Приволга

О том, что в Самаре есть Заволга, знают почти все. Всего в получасе водной дороги от городской суеты располагается немного таинственная территория, живущая по своим особым законам. Но, если есть Заволга, должна быть и Приволга. На этот статус с полным правом претендуют так называемые просеки – дачи едва ли не в центре города. Образ жизни их обитателей тоже, мягко говоря, отличается от традиционного городского. Об этом необычном кусочке Самары — серия материалов ДГ.

Ты живешь в Самаре и ты (не) очень счастлив. Вариант без частицы «не» скучный и понятный. Счастлив — и бог с тобой. Вариант с раскрытыми скобками сложнее и интереснее.

Не очень счастлив много почему. Потому что рано вставать на работу, а главное, долго и витиевато до нее добираться. Если едешь в маршрутке или трамвае, ты слишком близок к народу. Если за рулем собственного авто — каждой мышцей чувствуешь ямку большую и маленькую.

Работа. Предположим, надоела. Или количество дураков зашкаливает. Или и то, и другое плюс не окупающая все эти минусы зарплата.

Дома не так чтобы очень. В-общем, ничего драматического, но отчего-то тоскливо. До такой степени, что тебе хочется куда-нибудь уехать. В Австралию, например. Ну, или в Большую Глушицу.

И вдруг ты понимаешь, что никуда не уедешь. Потому что у тебя есть аргумент, который перевешивает все эти «надоело». Этот аргумент называется дача. Или так — ДАЧА.
А лучше так — Д А Ч А!!!

Судя по всему, корни самарского характера — слегка ленивого и развинченного, упёртого и основательного, хамоватого и многотерпеливого — следует искать среди лопухов и грядок. Не знаю, есть ли еще где-нибудь в России такая роскошь, как дачные просеки прямо в городской черте. Строку «Дачные просеки в городах России» поисковик в интернете упрямо исправляет на «дачные поселки». А это уже совсем другой коленкор.

Понятно, что всю эту уникальную геометрию породила Волга и ее левый берег. Знаменитый самарец Константин Головкин в своих исторических очерках сообщает, что местность от Постникова оврага до Барбошиной поляны в 70-х годах 19 века «была нанесена на план и разбита просеками к Волге на участки, каковые сдавали каждый год желающим на известных условиях, начиная от ближайших к городу».

С тех пор, что называется, понеслось. Делились и размножались, сажали и собирали, ели и отдыхали. И ты, который еще минуту назад хотел в Австралию, не без удовольствия понимаешь, что принадлежишь к славной когорте самарских дачников. Какая Австралия, если пора высаживать на грядки прущие из ящиков помидорные зародыши! Если куст барбариса срочно нуждается в стрижке. Если третья ступенька у крыльца вот-вот развалится. Нее-е-ет! И ты бежишь — от дорожных ям к родным компостным ямкам, от вечного ремонта тротуаров, коммуникаций, фасадов — к трогательному ремонту садовой лавочки, которую ты сам, собственноручно чинишь с помощью молотка и гвоздей. От пыли и ада к аромату безымянной травки, которая вдруг пробилась у забора.

Дача — понятие вполне определенное. Домик и несколько соток земли. На рубеже 17 и 18 веков дачей назывался участок, обведенный при генеральном межевании круговыми межами. Круги превратились в прямоугольники, которые так удобно разгораживать заборами.

Самара обожает заборы. А уж дачные заборы — просто поэма. В ситцевое советское время это был деревянный штакетник. Рачительные хозяева следили за своим забором и вовремя подкрашивали его в экономичный зеленый цвет. У лентяев забор выгорал на солнце до натурального деревянного загара и, бывало, заваливался набок. Никто никого не стеснялся, и сквозь штакетины можно было наблюдать, как соседка в панталонах и лифчике принимает солнечные ванны.

Сегодняшние дачные заборы принимают угрожающие размеры. Человек, который, задрав голову, прикидывает высоту заградительного сооружения, рискует получить сужение позвоночной артерии в шейном отделе. А если поверх забора вдобавок тянется колючая проволока, еще и эстетический шок.

Совершенно непонятно, какой интерес разводить на своем участке роскошный ландшафтный дизайн, пальмы в кадках, бархатный газон и прочие прелести, если этого не видит восхищенный прохожий. То, что в Европе практически не огораживают частные территории, абсолютная правда. Гуляя по маленькому эстонскому Пярну, мы бесстыдно глазели на лаконичные и стильные клумбы у каждого дома. И никто нам не крикнул: «Чего уставился? Иди своей дорогой!».

Главное впечатление бредущего, предположим, по 7-й просеке — бесконечный забор. Только иногда, когда из ворот выезжает машина, ухватишь взглядом кусок стерильного двора. И снова — хлоп, двери закрываются. Скучно, господа.

Строительные нормы и правила напоминают, что высота ваших притязаний на суверенность не должна превышать полутора метров, а смотреть на соседей вы должны сквозь сетку или изгородь. На деле на соседей вы не смотрите вовсе, если вы не Гулливер. Самарские дачные заборы напоминают тот самый лабиринт, по которому Гарри Поттер бродил в поисках магического кубка.

Есть на той же 7-й просеке место, напоминающее кинодекорации, как если бы в Самаре вдруг взялись снимать фильм про заграницу, но ни разу в этой самой загранице не были. Чуть-чуть горбатая улица, потому что ведет к воде. Претендующие на шик чугунные узоры на глухих воротах. А когда на одной из крепостных стен расцветает розовыми цветами декоративная жимолость, и вовсе кажется, что ты в Италии, особенно если сузить периферическое зрение и смотреть только на нее. Но нет. В Италии не бывает такой тишины и таких абсолютно безжизненных с виду домов. Нигде не шелохнется занавеска. Говорят, в этих домах живут охранники, а где хозяева и их шумные семьи, никто не знает.
Когда-то на этом месте была советская турбаза «Сокольи горы». Со всеми причитающимися прелестями — щитовыми домиками, комарами, заросшими тропинками и порванными сетками на теннисных столах. Во времена градоначальника, известного своей страстью к телепроповедям, турбаза исчезла, уступив место под солнцем этим гигантским заборам, скрывающим нечто, обывателю недоступное.

Впрочем, однажды ворота раскрылись, и это оказалось незабываемо. Разморённой компанией мы брели с пляжа, и путь нам загородил человек с автоматом. Самым настоящим. Он стоял, расставив ноги, и еще трое таких же, как он, стояли по периметру. Довольно дружелюбным тоном (показалось, что ему было немного неловко) автоматчик предложил нам остановиться и подождать. Напоминаю, это происходило воскресным днем на дачной просеке.

Мы даже не успели возмутиться, как из ворот пулей вылетел кортеж из черных машин и, как пишут в романах, скрылся в облаке пыли. В одной из них ехал хозяин. Видимо, по своим делам. Может быть, в ларек за сигаретами.

И всё-таки дачи еще живы. Есть еще порох в пороховницах и прорехи в деревянных заборах, сквозь которые можно наблюдать ленивую, неспешную, веселую дачную жизнь Самары. Этим мы и займемся солнечным и, надеюсь, теплым летом. Продолжение следует.

Текст и фото: Алла Лагайта

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город»