"ПОДВИЖКИ ЕСТЬ"

18 апреля отмечался День памятников и исторических мест. ДГ встретился с главным человеком в области, отвечающим за судьбу объектов культурного наследия по роду службы. Анастасия Кнор и Андрей Кочетков поговорили с руководителем регионального Управления государственной охраны объектов культурного наследия Владимиром Филипенко о судьбе старинных зданий Самары, археологии и многочисленных изменениях в законах в области объектов культурного наследия.

Об изменениях в законодательстве

Кнор: — Пока мы с вами согласовывали интервью, появилась новая тема по охранным зонам. Закон, который принят Госдумой в окончательном чтении, который год лежал и наконец-то принят. Вступит он в силу через шесть месяцев. Вокруг каждого памятника архитектуры в городе у нас будет охранная зона минимум 100 метров. Насколько вы были готовы к принятию этого закона?

— Это изменение — дополнение в федеральный закон. В сентябре 2015 года было принято постановление об охранных зонах. Поэтому в принципе мы готовились, знали, что этот закон будет приниматься. У нас есть некоторые проблемы, но думаю, что за эти полгода мы успеем многие из них решить.

Вообще цель этого нового закона, в том числе и изменений в федеральный закон, связана с тем, чтобы подтолкнуть на местах исполнительные органы к скорейшему завершению работы по разработке и утверждению охранных зон, границ территорий объектов культурного наследия. Поскольку есть примеры, когда на некоторых территориях они годами не утверждаются.

По Самарской области в течение последних трёх лет были разработаны охранные зоны, зоны регулирования, границы территорий более чем на 380 объектов культурного наследия. Многие из них не утверждались. С ноября 2015 года мы сформировали рабочий орган – коллегию нашего Управления охраны объектов наследия – и регулярно на каждом её заседании мы старые разработанные материалы сегодня корректируем и утверждаем. И из 380 проектов тех объектов, о которых я говорю, сегодня у нас более 225 объектов утверждены.

Кнор: — То есть это те самые 100 метров, о которых в законе говорится?

— Если охранная зона есть, нет необходимости принимать ту зону, о которой вы говорите.
У нас около 490 объектов культурного наследия, расположенных на территории Самары. Но список будет несколько меняться, поскольку у нас около 900 вновь выявленных объектов, над которыми нам надо работать. Надо провести историко-культурную экспертизу, надо параллельно заказывать границы территорий этих объектов. Работы очень много, и я думаю, что к тому, что уже есть, может добавиться еще около 400 объектов.

Кнор: — Эти охранные зоны, про которые вы говорите, сколько составляют метров вокруг зданий?

— Нельзя сказать, что везде свои метры. По каждому объекту есть проект, он разрабатывается проектными организациями. Бывают по обрезу фундамента. В зависимости от того, сколько территории необходимо зарезервировать. Или сколько территории, расположенной рядом с объектом культурного наследия, использовать под его развитие.

Кнор: — Не входит ли этот закон в конфликт с какой-то уже действующей политикой на территории Самарской области? В отношении каких-то территорий.

— Там, где нет охранных зон, не утверждена охранная зона, эта проблема будет. Там будет, конечно, конфликтная ситуация. Эти охранные зоны – 100 метров от объекта – они могут заблокировать строительство.

Кнор: — Но я так полагаю, что это просто сподвигнет вас на то, чтобы в течение этого полугода быстренько принять все охранные зоны по всем памятникам?

— Быстренько не получится, поскольку объекты вновь будут появляться. Это первое. Второе – необходимы средства, чтобы заказать проектным организациям работу, они должны провести исследования, они должны подготовить эти проекты, которые мы потом утверждаем. Сделать один проект достаточно недёшево, в пределах 110 тысяч рублей.

Кнор: — Можно привести пример, какие у нас есть не имеющие этой охранной зоны знаковые объекты?

— Как раз по всем знаковым объектам они давно уже разработаны и утверждены. Возможно, не все из них нами поставлены в Кадастровую палату. В первую очередь мы утверждаем и рассматриваем те объекты, которые находятся в зоне внимания, там, где ведутся реставрационные работы, где планируется реализация очень больших проектов по реновации, застройке территорий. Старая часть – «5 кварталов», «Стрелка», как мы говорим. На этих территориях мы в первую очередь утверждаем эти охранные зоны.

Об археологии

Кнор: — Это касается и крепости, найденной археологами на Хлебной площади?

— По объектам археологии не утверждается охранная зона. По ним разрабатываются и утверждаются границы территории. На данном объекте в течение 2015 года по договору с нами работало СГБУН Института археологии Российской академии наук. Эту работу они завершили в январе-феврале. И сегодня материалы направлены в Минкульт России для утверждения, принятия решения об утверждении границ территории этого объекта в районе улиц Степана Разина, Алексея Толстого и Хлебной площади.

Кочетков: — Крепость — это далеко не единственный памятник археологии, находящийся на территории Самары. Например, Постников овраг – древнейшее место обитания людей на территории нашей области. Что с ним сейчас происходит? Насколько я понимаю, там даже точные границы этого объекта не совсем ясны и очень активно ведется застройка в районе оврага сейчас.

— Нет, не совсем вы правы. По всем объектам археологии определены границы территории, они обозначены. Сегодня продолжается работа по включению границ территории объектов культурного наследия в Кадастровую палату для утверждения этих границ Кадастровой палатой.

Кочетков: — То есть они никак юридически еще не зафиксированы?

— С 15 января 2015 года вступили в действие принятые изменения в федеральный 73-й закон 2002 года. И в том числе был подготовлен приказ по Росгосэкспертизе. В состав любой проектной документации, связанной с землеройными работами, со строительными работами, обязательно теперь включается раздел «Сохранение объектов культурного наследия».

Раньше был один раздел инженерно-геологических изысканий, для того чтобы понять состав грунтов, глубину заложения фундаментов. Теперь в составе геологоразведочных материалов будет ещё один раздел – «Сохранение объектов культурного наследия». То есть прежде чем производитель будет выполнять работу, он должен исследовать это место, принести результаты нам на согласование. И только по нашему согласованию Госэкспертиза примет эту проектно-сметную документацию в работу.
Вернемся к Постникову оврагу… Ведутся работы, связанные с чемпионатом мира. В том числе и там. Достаточно много сегодня замечаний в части изменения проектной документации, чтобы где-то обойти границы территорий объектов наследия, которые выявлены в Постниковом овраге. Таких примеров у нас достаточно много. У нас по городу, если я не путаю, 25 зарегистрированных памятников археологии.

Кочетков: — Я правильно понимаю, что раскопки в Постниковом овраге вестись не будут, просто будет скорректирована трасса строящегося коллектора?

— Часть трассы скорректирована, а в части будут проводить исследования.

Кочетков: — Что касается ситуации с обязательной госэкспертизой, связанной со строительством… Мы знаем историю со стройкой «Трансгруза» в районе улицы Ярмарочной, где был найден клад, но там не было проведено археологической экспертизы, насколько я понимаю. И до сих пор этого не произошло.

— Речь идёт о тех объектах, которые финансируются из государственного бюджета, и той документации, которая проходит госэкспертизу. Но что касается «Трансгруза», это особый случай. Эта работа выполнялась без исследований, они не получали у нас согласования. Поэтому был составлен административный протокол. Мы направили материалы в суд о привлечении к ответственности компании «Трансгруз». Суд привлёк к ответственности юридическое лицо на 50 тысяч рублей и на 20 тысяч рублей руководителя строительной компании.

Кочетков: — Можно разрушить что угодно, получается, с такими штрафами.

— Но дело в том, что там не разрушили. Там был найден клад, вы знаете, он был возвращён. Сегодня, тем не менее, все объекты, которые финансируются из бюджета, ведутся с исследованиями. Это очень большой объём работ. Например, те, что выполняются компаниями «Транснефть», «Газпром», РЖД, «Роснефть».

Кочетков: — Я правильно понимаю, что мы говорим об археологических объектах именно как о выявленных, то есть они ещё не занесены в реестр?

— Часть – выявленные. А часть объектов доисследуются и включаются в реестр. По части особо важных – направляем документы, список на включение в реестр.

Кочетков: — Я сегодня видел как раз материал Росгосстата, что в Самарской области 25 объектов археологии внесены в реестр. А в Саратовской области, например, почти 3500 зарегистрировано. Откуда такая разница в цифрах?

— В Саратовской области гораздо меньше объектов архитектуры. Это значит, когда-то очень активно проводили работу по включению выявленных объектов в реестр. Для того чтобы их включить в государственный реестр, нужно иметь бюджетные деньги, чтобы провести экспертизу, получить подтверждение, разработать границы территории этого объекта, привязать их к географическим координатам. И уже после этого направить документы для государственной регистрации. Там есть перечень необходимых документов. Чтобы это сделать, нужны деньги. В полном объёме средств не хватает.

Об изменении внешнего вида города

Кнор: — Если вспомнить историю с домом Зеленко… Там же иногородний эксперт выкинул дом из списка памятников. Насколько мы теперь защищены от таких историй?

— Думаю, что защищены. Поскольку, во-первых, есть этот орган, который был сформирован. Во-вторых, все вопросы, связанные с включением в реестр, исключением или невключением в реестр, мы теперь рассматриваем на коллегии. В составе коллегии, я уже говорил, достаточно много профессионалов. Тот же Фетисов Владимир Афанасьевич, он много лет занимается реставрационными работами, Карякин Юрий Михайлович — председатель Самарского союза архитекторов. Кроме того, сформирован научно-методической совет, в который кроме указанных фамилий включены эксперт Наталья Алексеевна Хлебникова, эксперты в области архитектуры и археологии.

Кнор: — У нас в 2015 году был бум реставрационных работ в городе, когда очень много памятников наконец-то взяли делать к чемпионату мира. Вид центра серьезно изменился…

— Это ещё не бум, бум ещё впереди. Я должен сказать, что заслуга правительства, прежде всего губернатора, что довольно много средств выделяется на это сегодня. Никогда не было столько средств на объекты культурного наследия. Были обозначены гостевые маршруты, и на этих гостевых маршрутах мы объекты должны привести в нормальное состояние. Возможно, не всё учли, поскольку много лет эти объекты не реставрировались и требуют вложения достаточно больших средств. Поэтому 2,28 миллиарда запланировано на эти объекты по постановлению губернатора. Всего определены 411 объектов культурного наследия, расположенных на гостевых маршрутах чемпионата, из них на 302 будут выполняться работы из областных и муниципальных бюджетных средств.

Кнор: — А что будет с объектами, находящимися в частной собственности?

— В соответствии с нашим федеральным законом ответственность за сохранение объекта несут собственник и пользователь. Жители говорят: «Дайте нам деньги! Надо отремонтировать!» И мне говорят: «А зачем ваше управление создано? Вы должны нам деньги выбить!» Не совсем так, мы в этой части надзорные функции выполняем. И мы должны спрашивать с пользователей и собственников в том числе. Взяли объект культурного наследия в собственность или пользование, будьте добры, сохраняйте. Тем более оформлены охранные обязательства.

В прошлом году, если не путаю, было принято два постановления в марте и в июле. В соответствии с ними мы должны определять на местах объекты культурного наследия, включённые в государственный реестр, но находящиеся в неудовлетворительном состоянии. Там есть критерии оценки неудовлетворительного состояния объекта. И после этого мы можем привлекать инвесторов, которые эти объекты взяли бы в аренду на 49 лет. Мы должны их изымать у пользователей.

Появилось ещё одно постановление в сентябре 2015 года. По нему мы можем инициировать передачу объектов культурного наследия, которые не используются, из федеральной собственности. С тем чтобы муниципалитет мог привлекать инвесторов, передавать объекты в аренду на 49 лет.

Кстати говоря, в то же время у нас есть объекты, находящиеся просто в отвратительном состоянии, которые в частных руках. И закон сегодня говорит, что мы вплоть до изъятия в судебном порядке можем это делать, если они в таком виде. И есть инвесторы из Санкт-Петербурга, готовые купить здание на Красноармейской, 4, которое больше известно, как кухмистерская фон Вакано.

Кочетков: — Например, здание реального училища?

— Реальное училище – первый объект. Второй объект – особняк Неронова. Принято решение два этих здания передать городской администрации для дальнейшей передачи инвестору.

Я думаю, что после принятия постановления правительства Самарской области в течение двух месяцев это решение будет достигнуто.

Кнор: — То есть никакой речи о том, что там будет какое-то учебное заведение для особо талантливых детей, о чём мечтал Меркушкин в своё время, уже не стоит? Это будет какая-то коммерческая…

— Как раз наоборот. Сама идея организовать в историческом здании, изначально служившем делу просвещения и образования, современное использование под те же цели, очень актуальна и своевременна. В Самарской области активно развивается частно-государственное партнерство. При организации конкурса по передаче объекта культурного наследия в аренду на 49 лет необходимо будет предусмотреть необходимые реставрационно-ремонтные работы с приспособлением здания под использование для образовательных целей.

Кочетков: — Если вернуться к этим памятникам, которые на 49 лет сдаются в аренду. Примерно полгода назад на форуме девелоперов вы озвучили список более чем из десяти объектов. Какие-то подвижки за это время произошли, касающиеся них?

— У нас есть уже четыре заявления инвесторов, которые хотят вложить средства и взять объекты в аренду. Я пока не называю их фамилии. Это дача Головкина, особняк Неронова, доходный дом Егорова-Андреева на Льва Толстого…

Кнор: — Лично у вас за что в Самаре душа болит, за какой дом?

— Теперь уже за многие, поскольку всё близко. Прежде всего, я думаю, мы должны привести в порядок те объекты, о которых мы незаслуженно забыли. Например, это особняк Орловых-Давыдовых в Усолье.

Есть ещё объект, который, к сожалению, уже не спасешь, но им надо обязательно заниматься. Это усадьба Льва Толстого в Алексеевском районе. В течение 21 года он наездами жил на этой земле, а у нас от усадьбы ничего не осталось, кроме двух обелисков. Хотя работа была проведена очень большая. И сегодня даже этот объект в списке выявленных, но не является объектом культурного наследия. Мы уже встретились с руководством района и получили задание губернатора серьезно заняться этой темой.

А по Самаре, конечно, это дом губернатора по Алексея Толстого. Конечно, уникальный объект. Это замечательная кухмистерская фон Вакано по улице Красноармейской, 4.

Кочетков: — То есть эти объекты находятся в процессе конфискации?

— Дело в том, что мы запустили процесс подхода к изъятию. Он непростой, не очень быстрый, но мы его запустили. Есть предписание. Если оно не исполняется, мы еще одно предписание, второе, даём. И уже после двух наших предостережений, если не будет реакции, мы видим, что эти объекты на грани уничтожения, будем изымать в судебном порядке эти здания.

Я очень рад, что в ближайшее время будет отреставрирован еще один замечательный объект. Он знаковый, он находится в центре города – Архиерейское подворье на пересечении Вилоновской и Галактионовской.

Кнор: — А что там будет?

— Это здание, насколько я в курсе, будет приспосабливаться под бизнес-центр, под ещё ряд офисных площадей. Чтобы оно действительно носило хорошую смысловую нагрузку, разрешили делать пристрой в торце этого здания, в глубине двора. Этот пристрой увеличит дополнительные активные площади и полностью позволит сохранить и реставрировать то, что есть.

Об общественном участии

Кочетков: — Мы говорили о власти, о бизнесе, а об обществе так и не поговорили. На форуме ВООПИиК вы рассказали, что при вашем управлении будет создан общественный совет. Уже месяц прошел. Какие-то подвижки есть?

— Подвижки есть. Мы получили предложение от ВООПИиК, кого бы они хотели видеть в нашем совете.

Главное, нам ведь нужно работать в том числе и с теми, кто вообще должен этим процессом управлять. Это депутаты города, депутаты районов, это вообще исполнительная власть районов. И самое важное – председателем общественного совета должен быть разумный человек. Не рекомендуется, чтобы председателем был руководитель исполнительного органа. Поэтому мы должны подобрать человека, который жил и работал бы на этой территории, кому близка и небезразлична эта тема.

Есть разные взгляды. У нас есть много примеров, где жители поставлены в такие рамки, что ведут себя странно. Одни говорят: «Давайте быстрее исключайте этот объект из наследия, чтобы он нам не мешался под ногами. Поскольку мы 20 лет живём в дерьме, а нас никак не признают аварийным. И поскольку вы мешаете нам здесь под ногами, мы остаёмся без жилья».

Кочетков: — Так будет общественный совет-то?

— Будет, конечно. Я говорю о том, что мы чуть-чуть приостановились, поскольку ведём переговоры с будущим председателем.

Кочетков: — Есть положительный примере Казани. Казанский ВООПИиК проводит для чиновников, в том числе для президента Татарстана, пешеходные экскурсии по исторической части Казани. У нас возможно такое?

— Это возможно. Ведь губернатор нам дал задачу разработать комплексную программу. Поэтому когда мы придём к губернатору, профессиональное сообщество вместе с общественностью, с конкретным предложением, тогда давайте будем говорить: «Ну а теперь, Николай Иванович, просим вас рассмотреть на месте наши предложения».

Кочетков: — Может статься, что некуда будет потом ходить, если сейчас не начать…

— Губернатор уже походил по старой части города и высказал серьёзные предложения. Нам всем, профессиональным архитекторам и реставраторам, градостроителям, государственным и муниципальным служащим, отвечающим за сохранение объектов культурного наследия, совместно с общественностью, есть над чем работать.

Обложка — Владимир Филипенко и его заместитель Александр Аксарин на субботнике у здания Фабрики-кухни. Фотография из Фейсбука Средневолжского филиала ГЦСИ.