Драма в реконструкции

Трупы лежали под ногами. Попались несколько свежих, видно смерть настигла их недавно. Нелепо растопырив крылья, голуби замирали навсегда. Скоро их вынесут отсюда технические служащие или они мумифицируются со временем, как и сотни остальных.

Легкий шорох — и сбоку мы высветили фонарем двух голубят. Еще не вставшие на крыло, с желтым пухом на голове, они забивались в угол, ища защиты. Рядом была свежая кладка – два белых небольших яйца. Чердак огромный — рай для городских сизарей. Но мы пришли сюда, разумеется, не с орнитологическими целями. Наш проводник, архитектор Дмитрий Орлов, привел ДГ в самарский драмтеатр показать стены «чичаговского» театра, не тронутые реконструкцией 1967 года.

Башни под башнями

«Посмотрите, вот желтый фрагмент стены, — показывал он. – Таким театр стал в 20-30 годах прошлого века. Сразу после революции его покрасили в серый цвет, а потом в желтый. На некоторых старых фотографиях мы видим этот цвет. Мне казалось, что он несколько неверно передан из-за несовершенных на тот момент технологий цветных снимков. Однако я ошибался».

Но главное открытие впереди. Мы пробираемся по чердаку, согнувшись в три погибели. Подъем, спуск, здесь перегородила путь крупная деревянная балка, возле которой протискиваемся с трудом. «Смотрите, какой потрясающий элемент. Я думал, он утрачен, — Дмитрий Орлов показывает нам круглые, заложенные кирпичом фрагменты. — То есть при реконструкции 1967 года не все стены старого театра разобрали. Фактически новое здание вышло за пределы старого, поглотив его. Поэтому здесь, на чердаке, мы можем увидеть детали старых башенок, располагавшихся по боковым стенам, и эти круглые окна». Также с колосниковой решетки виден прежний проем сцены, который в ходе реконструкции тоже заложили кирпичом.

Совсем скоро Самарский драматический театр имени Горького встанет на вторую в своей жизни глобальную реконструкцию. На завершающем этапе находится согласование проекта, разработанного архитектором Дмитрием Орловым и компанией «Волгатрансстрой-проект».  Облик театра изменится снова, как изменился он в 1967 году. Но об этом чуть ниже. А пока история о том, как шла реконструкция театра полвека назад.

Нестандартные кирпичи, большой пожар и просьба Монастырского

О реконструкции театра рассказывает Константин Маркович Ушамирский, Почетный гражданин города Самары:

— В 1965 году началась реконструкция театра драмы имени Горького. Я в то время работал начальником участка СУ-2 Треста № 11, которому поручили общестроительные работы. Я точно знаю, что одной из причин, по которой принималось решение о реконструкции, стало аварийное состояние зрительного зала. Потолок зрительного зала был перекрыт огромными деревянными балками, которые на концах сгнили. И потом театр просто морально уже устарел. Там не было ни одной современной системы жизнеобеспечения. Например, все декорации рабочие сцены поднимали и опускали вручную, крутя большие лебедки. Точно так же вращалась часть сцены.

Перед нами поставили задачу максимально сохранить «пряничный» облик театра, зрительный зал, и одновременно насытить его современными механизмами и системами, а также удобными помещениями для актеров и обслуживающего персонала.

Над обликом театра  работали архитекторы нашего института «Гражданпроект». Всю строительную часть выполнял Трест №11, и у него еще было порядка 30 подрядных организаций! Потому что строительство было масштабное и крайне сложное. Например, при строительстве театра в 19 веке использовали кирпич меньшей калибровки. Интересно, что на каждом из кирпичей стояло клеймо купца-изготовителя. Разбирали мы их с трудом, потому что раствор был необыкновенной прочности, замешанный на яйцах. С учетом того, что фасадная часть и часть вестибюля оставались почти нетронутыми, нам надо было возводить остальные стены из такого же по размеру кирпича. Это было непросто — выпустить партию нестандартного красного кирпича, который по высоте меньше привычного. Взялся за эту работу тогда Куйбышевский киркомбинат.

Крыша театра сделана из оцинкованного железа. Тогда эта технология уже почти нигде не применялась из-за своей дороговизны. Преимущественно всё крыли шифером. Но здесь вернулись к старым стандартам: гнули лист двойным фальцем, да еще и пропаивали для надежности. 30 лет давали гарантии! Помню, как искали людей, которые могут сделать пайку. Во всем тресте не было таких. Наконец, бригадир сказал: я знаю двух пенсионеров, которые владеют технологией. И действительно, два старика пропаяли нам всю крышу.

Специально для театра лили штучные монолитные конструкции из бетона. Из них, например, сделано ложе для крутящегося механизма сцены, а также театральные ярусы. Наверху мы установили 26 автоматических лебедок, которые управлялись со специального пульта.

В центре театральной крыши сделано небольшое навершие. У старого здания такого не было. Это пространство, куда укладывается противопожарный занавес. Там же огромный проем между сценой и зрительным залом. В случае возгорания этот специальный занавес падает и намертво отделяет их друг от друга. Сверху есть еще дымовой люк.

Тот самый противопожарный занавес. Сейчас, когда нет спектаклей, он опущен по правилам техники безопасности театра.

По иронии судьбы, как раз возле крыши во время реконструкции произошел пожар. В то время туда принесли много деревянных элементов, потому что шел монтаж кровли. Зрительный зал был перекрыт сверху металлическими фермами. Видимо, во время сварочных работ искра попала на сухое дерево, сначала оно тлело, а вечером хорошо разгорелось. Приехали пожарные расчеты,  хлестанули холодной водой по горячим фермам, и они рухнули вниз на амфитеатр. Так решился вопрос и с реконструкцией зрительного зала заодно. Потому что до этого момента был вариант оставить его в прежнем виде. Меня наказали, вкатили выговор по комсомольской линии, с начальника участка разжаловали до прораба. А через полгода начальник главка меня, так сказать, реабилитировал. Он приехал на стройку, понаблюдал, как я командую, и вернул мне должность.

Еще один интересный факт: в театре надо было сделать 1001 место. Количество кресел что-то значило в статусе театра. Поднапрягшись, их втиснули, хоть с галерки ничего не видно. Но в эту реконструкцию, я надеюсь, сделают так, чтобы всем зрителям было комфортно.

Команда проектировщиков была очень сильная. Впрочем, как и отделочников. Там использовался искусственный мрамор, были настланы дубовые паркетные полы с мозаичным рисунком. Как мы потом на уборщиц ругались! Приходим в театр через некоторое время после открытия, а полы потемнели. Как? Почему? Оказывается, уборщицы их мыли, как привыкли. Сначала намочат изрядным количеством воды, а потом эту воду собирают. Но с паркетом так нельзя. Его протирают влажной тряпкой, а потом натирают специальной мастикой.

Было еще одно ЧП, тоже уже в процессе эксплуатации. Сломался кондиционер. Система была такой, что вентиляционная шахта кондиционера выходила на боковую стену. Отверстие закрывалось специальными ставнями. Их летом держали открытыми, а на зиму должны были закрывать. Но сделать это забыли. Наступило лето. В город приехал маршал Устинов, он идет в театр драмы. А там жарища несусветная. Он – в чем дело? Да вот, так и так, кондиционер сломался. Благодаря распоряжению Устинова тогда кондиционер починили.

На открытии театра после реконструкции я, разумеется, был. Давали тогда «Гроссмейстерский бал». Аншлаг полный. Монастырский отказывался брать с меня деньги за билеты, поэтому много лет я ходил в театр бесплатно. Он был нам благодарен за то, что мы выполнили его просьбу.  Когда проектировали кабинет директора, он попросил сделать его просторней и со своим входом в правую ложу. Объяснил так, что гости у него бывают всякого уровня, и к некоторым нужен особый подход. Так у директора появилась персональная ложа с отдельным входом из кабинета. А у нас контрамарки на много лет вперед».

Реконструкция театра Драмы имени Горького была завершена 4 сентября 1967 года. Первый спектакль в зале обновленного театра актеры играли для строителей, которые участвовали в реконструкции.

Козел не тот!

Наиболее взвешенную оценку результатам реконструкции драматического театра дал архитектор Ваган Каркарьян.  В книге «Самара – Куйбышев – Самара» он так писал об этой истории:

«Реконструкция стала очевидной: отсутствие сценической коробки, современного сценического освещения, механизмов смены декораций – всё это сдерживало развитие театра. Словом, требовалось создать современную театральную технологию, условия для зрителей и актеров. Капитальная реконструкция прошла лишь в 1967 году (авторы проекта – архитекторы института Куйбышевгражданпроект В.А. Голосов, В.Ф. Горелихин, Ю.И. Мусатов). Она улучшила функциональную и технологическую стороны театра, значительно повысился комфорт. Сценическая часть стала технически более современной. Но при этом была потеряна живописность силуэта чичаговского театра: исчезли шатры на боковых фасадах, высокие дымники, завершения шпилей, увеличилась протяженность здания и изменились пропорции, появился новый объем – сценическая коробка. От старого здания остался без больших изменений лишь фасад, обращенный на площадь, но и он лишился навесов над входом, а восстановленный скульптором А.И.Фроловым герб не соответствует геральдике губернской Самары – козел не тот! Особенно радикально изменены боковые фасады. Но в целом можно считать реконструкцию, несмотря на вынужденные потери первоначального облика, успешной».

Козла в музей, краску долой, уходим под землю

О планах будущей реконструкции архитектор Дмитрий Орлов рассказывает осторожно. Решение еще не принято. Проект прошел градостроительный совет, был одобрен, но осталось главное – выбрать один их двух предложенных вариантов. В первом случае малая сцена будет располагаться под крышей, в пределах нынешнего чердака, который мы вместе обследовали, во втором – в подземном ярусе. Пока без лишних подробностей.

«Контракт у нас с декабря 2019 года. Решение, которое было принято в 2007 году, оно так или иначе оставалось. Просто была совершенно непонятна стратегия реконструкции. Что с этим делать? Театр всегда очень хотел нормальную малую сцену вместимостью не менее 200 человек.  И за эти годы появлялись разные версии развития театра: задний зеркальный пристрой, строительство нового здания с воздушным мостом через улицу. Но с учетом того, что серьезно поменялись законы по охране объектов культурного наследия, все они улетели в корзину. К концу 2019 года мы достоверно, окончательно и бесповоротно поняли, что никаких дополнительных пристроев здесь быть не может. Стали искать другие варианты.

На сегодня у нас есть две версии развития. В обеих ключевыми моментами будет строительство части помещений под землей, а в наземной части возведение деревянного Пушкинского павильона. Закон нам не запрещает выстроить его заново, если снаружи он будет выглядеть так же, как сохранила его история. Этот павильон нам крайне необходим либо для эвакуационных выходов, либо для входной группы в малый зал. Оба варианта разработаны достаточно подробно, и осталось принять окончательное решение. Думаю, мнение губернатора будет решающим при рассмотрении этого вопроса.

Что мы предлагаем по внешнему виду театра. Посмотрите на главный фасад. Выглядеть он будет  так, как при Чичагове, его первом архитекторе. Снова появятся петушки, кованые детали, главный фасад будет весь расчищен до кирпича. Поменяются переплеты окон. То есть это полное восстановление фасада 19 века. Поворачиваем направо и видим, что у нас появляется еще одна башенка. Это вид от дома Поплавского, с улицы Фрунзе. Со стороны Волги будет очень хорошо заметно, где кончается 19 век и начинается советская часть театра. Это принцип научной реставрации. Мы восстанавливаем только реально сохранившиеся подлинные детали. Мы ничего не дофантазируем и не приделываем то, чего не было. В советской части мы не будем имитировать исторический облик. То есть стилевого единства уже не будет.  Это две явно выделенные части. Историческая и… тоже историческая, но другого этапа истории. 1888 год и 1967 год.

Пушкинский сквер мы рассматриваем как единое ансамблевое пространство с театром, поэтому по нему у нас тоже есть предложения. Во-первых, там мы восстановим Пушкинский павильон, о котором уже шла речь. Он займет участок гаража театра, не пересекая линию сквера.  Мы оставили каждое дерево, полностью сохранили трассировку всех дорожек. Есть предложение разместить маленькую детскую площадку в стиле павильона и добавить амфитеатр к памятнику Пушкина, чтобы можно было проводить там культурные акции. И самый проблемный вопрос — ограждение. Старинная проблема всех видовых площадок – безопасность. Мы хотим поставить на склоне два ряда мест и разместить ограждение на нижнем ярусе. То есть получится такой мини-амфитеатр. Наверху наше предложение оставить привычное бетонное ограждение, на котором люди так любят сидеть. То есть решение вопроса безопасности – это прозрачное ограждение метром ниже, которое сверху видно не будет».

А «не тех» козлов с фасада театра можно отправить в музей. Они не являются предметом охраны, но все-таки какая-то историческая ценность у них имеется. Не зря же они украшали фасад более 50 лет. В музей козы? – спрашивает сам себя Дмитрий Орлов. Если он будет создан к тому времени, то почему нет. На фасад вернется нежная козочка, которая всегда украшала герб Самары.

Текст: Анастасия Кнор

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город» и ВКонтакте