В Самарской области как минимум 200 человек, имеющих ипотеку в иностранной валюте, пострадали из-за падения курса российского рубля. Это лишь те ипотечники, которые заявили о своей проблеме и присоединились к Самарскому отделению Всероссийского движения валютных ипотечных заёмщиков. Из-за неустойчивого рубля их кредиты буквально за несколько месяцев выросли в два раза, и теперь люди, целые семьи с маленькими детьми, могут оказаться на улице. 4 февраля инициативная группа из заёмщиков встретилась с депутатом Государственной думы Владимиром Гутенёвым, чтобы поделиться своей проблемой и узнать, что власти намерены предпринять для её решения.

 

Долги подкрались незаметно

Ирина Шагитова в 2008 году взяла 106 тыс. долларов в банке «ДельтаКредит». На тот момент это было 2,6 млн рублей, сейчас долг вырос до 5,3 млн рублей. В декабре 2014 года перевели кредит в рубли по курсу в 53 рубля. Ежемесячный платёж  составляет 63 тыс. рублей на 20 лет при доходе в семье около 30 тыс. рублей.

— Было видно, что курс доллара не останавливается. Но только 5 декабря мне удалось перевестись в рубли. Сейчас моя квартира стоит 3 млн рублей, а моя задолженность — 5 млн 300 рублей. У меня 5-месячная дочь и работает только муж, у него зарплата 30 тысяч, а платёж — 63 тысячи. И как жить, как платить, я не знаю.

— Это форс-мажорная ситуация, за которую мы не в ответе. Мы не могли представить, что в нашей стране такое произойдёт, мы верили в стабильность экономики. Сама я не знаю, как это разрешить. Даже продав квартиру за 3 миллиона, в лучшем случае, я останусь должна ещё 2 млн 300 и останусь на улице с грудным ребёнком.

— Многие обсуждают, правильно ли это было — брать ипотеку в долларах, но на тот момент у нас не было выбора, нам пришлось брать в валюте, потому что в рублях банк нам кредит не одобрил. «ДельтаКредит» очень жёстко поступает с людьми, если задержать платёж на 40 дней, — суд и выселение. С грудными детьми. Мы рассчитывали риски, надеялись, что больше чем на 10 рублей доллар не поднимется. Тогда платёж составлял бы 31 тысячу. Но в 2008-2009 курс поднялся, но мы не смогли перевести кредит в рубли. Не прошли по залоговой стоимости квартиры.

— Мы хотим, чтобы правительство, депутаты нам помогли, чтобы нас уравняли с рублёвыми заёмщиками. Мы не просим, чтобы нам простили наши долги, мы готовы платить. Мы готовы работать.
Раньше вера в российскую стабильность была большой, потому мы и брали в долларах, а сейчас… Пока что я верю, что нам помогут. А если нет, я не знаю…

 ~

Марина Полковниченко в декабре 2013 года взяла в «Нордеа банк» в ипотеку 91 тыс. долларов, что на тот момент равнялось 3 млн рублей. Добавив 1,5 млн рублей, приобрела квартиру.

— У меня двое маленьких детей и двое престарелых родителей, которые живут на другом конце города. У меня появилась возможность купить квартиру в нашем дворе. Я хотела за год сделать там ремонт, перевезти родителей, продать их квартиру и загасить ипотеку. До этого в 2008 году я уже брала валютный кредит на личное жильё, в 2013 я его погасила. В обоих случаях на рублёвую ипотеку я не проходила. Но второй раз меня это уже не так смущало, потому что был опыт по первой ипотеке. Тогда курс доллара за 6 лет поменялся с 28 рублей до 32, это нормальные риски.

— Второй раз я брала ипотеку буквально на год. Я читала аналитику по поводу доллара, читала, что в 2015 году может быть отменён валютный коридор. Но я укладывалась в эти сроки. Сейчас мы все наблюдаем, что получилось. О реализации моей изначальной программы речи уже нет. Сейчас, чтобы закрыть этот кредит, мне нужно продать родительскую квартиру и собственное жильё.

— Я нахожусь в декрете, параллельно работаю дома, делаю всё, что могу. Думаю, что моих запасов хватит на ближайшие 2-3 месяца. Что я буду делать дальше, я не знаю. Сколько будет стоит доллар, я не знаю. И, соответственно, не знаю, смогу ли я платить.

Мы все — деятельные, вменяемые люди, мы во вменяемом состоянии брали кредиты. Но у всего есть свои пределы, когда ежемесячная плата по кредиту составляет 150% от дохода, даже 2-3 работы не спасут.

— Мы прекрасно понимаем, что банки — организации коммерческие, они должны извлекать прибыль. Но в этой ситуации мы оказались в неравноправном положении с банками, у которых идёт речь о суперприбыли. Заёмщик в этой ситуации абсолютно беспомощен. Сейчас либо порядка 50 тысяч семей по всей стране окажутся на улице, либо власть, на которую мы очень надеемся, каким-то образом поможет. Мы надеемся, что будет найден компромиссный вариант, который позволит нам выполнять свои обязательства. Мы все — деятельные, вменяемые люди, мы во вменяемом состоянии брали кредиты. Но у всего есть свои пределы, когда ежемесячная плата по кредиту составляет 150% от дохода, даже 2-3 работы не спасут.

— Я думаю, что это форс-мажор в масштабах всей страны. Я готова нести ответственность за свои личные форс-мажоры, потерю работы, какую-то социальную несостоятельность, но оказаться в беспомощном состоянии из-за форс-мажора всей страны я не хочу.

— Я, как и все, имею риск потерять работу, я вижу растущие цены в магазинах. Я всё понимаю, кризис. Я их уже три пережила. В послании президент говорил о том, что надо затянуть пояса, я к этому нормально отношусь, я умею работать, сопротивляться обстоятельствам. Но речь идёт уже не о затягивании поясов, а о затягивании удавки на шее. За три месяца у тысяч людей, которые взяли валютную ипотеку, потеряли все перспективы на жизнь, у нас нет будущего.

 ~

Дмитрий Захаров, в 2007 году в «Банке Москвы» взял ипотеку в швейцарских франках. На этот момент он составлял около 2 млн рублей, из-за роста курса увеличился до 7,7 млн рублей.

— В рублях мне не давали ипотеку. А у меня образовалась семья, ждали появления ребёнка и хотелось из общежития переехать в свою квартиру. Банк предложил ипотеку в валюте — в швейцарском франке. Нас уверяли, что это стабильная валюта и с ней никаких подвохов.

— Как только я взял ипотеку, валюта начала расти. В кризис 2008 года валюта увеличилась в два раза. Платежи выросли и стали практически непосильными, но я продолжал выплачивать. Искал подработки, подрабатывал. Параллельно  вёл переговоры с банком о пересмотре условий договора, о какой-то реструктуризации. Может быть, перевести в рубли. Банк предлагал такие условия, которые только ухудшали моё положение. Никакого компромисса или альтернативы не было. В 2013 году я был вынужден перестать платить. Платежи были непосильными, а запасы были истощены. В итоге банк подал в суд и выиграл дело о взыскании с меня задолженности. Суд зафиксировал долг в валюте и предписал продать квартиру с торгов. Несмотря на то, что в ней прописан несовершеннолетний ребёнок.

Сейчас, продав квартиру за бесценок (при стоимости 3 млн её хотят продать за 2,1 млн), я ещё останусь банку должен порядка 6 млн рублей.

— Исполнительное производство уже передано приставам, квартира арестована. Пока мы проживаем там, но в течение месяца я со своей семьёй останусь на улице. И так как суд в валюте зафиксировал мой долг, за события декабря 2014 года курс вырос ещё практически в два раза, мой долг увеличился с 2 млн рублей, до 7,7 млн рублей. Сейчас, продав квартиру за бесценок (при стоимости 3 млн её хотят продать за 2,1 млн), я ещё останусь банку должен порядка 6 млн рублей.

— Надеюсь на поддержку со стороны правительства нашей страны, со стороны депутатов.  Сейчас все риски ложатся на плечи заёмщиков, хотя риски должны между сторонами распределяться. Я надеюсь, что будет утверждён закон о переводе валютной ипотеки в рублёвую, тогда я смогу подать апелляцию на пересмотр дела, и все решения будут отменены. Но у меня остаётся буквально месяц. Если за это время ничего не будет сделано, уже всё будет бесполезно.

Первая волна недовольства  заёмщиков была в 2008 году, тогда пострадали заёмщики, которые брали кредиты в швейцарских франках и японских йенах. Но заёмщиков было мало,  поэтому мы не были услышаны. Половину этих людей уже выселили на улицы в разных городах. За ними остались долги. Я знаю истории, когда людям пришлось мигрировать за границу, чтобы их не могли найти. Часть людей, у которых была небольшая сумма задолженности, перевели в рубли, хотя и по грабительскому курсу. Для многих вопрос остался нерешённым.

Решения не для всех

Это истории только трёх семей из тысяч, каждая из которых теперь несчастна одинаково — вынуждена выплачивать непосильный долг, выросший из-за нестабильности российского рубля. Вопрос: «Кто виноват?» здесь, возможно, неуместен, однако он напрашивается сам собой. Банки, которые, как и положено коммерческой организации, извлекают прибыль, действуя, вообще-то, в рамках российского законодательства? Люди, взявшие кредит в иностранной валюте, не рассчитавшие, что российская экономика может обрушиться за несколько месяцев? Или те, кто с экранов телевизоров многие годы говорит о несокрушимой российской стабильности и принимает законы, в рамках которых и работают банки?

Судя по всему, виноватыми окажутся первые два варианта. Владимир Гутенёв рассказал, что уже направил в Правительство РФ законопроект об установлении моратория на несколько месяцев по выплате долгов по валютной ипотеке, чтобы выработать решение проблемы. Однако этот мораторий коснётся лишь тех, кто до 1 декабря  2014 года исправно вносил платежи. Так что Дмитрия Захарова, например, смогут выселить из дома. Гутенёв успокоил мужчину предположением, что, если такой закон будет принят, банки сами начнут искать компромиссные варианты. В том числе и по его ситуации.

Кроме того, может быть принят закон о запрете взыскания внезалогового имущества. То есть, если человек взял кредит под залог покупаемой квартиры, отнять у него могут только эту квартиру. Но оба эти законопроекта, рассказал Гутенёв, смогут быть приняты не раньше, чем через 1,5 месяца. Пока депутат предложил заёмщикам пикетировать банки, вести переговоры с региональным отделением Банка России и собирать подписи за предложенный законопроект.

Текст, фото: Елена Вавина