,
Не знаю как другие, а я до сих пор вздрагиваю, услышав название «Барбошина поляна». Возможно, все дело в том, что сквозь ее особняки, шлагбаумы и закрытые территории для меня до сих пор проступают черты «Поляны имени Фрунзе» — места, где летом текла размеренная дачная жизнь, с ее неизменным чаем, вареньем, комарами и пляжем. А зимой здесь оставались ждать первых проталин те, для кого это место было домом. Себя они гордо именовали «Полянскими», практически все были знакомы друг с другом, и в свой замкнутый мир чужаков пускали неохотно.
Текст: Татьяна Пуш
Иногда я кажусь себе настоящим мамонтом, когда понимаю, что до сих пор помню: на месте нынешнего помпезного храма Кирилла и Мефодия в былые времена стояли дачные участки. А еще знаменитый магазин «Прохлада» и его менее известный собрат со скромным названием «Продукты». Именно там дачники закупали провиант для своей размеренной жизни. Активнее всего расходились хлеб и пакеты супов быстрого приготовления. Нет, были еще точки продаж и ближе к Волге, но считалось, что купить в них что-то полезное невозможно.
Дачная бытовуха
Мимо магазина, прямо с проспекта Кирова, спускался автобус номер шесть, не делая своего нынешнего крюка. Зимой полупустой — всего несколько местных жителей, да обитатели круглогодичных санаториев. Летом —заполненный до отказа дачниками и одуревшими от летнего зноя фанатами местного пляжа. Впрочем, высшим пилотажем летом считалось на дачу не приезжать, а жить. Особенно если в семье имелись бодрые пенсионеры, дети и родители – отпускники. Жить начинали обычно в мае, доставая из укромных мест обязательные предметы летнего быта: одеяла, посуду и плитки. У одних они были электрическими, у других – и это был высший шик – переносные, газовые. Этот самый газ, кстати, можно было купить в специальных баллонах в закутке возле «Прохлады». На плитках готовились нехитрые завтраки, обеды, варилось варенье, кипятились банки для солений. Тем, у кого были летние кухни –навесы со столами и местом для готовки, всегда отчаянно завидовали. В домиках летом царила удушающая жара, и готовка порой превращалась в настоящую пытку. Зато на улице приходилось всегда следить за сохранностью продуктов, на которые вечно покушались голодные местные кошки.
Козлы и пожарные — вне очереди
Двухэтажные дома в тех местах были скорее роскошью. Кстати, первые особняки здесь строили «цветочники» — те, кто еще в былые времена умудрялся разводить на своих участках целые душистые плантации, а зимой в теплицах выгонять к женскому празднику хрупкие тюльпаны. И меховщики, изготавливавшие шапки, как правило, из зазевавшихся собак. Первых в этих местах уважали, ко вторым относились с брезгливостью и, случалось, несколько раз жгли их дома. В отместку за пропавших Бобиков и Шариков. Пожарная дружина здесь, кстати, тоже была местная, располагалась возле конечной остановки автобуса и служила предметом возникновения многих легенд. Впрочем, нужно отдать должное, что ребята здесь служили бесшабашные и бесстрашно отправлявшиеся за пивом на служебном транспорте с мигалками. Лучшее пиво в те времена было на «Лесной». Нет, не той, что теперь располагается в центре города. А на остановке близь больницы Калинина. Пивная, кстати, кроме отменного пенного, славилась почти гротескными персонажами. Например, среди ее постоянных клиентов был мужик, постоянно приходивший вместе с козлом. Животное мало того, что не отказывалось от сигарет, так еще обычно страдало от похмелья. Бедолагу жалели и пропускали без очереди. Вместе с хозяином.
Сотрудников пожарной дружины, кстати, тоже пропускали без очереди. Из уважения к службе. Другое дело, что горело в те времена не часто: хотя по вечерам вся Поляна обязательно затягивалась густым дымом. Дачники жгли костры. Обычно в три этапа: сначала выходили взрослые, деловито шуровали в огне палками, и обменивались последними новостями. Потом, подключались дети, до этого вольно носившиеся по просекам. Последними разводить огонь выходила молодежь, особенно страдавшая по понедельникам от отсутствия развлечений. В другие дни день заканчивался прогулками по дискотекам, которые шли в местных лагерях, санаториях и домах отдыха. В конце недели выбор дискотек становился катастрофически огромным. Так, что хорошим тоном считалось побывать на нескольких, обругать публику и ди-джеев, и наконец, остаться на той, где веселее. Обычно лучшие дискотеки от чего-то проходили в санатории «Сокольи Горы». От него рукой было подать до Волги, где традиция требовала обязательно влезть ночью в воду.
Рецепты и ухищрения
Взрослые по вечерам располагались на террасах на обязательное чаепитие с неизменным смородиновым листом. Мало того, этот самый лист умели разбивать по сортам и классификациям, и даже случалось, одалживали у соседей. Чуть меньшей популярностью пользовалась мята и мелисса. Впрочем, высшим пилотажем было смешать несколько компонентов так, чтобы получился свой собственный фирменный напиток. Его рецепт потом можно было обменять на что-то другое, не менее полезное. Например, фирменный способ консервирования помидоров в собственном соку. Так что летом на Поляне обычно вкусно пахло. Особенно когда варилось варенье. Особенно детям, которым доставались неизменные горячие «пенки».
Еще обменивались способами спасения от комаров и мух, которых не останавливали марлевые занавески загораживающие все окна и входы. Способы иногда озвучивались самые экзотичные, и объединяло их одно: полное отсутствие эффективности.
Крах и новая эпоха
Дачный рай потерпел свое первое поражение в те времена, когда решили построить высотки на Демократической. Как это было принято, людей оповестили о том, что больше они не являются дачниками, и просто конфисковали дома и землю. Самые практичные, впрочем, успевали продать свои участки менее информированным согражданам. Менее расторопные спешно распродавали дома на дрова, и раздавали деревья, которые еще можно было пересадить. Самые сентиментальные приходили смотреть, как бульдозеры сравнивают с землей их сады и хрупкие летние жилища, и плакали.
Впрочем, дачная жизнь в этих местах кипела еще несколько лет. Да и сейчас здесь есть крошечные домики, чудом уцелевшие в эпоху больших перемен. И даже остались местные жители, пропитанные Волгой мужчины и женщины, искренние полагающие предметом первой необходимости катер или лодку. Но их становилось все меньше. Зато все чаще полыхали дома, иногда вместе с людьми, и слышались выстрелы. Респектабельный вид «Поляна имени Фрунзе» приобретала под час весьма кроваво. И это было началом новой эпохи этого, некогда тихого места.