ПРОМЫШЛЕННОЕ НАСЛЕДИЕ

Продолжаем рассказывать историю завода киноаппаратуры. О жизненном пути этого предприятия мы поговорили с начальником отдела технического контроля Анатолием Михайловичем Мордвиновым.

Детство, отрочество, юность

Мне было 5 лет, когда началась война. Отца забрали на фронт. В 1943 году он погиб. У меня до сих пор хранится его последнее письмо, отправленное за несколько дней до гибели, где он поздравляет своего сына Толю, то есть меня, с днем рождения. Все письма отца бережно сохранила мама, а теперь вот я хочу передать их внуку.

Детство у меня было бедное. Мы жили в коммуналке, мама работала на скорой. В 1941 году к нам подселили семью из трёх человек, эвакуированную из Белоруссии.

В семь лет я уже пилил дрова, начал приносить деньги в семью. К 10 годам мы с моим другом Игорем стали настоящими профессионалами по пилке дров. У нас и инструменты свои были: колун, пила, топор.

Сначала я учился в 66-й школе, начальной (Фрунзе, 98), а потом — в 39-й, что на Галактионовской, 68 (на следующем фото).

Хотя мы жили в соседнем доме со школой № 15 (Куйбышева, 125), но там учились девочки, потому что в 40-е годы было раздельное обучение.

Многому меня научил дед. Фамилия его была Костюнин. Дед у меня ровесник Ленина, родился в 1870 году. Он был знаменитый плотник и даже принимал участие в строительстве кафедрального собора, уже будучи мастером.

Он делал детали для иконостаса, там много еще деревянных элементов было. Его специально привозили в Самару из Рождествено, где он тогда жил.

Когда я школу закончил, все вокруг говорили – иди в ремесленное училище. Но мать против была. Говорит – тебе, сынок, надо получать высшее образование. Для того, чтобы поступить в институт, я пошел работать на телеграф, который построен из кирпичей снесенного кафедрального собора. И работал там, даже учась уже в институте.

Стиляга № 3

В 1956 году я стал участником летней международной спартакиады народов СССР. Хрущев за год построил в Лужниках, где было болото, огромный стадион. Больше 100 тысяч мест!

Я спортом занимался, был чемпионом среди школьников по легкой атлетике, и меня отправили на спартакиаду. Телевидение центральное снимало, и меня даже один раз показали. Нам на память дали уникальную форму – василькового цвета брюки, белые парусиновые туфли, которые мы потом чистили порошком, безрукавку светло-синего цвета и кепку.

И когда я вернулся, то на всем «Бродвее», т.е. участке улицы Куйбышева от Ленинградской до Некрасовской, я был самый главный герой. На «Броде», как тогда назывался этот отрезок, гуляли стиляги. И меня тогда прозвали «стиляга № 3».

Володя, студент авиационного института, был «стиляга № 2». Под номером 1 был парень по фамилии Численский. Они оба из богатых семей и одевались, как тогда говорили, «капитально». И вот за выданные на спартакиаде васильковые штаны меня прозвали «стиляга № 3».

Путь к КИНАПу

В 1957 году я поступил в индустриальный институт. Конкурс — 25 человек на место, представляете?! Одновременно работал на телеграфе, техником трансляции. Встречал Хрущева, когда Волжскую ГЭС им. Ленина открывали.

Учился я неплохо, и когда закончил индустриальный институт в 1961 году, то в числе первых получил направление на завод КИНАП.

Завод размером чуть больше километра, ширина 500 метров. Рядом кольцо троллейбуса № 11. Вокруг завода был район под названием Афон, там жулики жили. Чтоб до проходной завода добраться, нужно было по мусорным помойкам идти.

Тут ничего не было. Отдел кадров сидел в подвале. И попробуй опоздай. Закрывали дверь, и все. Так было в 1961 году.

По специальности я конструктор-чертежник. Работал конструктором восемь лет. Наша задача была — устранить, насколько возможно, ручной труд. Я механизировал тяжелые операции. В 1969 году вступил в партию и перешел на работу в партком.

Передо мной поставили задачу подготовить комплекс мероприятий к празднованию 50-летиия завода КИНАП. Четыре года были посвящены этой работе.

Для этого мы создали комиссию, пригласили художника Виктора Валентиновича Полякова – самого лучшего художника на тот момент! Он оформлял все машины на демонстрации, музей создавал, который мы разместили на четвертом этаже заводоуправления. Такие полотна, такие витражи цветные!!! Планов было громадье. Я на своде всех планов сидел.

Надо было определиться с датой. Это был сложный вопрос. Подключили всех, кого могли. И смогли таки найти! 1 сентября 1923 года случилось объединение металло-штамповочной фабрики  с мастерской по ремонту киноаппаратов. Таким образом образовался будущий завод КИНАП.

После объединения завод начал осваивать производство киноаппаратов. И он сделал киноаппарат «пальцевой системы» – первый в мире! Звуковой. Особая конструкция. Тогда от немого кино переходили к звуковому. И это пошло от КИНАПа!!!

Завод получил это название в 1932 году. В годы войны он был «номерной» организацией — п/я № 30. Всю эту историю мы раскопали, подтвердили и на её основе создали экспозицию в заводском музее. Там даже киноаппарат стоял, один из первых собранных на КИНАПе.

Полувековой юбилей

Отмечали мы 50-летие в доме культуры «Звезда» в 1973 году. Наш заводской клуб был маленький, не подходил для такого грандиозного праздника. А он правда был грандиозный!

Кинофильм был снят. Песня о заводе была написана «Родной Кинап, ты дал мне в жизнь путевку, тебе я буду верен до конца». Наш поэт Юрий Павлович Денисов написал. Он был редактором заводской газеты «Проектор» и, кстати, известным детским поэтом, у которого Агния Барто заимствовала одно из стихотворений.

Приветствие пионеров Октябрьского района, имитация вечного огня. Мы тогда из полированной нержавейки сделали звезду золотую, а внутрь свечку вставили, — зрелище было незабываемое. Гости высокие. Ведущим был я, а в президиуме – замминистра химической промышленности Дунаев, первый секретарь Октябрьского райисполкома Аистов, завотделом оборонной промышленности Тетюшин, секретарь горкома Дробышев и т.д.

Директору нашему Валентину Степановичу Рязанову вручали подарки. Сначала Синицын, директор КАТЭКА вручил сделанный по спецзаказу генератор. Он потом у нас в музее находился.

Потом вручал Евгений Бутузов, директор завода им. Масленникова, а самым последним – директор ГПЗ-4 Николай Рудаков.

Эта очередность была не случайной, все по ранжиру. На КАТЭКе тогда работало 15 тысяч человек, на ЗиМе – 35, а на ГПЗ-4 — 45 тысяч.

У нас на КИНАПе максимум было 4 тысячи работников. Это в самое его «золотое» время, примерно с 1973 по 1978 год. Потом снижение было до 3 тысяч человек.

Профиль работы

Мы делали противогазы. Это было основное производство военного профиля. Кроме них еще делали ЛКЗ и ККЗ – линейные кумулятивные заряды и кольцевые кумулятивные заряды. Их водолазы, подплывая к кораблям противника, на магнитных устройствах прикрепляли к днищу. И потом дистанционно взрывали.

Мы делали для них металлические комплектующие, а финальная сборка была на заводе в городе Чирчик Узбекской ССР. Я раз сто ездил в этот Чирчик, а еще в Тамбов, Электросталь, Дзержинск — это все предприятия нашей отрасли, которые подчинялись министерству химической промышленности.

Ненормальное руководство

Завод КИНАП небольшой, семейный. Я членов партии всех знал по именам-отчествам. А директор вообще всех рабочих знал. Мы с директором, Валентином Степановичем Рязановым, приходили на работу в 6 утра. Зачем? Да ненормальные…

Обходили все цеха: как дела с комплектующими, как с отоплением, что с электричеством. В 8:00 начиналась планерка, где «давали прикурить» начальникам цехов, если находили у них непорядок.

Мы не раз даже выполняли роль грузчиков. Один случай хорошо помню. У нас были склады на Безымянке, куда приходили железнодорожные вагоны. Были перебои с поставками из Саранска, откуда нам лицевые части для противогазов поставляли. И вот их партия пришла ночью. Я, секретарь парткома, завком, директор, то есть весь четырехугольник — вот таким составом мы поехали их разгружать, чтобы утром завод смог работать в своем режиме и не было простоев.

В 1979 году я стал начальником ОТК, когда ушел с партийной должности. Назначали меня в Москве. Это была особенная должность. Мы с военпредом директору не подчинялись, а напрямую подчинялись министерству химической промышленности. И зарплата у меня тоже была из Москвы. Все затем, чтобы была объективность и тройной контроль.

Например, я вскрыл махинации начальника цеха эмалированной посуды по фамилии Кириченко. Он, чтобы выполнить план и отчитаться, на складе ящиками выгораживал площадь, где якобы находилась готовая продукция, а там вакуум был, пустота.

Мастер мне говорит: я не буду подписывать акты, потому что это статья. Я говорю: конечно, не подписывай. И устроил им скандал. Конечно, по военной продукции такого в принципе быть не могло, потому что там, как говорится, «муха не проскочит».

Мы поставляли противогазы не только на всю страну, но и за рубеж, например, на Ближний Восток, когда там начались конфликтные ситуации.

Золотые руки и золотые буквы

На КИНАПе работал легендарный слесарь Сафронов. Он получал зарплату 600 рублей. Больше, чем первый секретарь Обкома КПСС Владимир Павлович Орлов! У того зарплата была 500 рублей.

Сафронов делал такие лепестки для противогазов! Микронные! Никто не мог создать такую пресс-форму. Делали только мы для головного предприятия в Электростали и для всех остальных заводов.

За счет нашего 10-го инструментального цеха мы в отрасли были впереди планеты всей. Там делали пресс-формы и штампы. Сафронов и еще два мощных слесаря – они пожилые были – Кирьянов один, а второго не помню, как звали, делали всю самую важную продукцию. Но Сафронов один такой был на всю отрасль.

Это ведь жизненно важная продукция – противогазы. Один лепесток прилип к другому — и всё! Сафронов даже был депутатом Октябрьского райсовета, мы его выдвигали.

Мы изготавливали самые лучшие в мире противогазы. Кое-что мы «позаимствовали» у американцев. Пикалов возглавлял это направление. Последний наш противогаз был уникальный. По линии обтурации (прилегания к голове) он не давил на лицо, лицо было свободным, а ремни крепились к овалу головы. Плюс в нем были вмонтированы переговорное устройство и клапаны для питания.

Еще мы построили обелиск. Обелиск памяти погибших воинов Великой Отечественной войны. Он стоял на берегу Волги, примерно на том месте, где построили «сотый» корпус.

Обелиск был метров десять в высоту, и золотыми буквами – у нас же был отличный инструментальный цех – на нем высекли имена героев войны. Обелиск был отлит из бетона, и плиткой сверху отделан. К сожалению, его уничтожили.

Мы капсулу в 3-м цехе заложили, также на 50-летие. И в этом году её должны были открыть. Но корпус в котором она находилась, — снесен…

---

С Анатолием Мордвиновым беседовала корреспондент ДГ Анастасия Кнор.

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город» и ВКонтакте