Усадьба Шихобаловых на углу улиц Галактионовской и Венцека — одна из тех самарских жемчужин, о которых могли бы говорить с придыханием.
«Там жил композитор Илья Шатров», «Там случилась самая скандальная история любви в благородном купеческом семействе Шихобаловых» или «Там сохранилась единственная паркетная лестница в Самаре».
Но за мечтательной романтикой скрывается катастрофическая реальность: этот памятник истории со дня на день обрушит на головы жильцов критически нависший потолок с роскошной лепниной.
Корреспондент ДГ Анастасия Кнор рискнула пройтись по усадьбе и узнала о буднях местных жителей, которые проходят в постоянном страхе.
В 2023—2024 годах Фонд капитального ремонта провёл здесь фасадные работы. Теперь с улицы дом выглядит почти как на старых фотографиях, будто бы всё в порядке. Но внутри иллюзия рушится.
«Крыша течёт более десяти лет. Вода стекает по стенам, размывает штукатурку, подтачивает балки.
Потолки с богатейшей лепниной под угрозой обрушения уже этой зимой. Но вместо того чтобы спасти дом, отремонтировали то, что и так видно прохожим, — фасад.
Мы всем домом доказывали, что нужно начинать ремонт с крыши, но нас не услышали», — рассказывают жильцы.
История этого здания связана не только с фамилией Шихобаловых. Оно хранит ещё два великих имени.
Илья Шатров
Флигель Шатрова
На сопках Маньчжурии
Первое — Илья Алексеевич Шатров, композитор, автор знаменитого вальса «На сопках Манчжурии», памятник которому стоит сегодня в Струковском саду.
Именно во флигеле этой усадьбы он жил с осени 1906 года. Сначала как гость, потом как жених дочери хозяйки, а затем как муж Евдокии Павловны Шихобаловой.
Здесь он писал «Дачные грёзы», посвящённые Александре (Шурочке) Шихобаловой, той самой юной невесте, ушедшей в 17 лет от саркомы за полгода до свадьбы.
Дмитрий Карбышев
Второе — генерал-лейтенант Дмитрий Михайлович Карбышев, герой Великой Отечественной войны.
В 1910–1920-х годах он занимал квартиру № 8 на втором этаже. Его имя выбито на единственной мемориальной табличке, размещённой на этом доме.
Мы не заходим в дом с улицы — сейчас парадная дверь заколочена. В дом можно попасть через боковой вход. И сразу перед тобой открывается широкая лестница с паркетной отделкой — редчайший пример бытовой столярной роскоши.
Одна из жительниц обращает наше внимание на сохранившиеся цветные фризы прямо за входом — в них угадываются мотивы стиля модерн, хотя само здание выдержано в классическом стиле. Как будто бы хозяева в 1902 году, когда здание уже блистало внутренней отделкой, решили добавить немного входящего в моду европейского декора арт-нуво. Но это лишь фантазии.
В огромные арочные окна второго этажа, куда зовёт нас лестница, в солнечные дни льются потоки света. Здесь до сих пор сохранилась оригинальная расстекловка, не поддавшаяся пластиковой моде.
Но восхищенный вздох сразу прерывается, стоит поднять взгляд вверх. Богатая лепнина потолка, кажется, готова хоть сейчас сорваться вниз. Заметно, как над ней выгнулись прогнившие балки подкрышного перекрытия.
«Мы сами боимся здесь ходить. Придерживаемся правой стороны лестницы, как при бомбёжках в Ленинграде», — жалуются жильцы.
Дальше дом как будто устаёт от излишней роскоши и погружает нас в бытовую историю. Мы ходим по комнатам, которые сейчас превращены в коммунальные квартиры.
Вот и № 8, где квартировал Дмитрий Карбышев. Её нынешний хозяин, разумеется, знает о знаменитом постояльце, но без каких-либо подробностей.
«Мы стараемся без нужды ничего в доме не менять. Смотрите, почти все двери родные, дубовые с латунными ручками. Очень приятно жить в историческом доме, где вокруг тебя предметы, которыми пользовались люди прошлой эпохи. Но вместе с тем мы понимаем, что сами не сможем заниматься вопросами реставрации нашего дома — здесь живут люди небольшого достатка», — говорят жильцы.
Редакция ДГ связалась с Фондом капитального ремонта, чтобы выяснить ситуацию с крышей. Оказалось, что научно-проектная документация по ремонту кровли подготовлена и утверждена.
С 2024 года ФКР регулярно объявляет торги на поиск подрядчика, но на них никто не выходит.
В частности, последний конкурс по выбору подрядчика на объект культурного наследия прошёл 14 июля 2025 года, но вновь был признан несостоявшимся из-за отсутствия предложений. Стоимость лота составляет 6,7 млн рублей.
Повторные торги должны быть объявлены до 19 декабря. Как нам пояснили в Фонде капитального ремонта, если торги будут признаны состоявшимися и подрядчик будет выбран, ремонтные работы по кровле начнутся с наступлением положительных температур, то есть весной.
Надеемся, потолок усадьбы Шихобаловых переживёт свою 124-ю зиму.
Напоследок напомним о той самой драме, которая случилась в этом доме и потрясла Самару в начале XX века.
Осенью 1906 года в Самару приезжает молодой Илья Шатров — «красавец-блондин в белоснежном кителе», как описывают его современники.
Он селится во флигеле дома, принадлежавшего Ивану Ивановичу Шихобалову и его семье. Шатров даёт уроки музыки детям купца, влюбляется в его дочь Александру и делает ей предложение.
Но не дождавшись свадьбы, Шурочка умирает. В это же время уходит из жизни отец семейства.
Евдокия Павловна Шихобалова, вдова и мать, находит утешение в отношениях с Ильей Шатровым, который её значительно младше.
В нарушение всех норм и наперекор мнению семьи, Евдокия Павловна выходит замуж за Шатрова. Тот оставляет военную службу, входит в товарищество «Е.П. Шихобалова-Шатрова и Ко», покупает земли, мельницы, хутора.
К 1914 году его состояние оценивается в четыре миллиона рублей (по тогдашнему курсу). Семья живёт всё в том же доме на углу нынешних улиц Галактионовской и Венцека, в ней рождаются трое детей.
После революции Шихобаловы-Шатровы уезжают из города, здание муниципализируют. Евдокия Павловна не переживет страшный голод, разразившийся в Поволжье в 1921—1922 годах, а Илья Шатров примет советскую власть и доживет до 1952 года.
Последние его годы пройдут в Тамбове, где он и будет похоронен.
Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город» и ВКонтакте
