Ни денег, ни работников, ни ощутимых перемен

В этом году через границу Самарской области с Казахстаном отправили в Ташкент около 10 тыс. граждан Узбекистана, которые весной и осенью стекались сюда со всех концов страны. Из соседней Оренбургской области примерно таким же образом отправили около 7 тыс. граждан Кыргызстана. Непосредственно в Самарской области, по данным МВД, трудовых мигрантов стало на 2,5 тыс. меньше, но нехватка рабочей силы ощущается все острее. Теперь чиновники и представители бизнеса обсуждают, как в условиях сохраняющихся ограничений вернуть людей назад.

Почему мигранты уехали

Этой осенью граждане Узбекистана массово покидали Россию с железнодорожной станции Кинель. Вывозные рейсы организовали правительства двух стран, чтобы решить проблему с многотысячным палаточным лагерем, который стихийно возник в открытом поле на просторах Самарской области — многие трудовые мигранты целыми семьями приезжали сюда на такси и автобусах, поверив слухам в интернете о том, что отсюда можно добраться до дома через Казахстан. Чиновникам пришлось сделать эти слухи реальностью, но некоторые поселенцы ждали своей очереди на поезд по несколько недель. Ждали не в самых лучших условиях, поэтому добрые жители окрестных поселков стали оказывать им посильную помощь, например, привозить в лагерь еду и лекарства (из-за осеннего похолодания многие простывали, потому что спали на земле в летних палатках). Билеты на поезд продавали в порядке живой очереди, он шел прямо до Ташкента без остановок. Составы пригоняли на станцию раз в несколько дней.

Люди были решительно настроены уехать, несмотря на все трудности. Описывая сложившуюся ситуацию, и федеральные, и региональные СМИ писали, что люди пытаются вернуться домой, потому что кто-то потерял работу и жилье, а кого-то испугала неизвестность — неясно было, когда границы вновь откроются и появится возможность увидеться с родными. Но могут быть и другие причины.

— Скорее всего, важнее эпидемиологической обстановки в данной ситуации является курс рубля, — считает сотрудник одной из самарских управляющих компаний Павел. — Жители ближнего зарубежья привязывают все к курсу валют, непосредственно к доллару. Рубль за год с небольшим «обвалился», конечно, это сказалось и на количестве мигрантов, и на качестве, и на системности их работ.

По словам Павла, если раньше люди были готовы работать целыми сутками, брали и вели несколько объектов одновременно, то сейчас от тяжелой, но дармовой работы скорее всего откажутся — ее уже нецелесообразно выполнять, уровень дохода не позволит работнику прокормить себя здесь и отправить деньги домой. Плюс ко всему, если раньше мигранты приезжали на круглый год и устраивались дворниками или разнорабочими в подсобных хозяйствах, то сейчас они понимают — уезжать домой на зиму, в «низкий» для большинства работ сезон, менее затратно, чем оставаться. А те, кто остаются, — в основном более молодое поколение, у которого еще нет опыта работы в стране.

— Класс специалистов существенно упал, это отражается и на строительстве, и на сфере ЖКХ. Как компенсировать недостаток рабочей силы, еще неясно. Жители мегаполисов не готовы работать за такие деньги, а провинциалы не могут позволить себе заработки в крупных городах, потому что там довольно дорого жить. Пока мы решаем проблему с помощью создания мобильных бригад. Но если в Самаре случится сильный снегопад, как это было в это же время в прошлом году, то вряд ли они помогут — тогда нехватка рабочей силы для всех станет ощутимее, — говорит Павел.

Представитель УК добавляет, что уровень зарплат в отрасли ЖКХ зависит от платежеспособности населения, и сейчас не растет — прошлогодней индексации тарифов на 6% хватает только на покрытие инфляции. 

— За счет формирования бригад уровень зарплат конкретных работников, возможно, и вырос. Но и объем работ существенно увеличился, поэтому то на то и выходит. Вряд ли кто-то из работодателей сейчас может позволить себе платить больше, — рассуждает Павел.

По данным Самарастата, с января по октябрь этого года по сравнению с аналогичным периодом 2019-го миграционный прирост в регион за счет стран СНГ  снизился в 197,4 раза, в результате сокращения прибывших из этих стран в 1,5 раза и увеличения выбывших в 1,7 раза. Большую часть миграционного прироста, сложившегося в результате обмена населением со странами СНГ, составляют мигранты из Казахстана (646 человек), Таджикистана (639), Азербайджана (185) и Узбекистана (123).

Как живут те, кто остался 

25-летний Максут из Узбекистана приехал в Самарскую область сначала учиться и закончил строительный колледж. Уже полтора года он снимает здесь квартиру и работает — с весны до осени занимается отделкой фасадов, в зимний период — внутренней отделкой помещений. Особых перемен в жизни из-за пандемии не замечает, хотя признает — да, раньше за квадратный метр отделки фасада платили по 400-500 руб., а сейчас — по 600-700, но и работы стало больше, все-таки не хватает людей.

Уезжать с тысячами соотечественников в этом году Максут не захотел, теперь собирается повидаться с мамой и старшей сестрой следующей осенью. Его отец тоже здесь, работает охранником коттеджей на Сухой Самарке. Приехал сюда чуть меньше года назад, а до этого работал в своем городе таксистом. 

— Работа в Узбекистане если и есть, то более-менее в Ташкенте, а в нашей Кашкадарьинской области нет, — объясняет Максут.

На вопрос, хотел бы он вернуться домой, если бы там была работа, парень не может ответить однозначно. Летом собирается сделать здесь вид на жительство.

Камалдин работает в регионе несколько лет, последние три года — на мясной ферме под Самарой. Через четыре месяца получит вид на жительство и перевезет сюда семью — жене и дочкам область понравилась, самарские морозы их не пугают. 

Пока его все здесь устраивает. Он «кладет скот» и режет в магазине мясо для клиентов. Из-за пандемии в его зарплате и условиях труда ничего не изменилось. Несколько его знакомых уехали в Узбекистан вместе со всеми, но Камал думает, что это на время, возможно, повидаться с родителями. Сам он уезжать не захотел — вряд ли он сейчас найдет в родном Андижане работу. 

Во время пандемии из Самарской области уехала часть граждан Кыргызстана (в марте на учете МВД стояло 3596 киргизов, в ноябре — 3291). Жылдыз, которая вместе с мужем и с детьми покинула Кыргызстан еще в 2009 году и оформила российское гражданство, связывает это с закрытием рынков в период действия ограничительных мер.

— В Кыргызстане в 2000-х годах довольно хорошо развивалась легкая промышленность — из китайских городов Лунчи и Кашгар через перевал Торугарт поставляли доступную ткань. Я знаю людей, которые занимались самопошивом одежды, спонтанно открывали цеха и продавали вещи в России. Тогда многие стали так работать. Но последние 5-6 лет дела шли не очень хорошо — из-за экономического спада у россиян снизилась покупательская способность. Сейчас людям приходится выбирать одно из двух зол — в Кыргызстане тоже не сладко, но все-таки родина. Те, кто не купил здесь жилье и уехал, могут уже и не вернуться, — рассуждает Жылдыз.

Сама она около 11 лет работала в самарской финансовой компании, но в июле этого года уволилась — работа стала очень напряженной. 

— Мы работали только с малым бизнесом, но 85% наших заемщиков обанкротились. А руководство решило еще повысить процентные ставки, — говорит Жылдыз. — Другую работу мне пока не удалось найти, но зато у мужа дела пошли лучше. Он кладет плитку, и из-за отсутствия мигрантов ему стали платить в полтора раза больше. Нам хватает на съем жилья и продукты.

Председатель правления благотворительного фонда «Помощь киргизскому народу «Манас-Ата» Акылбек Кудуев сообщил, что фонд помог уехать из Самарской области в Кыргызстан 380-420 соотечественникам. Отсюда их отправляли на автобусах в дни организованного отъезда в Кыргызстан через границу Казахстана из Оренбургской области — там с киргизами этим летом сложилась примерно такая же ситуация, как в самарском регионе с узбеками. Всего из России в то время уехало около 7 000 граждан Кыргызстана.

— В основном уехали люди, которые во время пандемии остались без работы. Они обращались за помощью в консульство или самостоятельно приезжали на границу. У них не осталось денег на квартплату и еду, а на родине был свой дом и хозяйство, — рассказывает Акылбек Кудуев. — Те, кто остались, как-то выкручивались. Многие (в основном многодетные семьи или матери-одиночки) обращались в наш фонд с просьбой помочь с лекарствами и продуктами, я, в свою очередь, выходил на группы самарских киргизов — так мы вместе и выжили. Дождались, когда снова откроются рынки и торговые центры, вернулись к работе. Потом много строительных фирм выходили на нашу диаспору, искали работников. Но те, кто остались, уже были при деле, поэтому дефицит рабочей силы с сентября до этого дня сохраняется.

Что делают государства

С начала пандемии непосредственно из Самарской области уехало более 2,5 тыс. трудовых мигрантов, по официальным данным ГУ МВД России региона. На 30 ноября здесь находятся 33 486 иностранных граждан с действующим учетом по месту пребывания. Большинство — граждане Узбекистана и Таджикистана (11 681 и 8 599 человек соответственно). Есть и представители Кыргызстана, Армении, Казахстана, Азербайджана, Украины и Белоруссии.

О том, насколько Самарской области сейчас нужны трудовые мигранты, можно судить по последним событиям. Например, 7 декабря в Многофункциональном миграционном центре прошел круглый стол с участием самарских работодателей, привлекающих для работы трудовых мигрантов. Им объяснили, как в условиях закрытых границ делать вызов на работу гражданам Узбекистана. 

Самарский Многофункциональный миграционный центр формирует банк вакансий для иностранных граждан от предприятий региона — пока он насчитывает порядка 1000 предложений. В основном банк вакансий представлен организациями из строительной сферы, ЖКХ и АПК, производства строительных материалов и металлообработки. Представители двух стран договорились, что заявки от работодателей передадут в Агентство по внешней трудовой миграции Узбекистана, и там запустят процедуру получения гражданами разрешения на въезд в Россию для работы.

В ноябре Самарская область стала первым регионом, на территории которого заработало мобильное приложение «Мигрант-сервис» — скачать его можно на смартфон с операционной системой Андроид. По функционалу он похож на портал Госуслуг — там можно записаться на прием для оформления патента в миграционный центр, оплатить все услуги и пошлины. Мобильное приложение пока двуязычное: на русском и узбекском. Но позже в него планируют добавлять и другие языки.

Фото автора

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте, Facebook и Instagram