывает Ольга.

На весь мои причитания о том, что я, кажется, больше не могу, она, улыбаясь, просит не преувеличивать. Дескать, это вообще несложно. Только на руках у девушки я замечаю такие мозоли, будто по вечерам она лопатой асфальт укладывает, а внутренняя сторона икр и бедёр покрыта синяками. При всём этом Оля говорит, что сама она занимается только с пилоном и больше никаких упражнений на пресс, спину и руки-ноги не делает. Начиная с базовых и самых легких упражнений, развивающих цепкость рук, она постепенно переходила к более сложным фигурам, снова и снова их повторяя. Нагрузка такая, что ни до, ни после занятий приседов и жимов тебе не нужно никаких. Главное достоинство и предмет гордости для девушки, которая танцует пол-дэнс, – гибкость и растяжка, тут в особом почёте те, кто может сесть на продольный и поперечный шпагат. С этого разминка обычно и начинается.

— Ладно уж, давай лучше «стульчик» сделаем, это самое простое, — смилостивилась Оля. «Стульчик» — это когда ты на двух руках вокруг пилона постепенно вниз съезжаешь, немного сгибая ноги в коленях. Плёвое дело, такие «стульчики» все девочки ещё в третьем классе научились делать. До этого не слишком разговорчивая (хотя и дружелюбная) Ольга отходит от другой ученицы, которой только что помогла замысловато перекинуть нижнюю часть тела через верхнюю, и начинает торопливо объяснять:

— Вообще ты думаешь, с чего это вдруг на пляже взялись девушек искусству шестовой акробатики обучать? Так это всё официально, со всеми разрешениями. Мы не сами это взяли и придумали в один прекрасный день. В Самаре впервые в России создали Ассоциацию пляжных видов спорта, и меня пригласили стать тренером по пилонному танцу. Это спорт, и здесь уважаем тот, кто может показать разнообразие трюков, молодёжь никто из нас здесь не развращает и в клубы выступать потом не зовёт. На втором пилоне сегодня Наташа занимается, она не тренер, просто тоже давно танцует и по своей инициативе приходит помогать и практиковаться. То есть нас никто не принуждает, да и мы никого сюда насильно не тащим. Народу при этом всегда бывает достаточно, потому что всё абсолютно бесплатно.

Парень из проката нарезает круги вокруг пилонов, без остановки фотографируя девушек, и даже те, кто пришёл сюда впервые, нисколько не смущены этим обстоятельством. Маленькие девочки носятся кругами и, когда Оля и Наташа освобождаются от своих тренерских забот, начинают крутиться у их ног и карабкаться по пилону вверх-вниз.

Никто и не заметил, как на пляже сформировалось общество красивых, подтянутых и загорелых молодых людей, которым не нравится просто лежать на песке лицом вниз и коптиться. И если осваивать пилон вам не хочется, приходите просто посмотреть на шоу «Summer Beach Pablo Pole Dance». Информацию можно ловить здесь.

Текст, фото: Ксения Лампова

В материалах о наркомании есть странный эффект. Вроде бы большинство разумных людей осознает, что это один из самых страшных человеческих пороков, губящих жизни не только наркоманов, но и их близких, родных и даже посторонних людей. Но вокруг наркотиков старательно создается образ чего-то привлекательного, а образ жизни наркоманов и дилеров представляется романтичным, острым и захватывающим.

Кен Кизи, автор бестселлера “Пролетая над гнездом кукушки”, с удовольствием рассказывает о своем опыте употребления LSD, лидер группы Motorhead рекомендует “спиды”, а один из самых популярных современных сериалов “Во все тяжкие” вообще представляет производителей метамфетамина чуть ли не образцом для подражания.

Вместе с тем любая служба по борьбе с наркотиками последовательно выставляется коррупционной, жестокой и бесполезной.

Мы постарались разобраться, как работает самарский наркоконтроль и почему тема наркомании так непопулярна в обществе, несмотря на масштаб проблемы.

Все казенные заведения похожи друг на друга. В отличие от дорогих ночных клубов, названных в честь наркобаронов, коридоры и кабинеты наркоконтроля давным-давно пропахли запахом дешевого растворимого кофе. Пластиковые стеклопакеты соседствуют с древними обоями и дверями с дермантиновой обивкой.

Охранник на входе привычно произносит: “Документы!”, после чего с прищуром оглядывает тебя, видимо, по привычке пытаясь определить статью. Подобный взгляд и у проходящих мимо оперативников, будто работает идентификатор “свой-чужой”. Собственно, именно так и представляешь наркоконтроль — тут явно не доверяют никому. Такова особенность профессии.

Мы общаемся с Ольгой Шелест и Дмитрием, оперативным сотрудником. Ольга — начальник пресс-службы, но, несмотря на характер работы учреждения, она разговаривает очень легко, не допуская столь распространенного протокольного языка.

Дмитрий после суток дежурства. Взгляд усталый, но держится приветливо. Говорит он негромко, короткими емкими предложениями, но все время смотрит в глаза, будто проверяя, усвоил ты информацию или стоит повторить.

Товар дня

В 2010 году в России начали распространяться “соли”, синтетические наркотики, замаскированные под “соли для ванн”. Отличительной особенностью “солей” стали быстрое привыкание и сильное воздействие на психику. Примерно в то же время в продаже появился “спайс”, курительная смесь, пропитанная синтетическими каннабиноидами. Эти наркотики быстро потеснили “традиционные”.

Дмитрий: Сейчас больше преобладает синтетика, “соли” в большей степени. Наркоманы с героина иногда переходят на «соли» и больше к героину не возвращаются. Благополучные и финансово обеспеченные мажорики, “золотая молодежь” предпочитают “спайс” и амфетамин.

Проблема в том, что состав того же “спайса” постоянно меняется. Бывало так — задерживаешь человека, он готовый точно. Отправляешь на экспертизу, а там по анализам нет содержания препаратов из списка запрещенных. Извиняешься перед человеком: «Простите, всего доброго, до свидания».

Большой минус, что наш Минздрав не закупает для наркодиспансеров новые хроматографы. Сколько мы ловим со “спайсами”, сколько сотрудники ГИБДД их вылавливают. Видно же, человек невменяемый. Он сам говорит: “Поехали на Победы, 90!” Ну, поехали.

Ольга Шелест: Тест-полоска показывает “спайс”. Но тест может ошибаться, поэтому проводится биохимический анализ мочи, и именно по этому анализу принимается решение. По тест-полоске протокол не составить.

Вот пример: во время рейда взяли 13 человек. У троих морфин показал, а “спайс” не выявили, потому что хроматограф 2002 года, когда о “спайсе” и не слышали.

Якобы сейчас областная администрация в рамках антинаркотической программы изыскала 15 миллионов, на которые купят 2 хроматографа. По крайней мере приняли решение купить.
Притом изначально хотели купить три — в Сызрань, Тольятти и Самару. Потом решили два. Сызрань — бог с ней. Сызрань останется без нового оборудования. Но пока хроматографы так и не закупили. Хотя и наркоконтроль и все силовики говорят, что их отсутствие затрудняет нашу работу, не дает реальной картины наркопотребителей, а значит, «спайсовым» наркоманам удается уйти от ответственности.

В итоге человек под “спайсами” имеет полное право махнуть на нас рукой и даже подать в суд, что мы его незаконно задержали. Хоть на ГИБДД, хоть на нас.

Дмитрий: В других регионах при серьезных делах берут анализ крови, а нас нет такого, хотя кровь все показывает и дольше.

Легкие деньги

Ольга Шелест: Сейчас ОПГ очень много вовлекают несовершеннолетних, особенно для переброски на зону. Уголовная ответственность наступает с 14 лет, когда можно уже в колонию для несовершеннолетних убрать. А 13-летним ничего не сделаешь.

Дмитрий: Последний раз наш отдел задерживал, притом уже второе задержание. В том году был очень большой наплыв.

Если мы выявили и выловили, то оформили. Сотрудники других структур стараются не связываться, потому что отказных материалов очень много. Опять вопрос к законодательству, почему нельзя планку возрастную снизить, это ведь особо тяжкое.

— Если подросток или студент попался, его сразу в тюрьму или все-такие есть какая-то программа перевоспитания?

Дмитрий: Если человек почувствовал вкус легких денег, если он студент или школьник, просто провести профилактическую работу — шанс 1 из 100, что будет какой-то толк. Если начал торговать «спайсами», в последующем это может перерасти во что-то более серьезное.

— Но в борьбе с наркотиками что сильнее — пропаганда или оперативные действия?

Дмитрий: Пропаганда никогда не будет лишней, но вот простой пример. Как бы ни возмущались и ни считали бессмысленным запрет на кодеинсодержащие препараты, а запрет сыграл свою роль — притонов стало намного меньше.

Работа с населением

— Сейчас очень много объявлений: “Сообщи, где торгуют смертью”. Насколько это эффективно?

Дмитрий: Люди обращаются, звонят на телефон доверия. Много звонков “просто так”. Звонят со словами “показалось”, “я думаю” и так далее. Звонят и жалуются на алкоголиков. Минимум 10 звонков в день. Но мы обязаны отработать каждое обращение.

Немаловажную роль играет, если человек не только позвонил, но и пошел на контакт, согласился сотрудничать и встретится с сотрудником, чтобы рассказать подробно, что произошло, при каких обстоятельствах.

Если человек просто звонит и говорит вкратце, дает общую информацию, что Иван Иваныч живет там, торгует наркотиками, — это одно. Но по телефону никто не говорит, как выглядит подозреваемый, какие действия он совершает.

— У людей есть некий стереотип, что позвонить — это настучать.

До 70% звонков — это ложные сообщения. Притом не потому, что человеку показалось и он ошибся, а заведомо ложные доносы. Способ насолить, отомстить

Дмитрий: Я на своем примере скажу. Если я просыпаюсь ночью от шума на улице, когда там пьяная толпа орет в час ночи, то я звоню в дежурную часть. Это разве зазорно? Ничего подобного. Если мы все будем молчать, тогда ничего раскрываться не будет.

Насчет настучать все интереснее. Бывает такое, что до 70% звонков — это ложные сообщения. Притом не потому, что человеку показалось и он ошибся, а заведомо ложные доносы. Способ насолить, отомстить. Мы обязаны реагировать на каждый звонок. Приезжаем по сообщению, что по такому-то адресу притон. Заходим, а там обычная семья, никаких признаков, приличные люди.

— А как же ответственность?

Дмитрий: А никакой. Это “горячая линия”, звонки анонимны.

“Поймай меня, если сможешь”

— В соцсетях можно увидеть объявления о продаже семян под видом “корма для попугайчиков”. Всем понятно, что это за семена, и тем не менее они чуть ли не в свободной продаже.

Дмитрий: Семена не содержат ничего, они не подлежат изъятию, и никакой ответственности за них нет. Но на контроль таких людей ставим. Но мы так связаны по рукам и ногам, что просто за семена мы не можем привлечь человека к ответственности.

О выявлении тех, кто семена высаживает, всего не расскажу, но бывает так, что высаживают семена и отмечают посадки через ГЛОНАСС. То есть человечек собирается из дома, рюкзачок, бутылочка воды. В лесу нашел полянку, посадил семена, записал геометку, пошел дальше!

А за рекламу всяких приспособлений для выращивания только административный штраф, тут мы бессильны.

Legalize

— В некоторых странах уже легализуют легкие наркотики растительного происхождения, и, несмотря на пессимистичные прогнозы, никакого роста преступности и даже наркомании не отмечается. Может быть, у нас тоже имеет смысл задуматься о легализации?

Дмитрий: Я не сторонник легализации по одной простой причине. Я пожил за границей, и там воспитание молодежи несколько иначе устроено, не так, как у нас. У нас большинству молодежи и так срывает башню. Никому ничего не надо.

Если у нас легализовать марихуану, у нас с детского садика курить начнут, и никому за это ничего не будет. Просто все начнет деградировать. Я вообще сторонник того, чтобы у нас за торговлю смертную казнь ввели. Вот тогда точно все пошло бы на убыль. За сбыт не мешало бы ужесточить.

— Порой кажется, что ваша борьба, как борьба с ветряными мельницами или мифической гидрой. Отрубаешь одну голову, вырастает две новые. Даже по поводу самих наркоманов распространено мнение, что бывший наркоман — это все равно наркоман, который всегда может опять начать принимать.

Дмитрий: Не соглашусь, хотя никто ни от чего не застрахован. У меня есть истории, как люди, принимавшие наркотики, даже крепко сидевшие и по 10 лет на наркотиках, бросали самостоятельно и полностью меняли свою жизнь. Они не хотят говорить на эту тему, просто вычеркивают этот период из жизни. Заводят семьи, рожают детей, добиваются успеха. Все можно исправить, нет ничего невозможного. Видимо, что-то в голове сыграло, сработало.

Но надо полностью менять жизнь. Бывает ведь так: что встретил старого знакомого, как-то все вспомнилось и опять по-новой.

— А клиники?

Дмитрий: Большинство подобных организаций занимается трудотерапией. Человек работает, получает деньги только на кусок хлеба, опять работает. Ну это что за лечение? Там и жизни никакой нет, только работа. И контроль, контроль, контроль. Это не жизнь. Через год-полтора все равно люди оттуда уходят и начинают по новой.

Вообще удивительно, насколько бездумно подсаживаются на наркотики даже неглупые люди. Знаний о последствиях никаких. Прежде чем наркоманить, надо хотя бы в Интернете почитать, что и как, какие последствия. В свое время на “крокодиле” сколько народу сгнило.

Палки в колеса

Говоря о законодательстве и методах борьбы, лица собеседников мрачнеют.

Дмитрий: Я думаю, законы должны быть жестче. Даже на примере притоносодержания: если раньше достаточно было 2 раза зайти в адрес: зашли, зафиксировали, что изготавливают, изъяли предметы, с помощью которых шло изготовление, может, сами наркотики обнаружили — все, этого было достаточно, чтобы возбудить 232-ю статью.

С прошлого года началось: надо зайти три раза. То есть ужесточение идет не в сторону наркоманов, а в сторону сотрудников ФСКН.

Ольга Шелест: В 2002 году было понятие “контрольная закупка”. Брали наркомана, давали ему меченые деньги, он шел к своему дилеру, закупал, и возбуждались уголовные дела в отношении сбытчиков. Наркоман шел как свидетель. Потом в закон были внесены изменения, и это стало квалифицироваться как провокация. Будто мы этого сбытчика провоцируем на сбыт. Теперь мы должны работать совершенно иначе. Не “наш” наркоман, который пришел и согласился сдать сбытчика, а мы должны выявить сбытчика, определить потребителя, и потребитель должен показать: “Да, я у Васи Петрова взял”. А если не покажет? А если не покажет, то мы должны собирать доказательную базу и работать, работать, работать.

Дмитрий: С конца 2012 пошло так, что сотрудник не может осуществлять закупку, потому что он заинтересованное лицо и это провокация. Будьте добры найти незаинтересованное лицо.

Как это на практике. Пришел наркоман, так и так, я готов сдать сбытчика. Все, делается закупка, продавец закрывается. Потом наркоману звонок: «Ты включай заднюю, мы тебя за это будем “греть” — с наркотиками поможем» и так далее. Наркоман приходит и заявляет: «Я не закупался, ничего не знаю». Отсюда автоматически заявление в отношении сотрудников.

В октябре 2014 года состоялась антинаркотическая комиссия — у нас “спайс” все заполонил, дети травятся, органы никого не ловят. Всех собрали, всем раздали на орехи. А что мы сделаем, если без новых хроматографов, способных выявить «спайс», у нас простаивает по этим направлениям оперативная работа?

Дорогая агитация

Ольга Шелест: У нас отдел по профилактике наркомании — 5 человек. Пять человек на всю область! Одни девчонки. Они и в рейды ходят, и на встречи, и на лекции. Всего 400 человек сотрудников, считая водителей и уборщиц. Но, несмотря на это, мы все равно большой объем перехватываем.

Приходит ребенок и говорит: «Мама, ты наврала про «спайс». Учитель химии рассказал, что «спайс» не опасен

Но вернемся к профилактике. Сейчас каждую школу обязали заключать соглашение о сотрудничестве с наркоконтролем. У нас школ по области, на минуточку, 800! И каждая школа идет к нам и говорит, что им нужно заключить с нами соглашение.

Мы им отвечаем, что у нас соглашение с Министерством образования. Но если мы будем с каждой школой заключать, то будем обязаны приходить раз в неделю в каждую школу, читать лекции. Кто будет это делать? У нас все опера будут по лекциям ходить? Наш маленький отдел просто не потянет. У нас есть методические материалы, оказываем практическую помощь, конкурсы всякие, традиционно в ноябре проходит антинаркотический месячник — дети рисуют, смотрят фильмы антинаркотические. Мы помогаем.

Но со стороны учителей тоже бывают странности. Приходит ребенок и говорит: «Мама, ты наврала про «спайс». Учитель химии рассказал, что «спайс» не опасен. То есть один опасен для психики, а два — нет». Это говорит школьный учитель! А чего мы еще не знаем?!

В обществе катастрофически недооценивают масштаб опасности. И нет целостности.
Антинаркотической пропаганды кажется много, но она носит точечный характер. Дали эфир — есть, не дали — вся выстроенная система рушится.

Есть же хорошие примеры взаимодействия всех служб. Например, программа “Иркутск без наркотиков”. Она реализуется с 2008 года. Она абсолютно бесплатная, по городу висят 50 баннеров, шикарные ролики по телевидению и радио на бесплатной основе, у них методички, есть специально обученные волонтеры с психологическим образованием, которые ездят по школам. Все массово, единообразно, все с логотипом “Иркутск без наркотиков”, все под одним слоганом, и это работает.

У нас антинаркотическая программа — я разослала ролик, все коммерческие радиостанции забрали его и не взяли с нас денег. ВГТРК до сих пор не дает мне ответ. Но мне их менеджеры периодически звонят и говорят: “А вы не хотите у нас свои материалы разместить?” И я поняла, почему. Потому что другие силовые ведомства находят какие-то средства, около полумиллиона в год. Проплачивают, и ВГТРК делает о них сюжеты.

Будни

Несмотря на все сложности, каждый день в СМИ появляются сообщения о выявленных лабораториях, попытках доставки наркотиков в тюрьмы и задержаниях с “товаром”. Объявления о продаже “спайса” больше не красуются огромными буквами на фасадах, а большинство телефонных номеров оказываются заблокированными.

Задаю вопрос о коррупции. Никаких уклончивых формулировок, просто: “Люди везде одинаковы, и никакие человеческое грехи им не чужды”.

Мы говорим о сериале “Во все тяжкие”, и Дмитрий искренне признается, что не смотрел ни одной серии, но не понимает, зачем создавать романтический ореол вокруг наркомании. Все это пропаганда, красивая обертка, подменяющая страшную реальность иллюзией, что нет ничего страшного во всем этом.

90% грабежей и краж, вся 158-я статья — это наркоманы, собирающие на дозу. Чем меньше наркоманов, тем спокойнее на улицах

Дмитрий: Наблюдать то, что происходит в стране, в каждом дворе — это из ряда вон выходящее. Чтобы не попробовал мой ребенок, чужой ребенок, надо всю эту заразу искоренять. Я так руководствовался, когда пришел на службу. На общих основаниях подал документы, прошел отбор.
Первое время, конечно, было тяжело. Потом привыкаешь. Тем, кто приходит сейчас, уже легче, они не видят того, что было раньше.

Все эти гниющие тела… на моих глазах у человека в боку опарыши копошились. Но к этому привыкаешь. 90% грабежей и краж, вся 158-я статья — это наркоманы, собирающие на дозу. Чем меньше наркоманов, тем спокойнее на улицах.

Относительно благополучное время заставило нас забыть о проблеме наркомании. Из страшного недуга она превратилась чуть ли не в забаву. Многие относятся к этому, как к чужой проблеме, которая их не коснется, и даже говорить о наркомании стало чуть ли не неприлично. Кому какое дело, кто чем травится… В пример относительной безвредности наркотиков приводят пару десятков пожилых рок-звезд, художников, актеров и писателей, забывая о миллионах сгнивших.

Фотографии и дидактические материалы предоставлены ФСКН по Самарской области

В прошлую пятницу по многочисленным просьбам трудящихся мы повторили экскурсию под кодовым названием «Еврейская Самара». Фотографические впечатления от этой прогулки вы найдете в этом репортаже.

Начинаем сразу с главного. С синагог. Большой хоральной, но заброшенной, и маленькой, но действующей. Обе они расположены на улице Садовой по разные стороны от Ленинградки.

Затем идём через сквер Высоцкого, где вспоминаем песни Владимира Семеновича, связанные с еврейским вопросом.

Следующая  точка — дом Каргиной-Чаковского, что на Молодогвардейской. Из этого тандема нам интересен второй персонаж. Член самарской еврейской общины, купец первой гильдии Матвей Чаковский.

Он построил первую в городе народную баню на Предтеченской (напротив нынешней галереи «Виктория»), препятствовал проникновению в еврейскую общину марксистских идей, а его внук Александр стал знаменитым на весь Союз писателем.

Затем идем к маленькому Сиону — улице Чапаевской. Тут нас опять настигает купец Чаковский. В принадлежащем ему доме № 138 до революции располагался еврейская молельня, а позднее — училище. Потом продвигаемся к улице Куйбышева. Здесь действующие лица — Анетта Басс, купцы Боберманы и Лев Львович Зелихман.

Потихоньку на город опускается мгла, но даже она не может скрыть от наших глаз еще парочку весьма интересных объектов. Это и фахверковый дом на улице Фрунзе, построенный для самарского адвоката Осипа Гиршфельда, и первая самарская синагога на Чапаевской, здание, затерянное внутри двора и внешне похожее на небольшой коттедж. И только звезда Давида на фасаде выдает его культовую направленность.

Успеваем мы посидеть и на лавочке на Ленинградке, напротив еще одних звезд Давида, что на доме Нуйчева, а финальным рассказом становится повествование о легендарном самарском юродивом Пине Гофмане.

Последняя точка экскурсии — ТЦ «Опера», точнее, его крыша. Здесь экскурсанты насладились красотами ночной Самары с высоты птичьего полета и под приятные звуки скрипки. Ну и без традиционного розыгрыша призов тоже не обошлось.

Призы предоставлены:

Информацию о следующей экскурсии от «Другого города» ищите здесь.

Фотографии: Дария Григоревская

В эту пятницу, которая пусть и не выпала на 13-е число, вам будет страшно. Ну не всем, конечно, а лишь тем, кто отважится отправиться на нашу «страшную» экскурсию.

Она будет состоять из нескольких ингредиентов: массовые расстрелы, самосожжение, тяжкое членовредительство, несколько терактов и других интересно-кровавых моментов из многовековой истории Самары.

Естественно, не обойдется без приятных сюрпризов.

Начало экскурсии: 21 июня в 19:00

Точка сбора: Куйбышева,112 (пересечение с Льва Толстого)

Длительность экскурсии: 2-2,5 часа

Стоимость участия: 350 рублей

Льготные цены:

— для пенсионеров — 100 рублей

Для этой экскурсии имеется возрастное ограничение 18+

К сожалению, действует ограничение на количество участников — 35 человек. Поэтому торопитесь приобрести билеты.

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте и Facebook

27 июня на фасадах домов, которые реставрируются силами волонтеров и редакции “Другого города», появились метки, наспех нанесенные черной краской прямо по белоснежной грунтовке.

Такие же надписи (криво выведенное баллончиком слово «свекл») «украшают» половину города — они есть на стенах жилых домов, административных зданий, дверях магазинов, заборах, на сиденьях в общественном транспорте. Выглядят, мягко говоря, совсем некрасиво. 

Когда мы увидели «свеклу» на 38-м доме по улице Льва Толстого, кроме естественного желания оторвать руки, залить краску в горло и прочих заманчивых вариантов линчевания неизвестных вандалов у каждого из нас возник вопрос: «Зачем?»

Одно дело, когда у молодых людей переизбыток энергии и недостаток ума и все это приводит к разбитым стеклам, сожженным кнопкам в лифтах и прочим разрушениям. Но когда человек тратит деньги на краску, порой немалые, чтобы просто оставить подобие “автографа”, это вызывает вопросы.

Как выяснилось, наш “художник” не слишком прячется. Даже, наоборот, тщательно документирует результаты своих вылазок и публикует отчеты о проделанной работе в социальных сетях. Мы связались с ним и постарались выяснить, чем руководствуется человек, сознательно портящий стены.

Встречаться лично Свёкл (таково прозвище «героя») отказался. Испугался — мало ли, мы сильные и злые. Но согласился ответить на вопросы письменно. Пообещал быть честным.

Таинственный овощ

 — Основной вопрос, возникающий у 99% населения при виде меток (как, кстати, это называется): «Зачем?» Что это значит и почему ты пишешь в одном месте с определённым старанием, а иногда ограничиваешься наскоро оставленной надписью?

— Я пишу свое имя на стенах, как бы показывая: «Здесь был Свекл». Конечно, это вызывает эмоции у проходящих мимо людей (чаще всего негативные), но если бы не было отклика, затея не имела бы смысла.

Старание часто зависит от ситуации вокруг объекта моей деятельности. Время суток, плотность человеческого/автомобильного потока, настроения — все это, несомненно, влияет на результат — надпись или масштабный рисунок.

Значение — вполне ясно: Свекла. Я веган, мне импонируют корнеплоды.

 — То есть это никакой не вызов системе вроде сознательного нарушения “чистоты существующего порядка”, не бунт или протест? Но если осознаешь, что большинству это не нравится, то, может, найти другой способ?

— Грубо говоря, это как игра в кошки-мышки. Нас ловят — мы убегаем. Однако сейчас такое время, что графитосы бывают «кошками», при встрече дают такой отпор, который запомнится надолго.

Про другой способ. Да, у нас практикуется, помимо классического граффити, стикеры, постеры. Однако наиболее сильный отклик получают работы с баллона.

 — Минутку. То есть основной смысл в охоте? Кто-то получает адреналин, прыгая на веревке с моста, а ты просто оставляешь на стенах метку? Кстати, как ты сам называешь свое дело?

— Граффити. Адреналин, безусловно, присутствует. Его получение входит в состав так называемого пути, пути от дома до места. Однако теперь на главный план выходит результат. Место, размер, качество, проходимость днем и прочее.

 — Не слишком дорогой способ получения адреналина?

— Цены на краску поднялись, но ребята находят более бюджетные способы показать себя. Днем мы работаем, ночью выходим на улицы.

 — Но ведь это слава не такая уж и настоящая. Твоего имени никто не знает, кроме кучки граффитчиков. Ну и насчёт поимки, есть реальные случаи?

— Черный PR — тоже PR! Народное признание — вот ради чего многие приходят в эту сферу. Лично мне не важно, что скажут: «Так вот кто весь город засрал (можешь использовать «засвеклил»)» или «Вау, как красиво». Суть в том, что разговор заводят о моей персоне. Несомненно приятно.

Поимки были. На своей памяти помню 3 раза. Отделался легко, так как спокойно объяснил свою позицию, концепцию. Крутили пальцем у виска и отпускали.

Слова — вот главное оружие. Если ты, разумеется, не красишь думу. Однако в некоторых случаях сработает. Если слова не помогают — сникеры потуже и побежал.

Взялся за краску я лет в 13. Рисовал на стенах. Потом связи (задержания — прим. ред.) с тогдашней милицией. Думал завязать. Как видишь, не вышло.

Тут нет такого, что все графитосы имеют художественное образование. Кто-то химик, кто-то в школе, кто-консультант в магазине «Детский мир».

Показать себя, игра с «запрещенными» действиями, самореализация — вот что толкает на улицы.

Выпускник художественного училища

 — Собственно, о самих работах. Просто метки “свекл” не надоедают?

— Неумелый графитос у нас именуется как той, чикокер, чикарь. Я сейчас стараюсь делать качественно, открыто заявляя, что я тот самый чикарь. Прикрепляю стишки собственного сочинения, высмеиваю свой непрофессионализм.

Еще был один момент, когда я делал довольно-таки людное место. Пришел парень, в рубашке, с пакетом. Прохожие оборачивались, когда увидели, что я начал красить. С одним мужчиной у нас случилась полемика на тему: «А нужно ли?» В итоге я как человек с художественным образованием объяснил почему и для чего я делаю. Я сделал несколько набросков, поэтому не ясно было, что буду делать. Может быть, дельфина, может быть, тигра, а может быть СВЕКЛ. Граффити — хороший тренинг общения.

 — Художественное образование — это в смысле творчества или на самом деле?

— Академия имени Петрова-Водкина окончена с отличием.

 — Тогда почему все ограничивается метками? Ты мог бы, как Бэнкси, писать на стенах что-то более вызывающее, с каким-нибудь месседжем?

— Мне нравится другой ажиотаж. Мне нравится, когда люди ядом плюются, когда я слышу, что еще одну стену испортил. Стрит-арт практиковался кем-то ранее, но не более.

Есть Бэнкси, был Паша 183. Это уровень, все будут сравнивать уже с имеющимися звездами. Мне нравится та ниша, которую я занял. Тем более что я оставляю разного рода сообщения около моих кусков. В каждом из них я стараюсь язвительно подчеркнуть, что я той.

 — Сложно представить, что у граффитчика родственники остаются в неведении о подобном увлечении.

— Родные знают. Не поддерживают, но и не препятствуют, понимая, что я так и так найду способ порисовать.

Романтик и моралист

 — По исписанным фасадам домов на Льва Толстого стало понятно, что усилия других людей тебе безразличны. Но где Свекл не будет оставлять метки? Хотя бы церкви, детские сады, дома престарелых?

— Я моралист. Вышеперечисленное тобой не рассматривается как объект деятельности.

 — Как приходит в голову мысль разрисовать то или иное место? Может, есть “любимые” районы?

— Я романтик. Написал стих, подготовил листок, сделал набросок.

— Обычно я не подхожу к делу ответственно, однако был день, когда подошел. Взял палку, валики, краску и поехал делать Ленинградскую. Когда я шел к месту, полицейские смотрели на меня крайне пристально. Добравшись, я принялся красить. Чертовски интересное занятие — бесконечно наблюдать за огнем, водой и тем, как стены окрашиваются.

Самая моя долгая работа заняла полтора часа. Ты только представь, полтора часа ни единого сотрудника!

Любимого района, по сути, нет. Везде интересно отметиться. Так, я предпочитаю центр. Чем больше стен, районов, городов будет отмечено, тем лучше!

Моей идеальной жертвы не существует. Днем я катаюсь по разным районам, гляжу на стенки. Какие приглядятся — станут жертвой!

Нет мест, что вызывали бы у меня негативные эмоции. Скучно метить разве что рекламные щиты, однако скучно — это не значит, что я не сделаю.

 — Есть у вас между собой конкуренция? Перебивать метки, например. Как ты реагируешь на такое? Особенно когда закрашивают?

— Меня закрашивали разве что ребята из ЖКХ. Для них у меня будет интересная акция.
Так, конкуренция имеется, однако важно не лезть на рожон и поддерживать хороший контакт со всеми.

 — Сейчас законодательство устроено таким образом, что за испорченный фасад должен отвечать собственник. Это разумно? Или они лишь случайные жертвы твоей игры с полицией? Кстати, как теперь после появления ДНД? Стало сложнее?

— Почти как в русской рулетке, фасад испорчен не потому, что у меня с владельцем дома терки, а потому, что место видное.

ДНД на моей памяти не сделали ничего серьезного. Останавливали школьников ночью да алкашей. Иногда они проявляют инициативу в задержании, но не дальше 25 метров.

 — Кроме граффити, твоей все-таки темной стороны, есть «добрый» Свекл, который помогает нуждающимся, верит в какие-то светлые идеалы, любит свой город?

— Все, что идет вопреки правилам, грубо говоря, аморально.
Я не считаю себя асоциальным типом, так как некоторые люди прутся с того, что и как я делаю.

Когда я не рисую, я перевожу бабушек через дорогу, уступаю место ветеранам, достаю котят с деревьев (без шуток!). И я не кичусь содеянным вне своего образа. Чисто человеческие порывы.

Я люблю Самару. В ней из минусов разве что ряд дорог. С точки зрения граффити, в Самаре очень много просматриваемых зон. Взять ту же набу. Это прекрасно.

Как таковые минусы аналогичны и другим городам. В зависимости от города выстраивается стратегия «игры». У нас спокойнее, в мегаполисах поагрессивнее.

И еще, верно сказано, что Самара — это бигвилл!

Художники, создающие образы городов недалекого будущего для фантастических фильмов, обычно представляют улицы полностью исписанными граффити. Обычно так передается образ неблагополучия и криминальной среды. С другой стороны, мы всегда отличаем, хоть и качественно созданное архитекторами изображение той же улицы или здания от реального именно потому, что ни одному архитектору не придет в голову добавить граффити на свою работу.

Как бороться с этим явлением, тоже пока не ясно. Метки и рисунки появляются и в беднейших районах стран третьего мира и на центральных улицах европейских столиц. Даже на полицейских участках появляются метки, и если раньше любой рисунок на фасаде вызывал бурю негодования, то теперь есть работы, которые признаются произведениями искусства.

Это, разумеется, не касается меток нашего героя. Наспех нанесенные буквы “свекл” — это по сути те же самые традиционные “Здесь был Вася”. Как в детстве многие рисовали в учебниках и писали на партах, так и Свекл, видимо, так и не вырос из 13-летнего подростка. Та же попытка привлечь к себе внимание, то же стремление оказаться в “тусовке” и быть признанным среди других подростков. Это не плохо и не хорошо — в каждом из нас периодически “играет детство”. Видимо, нужно не проходить мимо, когда кто-то портит фасад, а вызвать полицию. Дать ребятам побольше внимания, как они и хотят.

Фрол Веселый, самарский художник:

“Я начинал свою карьеру как художник с граффити, это были трафаретные граффити на социальную тематику. Это было где-то в начале и середине 2000-х.
Граффити, как социальный протест, я поддерживаю. Также моя поддержка тем ребятам, которые делают его на той же Безымянке. Потому как иной раз это единственный способ переформировать среду и сделать ее чуть менее агрессивной к человеку.

Граффити как просто желание заявить о себе… на мой взгляд теги — это художественный онанизм”.