Вот уже полгода как бывший глава Самары Дмитрий Азаров работает на благо нашего региона в новой для себя роли — сенатора в Совете Федерации от Самарской области, возглавляет Комитет по федеративному устройству, региональной политике, местному самоуправлению и делам Севера. Петр Никитин по просьбе ДГ поговорил с экс-мэром чуть больше, чем обо всем. И раскрыл для вас Дмитрия Азарова таким, какой он есть.
Солнечная Самара, миф о лени москвичей
— В свое время вы много раз хвалили свою команду в мэрии. Кого из менеджеров того состава чиновников считаете самым сильным?
— Выделять кого-то одного будет неправильно. Вы же сами сказали — команда. Тот состав был силен своим общим духом, взаимовыручкой, коллективным мышлением. И ко всем я отношусь с большим уважением. Замечу, что это не «моя» команда, а городская команда, а я в том числе. И ее костяк способен решать задачи любой сложности. Я в этом абсолютно убежден.
— Несмотря на достаточно позитивную ауру вокруг мэрии и глав департаментов во время вашего управления городом, периодически случались скандалы, связанные с администрацией. Почему так получилось, что эти люди отчасти подпортили имидж мэрии?
— К сожалению, люди, нечистые на руку, есть практически в любом ведомстве. И вы знаете такие примеры, в том числе на федеральном уровне, на уровне субъектов Российской Федерации, в т.ч. и в областных министерствах. Но хочу заметить, что инициатором расследований внутри мэрии Самары стал я сам. Именно городская администрация, как только у нас появилась некоторая информация, обратилась в соответственные органы, чтобы расследовать возможные злоупотребления, к примеру, в департаменте имущественных отношений. Причем мы сделали этот процесс публичным.
— Да, я слышал разные мнения на этот счет. Что можно было не предавать это огласке, чтобы этот прецедент не лег темным пятном на деятельность всей мэрии. Но я считаю, что так, и только так, сделав это достоянием общественности, можно победить коррупцию. Важно, чтобы каждый чиновник понимал: он может быть следующим. Даже если я знаю его много лет. И в этом отличие от примеров работы многих моих коллег. Вы можете вспомнить подобные инициативы по расследованию злоупотреблений и борьбе с коррупцией в мэрии при прошлых составах самарской администрации? Нет.
— Но неужели предварительно до начала расследований вы не пытались поговорить с людьми? Сделать им последнее «китайское предупреждение»?
— Не всегда этого оказывается достаточно. Нужны действия. Мы, например, ужесточили систему подачи сведений о доходах. Наша антикоррупционная комиссия работала системно и взвешенно, кстати, эти сотрудники трудятся и сейчас в администрации. Но когда мне поступила оперативная информация, что в конкретном ведомстве происходят злоупотребления, я принял решение инициировать расследование. Дальше этим должны заниматься профессионалы. Я же не судья и не следователь.
Мне предлагали заняться освоением планет Солнечной системы во благо родного города.
— В мэрию часто поступают не только жалобы и просьбы, но и предложения. Самое дикое предложение, которое вам поступало?
— Случались достаточно фантастические предложения. Скажем, заняться освоением планет Солнечной системы во благо родного города. Понятное дело, что всерьез к таким вещам мы не относились. Может быть, зря. И следующее поколение сотрудников мэрии будет к этому готово (смеется). Но ко всем обращениям от горожан мы относились очень внимательно, и я рад, что многие вещи были реализованы.
— Вы потеряли или приобрели от переезда в Москву?
— Я никуда не переехал. Как и многие самарцы, работаю в Москве, но живу в Самаре. Хотя теперь бываю в родном городе и не так часто, как хотелось бы. Большая часть моего времени проходит в командировках и в столице. Конечно, мне сильно не хватает общения с близкими людьми, с горожанами. Не хватает самарской природы, Волги, Жигулевских гор. Недостаток солнечных дней. В Москве нет столько солнца, как здесь! Вы знали, что наш регион считается одним из самых солнечных? В Самаре количество солнечных дней практически совпадает с Кипром, например. Температуры разные, а солнца одинаково.
— Говорят, люди в Москве и Санкт-Петербурге более ленивы…
— Я слышал такое мнение, но сейчас я абсолютно точно не соглашусь с этим утверждением. В своей оценке я опираюсь на тех людей, которые на постоянной основе работают, например, в аппарате нашего комитета. Так вот, это очень работоспособные и высокопрофессиональные люди. И они без вопросов восприняли привычную для меня продолжительность рабочего дня. Например, работа до 12 часов ночи или выход в выходной день для обеспечения нужного результата. Ни одного недовольства я не услышал. Вот сейчас меня нет в Москве, но я знаю, что там кипит работа.
Твиттер-мир, критика
— Сейчас у вас не возникает желания что-то посоветовать нынешнему главе администрации города Олегу Фурсову? Может быть, что-то подсказать или сравнить со своей работой?
— Сравнивать было бы некорректно и неуместно. Разные условия работы, разные обстоятельства, разные полномочия. А если и буду выносить что-то в публичную плоскость, то только вопиющие вещи, с которыми в корне не согласен. Но все равно правильнее снять трубку и поговорить лично с Олегом Фурсовым или Александром Фетисовым, именно так я и поступаю. Мы в контакте. Зачем создавать показную шумиху и вываливать что-то в Интернет или СМИ?
— Я вам прочитаю одну хорошую цитату, связанную с этим, недавно подметил в одном интервью: «Мы живем в период какого-то нервического, истерического времени. Времени громкого скудоумия. Главное – первым выкрикнуть, вогнать мяч в чужие ворота. Не задуматься, не обсудить, а сразу же побежать и настрочить какой-нибудь твит. Неважно, для нападения или защиты. Неважно, есть ли в реальности то, о чем ты пишешь. На первом месте быстрая и эмоциональная реакция. Это какой-то параноидальный твиттер-мир». Знаете, я с этим полностью согласен.
Чем хорош твиттер? Люди могут донести до власти проблему быстро и лаконично. Если людям удобнее это делать там, значит, представители власти должны отрабатывать и этот канал коммуникации.
— Продолжая тему: когда Олег Фурсов высказался по поводу своего отношения к работе с населением города через твиттер, вы не стали с ним спорить и обсуждать этот момент?
— Каждый руководитель такие решения принимает для себя сам. Поймите, что общение с людьми через Интернет, нахождение на прямой связи — это, на самом деле, очень серьезная временная и психологическая нагрузка. Вы могли заметить, что мое общение, например, в твиттере с горожанами происходило либо глубоко ночью, после работы, либо пока стоишь в пробках. В рабочее же время делать это из-за занятости невозможно. Поэтому каждый сам выбирает методы взаимодействия с людьми. Твиттер – это не самоцель. Будучи мэром, я же общался не только там. Помимо приемов и объездов я часто ходил по городу пешком и говорил с горожанами. Личное общение ничем не заменишь. Но чем хорош тот же твиттер? Люди могут донести до власти проблему быстро и лаконично. Если людям удобнее это делать там, значит, представители власти должны отрабатывать и этот канал коммуникации.
Кроме того, люди становятся твоими общественными помощниками, даже на расстоянии. Приходит к тебе с докладом чиновник из удаленного района и рассказывает о ситуации. А ты можешь за 10 минут это проверить, спросив у людей о каком-то факте. Несмотря на то, что пишут обращения в твиттере немногие, эффект от решения какой-то проблемы охватывает гораздо больше людей.
— Вы читаете все, что вам там пишут?
— Будучи мэром, старался читать все. Но пропускал отдельные дни, скажу честно. Физически не хватало сил и времени. Но была ведь целая система, когда на определенные вопросы отвечало соответствующее ведомство.
— Свой твиттер ведете только вы или вам помогают?
— Я веду его один, но доступ к нему имеют еще два близких мне человека.
Кировский рынок и событийный туризм
— Почему сформировалось такое устойчивое понятие, что Самара — грязный город? Самара — город грязный с плохими дорогами. Это карма или плохая работа власти?
— Я сейчас часто бываю в командировках в разных городах нашей страны. Приезжаю в город, и люди первым делом начинают с извинений за то, что у них на улицах не очень чисто, и с дорогами… Хватит ругать свои города! Надо брать в руки лопаты, метлы и помогать в наведении порядка. Либо хотя бы не мусорить там, где ты живешь. За последние четыре года в Самаре произошли заметные изменения. Улучшения происходят каждый год. Сейчас ситуацию в нашем городе нельзя сравнить с тем, что было здесь в 2009-2010 годах. И это во многом благодаря самим горожанам!
Я очень горд результатом по детским садам, ведь мы за четыре года в 1,5 раза увеличили количество мест, с 31 000 мест до 46 000! Назовите мне город, где есть результат лучше!
— Никакой особой «самарской кармы» нет, проблемы есть везде. Но каждый город имеет и свои особенности. Особенность Самары в том, что город не имеет ярко выраженного центра. Есть города, где, прогулявшись по центральным благоустроенным улицам, вы думаете, что везде так чисто. Но это заблуждение. Да, в Самаре с дорогами не очень, с благоустройством где-то не очень, с санитарным состоянием бывают проблемы. Но такие проблемы есть во многих городах. Давайте вместе решать их. Я считаю, что за четыре последних года нам удалось многое сдвинуть с мертвой точки. Хотя бы сдвинуть! А где-то даже и добиться серьезных результатов. Например, очень горд результатом по детским садам, ведь мы за четыре года в 1,5 раза увеличили количество мест, с 31 000 мест до 46 000! Назовите мне город, где есть результат лучше! Более чем в 4 раза увеличилось количество дорог, находящихся в нормативном состоянии. Вырос уровень благоустройства скверов, улиц. Мы два года подряд вводили рекордное количество жилья. Строительная отрасль развивалась очень активно, и это при том что все четыре года моей работы не подписывалось документов по точечной застройке. Между прочим, Самара вышла на второе место по вводу жилья в России. Практически по каждому направлению работы есть результаты.
— Наверняка вам часто приходилось слышать о том, что город зря вкладывает деньги в развитие набережной. Лучше бы на эти средства провели благоустройство других районов. Объясните, почему набережная была приоритетом?
— Я слышал об этом только в первый год своей работы. Позже таких разговоров не было. Нужно было принять решение, которое люди бы оценили со временем. Уже потом горожане говорили спасибо за то, что у города теперь есть красивая набережная. Для людей всегда нужны свои символы. Мы выбрали символ обновленной и чистой набережной. Мы убрали оттуда торговые павильоны и жуткие кафе, изгнали торговцев из «храма нашего города». Набережная Самары — символ обновленного города, позитивных изменений. Для чего в 1943 году, в трудное для государства время, в Куйбышеве был построен ДК «Заря»? Это тоже был символ, что у страны есть будущее. Набережная стала осязаемым символом позитивных изменений в нашем городе. Люди увидели, поверили в эти изменения и включились в работу по наведению порядка в городе.
— С прошлого года Самара лишилась фестиваля «Рок над Волгой». Мнения насчет того, нужен он или нет, разные. Как считаете вы? И если город потерял одно крупное яркое мероприятие, нужно ли его заменять чем-то аналогичным?
— Что такое «Рок над Волгой» для города? Это мощнейший повод приехать в наш город! (Так называемый событийный туризм). Фестиваль 2013 года собрал 700 тысяч человек! Не хотелось бы, чтобы он был последним. Наш город долгое время был закрытым. В советское время было сделано все, чтобы Куйбышев был незаметной точкой на карте мира. Нужно очень сильно постараться, чтобы к нам поехали туристы, в т.ч. зарубежные. Да, в Самаре есть свои достопримечательности, но одно из лучших направлений в развитии туристического бренда города — это событийный туризм. К нам приезжал, по сути, целый город людей. На мой взгляд, от такого мероприятия нельзя отказываться. Очень жаль, что в прошлом году этот фестиваль не состоялся. Надеюсь, что он пройдет в Самаре вновь либо будет заменен аналогичным крупномасштабным мероприятием. Знаете, я очень горд тем, что при мне в нашем городе проходил самый крупный музыкальный фестиваль в Европе. В прошлом я сам рокер и меломан. Так что всячески поддерживал этот проект.
— Кировский рынок находится прямо в центре крупного транспортного и, можно сказать, стратегического транспортного узла. На ваш взгляд, стоит поднять вопрос о том, чтобы убрать рынок со станции «Пятилетка»?
— Я этот вопрос уже неоднократно поднимал. Более того, есть решение областной антитеррористической комиссии о том, чтобы убрать оттуда рынок. Но это решение не выполняется на протяжении нескольких лет. При этом находились инвесторы, готовые участвовать в переносе рынка. Предполагалось после возведения Кировского моста вынести рынок за Самарку. Предварительная проработка была. Этот вопрос непростой, он требует решения. В Москве Черкизовский рынок лично приезжал сносить министр внутренних дел России! Так вот и в Самаре одной лишь городской администрации здесь не справиться. Уровень усилий должен быть иной. Но, запрещая что-то, нужно предлагать альтернативы. А уже потом, после всех обсуждений, действовать решительно.
Баскетбол. Бурлаки на Волге
— Вы часто выкладывали фото, где вы допоздна задерживаетесь на работе. Сколько рабочих часов в день составляет ваш максимум?
— 48, наверное. То есть двое суток. Говорят, две ночи без сна человек может пережить. А вот три уже совсем тяжело… Как отдыхаю после работы? Хорошо, если есть время поспать. В феврале несколько раз сходил в спортзал и опять, к сожалению, забросил. Стараюсь хотя бы немного прогуляться по дороге с работы домой. А если из разряда что-то посмотреть или почитать, то это тоже, как правило, как-то связано с работой.
— В юности вы активно занимались спортом. Мечтали быть выдающимся баскетболистом?
— Конечно, у каждого спортивного ребенка должна быть такая мечта. В институте я все пять лет играл за сборную команду своего политеха. У нас была лучшая команда города и области, одна из сильнейших в Поволжье. Самые большие «зарубы» были с авиационным институтом. Остальные команды, как правило, и рядом с нами не стояли. Тогда же привлекался к тренировкам в дубль команды «Строитель». Но потом понял, что у меня не хватает времени на спорт, что надо сделать выбор – профессиональный спорт или учеба. И перестал ходить на тренировки с командой мастеров. Каждому свое.
— Проанализируйте свою работу в Самаре. Если бы был шанс повернуть время вспять, что бы вы изменили?
— Что-нибудь обязательно бы изменил. Где-то поступил бы иначе, где-то бы меньше ругался. Наверное, принял бы ряд иных кадровых решений и не разочаровался бы в некоторых людях. Больше внимания уделил бы тем проектам, которые мы заявляли, но не реализовали, чтобы успеть сделать их за 4 года, а не за 5, как рассчитывал. Но могу сказать, что в целом я доволен результатами, тем, как активно мы вовлекали во все наши дела горожан и выработали долгосрочную стратегию развития города, например. У Самары ведь лучшая стратегия развития в России! Это о многом говорит.
Я часто предъявляю к людям завышенные требования. Редко говорю людям, с которыми работаю, добрые слова и хвалю. Я знаю этот свой недостаток и стараюсь исправляться.
— Вы сказали «меньше бы ругался». Часто повышаете голос на подчиненных?
— К сожалению, такое бывает. Если человек нуждается в какой-то эмоциональной мобилизации, то это помогает. Некоторым достаточно интеллигентного общения. Но я с большим уважением отношусь к тем, с кем работаю. И голос повышаю крайне редко.
— Вредная привычка, от которой не можете избавиться?
— Часто предъявляю к людям завышенные требования. Редко говорю людям, с которыми работаю, добрые слова и хвалю. Я знаю этот свой недостаток и стараюсь исправляться. Но есть и «вредные привычки», от которых избавляться не собираюсь (смеется).
— Вредная еда, которую вы обожаете?
— Да куча такой еды. По настроению могу и чипсов поесть. Не очень обращаю внимание на это, поскольку сейчас почти вся еда отчасти вредная.
— Ваш подарок Самаре, композиция «Бурлаки на Волге» — это красивый жест, дань городу или пример для других?
— Дань городу. В рамках общественной инициативы «Культурная Самара» мы установили в городе целую серию скульптурных композиций. И по одному из проектов мне захотелось внести свою личную лепту.
— Супруга вас не ругала? Все-таки дело дорогое.
— Нет, не ругала. Во власти я не всю жизнь. Работал в бизнесе и весьма успешно. У меня есть некоторые сбережения.
Пустой холодильник. Борис Гребенщиков
— У вас были в жизни ситуации, когда вы понимали: ну все, у меня больше нет денег?
— Конечно… Причем я проходил через эту ситуацию, будучи заместителем директора крупного предприятия по экономике и финансам. На заводе «Синтезкаучук» задержка по зарплате была шесть месяцев. И вместе со всеми (а это 8 тысяч сотрудников) я не получал денег. Через три месяца у меня дома закончились все запасы еды. Открываешь холодильник, а там пусто. Закончились даже макароны. У меня уже была семья, маленький ребенок. Представляете мои мысли? Взрослый мужик, заместитель директора крупного завода, а у меня дома есть нечего. Занимал деньги, крутился. Потом дали какой-то аванс, стало полегче. Я был как все. Заводчане не получают, значит, и я тоже буду в равных с ними условиях. Зато я мог спокойно объяснить каждому, что сам в такой же ситуации.
Когда заходишь в цех с сотней рабочих и объясняешь им ситуацию по зарплате, когда к тебе на прием приходит женщина с младенцем и говорит, что ей нечем его кормить, потому что не платят денег… Холодный пот прошибает, когда вспоминаешь об этом. И во мне это засело навсегда. Ни на одной работе, где бы я потом ни находился, не позволял, чтобы людям задерживали зарплату.
— Обстановка была напряженная, до забастовок и митингов был один шаг. Но коллектив был настроен не на развал, а на сохранение предприятия. Со временем нам удалось переломить ситуацию и вывести предприятие в лидеры. Причем это был первый случай в нашей области, когда крупное предприятие было полностью выведено из стадии банкротства, то есть произошло финансовое оздоровление. Все то, о чем я рассказал, происходило, когда мне было 28 лет. Я прошел через серьезную школу жизни в достаточно молодом возрасте. Когда заходишь в цех с сотней рабочих и объясняешь им ситуацию по зарплате, когда к тебе на прием приходит женщина с младенцем и говорит, что ей нечем его кормить, потому что не платят денег… Холодный пот прошибает, когда вспоминаешь об этом. И во мне это засело навсегда. Ни на одной работе, где бы я потом ни находился, не позволял, чтобы людям задерживали зарплату.
— Принято считать, что когда человек становится популярным, вокруг него сразу же появляется окружение из сомнительных новых знакомых. Вы проходили через такое?
— Я достаточно хорошо чувствую людей. Не люблю подхалимов. Хотя многим руководителям, надо признаться, это нравится. Не люблю, когда человек говорит мне что-то, пытаясь лишь угадать, что я хочу услышать. Мне как раз-таки важно выслушивать разные самостоятельные и аргументированные мнения, чтобы найти верное решение.
— Выше вы назвали себя рокером и меломаном. Какие у вас сейчас музыкальные пристрастия?
— В прошлом! А пристрастия не меняются. Много лет мы в товарищеских отношениях с лидером «Аквариума» Борисом Гребенщиковым, которого я слушал еще с ранней юности. До сих пор Майк Науменко, Башлачёв, Rolling Stones, Pink Floyd, The Beatles, The Doors, Led Zeppelin, Animals, Jethro Tull, Tom Waits, Patti Smith, ну и блюз, конечно же! Да много чего еще.
А с Deep Purple был на сцене во время их выступления на «Роке над Волгой». Иногда дочери подкидывают послушать что-то из новинок.
— Вещь из советского периода нашей страны, которой сейчас больше всего не хватает?
— Человеческих отношений. Раньше был совершенно иной уровень человеческих отношений. Жаль, что мы их утратили в том виде. Люди были более отзывчивы, роднее и ближе друг к другу. Не было меркантильности и развращения отношений деньгами.
— Что вы хотите оставить после себя своим детям?
— Хорошее образование, здоровье, уверенность в завтрашнем дне и… свое доброе имя. Чтобы моим детям было не стыдно за Дмитрия Азарова.
В 1879—1887 годах Владимир Ульянов учился в Симбирской гимназии, окончил ее с золотой медалью, после чего поступил на юридический факультет Казанского университета. Именно там он впервые вступил в революционный кружок народовольцев. Ленин активно участвовал в студенческих волнениях, за что был отчислен.
Дом-музей Ленина. Середина 1950-х годов
Таис поджигает Персеполь. Картина Джошуа Рейнольдса, 1781 г.
Самара. Старый мост, вид из заброшенного элеватора. Автор: Константин Акмаев 
