Мистер винтаж

Патефоны, пленочные фотоаппараты, диапроекторы — кажется, сегодня этим только украшают интерьер для тематических фотосессий. Но оказывается, и молодежь, и люди постарше продолжают сдувать пылинки с «бабушкиных» аппаратов и не могут выпустить их из рук.

Евгения Новикова узнала у местных ценителей винтажа, почему в 2018 году они слушают музыку с патефона и пишут стихи на печатной машинке.

Павел Базырин, фотограф, 47 лет:

«Старым пленочным камерам не нужен аккумулятор»

— Фотографией я начал увлекаться еще в школьные годы. У меня был фотоаппарат «Смена-8м» — тогда недорогой и популярный. Несмотря на свою простоту, «Смена-8м» может неплохо снимать и развивает глазомер — расстояние нужно выставлять по шкале, прикидывая визуально, насколько далеко объект съемки.

В 2000 году мне подарили Zenit-122K, снимал им. Через четыре года купил первый цифровой 4-мегапиксельный фотоаппарат Olympus. С тех пор у меня сменилось несколько цифровых камер, а с 2010 года, пользуясь тем, что люди дешево распродавали пленочные фотоаппараты, купил зеркальные «Зениты», Canon, Nikon, дальномерные «Киевы», «ФЭДы». Сейчас я снимаю и на профессиональный Nikon, и на любительский Canon, иногда — на 35-миллиметровую пленку.

Тогда проявители и закрепители было купить проще, чем сейчас, конечно. Но черно-белую пленку я еще проявляю дома в ванной, заказывая химикаты в одном из интернет-магазинов. Потом разрезаю на кусочки и сканирую с помощью пленочного сканера. Давно не печатал при красном фонаре, хотя все для этого есть.

Первые цифровые камеры отставали от пленочных по динамическому диапазону. В тот переходный период репортажные фотографы пользовались двумя камерами: пленочной, чтобы потом проявить и сделать качественные снимки, и цифровой, чтобы быстро скинуть фотографии в редакцию.

Цифра сейчас на высоком уровне, но и с пленки можно немало вытянуть при сканировании: подправить экспозицию, баланс белого, оттенок, вытянуть тени и свет. А если снимать на среднеформатную пленку или на фотопластины, то и детализация снимков качественная. У меня есть несколько групповых фотографий 30-х годов прошлого века — я купил их в антикварном салоне и очень впечатлен их качеством.

Еще один плюс: многие пленочные камеры могут снимать без аккумулятора, так как процесс съемки основан на механике. Им не нужно электричество.

«Винтажная техника — это юношеская мечта»

— Виниловых пластинок у меня немного: где-то около 300 штук, стопка шириной около двух метров. Несколько досталось по наследству от старшей сестренки, а все остальные уже покупал сам. С появлением компакт-дисков интерес к винилу поутих, и я даже выбросил свой наполовину сломанный проигрыватель. Но несколько лет назад интерес разгорелся с новой силой, и я купил винтажный виниловый проигрыватель. Это юношеская мечта — тогда я не мог позволить себе купить такую технику, а сейчас есть все.

Музыка разная: в старших классах я много слушал Высоцкого. Когда учился в институте в конце 80-х — начале 90-х годов, увлекался отечественным роком: питерским, московским, свердловским, новосибирским, а также классикой рока: The Doors, Led Zeppelin, Janis Joplin. Есть и джаз, есть Петр Лещенко и Изабелла Юрьева. Пластинки покупаю в музыкальном магазине или на птичьем рынке. Пару раз заказывал пластинки через интернет. На виниле продолжают выпускать новые альбомы. Качественно записан последний альбом Леонарда Коэна 2016 года You want it darker.

На звук влияет все: проигрыватель, картридж со вставкой, фонокорректор (внешний или встроенный), усилитель, акустические системы, кабели, даже сама комната. У меня недорогая аудиосистема, но есть люди, которые вкладывают в это миллионы.

Владимир Емец, преподаватель Самарского политеха, 73 года:

«Патефон создает ретронастроение»

— Мое детство проходило в старом центре Самары, и в летние вечера мы во дворике выставляли табуретки, ставили патефон и слушали пластинки – 78 оборотов, фирма «Шеллак», толстые такие диски. Звучали знаменитые мелодии, например, «Рио-Рита», Утесов, американские композиции. Среди соседей был речник, один из первых стиляг. Он привозил пластинки даже из-за рубежа.

Патефон был в семье и остался у меня. Он 50-х годов прошлого века, до сих пор работает, хотя приходится смазывать механизм машинным маслом. Некоторые удивляются: как диск крутится без проводов, электричества. Завода пружины хватает на одну сторону пластинки. Потом еще раз надо крутить до упора и ставить пластинку другой стороной.

Те пластинки, которые нравились больше всего, «Брызги шампанского», например, были «запилены», игла где-то застревала. Бывало, пластинки лопались из-за хрупкости. Иглы, патефонные головки, тупели и шипели. Тогда мы покупали новые в магазине или точили их сами.

У меня большая домашняя коллекция. И советская эстрада, и латиноамериканские записи. Года два назад я предложил собраться в Доме журналиста на встречу «В гостях у старого патефона», мы рассказывали о пластинках, слушали их. Меня приглашали и на теплоходы с такой программой. Это создает ретронастроение. И в отличие от цифровой музыки, звук будто теплее, мягче.

Михаил Ицкович, библиотекарь, 32 года:

«Глоток воздуха в информационном шуме»

— Три года назад решил организовать в Центральной городской детской библиотеке Самары музейную комнату «Советское время» — конечно, в ней нельзя было обойтись без диапроектора. Хотелось показать, что его еще рано списывать в утиль, и разделить с детьми опыт и эмоции от общения с устройством. Выяснилось, что старые диапроекторы в некоторых семьях используются до сих пор.

Сейчас у нас в музее аж четыре диапроектора. Два из них библиотечные, два подарили посетители музея. Комплект диафильмов, в основном детских, у нас довольно большой, раньше они считались «единицами хранения» и стояли на балансе библиотеки.

В диафильмах сюжет разделен на кадры, каждый из которых – концентрат смысла, где отобрано самое важное. Достраивать в сознании детали ты можешь самостоятельно. Диафильм дает возможность вдумчивого восприятия — ты крутишь ручку, меняя слайды в удобном темпе. Это как глоток свежего воздуха в бешеном информационном потоке. Плюс над этими фильмами часто работали лучшие художники, многие из них — настоящее произведение искусства.

Просмотр диафильма создает особую атмосферу: темная комната, экран из простыни или на белой стене, мерное жужжание аппарата, малюсенькие кадры пленки, которые внезапно становятся большими — недаром раньше, в XVIII-XIX веках, предок диапроектора назывался «волшебным фонарем». Это и камерная атмосфера, и процесс коллективного творчества.

Дети на диапроектор реагируют восторженно, я этого даже не ожидал. Особенно привлекает, что это не просто музейный экспонат на полке, а работающее устройство, которое ты можешь проверить в деле.

Особенность просмотра диафильмов в том, что размер изображения зависит от расстояния между устройством и экраном. То есть нужен определенный размер комнаты, расположение мебели и так далее. Другой момент — это детали для проектора. Недавно у нас появился очень крутой «Экран-3 Универсал», который даже при дневном свете дает хорошую картинку, но у него нет лампы, а она нужна мощная и специфическая. В Самаре найти ее пока не удалось, видимо, придется заказывать издалека, она довольно дорогая.

Александр Борзенков, специалист по антиквариату, 24 года:

«Печать на машинке вдохновляет»

— Портативную пишущую машинку Continental я купил полгода назад. Она немецкая, 30-х годов прошлого века, у нее есть история — это зацепило. Работать на ней пока не получается, она требует ремонта.

Раньше у меня была подобная машинка, тоже немецкая, середины XX века. На ней я печатал стихи. Работа за машинкой уже приносит вдохновение, ты погружаешься в ту эпоху, ощущаешь дух того времени.

С машинкой взаимодействуешь по-другому, приходится прилагать больше усилий. Здесь тяжелее давить на клавиши, нужно вручную ставить абзац, менять листы — это особенные ощущения. Если ошибся, все нужно начинать заново. Это влияет на скорость печати, ты тщательнее подбираешь слова.

Машинка, которая у меня сейчас, стоит от 9 до 12 тысяч рублей. Примерно столько же нужно вложить в ремонт.

Хорошие машинки попадаются все реже. В целом в отношении антиквариата в Самаре больше стараются продать, чем купить. Люди не особенно заботятся об истории, памяти поколений. Когда я забираю вещь, мне хочется, чтобы она осела, а не скиталась дальше. Коллекционеры могут дать ей вторую жизнь.

Фото обложки Павла Базырина

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте и Facebook