НАРОДНАЯ РЕКОНСТРУКЦИЯ

Вчера стало известно, что правительство Самарской области утвердило проект планировки территории исторического центра Самары, созданный ООО «Ленгипрогор». Мы продолжаем надеяться, что рано заказывать реквием по Хлебной площади и продолжаем серию публикаций альтернативных проектов реконструкции архитектуры Самары.

Текст: Евгения Репина
Фото: Сергей Малахов

Существует миф, что в исторических кварталах Самары обитает маргинальное население, не способное к осознанным действиям и тем более к действиям по решению проблем своего жизненного пространства и готовое поэтому отправиться на край земли в жилье с теплым туалетом.

Как участник команды, занимавшийся проектом 79-го квартала и общавшийся с большим количеством его жителей, ответственно заявляю – это байки. Большинство людей прекрасно осознают насколько ценна жизнь в историческом центре, в окружении среды с гуманным масштабом, с тесными связями между сообществам и возможностью организовывать свою жизнь вокруг двора, то есть, в сущности, жить в городской усадьбе. Многие люди предпринимают массу усилий для поддержания среды.

А недавно нам посчастливилось получить несколько уроков, которые должны посрамить профессиональных управленцев и проектировщиков.
Если вы не верите, что в Самаре существуют настоящие горожане, есть смысл познакомиться с Вячеславом Вершининым, восстанавливающим своими руками усадьбу купца Паташина.

Еще недавно территория квартала, где находится это домовладение, воспринималась как забытая Богом земля, где неминуемо должны были возникнуть столь полюбившиеся девелоперам высотки, выдаваемые за элитное жилье. Слава на собственные деньги шаг за шагом принялся восстанавливать сначала бывший купеческий дом, а потом дворовой флигель, где постепенно и с большим чувством создается обитаемое пространство для его мамы Тамары Николаевны и гостей. Следующий шаг – реконструкция двора, в чем ему, как он думает, могли бы помочь архитекторы.

Пример деятельности Вершинина говорит о следующем: если появляется человек такого типа, соседи, разуверившиеся в собственных силах, берутся за инструменты и, не дожидаясь архитектурных проектов и бесчисленных бюрократических согласований, приступают к восстановлению среды.

Надо отметить как обязательный приоритет – то, что люди делают сами, получатся красивее и надежнее, чем то, что выходит из-под рук архитектурно-строительного цеха. Профессиональное, регламентированное проектирование, будьте уверены, заняло бы несравненно больше времени и ресурсов, чем самодеятельная реконструкция.
Вершинина отличает осознанное проникновение в задачу.

Во-первых, он соблюдет законодательство, во-вторых, бесконечно уважает реальность в том виде, в котором она ему досталась, в-третьих, он готов действовать малым ресурсом и постепенно. Важно также, что он готов сотрудничать с архитекторами, дизайнерами и художниками. Если представить себе, что обитатели квартала объединились вокруг подобной инициативы и приступили к реконструкции своих домов и дворов, то следующим актуальным шагом станет подключение многочисленных специалистов, но на основе совершенно другой деятельностной парадигмы: архитектор, привлекаемый к сотрудничеству хозяевами подворья или квартальным товариществом, становится соучастником увлекательного диалога, соединяющего практическое исследование, деликатное микрохирургическое проектирование и непрерывный социо-строительный эксперимент.

Деньги здесь небольшие, зато постоянные и честно заработанные. В результате имеем самовосстанавливаемую среду, жизнь в городе продолжается на основе естественных законов, а большинство специалистов наконец-то получают бесконечный поток работы. Но самым главным итогом становится бесконечно разнообразный, прекрасный город, соответствующий действительным человеческим чувствам, потребностям и инициативам без необходимости в крупных единовременных инвестициях откуда-то извне.

Паразитирующая психология обывателя уступает место креативному настроению профессионального горожанина. Но для этого необходима юридическая амнистия уже свершившихся переделок, реальное действие частной собственности и административная воля реализовывать такую инициативу.

Итак, УРОКИ ВЕРШИНИНА. Наслаждайтесь!

«После того как я купил дачу на Глинке и стал проводить по полгода на природе, мне стало невмоготу возвращаться в удручающее пространство квартиры».

«Я стал думать, как объединить преимущества городской и загородной жизни».

«Затраты на реконструкцию двух домов в самарском дворе равны стоимости двух хрущевок».

«Мы действовали постепенно, потихоньку перебираясь  в отремонтированные комнаты. Год назад мы расчистили чердак от голубиного помета — теперь там моя мастерская».

«При раскопках «культурных слоев» двора и дома можно обнаружить старинные детали. утварь и старинные элементы, которые становятся частью среды, формируя ее антикварный образ».

«Сейчас у меня живет Серега, который с ума сходит от дерева. Мы сняли линолеум в мамином доме и обнаружили широченные половые доски, каких теперь не сыщешь. Серега теперь их реставрирует».

«Вершинины стали первыми жителями города, захотевшими получить документ, подтверждающий факт их проживания в памятнике. Они даже заплатили за это 15000 рублей».

«Сначала нас опасались, теперь здороваются. В соседнем дворе начали полномасштабную реконструкцию».

«У меня постоянно живет какой-нибудь человек. Я его кормлю, а он работает, не пьет и перевоспитывается».

«Художники и творческие люди с радостью и подолгу живут у нас в гостях. Сейчас специально для них я делаю гостевую чайную комнату с пирамидальной крышей».

«Все лето мы живем во дворе. Здесь можно делать все, что угодно: спать, встречать гостей, жарить шашлык, устраивать мастер-классы».

«Дети здесь совершенно счастливы».

«Я ничего не понимаю в архитектуре, но мне нравится, когда красиво. Постоянно покупаю журналы по дизайну… Арку для подъезда карет я застеклил и превратил в холл. Потом я пристроил к ней стеклянный атриум, теперь жду когда друзья-архитекторы спроектируют мне забор».

«Я понял, чтобы все уживались, надо, чтобы у каждой женщины была своя кухня. Так я и сделал».

«Ошибка властей в том, что они возлагают ответственность не на жителей, выкупивших квартиры, дома и землю, а на чиновников, согласующих бесчисленные разрешения. Чтобы выживать, приходится прибегать к «необходимой и справедливой хитрости».

«Когда я приехал в квартал, оказалось, что люди живут сорок лет в ожидании сноса. Я решил не ждать, а занялся восстановлением дома и двора. Три с половиной года — ничто по сравнению с возрастом этих кварталов».