«Темные аллеи»

Сентябрь порадовал самарцев двумя театральными премьерами. ДГ уже писал о «Марии Стюарт». Сегодня корреспондент ДГ Анастасия Кнор делится впечатлениями о постановке театра СамАРТ «Темные аллеи» по Ивану Бунину. Сам автор считал это произведение лучшим за всю творческую карьеру.

Анатолий Праудин – мой режиссер. Люблю все его постановки. Каждая из них отмечена для меня глубокой проработкой материала и настоящей трудолюбивой режиссурой. Поэтому с трепетом ждала премьеры «Темных аллей» в «СамАрте».

«Темные аллеи» — это Бунин и не он одновременно. Трагичные рассказы автора на сцене вдруг превращаются в фарс. И это не воспринимается глумлением над автором. Режиссер умело лавирует между лиричным текстом Ивана Андреевича и грубой тканью обыденности, иногда переходящей в пошлость.

Он заплетает и расплетает рассказы бунинского цикла, тасуя сюжеты, как карточную колоду. Например, герои рассказа «Кавказ» начинают театральное повествование совсем под другими именами, а завершают его в глубине второго акта уже совершенно бунинской историей.

Режиссер сохранил структуру новелл, но нанизал её на сюжет театральных этюдов. Константин Сергеевич и Владимир Иванович — вы же понимаете, о ком это, хотя фамилии их намеренно не называются — собирают театральную школу. Мы погружаемся в атмосферу начала XX века, которая передана очень точно.

Здесь и стилизованная одежда, особенно красиво подчеркнутая в женских образах, и мелодии Вертинского, и какие-то бытовые детали. На сцене стайка новоиспеченных актеров, каждого из которых маститые режиссеры заставляют играть свою историю, пытаясь составить театральный капустник.

Знаменитое «не верю» не произносится, но очень элегантно обыгрывается в одном из сюжетов.  Вообще, много смешного. Юмор качественный, хорошо вплетаемый в ткань спектакля. Иногда это жесткая сатира, в том числе направленная на себя, — и это тоже нравится.

Внешняя канва спектакля – рассказ «Чистый понедельник». Его смысл в том, что зимой 1912 года в Москве молодой и богатый мужчина влюбляется в женщину. Долго ухаживает за ней, возит в рестораны, дарит подарки, не нарушая целомудренную связь. Она приводит мужчину  в Новодевичий монастырь, а потом вдохновенно рассказывает о службе и церковной жизни.

На следующий день она неожиданно просит мужчину свозить её на театральный капустник в Славянский базар, хотя и считает подобные сборища пошлыми. Весь вечер она пьет шампанское, смотрит на кривляния актёров, а после отдается мужчине. Наутро она объявляет ему о том, что  уезжает. Через два года  мужчина встречает её в образе инокини в монастыре.

Актер Игорь Рудаков, играющий Станиславского, считает, что затея Праудина с формой спектакля заложена в одной фразе новеллы «Чистый понедельник»: «Станиславский танцует канкан и падает». Он говорит: «У Анатолия Аркадьевича всегда жесткий литературный разбор. Он много читает автора, которого ставит, много читает исторической  и публицистической литературы о конкретном периоде истории.

Для него литература неразрывно связана с миром, в котором она появляется. Поэтому, чтобы смотреть этот спектакль, нужно иметь представление, что такое театр начала XX века, кто такие Станиславский и Немирович-Данченко. Например, почему в спектакле упоминается, что герои поедут в Славянский базар? Да потому что основатели Московского Художественного Театра (МХТ) именно там его и придумали. Двое суток сидели в кабаке и рисовали устав, программу, репертуар. Поэтому в спектакле мы видим подготовку капустника МХТ, который должен состояться в ресторане «Славянский базар».

В молодых актерах угадывается реальная труппа МХТ тех лет – Книппер-Чехова, Мейерхольд, Москвин. Например, один из этюдов построен по принципу пластического гротеска, школы «биомеханики», которую, как известно, создал Всеволод Мейерхольд. И каждый новый эпизод мэтры театра подвергают критике. Особенно смешная концовка у новеллы «Генрих». Когда очередное убийство в очередном этюде заставляет маститых режиссеров наскоро менять рисунок финала.

Необыкновенный эпизод спектакля – появление на сцене самого автора. Как будто бы Иван Бунин выходит на сцену — таким, каким он был, когда писал «Темные аллеи», почти 70-летним. Сергей Захаров читает одну из новелл, сидя на стуле на авансцене. Он просто заходит в центр действия, а потом из него выходит. Апофеоз бунинского текста, образа самого автора и блистательная игра мастера.

Еще один слой замечательного режиссерского «пирога» — это реальные прототипы каждого из героев. И это многие увидели и считали (не я, к сожалению). Чуть в предысторию. «Темные аллеи» репетировали больше трёх лет. Анатолий Праудин, который в Самаре бывает наездами, поставил перед актерами задачу выбрать себе реальных прототипов из среды актеров и режиссеров. Из современных, понятное дело. Как говорили и двигались по сцене театральные звезды периода «серебряного века», увы, почти неизвестно. Как раз длинный период репетиций дал возможность подробно изучить и «снять» образы.

Константин Сергеевич, он же Игорь Рудаков, говорит в спектакле голосом Олега Табакова, Вероника Львова использует интонации Елены Соловей, Алексей Елхимов рычит Владимиром Высоцким, Ярослав Тимофеев заимствует манеру Сергея Юрского.

Анатолий Праудин — сложный режиссер, который ставит сложные спектакли. Пойти на «Темные аллеи» развлечения ради не получится. Это интеллектуальная встряска, это разбор цитат и образов. Это такой театральный кроссворд. Но мне такие постановки гораздо более по душе, нежели водевили и легкие комедии.

Про финал хочется рассказать отдельно, но делать я этого намеренно не стану. Потому что надо идти и смотреть. Театр обрастает смыслами благодаря зрителю.

Актёр театра Алексей Елхимов:

— Мы с Вероникой Львовой работаем каждый раз по-своему. Начнем с того, что у нас нет жесткого текста. Это настоящая этюдная работа, когда каждый раз щупаешь новую интонацию и строишь новый текст. Есть реплики, на которые мы обязаны выходить, чтобы выстраивать диалог с другими актерами. Для меня это совершенно новый опыт, что в спектакле нет жестко закрепленного текста и можно существовать вольно. Поэтому каждый спектакль для зрителя будет новым. Мы не повторяемся. У спектакля сложная композиция. К концу первого акта картинка еще не складывается. Она начинает собираться ко второму акту, чтобы ярко проявиться к финалу.

Фото: Е. Смирновой и Е. Елизаровой

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте, Facebook, Instagram и Twitter