САМАРА 2.0
Как Куйбышев переименовали в Самару: подробный экскурс
23 925
,
Мы рады представить вам первый из материалов нашего длинного проекта «Самара 2.0. Четверть века», в котором рассказывается о том, как Куйбышеву вернули его историческое имя. Переименовать город — это что-то немыслимое для нынешнего времени, когда скандалы возникают вокруг переименования библиотек и установки памятных знаков, не говоря уже об улицах. А в 1991 году можно было взять и переименовать целый город. Хотя это и тогда было очень непросто, как мы увидим из статьи Анастасии Кнор.
«Имя Самара звучит оскорбительно для людей, живущих при социализме! Какому-нибудь маленькому городку Куйбышев на Дальнем Востоке можно вернуть его прежнее имя, а наш Куйбышев — главный город в РСФСР». Цитата из газеты «Волжская заря» за 1988 год. Это часть огромной кампании, которая вернула нашему городу его историческое имя. Многим этого сделать не удалось. Ульяновск, Тольятти — наши соседи, периодически поднимают вопрос о возвращении прежних названий, но довольно вяло. А в Самаре, простите, Куйбышеве конца 80-х годов было бурно и шумно. 12 членов общественного комитета «Самара», практически 12 апостолов, в течение 4 лет вели непримиримую борьбу за переименование Куйбышева в Самару, результатом которого стал Указ Ельцина от 25 января 1991 года. История такова.
Доктор исторических наук, профессор Петр Серафимович Кабытов стал первым человеком в Куйбышеве, который произнес крамольную фразу о переименовании города. А случилось это так.
«Генеральный секретарь ЦК КПСС Горбачев озаботился тем, что его жена не имеет общественной нагрузки. И под неё был создан советский фонд культуры, где она стала главным попечителем. И вот на места была отдана команда создать местные отделения. Мне позвонили из Белого дома и как председателя областного общества охраны памятников и культуры пригласили выступить. Было совещание в Доме актера, на которое пришло колоссальное количество людей. Союз писателей, артисты, уже объединенные в гильдию, архитекторы и прочая творческая интеллигенция. Когда я шел на этот форум, то мучительно думал, что же я буду говорить. Собрание началось, выступил тогдашний руководитель областного отдела культуры Шаркунов Борис Иванович с призывом поддержать и организовать. Дальше пошли выступления руководителей творческих объединений, но все они были в таком стиле, что у меня создалось впечатление, что я нахожусь на отчетном собрании в селе или на заводе. Все говорили исключительно о достижениях в области советской культуры, приветствовали идею создания фонда, и ни слова о болевых точках. Я сидел в задних рядах и думал: как мне расшевелить это собрание. Приходит время, меня вызывают, я поднимаюсь на трибуну, выдерживаю театральную паузу, обвожу зал глазами и произношу: «Я думаю, нам всем надо начать с того, чтобы возвратить имя областному центру. Вы помните, как назывался наш город? Самара! А в Самаре начинал революционную деятельность Ленин. И Куйбышев, я полагаю, на нас не обидится, если мы вернем городу его историческое имя!» После этих слов было ощущение, что я бросил бомбу. Тишина, потом глухой ропот, возгласы в мой адрес: «На святое замахиваешься». Я молча вышел из-за трибуны, сел на свое место и думаю: «Всё это бесполезно». Вечером неожиданно позвонил Завальный: «Надо бы собраться, придет еще Владислав Князев, давайте вместе обсудим идею».
Александр Лаврик, заместитель главного редактора газеты «Волжская заря», вспоминает:
«Волжская заря» подняла вопрос о переименовании города в 1987 году. Тогда в любой газете — реальном рупоре общественного мнения, был авторский актив. И у нас хорошие люди собирались: Александр Никифорович Завальный, главный библиограф областной библиотеки, которого потом исключили из членов КПСС за участие в антипартийных митингах, Дмитрий Андреевич Палагин, завкафедрой истории из мединститута, профессор Петр Серафимович Кабытов из госуниверситета. И вот в 1987 году Кабытов пишет о том, что не пора ли нам сменить название города, товарищи?.. И понеслась череда публикаций по истории Самары. И о том, как в 1935 году в одну ночь коллектив товарищей принял решение о присвоении городу имени Куйбышева, и о том, как моментально на митинге эту инициативу утвердили, и о том, что всё это было сделано не демократичным путем, и даже о том, что в 50-х годах группа коммунистов уже выступала с инициативой по возвращению городу имени Самара. У нас за этот проект отвечал Владислав Князев».
Выдержки из газеты «Волжская заря»:
«Разве у нас нет других проблем? Мы можем составить огромный список, что нужно в Куйбышеве решать, утверждать и делать, а не отвлекать людей от нужной работы и тратить огромные средства, а употребить их на нужды города: телефонизацию, ускорение строительства метро, наведение чистоты города и т.д.» Подписи: К. Титов, Д. Лопатина, Л. Татаринцева.
«Я родилась в Самаре в 1896 году. В марте 1918 меня приняли в ряды РСДРП (б). В то время я была стенным политконтролером Самарского телеграфа и работала непосредственно с В.В. Куйбышевым, передавая и принимая особо важную, секретную информацию. Я хорошо знала Фрунзе, Блюхера, Венцека, Галактионова и Валериана Куйбышева. Он был примером для нас, молодых коммунистов. Уважаю и люблю его преданно. Так вот, послушайте: он никогда не дал бы согласия на то, чтобы Самара стала называться его именем! Лучшим подарком к столетию истинного ленинца В.В. Куйбышева будет восстановление исторической справедливости по отношению к городу, который он так любил. Во имя Куйбышева Самара должна снова стать Самарой». О. Прокина, член КПСС с 1918 года, персональный пенсионер союзного значения.
Как рассказывает Александр Завальный, с 1987 по 1989 год все инициаторы переименования города действовали разрозненно, каждый в меру своих сил и способностей. В феврале 1989 года в библиотеке политической книги, которую на тот момент возглавляла Людмила Гавриловна Кузьмина, собрались 12 человек и решили: учредить общественный комитет «Самара». Председателем его был избран Андрей Евгеньевич Павлов, писатель, человек в некотором роде отстраненный от политики. Ядром комитета «Самара» стали далеко не 12 человек, а намного больше, потому что на протяжении четырех лет в комитет шли и шли люди, искренне предлагая свою помощь.
Из манифеста общественного комитета «Самара»:
«Создание общественного комитета «Самара» имеет целью объединить усилия городской общественности в направлении возвращения Куйбышеву его исторического имени. Наш комитет будет вести пропаганду историко-культурного наследия нашего города. Мы ставим задачей также изменение, упорядочение топонимической политики и содействие восстановлению наиболее ценных исконных названий».
Своеобразным штабом комитета «Самара» стала библиотека политической книги. Она располагалась на площади Революции, и возглавляла её Людмила Гавриловна Кузьмина. Прямо на входе в 1987 году положили амбарную книгу (см. фото), где каждый желающий смог высказываться за или против переименования города Куйбышева. Она вспоминает: «Приходили какие-то люди, которые влетали в библиотеку, ко мне в кабинет, махали кулаками, обзывались, кричали: «Вы против советской власти». Но вместе с тем приходили роскошные люди. Дедушка под 90 лет принес в дар библиотеке дореволюционное издание какой-то духовной книги и долго мне рассказывал о Куйбышеве. Он был сыном кухарки, которая готовила для Валериана Владимировича. «Я помню его голые пятки в подштанниках с завязками!» Да, именно так он и сказал. А потом продолжил: «Когда наступали белочехи, Куйбышев первым удрал из города». Другие люди рассказывали, как сносили памятник царю-освободителю. Что его не разбили, а спрятали куда-то. У Вагана Каркарьяна была идея фикс, что его утопили и надо его непременно найти и поднять со дна Волги. А у меня было представление, что его спрятали в подвале, потому что многие самарские подвалы на самом деле двухэтажные, и во время войны, когда бедность была страшная, большинство из них засыпали мусором. Рассказывали историю, как взрывали кафедральный собор. Неправда, что люди поддерживали всё это. Прихожане дежурили возле собора, но взрывы были такой силы и огня так много, что все разбежались в разные стороны. А потом вернулись и подбирали остатки утвари, которая разлетелась вокруг, унесли к себе, схоронили. Меня поразила история о потомках самарской знати. Пришла дочь человека, который служил у Наумова. Они еще в 20-е годы переписывались с графом, рассказывали о всех новостях. В числе прочего написали ему о том, что появились идеи застройки и разработки Жигулёвского заповедника. И он прислал сюда телеграмму в губисполком: «Не позволю уничтожить сею красоту». Это было замечательное время. Вся эта история в возвращением городу его исконного имени побудила людей к воспоминаниям.
Сижу однажды, мужчина заходит: «Я внук архитектора, который в Самаре поставил памятник царю-освободителю, моя фамилия Шервуд». Я ошалела, потому что только что прошла у нас выставка по старой Самаре, и эта фамилия была на слуху. И мы сели с ним говорить. Он был на какой-то конференции в Саратове и случайно узнал о том, что в Куйбышеве идет кампания по переименованию города и что мы собираем подписи. Он специально сделал крюк в Самару, чтобы тоже поставить свою подпись».
Инициатива общественности была крайне неоднозначно принята партийными властями. История, рассказанная Александром Завальным, крайне характерна для иллюстрации общего положения дел того времени. «Зимой 1987 года в городском управлении культуры проходило совещание. И вот последний вопрос: «К нам в отдел стали поступать письма от жителей с просьбой рассмотреть предложение о возвращении ему прежнего названия». Ироническая улыбка пробежала по лицам присутствующих. «Да как они смеют! — вырвалось у одной почтенной дамы. — На что замахиваются. На святое для каждого жителя нашего города имя Валериана Владимировича Куйбышева!» Начался шум. Дошла очередь до моего выступления. Казалось, я привел все разумные, с точки зрения здравого смысла, аргументы — и несправедливость акта 1935 года, и насилие над исторической памятью, и нелепое обилие «куйбышевских» топонимов, и многое другое. Резко встал и навис надо мной седой ветеран. «Да никогда, — кричал он, — вы слышите, никогда не будет этого, и я не позволю, чтобы какая-то белогвардейская сволочь вела здесь подобную пропаганду!» Нас удалось разнять без последствий. Я, разгоряченный, резюмировал: «Пройдет 2-3 года, и вы будете вспоминать этот разговор уже в Самаре».
Вспоминает Анатолий Александрович Петров, который занимался организацией пикетов: «На собрании комитета «Самара» мне поручили организовать пикет по сбору подписей в Верховный Совет СССР. Подготовили подписной лист с текстом: «В Верховный Совет СССР. Мы считаем, что город САМАРА был переименован в 1935 году недемократическим путем, без учета мнения большинства жителей. Этим актом утрачено историческое название славного и героического города, где Ленин начал свой путь в революцию. Просим Верховный Совет восстановить исконное название города и считать исторические названия памятниками истории и культуры народа. Самару — на карту России». Мы написали письмо в горисполком с просьбой разрешить организовать сбор подписей на улицах Ленинградская, Молодогвардейская, а также на площади Кирова и у проходных крупных предприятий. Нам отказали только в агитации возле проходных. И вот первый пикет возле универмага «Юность»… Наши энтузиасты раздобыли раскладной стол, купили ручки, повесили наглядную агитацию, разложили подписные листы. Центральный плакат был из красного сатина, и на нём студенты архитектурно-строительного института вывели: «В СССР 40 населенных пунктов, в том числе 9 городов, носят фамилию Куйбышева. Мы — за Самару!» Реакция людей была одобрительной. Большинство говорили: наконец-то. У пикета всегда было многолюдно, порой даже выстраивалась очередь к подписным листам. За всю эту кампанию мы собрали почти 100 тысяч подписей!»
Кстати, почти все собранные подписи повезла в Москву Людмила Гавриловна Кузьмина. Ей вызвался помогать кто-то из команды, потому что мешки с «народным волеизъявлением» надо было погрузить в поезд, а потом дотащить их до дома правительства. Людмила Гавриловна привезла подписные листы в приемную министра культуры Николая Губенко. Её в кабинет к большому начальнику не пустили. Вместо неё подписные листы занес к Губенко его помощник. Но дверь в приемной была закрыта неплотно, и Людмила Кузьмина стала свидетельницей такого диалога:
Губенко: Это что такое?
Помощник: Подписные листы из Куйбышева, их очень много, десятки тысяч.
Губенко: Что просят?
Помощник: Вернуть Куйбышеву историческое имя Самара.
Губенко: А царя им вернуть не надо?
Но тем не менее подписные листы и их количество не остались незамеченными в Верховном Совете СССР. Более того, об этой инициативе узнал академик Лихачев и направил в Куйбышевский областной совет народных депутатов письмо с поддержкой вопроса о возвращении Куйбышеву имени Самара.
По процедуре того времени, прежде чем выносить вопрос в Верховный Совет, надо было пройти «лист согласований» на местном уровне. Перед общественниками стояла задача получить одобрения решения о переименовании сначала в городском совете народных депутатов, а потом и в областном. В городском совете идея обрела своих горячих сторонников. Михаил Кожухов, Виталий Добрусин, Юрий Шишелов, лидеры демократического крыла, вели активную агитацию среди депутатов. В результате решение было принято 114 голосами «за», при 12 воздержавшихся, среди которых, кстати, был и Константин Титов, который спустя год возглавит Самарскую область. Тогда он объяснял свой нейтралитет «политической целесообразностью оставаться над схваткой».
Решение городского совета вызвало неоднозначную реакцию у старших товарищей из областного совета. Как вспоминает Виктор Тархов, председатель Куйбышевского облисполкома и одновременно председатель областного совета народных депутатов, «ярые коммунисты были против. За ними стоял Валентин Степанович Романов, возглавлявший тогда отдел агитации и пропаганды Обкома КПСС. Это было его персональное мнение, и он настраивал также многих людей. Поэтому противостояние было серьезным. Я помню, что в городском совет во главе с Титовым особых дебатов не было, чего не скажешь об областном совете. Переименовать Куйбышевскую область в Самарскую удалось только с третьего раза. На заседаниях депутаты при обсуждении этого вопроса доходили даже до оскорбительных выражений, которые я повторять не хочу. Сам я был за возвращение исторического названия, потому что был невысокого мнения о личности Валериана Владимировича. Кстати, вы знаете, что Куйбышев умер от алкоголизма? Этот факт чести городу и горожанам не добавлял.
Я выступал перед депутатами, говорил им, вашим внукам за вас будет стыдно, если мы не примем решение. Помимо коммунистов в облсовете была мощная фракция сельчан, добрая четверть всего состава. Сельчанам было глубоко по барабану, Самара или Куйбышев. Я с ним быстро нашел общий язык, и они даже исполняли роль агитаторов. Не мытьем, так катаньем мы протолкнули это решение. Было поименное голосование».
Есть еще такая история. На решающем заседании облсовета 20 декабря 1990 года в виде «тяжелой артиллерии» попросили выступить ректора госуниверситета Ленара Васильевича Храмкова и директора художественного музея Анетту Яковлевну Басс. Ленар Васильевич произнес пламенную речь: «Товарищи! Мы теряем способность действовать с сознанием долга перед прошедшими и будущими поколениями, не можем отбросить старые догмы и мифы, живем и действуем нередко как временщики! Имя городу мы можем вернуть! Если мы примем взвешенное решение, то я не сомневаюсь, что «Добрая весть. Давно пора», — подумает почти каждый россиянин; «Якши иш», — скажут самарские татарин и башкир; «Джаксы, джигиты», — похвалит самарский казах депутатов; «Лайах», — одобрит чувашин, «Зер гут», — произнесет поволжским немец». Рассказывают, что даже после таких призывов согласия в рядах депутатов не было. И тут на трибуну поднялся член комитета «Самара» инженер Анатолий Петров. По свидетельствам очевидцев, он постучал по микрофону и сказал всего лишь несколько слов: «Раз, два, три – работает… Товарищи, я думаю, настало время вернуть нашему городу историческое имя Самара. Прошу проголосовать». Эти простые слова и решили исход дела.
Владимир Анатольевич Игольников, инструктор орготдела облисполкома и областного совета в 1990 году:
«Да, та сессия была очень горячая, прямо-таки митинговая. Я как сотрудник орготдела, чтобы быть на подхвате, тогда находился в комнате за президиумом. Я помню эпизод: вдруг из зала выходит Виктор Тархов, закуривает и говорит: срочно пишите проект постановления о переименовании Куйбышева. Тогда времена бурные были, и много решений буквально на коленке писались, это не сейчас, когда всё заранее известно. Я и оказался той самой «писучей рукой». Историческое решение облсовета сформулировал именно я. Тут же отпечатали его на машинке в 1 экземпляре, занесли Тархову, и он сразу зачитал на весь зал. И большинство проголосовало «за».
УКАЗ
Президиума Верховного Совета РСФСР о переименовании города Куйбышева в город Самару и Куйбышевской области в Самарскую область.
Президиум Верховного Совета РСФСР постановляет: переименовать город Куйбышева в город Самару и Куйбышевскую область в Самарскую область.
Председатель Верховного Совета РСФСР Б.Н. Ельцин
Москва. Дом Советов РСФСР, 25 января 1991г.
P.S. Кстати, именно за это решение Борис Николаевич Ельцин стал почетным гражданином Самарской области.
Священник Иоанн, архиепископ Куйбышевский и Сызранский, также был членом комитета «Самара».
Текст: Анастасия Кнор, фотографии из личного архива Людмилы Кузьминой и Михаила Матвеева
В статье использованы выдержки из книги «Возвращение Самары». Спасибо Владимиру Самарцеву за экземпляр этого раритетного издания!
Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город» и ВКонтакте