«Его чувства подпитывались Волгой и Поволжьем»

Артём Весёлый – самый недооценённый на малой родине писатель. Пройдя бой с белочехами, Гражданскую войну, путешествие за границу, долгое время работая в столице, он не забывал о родной рабочей слободе под Самарой и рассказывал о ней в своих произведениях на протяжении всей жизни.

Его романы, повести и рассказы перевели на несколько языков. Зарубежные специалисты до сих пор изучают своеобразный стиль этого писателя из Самары. А в родном городе о нём по-прежнему знают немногие.

Корреспондент ДГ Александр Неустроев поговорил с внучкой Артёма Весёлого, австралийским историком Еленой Говор о творческом пути писателя, его любви к малой родине и произведениях, которые рассказывают всему миру, что такое Русские Липяги.

– Как вы узнали о работах своего дедушки и как занимались поисками его произведений?

– Книги Артёма Весёлого стояли на полках у моей бабушки. Ещё в детстве я открыла «Гуляй Волга». Это было так необычно, свежо и захватывающе. Помню, казалось невероятным, что это писал мой дедушка.

С одной стороны, тогда у меня как у ребенка было понимание, что это мой дедушка. С другой стороны, все это было очень далеко и непонятно. По-настоящему я прочитала его лет в 20.

Недавно, с моим коллегой Кевином Уиндлом мы задумали перевести на английский «Россию, кровью умытую». Кевин – блестящий переводчик и отличный славист, знающий много языков. Но даже он говорил, что никогда ещё не сталкивался с такими затруднениями при переводе.

Мы разбирали с ним буквально каждое слово, каждую фразу. Очень кропотливо вчитывались в каждый абзац. Тогда я в полной мере поняла, насколько сложная фактура текста у Артёма Весёлого.

Он строил текст не на основе повествования, а на основе динамического диалога. Мне кажется, во многих случаях его тексты воспринимаются как стихи в прозе. Он работал над произведениями очень долго, тщательно отшлифовывал их.

Он не писал повествование. Он писал музыку. Бабушка рассказывала, как при встречах с читателями Артём страницами наизусть читал свои рассказы, так же как поэт читает собственные стихи.

– Каким образом Артём Весёлый пришел к своему призванию писателя?

– Я думаю, что это началось ещё до революции. Обучение в Самарском училище привило ему интерес к литературе. В марте 1917 года Артем вступил в партию, то есть в самом начале революции, не зная, сможет ли выйти победителем. У него было очень негативное отношение к миру обывателей. Ему хотелось вырваться из этого мещанского омута.

С первых своих газетных очерков он старался говорить необычно. Творческим толчком стала любовь к своему делу, давшая ему почувствовать огромную силу и потенциал к писательству.

В 1920 году Артем работал в агитпоезде «Красный казак» и тщательно записывал всё, что видел по пути. Он писал образами. Совершенно необычно писать о революции не с классовых и партийных позиций, а с эмоционально-образных.

Когда я много читаю Артёма Весёлого, живу в его книгах, я начинаю понимать, что это эмоциональные путешествия моего деда, отразившие всё увиденное и пережитое им. Для нашего времени очень интересно – увидеть, что такое русский бунт, через эту систему образов, созданных им.

Работая с его архивом, я обнаружила, что Артём был не таким уж простым деревенским парнем, которым его изображали. Он получил неплохое образование в Самаре. Начал писать лет в 17.

В 1921 году у него был головокружительный роман с девушкой, которая стала героиней многих его произведений. Её звали Фрина. Для неё он даже написал стенгазету, давшую ему отличную возможность попробовать себя в разных жанрах.

Благодаря бурной юности, к 22 годам сформировался взрослый, сложившийся писатель, занимающийся серьезной философской прозой. Он выбрал своей темой революцию – чувствовал, что в нём зреет сила, что он может писать.

Самым главным для него было творчество. Моя бабушка Люся (Людмила) Борисевич стала, так сказать, последней его женой. Она понимала и принимала, что творчество – главное в его жизни. Она просто была рядом. Долго работала его литературным секретарем. Очень много бумаг написано её рукой.

Она не мешала Артёму быть в его мире. И благодаря этому они прожили счастливую семейную жизнь. Она писала: «Мы проплавали с ним 12 лет». Они часто отправлялись с верховьев Волги  до Астрахани на лодке.

Она умела молчать, умела не вмешиваться в его творческий процесс, умела никогда ничего не комментировать. Она любила его, когда Артём в очередной раз, задумавшись, глядел на вечерние звезды. Она любила его, когда находила отзвук этой вечерней звезды в его произведении.

Для неё Артём был целой вселенной. Она понимала, насколько он глубокий человек. И любила его поэзию, которую он писал через прозу.

– В романе «Россия, кровью умытая» Артем Веселый пишет: «Революция опрокинула если не все, то многие понятия об отечестве и долге». Как всё-таки он относился к революции?

– Революция захватила Артёма. При этом он был захвачен революцией не как профессиональный марксист-революционер, а как представитель взбунтовавшегося русского народа.

В конце 1917 года он поехал на фронт проведать своих двоюродных братьев. По пути он видел, как тысячи солдат возвращались с войны, как полыхали поместья, как митинговали простые крестьяне и рабочие. Это чувство, что «мы можем, мы сделаем, мы свернем, мы разрушим» заворожило его.

Я думаю, в отличие от переворота, революция – это далеко не прагматичное явление. Революция – это глубоко эмоциональный процесс. Артём вырос среди рабочих людей. Он видел всё неравенство, всю несправедливость и воспринимал революцию как праздник. Об этом его «Реки огненные».

Однако к 30-м годам отношение Артёма к революции изменилось. Он опубликовал рассказ «Босая правда», в котором описал, как истинные революционеры стали неугодны новой власти.

К этому времени он уже понимал: происходит что-то не то. Он замечал, как режим становится тоталитарным. Однако видя бюрократов, партийных чиновников, прагматичных литературных работников, он видел и другое. В архиве у него сохранились пачки писем, которые ему присылали читатели со всех концов России.

Его читали все: рабочие, крестьяне, студенты, школьники, – и было видно, что вся эта масса пробудилась, получила образование, стала дышать полной грудью. Артём был рад тому позитивному, что принесла революция, но он явно не поддерживал перемены, творившиеся в Кремле.

К середине 30-х годов он понимал, что рано или поздно его арестуют. С людьми происходят сложные вещи, когда они видят, что творится нечто неправильное, и понимают, что, выступив против, они пострадают. Артем не мог быть открытым противником коммунизма ещё и потому, что у него остались идеалы настоящего коммуниста.

– А как критики обращались с Артёмом Весёлым?

– По биографической канве он был абсолютно правильным пролетарским писателем. Вырос в рабочей семье, начал работать с юношеских лет, участвовал в революции.

То, что он описал в рассказе «Реки огненные», было совершенно неортодоксальным изображением гражданской войны, тем не менее критики это приняли.

Несмотря на то, что он был пролетарским писателем, в его произведениях не было руководящей роли партии. Где-то в 30-х годах на него начали давить, намекая, что нужно ввести в текст роль партии, но Артём Весёлый был удивительно честным перед собой.

Он не был литературным конъюнктурщиком. Писал правду. Писал о том, как действительно делалась революция.

– Почему он не сбежал из России?

– В то время это было попросту невозможно. У Артёма была единственная поездка за границу, когда он вместе с Шолоховым решил навестить Максима Горького на Капри.

Горький был кумиром всех начинающих писателей из низов. Это был человек, сумевший стать писателем и переживший такую же школу жизни, какая была у Артёма. Ещё он был волжанином.

Когда Артём поехал вместе с Шолоховым в Италию, они наконец встретились. У Артёма был замысел книги «Один день мира», в которой он планировал собрать зарисовки о разных людях из разных концов планеты. Он поделился этой идеей с Горьким, и тот её одобрил.

Когда Горький вернулся в Россию, он опубликовал эту книгу от своего имени. Артём был очень обижен, что его идею украли, и довольно гневно написал об этом Горькому. Эта переписка недавно была опубликована.

Это была единственная поездка Артёма на Запад. Интересно, что на Западе уже в середине 1920-х годов Артёма заметили, его печатали в эмигрантских журналах и были сделаны первые попытки перевода его на иностранные языки.

В архиве Артёма сохранилась тетрадь, в которую моя бабушка переписывала рецензии на произведения Артёма Весёлого из западных журналов.

А в 37-м году он совершил своё последнее путешествие по Волге вместе с дочерями. Тогда он боялся проезжать под мостами, опасаясь, что его арестуют, но ему было очень важно посетить свою любимую малую родину.

– Как Артём Весёлый относился к Самаре?

– Самара занимала важное место в его жизни и играла огромную роль в его литературной деятельности. Именно там он прожил самые важные годы формирования личности.

Некоторые образы самарской слободки и атмосфера провинциального приволжского города вошли в его произведения.

Артём Весёлый регулярно бывал в Самаре и на Волге, потому что был эмоционально привязан к этим краям. На примере этой частички своей жизни он хорошо видел, как революция меняет общество.

Москва была городом, вобравшим в себя множество людей из различных классов и социальных слоев, это был современный надэтнический конгломерат. Самара же оставалась для него заповедным местом, поскольку там жили те же люди, среди которых он вырос и которые строили новую жизнь.

В детстве я загорелась идеей жить в Австралии. Значительно позже я вышла замуж и уехала в Москву. И там у меня возник огромный интерес к моей родословной. Это были 80-е годы, когда не было ни интернета, ни доступа к документам. Но я сумела добраться до деревень, где жили мои предки.

Когда я приехала в белорусскую деревню, мне показали могилу моего прадеда. За кладбищем проходила дорога, которая вела в соседнюю деревню, где стояла церковь. И я вдруг представила, что именно по этой дороге они каждое воскресенье ходили молиться.

Такое полное ощущение, что это моя земля и моё прошлое, возникло у меня впервые. И если посмотреть, как Артём Весёлый пишет о своих предках, то можно понять, что подобное ощущение было и у него.

Артём чувствовал многовековую связь со своим прошлым. В юном возрасте у него было разбужено умение жить не в обывательском маленьком мирке, а в глобальном, широком мире идей человечества.

У него было надмирное видение, чрезвычайно важное чувство причастности не только к своим родителям, но к истории своей страны в целом. Для такого чувства нужна подпитка конкретикой. Для Артёма это была Волга и Поволжье.

– Когда говорят о творчестве Артёма Весёлого, часто упоминают его «липяговский шифр». Что это такое?

– Русские Липяги – это дореволюционная деревня, откуда происходила его мама. Это детство и юность Артёма. Несомненно, они ездили туда, и он видел вполне благополучную, сытую, пьющую русскую деревню.

Позже Артём, будучи в Туле, напишет рассказ «В деревне на масленице» с характерным для его стиля потоком речи и сознания. По существу, «Масленица» – это его воспоминания о Липягах, ещё не охваченных революцией. Это история о простых людях, которые празднуют, гуляют и кутят.

Артём продолжал работать над текстом, позже он вошёл в «Россию, кровью умытую» и связался с революционным временем. Этот текст будет продолжать жить и развиваться на протяжении всего творческого пути Артёма. Мы можем как бы путешествовать по его воспоминаниям об этом поселении.

Огромное количество имён, кличек, вся местная микрогеография Липягов так или иначе вошли в сознание Артёма и отразились в его произведениях. На протяжении всей жизни в его условном «городе» всегда прослеживается Самара. В условной «деревне» всегда – Липяги.

– В своих произведениях Артём Весёлый феноменально передает речевую манеру простых людей, с характерными словами и выражениями. Как ему это удалось?

– Прежде всего это, конечно, идёт из Самары и Липягов. Это голоса его детства и юности. Ребёнком он плавал по Волге с плотовщиками и много общался с простыми людьми.

Затем прогремела революция, свидетелем которой он стал. И революция была пиршеством голосов. Дальше он переехал в Москву, где внимательно слушал совершенно разные социальные и культурные группы.

Ему всегда была нужна подпитка живыми русскими голосами. Его родители, переехавшие в столицу, продолжали говорить в своеобразной, очень колоритной манере. Сохранилось множество рукописей Артёма, в которых он записывал разные словечки или фразы, чтобы использовать их в дальнейшем.

Он постоянно накапливал новые языковые средства. Артём уважал словарь Даля, постоянно брал его с собой в поездки и дописывал – когда он слышал слова, которых не было в словаре, писал их на полях.

У меня был интересный опыт работы с молодым человеком из Швеции, Никласом Валленом, который задумал перевести этюды Артёма Весёлого «Дикое сердце» на шведский язык. Он все время спрашивал, что означает то или иное слово.

И когда я помогала ему, то стала замечать удивительную вещь – очень часто я понимаю, что означает слово, но вижу его в первый раз. Такого слова нет в словарях.

Артём берет его, например, из каких-нибудь северных говоров и использует на южных территориях или вовсе создает из нескольких. Это не эклектика, это уже литература, потому что слово приобретает выразительность.

На каком-то этапе Артём идет от реальных слоев языка, потом слова переходят в музыкальное звучание, где он волен распоряжаться накопленным лексиконом. И по его рукописям я вижу, как много он работал над этим.

Ещё не изучено, сколько слов создал Артём Весёлый, играя с корнями, суффиксами и просто звуками, чтобы слова передавали нужный настрой и атмосферу.

Вот, например, «чамра» в «Диком сердце»: в нем есть всё – и непогода, и буря, и влага, и страх. Кстати, имена своих дочерей, Гайры, Заяры и Фанты, он также придумал.

Первого сына он хотел назвать Ярмаком, именно через букву «Я», но бабушка испугалась и записала сына Львом, а вот мою маму он назвал Волгой, в память о любимой реке.

– Когда и каким образом имя Артёма Весёлого начало возвращаться в историко-литературный контекст эпохи?

– Надо сказать, что в 30-е годы Артём был чрезвычайно популярен. Каждый год многотысячными тиражами выходила новая книга.

Когда его арестовали, библиотеки получили инструкции, согласно которым запрещалось выдавать посетителям произведения Артёма. В дальнейшем его книги изымались и сжигались. Многие люди боялись хранить у себя его сочинения и тоже уничтожали их.

В 1955-1956 годах, когда началась реабилитация, его дочери от первого брака Гайра и Заяра занимались популяризацией творчества отца. Тогда же была создана специальная литературная комиссия – приняли решение издать сборник произведений Артёма Весёлого. Возглавлял эту комиссию Василий Гроссман.

Я видела переписку Заяры с Гроссманом: оказалось, что в то время некоторые тексты Артёма были не совсем подходящими для публикации. То есть, их подвергли мягкому цензурированию. Редакторы убрали самые остросоциальные моменты, но это было необходимо для возвращения Артёма Весёлого как писателя.

Когда сборник был напечатан, молодой критик Макаров написал рецензию, в которой назвал прозу Артёма Весёлого антиреволюционной. Эта рецензия была равносильна политическому доносу. Таким образом, возращение Артёма Весёлого к читателям затормозилось.

Тем не менее, Гайра и Заяра проделали колоссальную работу. Они собирали воспоминания, беседовали с людьми, которые знали Артёма, находили все оставшиеся издания и собирали архив. Можно сказать, они совершили подвиг во имя отца.

Сначала была переиздана «Россия, кровью умытая», и лишь к концу 80-х опубликовали более критические произведения, в частности «Филькину карьеру».

– Вы ведете целый сайт об Артёме Весёлом, где размещены все его произведения и материалы о нём. Расскажите, как вам пришла идея создать сайт.

– Несколько лет назад мой сын стал очень хорошим профессионалом в IT-сфере. В один прекрасный день мы решили сделать сайт про Артёма Весёлого.

Мой сын сделал дизайн, а я приступила к составлению библиографии и сканированию первоисточников. Я по профессии библиограф и хорошо нахожу информацию, но сайт ещё не совсем полон.

Я думаю, что в современном мире следует перейти от бумажных носителей к электронным, но электронным форматам важно сохранить ауру бумажных. Я сторонница свободы информации и считаю, что книги должны быть доступны. Это дает литературе вторую жизнь. Что толку оттого, что писатель трясется над авторским правом?

– Какие произведения вы бы посоветовали прочитать человеку, который только узнал об Артёме Весёлом?

– Это зависит уже от человека. Для меня подлинное открытие Артёма заключалось в рассказе «Осеннее», который абсолютно выпадает из его творчества.

Любителям истории я бы советовала «Гуляй Волга» с необычным поэтическим языком. Можно начать с «России, кровью умытой», либо в хронологическом порядке, либо просто прочитать вторую часть романа.

Если хотите чего-то трагического и страшного, можно прочитать главу «Горькое похмелье». Если хотите окунуться в революционное буйство, то нужно читать «Реки огненные». Романтикам подойдет «Дикое сердце». А эстетам понравится «Золотой чекан».

Артём хорош тем, что его можно читать не по порядку — как он говорил, «залпами». Возможно, современному читателю эти тексты сначала покажутся непривычными, поскольку творчество Артёма – это скорее поэзия в прозе. Но попробовать услышать его музыку – стоит.

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город» и ВКонтакте