«Другой город» продолжает исследовать промышленную историю нашего города.
Сегодня своими воспоминаниями о работе на заводе «Сокол» поделится Наталия Александровна Екатеринская, занимавшая на предприятии пост заместителя главного технолога по механической обработке с исполнением обязанностей главного технолога.
После окончания механического факультета Политехнического института имени В.В. Куйбышева я пришла по распределению на Средневолжский дважды орденоносный станкостроительный завод.
На станкостроительном заводе я отработала 13 лет в службе Главного технолога в должности инженера-технолога по механической обработке.
В апреле 1991 года меня направили в командировку на Механический завод № 1 для изучения особенностей процесса шлифовки червячных колёс и для получения копий чертежей на приспособление для шлифовки. Задание было рассчитано на два дня.
В принципе, обработка шестерён не была моим профилем деятельности, но я жила ближе всех к Механическому заводу № 1 и поэтому начальник попросили съездить меня.
Приехав на Механический завод № 1, я направилась в приемную Генерального директора, чтобы отметить командировочное удостоверение и спросить о том, к кому мне нужно обратиться, чтобы выполнить задание.
Едва я зашла в приемную, как из кабинета вышли два громко разговаривающих между собой человека, как оказалось позднее, это были Николай Павлович Кузьменко – Генеральный директор завода и Виктор Ильич Павленко – заместитель генерального директора по производству. Остановившись, они одновременно в два голоса меня спросили: «Вы к кому?» Я представилась и объяснила цель приезда.
Они направили меня к главному технологу завода Нисенбауму Анатолию Хаимовичу. Нисенбаум и его заместитель по механической обработке Никитенко С.Г. проводили меня в цех № 2, в цех № 10, где шла механическая обработка и в сборочный цех, чтобы показать, как идет сборка продукции.
В то время на Механическом заводе №1 выпускали замечательные автомобильные краны грузоподьемностью 40 тонн МКАТ-40-«Тадано» с телескопической стрелой на базе автомобиля КрАЗ – 250 и с японской гидравликой фирмы «Тадано».
Краны были стреловые самоходные с выносными гидравлическими опорами. Такие краны Механический завод №1 начал выпускать в 1989 году (первые два крана). Когда весь мир уже делал подъемные краны с телескопическими стрелами, в СССР продолжали выпускать стреловые краны, со слабыми ажурными конструкциями стрел.
А на подъемные краны японской фирмы «Като», которые были редкостью на отечественных стройках, даже специалисты-монтажники смотрели как на чудо техники. И вот на Механическом заводе № 1 было решено выпускать краны с телескопическими стрелами. Министерство монтажных и специальных строительных работ СССР, к которому тогда относилось предприятие, поддержало куйбышевских краностроителей, была выделена валюта на закупку японских комплектующих. С 1991 года МКАТ-40-«Тадано» стали продаваться, что называется, с колёс, продукция завода была очень востребована!
В цехах, которые мне довелось посетить в первый день командировки, я сразу обратила внимание на большое количество интересного, нового, передового оборудования для механической обработки.
Никитенко С.Г. начал мне рассказывать о назначении оборудования, мимо которого мы проходили в цехах: «Вот это у нас токарно-карусельный станок, а это у нас фрезерные станки…», но я его перебила: «Какой горизонтально-расточный станок интересный, а это вот продольно-фрезерный станок Минского станкостроительного завода, а вот это радиально-сверлильный станок Одесского завода радиально-сверлильных станков для сверления отверстий больших диаметров — какой огромный!»
Он на меня посмотрел внимательно и говорит: «Удивительно». Мы пошли дальше, и уже я ему начинаю рассказывать, какие станки в этом цехе, называя их модели и заводы-производители — школа Средневолжского станкостроительного завода!
Интересуюсь по ходу экскурсии дополнительными данными: какой используется максимальный диаметра фрезы, какие новые виды инструментальных материалов используют в производстве и так далее. В общем, мы прошли весь маршрут по производственным цехам. Что-то я ему рассказала, что-то он мне. Мне пообещали на следующий день сделать копию чертежей приспособления, за которым я приехала в командировку, и сделать даже копию технологии обработки.
На следующий день я приехала на Механический завод № 1 за чертежами. Мне на проходной говорят: «Вас ждут в кабинете Генерального директора». Там меня уже ждали все трое: Кузьменко НП., Павленко В.И. и Нисенбаум А.Х.
Мне был задан вопрос «Наталья, Вы не хотите перейти к нам на завод? Нам нужен технолог. Вы нам подходите. Вот у Вас сейчас какая категория?»
Я отвечаю: «Вторая». Они говорят: «А у нас есть ставка первой категории». У нас и зарплата, и премия больше. Ну как, хотите?».
Собственно, если бы не было такого предложения, я и сама хотела спросить о вакансии и возможности перехода на работу на это предприятие. Мне здесь показалось все очень интересным, новым, передовым и очень понравилось. И я поняла, что хочу здесь работать! В мае 1991 года я перешла работать на Механический завод № 1, который позднее стал ОАО «Сокол».
Через две недели мне дали цех, который я должна была курировать как инженер-технолог – цех № 10, в придачу — кучу технологий и чертежей, сиди, разбирайся.
Буквально через несколько дней моей работы на заводе после директорской оперативки в кабинет залетает наш Главный технолог Нисенбаум, а с ним рабочий в спецовке. Анатолий Хаимович говорит мне: «Ты сейчас с ним идёшь в цех № 10, там на испытаниях на стенде сильно гремит лебёдка. Надо разобраться, в чём там дело, в чём причина».
Смотрит на меня и улыбается. Я говорю: «Хорошо». Надеваю темно-синий халат и иду в цех. Бригадир в цехе меня встречает со словами: «Ты новенькая? Будешь у нас работать, дочка?». Говорю: «Да, я теперь буду ваш цех курировать от Отдела главного технолога».
Включают стенд, лебедка гремит, аж уши закладывает. Я говорю: «Давайте будем разбирать». Разобрали, стали мерить отклонения от профиля зуба шестерён лебедки, биение на периферии шестерён, я пригласила еще специалистов из ОТК — как они могли на сборку такие шестерни пропустить. Причина брака была определена, определены виновники в нарушении технологии механической обработки деталей. Написала акт о причинах брака, всё честь по чести, как нас учили на станкозаводе. Через два часа передаю Главному технологу на стол полный отчёт и акт о выявленном браке и допущенных нарушениях.
Он повел меня обратно в цех, к бригаде и спросил у рабочих: «Ну как?». Они ему большой палец показывают, поднятый вверх: «Молодец!». Вот с этого началась моя деятельность на Механическом заводе № 1.
Прошло 5-6 месяцев, я старалась во всё вникать, много времени проводила в цехе, изучала особенности производства, технологические процессы. Однажды прихожу утром на проходную, и меня с порога все начинают поздравлять. Я не пойму, в чём дело.
Оказывается, нашего Главного технолога повысили в должности и назначили заместителем Генерального директора по снабжению, а меня в связи с тем, что к тому времени уже уволился заместитель Главного технолога по механической обработке Никитенко С.Г., назначили на его должность с временным исполнением обязанностей главного технолога. Решение было принято на вечерней оперативке у Генерального директора, и приказ уже утром следующего дня повесили на проходной. И это всего через несколько месяцев работы!
Излишне говорить, что я такого поворота событий не ожидала никак, но отступать тоже не привыкла. Назначили на должность – значит доверяют, значит нужно работать с максимальной отдачей и оправдывать доверие!
Надо сказать, что в заводском коллективе царила очень творческая атмосфера, мы старались внедрять все доступные в то время новинки в области металлорежущего и измерительного инструмента, оснастки, процессов ведения сборочно-сварочных работ и т.д. Работа велась, в том числе, с научно-техническими сотрудниками Куйбышевского политехнического института.
С коллективом сложились добрые, уважительные деловые и человеческие отношения.
Запомнился такой эпизод. Накануне 8 марта мне позвонили из цеха и сказали, что якобы у ОТК есть вопросы к качеству рамы поворотной платформы крана, ждут решения технологов.
Я прибежала разбираться, но вызов был ложный: ко мне подходят рабочие цеха № 10, один из них протягивает мне итальянский косметический набор PUPA в подарок от цеха и поздравляет с наступающим праздником. Мне было очень приятно!
Самыми важными чертами заводского коллектива были высокое чувство ответственности за свою работу, за качество, стремление не отставать, не стоять на месте, внедрять всё новое, передовое, постоянно учиться и нескрываемая гордость за свой завод, за успехи коллектива. На заводе была высокая производительность труда, мы делали около 100 кранов в год и ремонтировали краны разной грузоподъёмности, которые завод выпускал в предыдущие годы.
На предприятии была команда, которая работала не просто ради денег, а команда-созидатель, готовая создать продукцию, востребованную в стране. Такую продукцию, за которой охотятся, стоят в очередях, чтобы приобрести. Всего на ОАО «Сокол» в начале 1990-х работало около 620-700 человек.
Травма на производстве
На ОАО «Сокол» было сделано несколько автокранов грузоподъемностью 50 тонн, с использованием верхней поворотной платформы и с телескопической стрелой. Буквально за несколько дней до того, как приступить к испытанию крана этой модели на специальной испытательной площадке, мне в цехе случайно, по моей вине на ногу упала большая и тяжелая переходная втулка с расточным резцом для горизонтально-расточного станка. И, как позднее оказалось, от удара у меня появились трещины на двух пальцах правой ноги.
Стопа отекла, нормальную обувь никак не получалось надеть, в травмпункт ехать времени не было. На следующий после травмы день пришлось надеть резиновые сапожки с шерстяными носками (было холодно) и стоять, как цапля, на одной ноге все дни проведения испытаний на площадке.
Но это было такой мелочью по сравнению с ощущением причастности и абсолютного восторга от того, что у коллектива завода все получилось, испытания прошли очень успешно, комиссия одобрила новый кран, акты были подписаны! Мы все сделали! Никто не смог, ни один другой завод, а у нас получилось!
50-тонник, с длиной стрелы – 40 м, высотой подъема крюка – 34,1 м и при этом с такой большой грузоподъёмностью. В 1993 году — это было новое технологическое решение.
Когда был подписан акт приемо-сдаточных испытаний, все присутствовавшие аплодировали. Потом все пошли обсуждать и отмечать событие, а я — в травмпункт. Нога болела так, что уже вообще не было сил.
Уникальный трудовой коллектив
На ОАО «Сокол» были великолепные, высококвалифицированные руководители, инженерно-технические специалисты и рабочие.
Руководители: Кузьменко, Н.П., Дворников Н.А., Павленко В.И., Белорусцев В.А., Нисенбаум А.Х., Усатов В.М., Кремнев Е.А., Миронов А.Б., начальники цехов Будилко Н.М., Мусорина М.С. и другие.
Инженерно-технические специалисты: Абрамов А.Х, Каткова Л.А., Колесникова А.П., Коновалова В.П., Фролова Л.А., Ляпорова Н.Н. Князева Н.П., Лапина В.В., Смирнова Е.В.
Рабочие: Арцышевич А., Сипатрин Н., Лапин В. Перечислять можно многих, т.к. было очень много достойных людей!
Например, нашим рабочим-расточникам поручали делать сложные сторонние заказы, которые другие предприятия из-за отсутствия соответствующего высококлассного оборудования и необходимой квалификации персонала выполнить не могли.
По заказам инструментального производства одного из заводов изготавливались кондукторы для обсверловки крупногабаритных деталей с большим количеством и высокой точностью расположения отверстий, например – до 60 отверстий разного диаметра, с разным допуском на размер диаметра. Такие заказы для других предприятий выполнялись достаточно часто.
На выполнении сторонних заказов наш завод зарабатывал неплохие средства, потому что это были штучные, дорогостоящие изделия.
Японцы и реформа Павлова
Известен тот факт, что продукция, которую выпускал завод, комплектовалась в том числе узлами, которые нам поставляла японская фирма «Тадано». Продукция была просто потрясающая по качеству.
При конструировании крана было использовано много наших интересных и передовых конструкторских разработок, изделие было очень хорошо доведено, доработано. Ещё в советское время кран прошел многоэтапные испытания.
В начале 90-х у завода стояла очередь, которую занимали с ночи ходоки со всех нефтяных, газовых и строительных компаний, они буквально боролись за право купить этот кран.
Краны «МКАТ-40»-«Тадано» позволяли вести работы в самых экстремальных полевых условиях. Например, за счёт большого вылета стрелы и грузоподъемности смонтировать нефтяную вышку. Кроме этого, эти краны использовались при ремонтных и строительных работах.
В начале 90-х годов министр финансов Валентин Павлов в рамках своей денежной реформы выпустил постановление, которое стало огромным минусом (не сказать крахом) для всех предприятий, которые использовали для выпуска продукции импортные комплектующие.
На два года был введен запрет на использование средств на валютных счетах, все валютные счета предприятий заморозили. У ОАО «Сокол» не было возможности купить комплектующие, чтобы дальше продолжать производство кранов «МКАТ-40-«Тадано». Был определённый набор комплектующих в запасе, который лежал на складе, и в 1994 году мы просто дорабатывали этот набор.
В 90-х годах резко возник дефицит на все товары. Началась дикая инфляция, темпы которой многократно опережали рост заработной платы. Талоны были на макароны, сахар, сливочное масло, колбасу…
Профсоюз завода совместно с руководством открыли на территории завода продовольственный магазин. А в обмен на ремонт, запчасти, да даже на целый кран для коллектива закупались продукты. Профсоюз распределял одежду, обувь всем сотрудникам по спискам, никто не был обижен или обойден вниманием.
Работа без валюты
Завод боролся с непростой экономической ситуацией за счёт выполнения сторонних заказов, ремонтных работ, освоения выпуска новой продукции.
В 1993 году был заключен договор с Новосибирским заводом тяжёлых станков и крупных гидропрессов им. А.И. Ефремова на поставку расточного станка. Использование такого уникального оборудования (длина станины – более 20 м) позволяло освоить изготовление цилиндров. Когда станок привезли и установили, он занял несколько пролетов цеха № 2!
Приёмо-сдаточные испытания станка и первых образцов продукции, изготовленной на нем, прошли успешно, дальше начался процесс внедрения, который проходил очень непросто. Потому что одно дело — получить готовый комплект гидроцилиндров из-за рубежа, а другое — с такой же точностью, с такими же характеристиками, с такой же равномерной толщиной стенки сделать своё изделие.
Это был реальный процесс импортозамещения в 1994 году. На ОАО «Сокол» планировали изготовить все комплектующие силами своего производства.
Искали и другие варианты для выпуска новой продукции. Ездили в Нефтегорский район, рассматривали возможность изготовления комплектов цилиндров для ремонта и замены на насосах для добычи нефти. Они очень часто выходили из строя.
Решили, что сможем освоить выпуск таких комплектов. Цилиндры были небольшие по диаметру, но имелись жесткие и очень высокие требования к качеству поверхности. Разработали технологию производства, оценили стоимость работ. Шли переговоры по поводу первых заказов, была изготовлена первая партия. Но всем нашим мечтам и планам именно тогда, в 1994 году, к сожалению, не суждено было сбыться.
«Сокол» и приватизация
Когда происходили все эти события, Генеральный директор Николай Павлович Кузьменко был в течение одного года в творческой командировке в США для повышения квалификации в сфере управления бизнесом. Он уехал туда вместе с семьей. Командировка оплачивалась за счёт средств предприятия.
Николай Кузьменко
Руководители ОАО «Сокол», которые тогда управляли предприятием, собрали общезаводское собрание трудового коллектива в бывшем здании кинотеатра «Вымпел». Я выступала на собрании, как основной докладчик. Почему я?
На заводе была ситуация, когда активно обсуждалось предложение избрать председателя трудового коллектива, и многие рабочие подходили ко мне и предлагали согласиться на утверждение моей кандидатуры. Я тогда отказалась от этой почётной должности, но мне сказали, что моим словам в коллективе точно будут доверять. Финансово-экономические и производственные службы завода предоставили мне цифры и факты, текст доклада согласовали с руководством.
Доклад был минут на 40. Тишина стояла гробовая. Я вышла на трибуну, посмотрела в зал, очень разволновалась, но быстро взяла себя в руки и с выражением и с нужной интонацией зачитала весь доклад. После доклада люди хлопали, шумели, поддерживали меня. В первом ряду сидели совершенно незнакомые крепкие ребята, ухмылялись и были очень похожи на «братков».
Потом выступал Николай Павлович Кузьменко, но никого не убедил. Итог вот какой. Вышла статья в местной газете, которая называлась «Заговор замов». На самом деле, это был никакой не заговор, потому что все заместители по различным направлениям деятельности предприятия, которые были, они все и остались. Никого нового не пришло, никого с работы не уволили, так что это был громкий заголовок и не более того.
Буквально спустя месяц после собрания нам объявили о том, что появился бизнесмен, житель Санкт-Петербурга, который покупает ОАО «Сокол». Кроме того, он покупает ещё новые заводские корпуса за поселком Кряж (два новых корпуса без оборудования) и хочет там тоже разместить производство.
Петербуржец прибыл на завод. Меня вызвали к нему, и он дал мне задание съездить на новую промплощадку и дать предложения по размещению нового оборудования: сколько нужно станков и как их там можно разместить.
На следующий день я съездила, посмотрела этот корпус, всё промерила, продумала, написала подробный отчёт, что и как я предлагаю сделать. Он сказал, что все предложения будут обсуждаться.
Буквально через неделю-другую после этого разговора нам объявили: кто хочет продать свои акции, завтра будет продажа.
Вообще завод «Сокол» входил в сотню предприятий Минмонтажспецпрома СССР, не подлежащих приватизации по второму типу. Завод был союзного значения и в иные годы выпускал продукцию в том числе и для Министерства обороны СССР.
Когда трудовой коллектив «сговорили» под второй тип приватизации, чтобы купить акции завода, в общем-то всё это (второй тип приватизации и продажа завода) было согласовано с руководством комитета по управлению государственным имуществом Администрации Самарской области. Все необходимые решения были подписаны. Картину продажи акций «Сокола» я не забуду никогда в жизни. Я вот сейчас вспоминаю — и у меня бегут по коже мурашки.
В обеденный перерыв к проходной завода подъехала шестая модель «Жигулей» бежевого цвета. Оттуда вышли те самые незнакомые молодые и крепкие ребята, которые сидели в первом рядку на собрании трудового коллектива, открыли багажник, доверху заполненный пачками денег. И наш трудовой коллектив, который кричал, что мы за «Сокол» грудью встанем, тут же выстроился в очередь, начиная от начальников цехов, заканчивая простыми рабочими. Каждый подходил с акциями, расписывался в документах о продаже прямо на капоте и получал деньги.
Через два дня не продали акции всего лишь несколько человек, в том числе и я. У меня было всего 48 акций. Среди продавших акции в первые же дни начала покупки были и руководители завода…Со временем происходила деноминация акций предприятия — изменение нарицательной стоимости финансового инструмента (акций становится больше, но цена одной акции очень сильно упала).
Прошло время, шел 2006 год, я уже работала в ОАО «Волжская территориальная генерирующая компания» (ТГК 7), мне стал звонить какой-то мужчина, представлявшийся Михаилом Николаевичем, и просил: «Продайте свои акции».
Названная им цена была очень низкой, но продавать акции не хотелось по другой причине: ходили разговоры, что завод хотят снести и построить на его месте гостиничный комплекс или жилые дома. Было очень горько от сознания того, что вместо Средневолжского станкозавода будет торговый комплекс (теперь это «Кубатура»), а вместо ОАО «Сокол» будет гостиница… или жилой микрорайон. А как же люди – прекрасные специалисты, труженики, производство, необходимая для всех, для страны продукция …?
Я сказала Михаилу Николаевичу: «Нет, я сохраню акции себе на память.» Он начал меня убеждать, говорить, что завода здесь больше никогда не будет.
Я посоветовалась со специалистами, которые были компетентны в вопросах распоряжения и стоимости акций предприятий городского округа Самара, и мне все в один голос дружно сказали: «Продавай, потому что ты за них ничего потом не выручишь».
Через какое-то время мне снова позвонил этот Михаил Николаевич, и я ему ответила, что продам, но только за большую сумму, чем та, что он мне предлагал. Он согласился.
Как сейчас помню, когда я продавала эти акции, я не могла попасть в строчку, чтобы расписаться в документе. Меня всю колотило. Денег, вырученных от продажи акций, нам с мужем как раз хватило на покупку большого холодильника.
Когда мы привезли его домой, я на него посмотрела и подумала: «Ты за такие горькие деньги куплен…». Через три года холодильник сломался, для ремонта он был непригоден и отправился на свалку.
Уход с завода
Вернусь в 1994 год. В начале июня на ОАО «Сокол» выпустили приказ по заводу, с которым всех ознакомили под подпись. Приказ о том, что мы все оформляем четыре месяца отпуска без сохранения заработной платы.
Наши руководители устроились на работу в другие организации или открыли свой бизнес. Я хотела устроиться на какой-нибудь другой завод. Сходила на несколько собеседований. Везде брали на работу сразу и предлагали нормальные условия и должность, но везде были большие задержки по выплате заработной платы, поэтому устраиваться не было смысла.
Через три месяца мне позвонил наш бывший Главный инженер Виталий Алексеевич Белорусцев и сказал: «Наташа, ты у нас всегда вела и оформляла протоколы совещаний, ты прекрасно работаешь с любыми документами. Открывается прием заявлений на участие в конкурсе на замещение вакантных должностей в аппарате только что избранной Самарской Губернской Думы. Попробуй принять участие, возможно, всё получится». Я приняла участие в конкурсе.
Собеседование с потенциальными кандидатами проводил лично Ковальский Леон Иосифович – Председатель Самарской Губернской Думы первого созыва. К моему удивлению, конкурс я прошла успешно, и 29 сентября 1994 года меня взяли на работу в отдел организационной работы аппарата.
В Самарской Губернской Думе я проработала шесть невероятно интересных и насыщенных событиями лет. Так я окончательно ушла с завода и окунулась в совершенно другой мир.
Послесловие. Завод «Сокол» после 1995 года
Во второй половине 1990-х годов предприятие активно сотрудничало с железнодорожниками. Еще в 1994 году Балтийская строительная компания, новый владелец ОАО «Сокол», нашла для завода заказ — сделать шесть 23-тонных мостовых кранов для железнодорожного депо.
Потом был заказ на винтовые домкраты, способные поднять 40-тонный локомотив. В 1997 году на «Соколе» был создан уникальный 80-тонный железнодорожный кран.
Дефолтный 1998-й завод пережил, как и другие предприятия, тяжело. Денежный дефицит «Сокол» компенсировал увеличением числа изготавливаемых кранов: если в 1998-м их изготовили шесть, то в 1999 году — уже 13. Прибыль, таким образом, осталась на прежнем уровне. Попутно отказались от слишком дорогой стали из Швеции, найдя приемлемый аналог в России.
На рубеже веков «Сокол» стал выпускать опытные образцы кранов СКАТ-40 на базе грузовика КамАЗ. В середине 2001 года на заводе стали собирать из немецких комплектующих 40-тонный автокран «СТ-2».
Началом конца для «Сокола» стал 2012 год. Резко сократились заказы со стороны РЖД. Для расчета с работниками и бюджетом в аренду сдавались заводские корпуса и распродавалось оборудование.
Собственник предприятия принял решение о его продаже. Завод был приобретен группой компаний «Новый Дон». Уже в 2015 году началась застройка территории «Сокола» высотными домами.
Апрель 2017 года. На территории «Сокола» уже соседствуют высотные жилые дома и еще не снесенные заводские корпуса.
(Скриншот выполнен на сервисе Google Earth Pro. 7 апреля 2022 года Роскомнадзор отнес все сервисы Google к сайтам, нарушающим законодательство РФ).
Сейчас площадка завода «Сокол» застроена полностью. На нашей интерактивной карте мы обозначили его цеха и корпуса по состоянию на начало 1990-х годов.
С Наталией Екатеринской беседовала корреспондент ДГ Анастасия Кнор.
В материале использованы снимки из книги Эдуарда Кондратова ««Сокол» набирает высоту» (Самара, 2001 год) и личного архива Наталии Екатеринской.
Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город» и ВКонтакте
