Живут же люди

Дом специалистов

 5 989

Автор: Редакция

.

,

23 марта 1932 года на свет появилось постановление СНК СССР «О постройке домов для специалистов». Делалось это для «улучшения жилищного положения специалистов и ученых, инженеров и техников, беспартийных и партийных, работающих в различных предприятиях, учебных заведениях и учреждениях Союза ССР».

В Самаре должно было быть построено три Дома специалистов на 100 квартир. И сегодня нашим героем станет самый известный из них, который стоит на углу улиц Ленинградской и Галактионовской.

Место это было для Самары знаковым. Здесь стояла Троицкая церковь, построенная в начале 1840-х годов. Именно ее и принесли в жертву Дому специалистов, что по сей день не забыто и является питательной почвой для всякого рода легенд, о которых мы поговорим позднее.

Сам по себе Дом специалистов должен был стать первой ласточкой планомерной застройки близлежащих кварталов. Посмотрите на этот план 1936 года.

Сквер Высоцкого -- Проект реконструкции базарной площади

Под названием «Площадь Специалистов» скрывается нынешний сквер Высоцкого. Из всего представленного на этом рисунке был реализован лишь Дом специалистов.

Его постройка заняла два года и завершилась в 1936-м. Автором проекта стал архитектор Александр Полев. Архитектурный стиль — к моменту постройки уже активно критикуемый конструктивизм.

Дом специалистов

Вот какая характеристика дается Дому специалистов в книге архитекторов Виталия Стадникова и Олега Федорова «81 архитектурный шедевр 1917-2006. Самара. Путеводитель по современной архитектуре»:

«Оригинальное жилое здание отражает всю противоречивость социальных перемен начала 30-х гг. Оно построено для творческой элиты, и каждая квартира в нем была распланирована с учетом пожеланий будущих жильцов. В каждой квартире при кухне имеется комната прислуги. Двенадцатисекционный дом интересен градостроительным подходом к решению задачи застройки целого квартала. Тремя своими фасадами сложной конфигурации оно формирует застройку прилегающих улиц и вместе с тем создает необходимые удобства для жителей благодаря трем озелененным курдонерам различной глубины. Внешняя архитектура Дома специалистов предельно функциональна, проста. Конструкция угловых оконных проемов имитирована спрятанными за оконные коробки опорами».

Сквер у Дома специалистов

Что касается тех самых специалистов, живших в этом доме, то о них вполне можно написать отдельную книгу. Многие уже увековечены на его фасадах мемориальными досками: актерская чета Георгий Шебуев и Зоя Чекмасова, легендарный форвард «Крылышек» Борис Казаков, Герой Советского Союза, летчик Вадим Фадеев. А были еще известный куйбышевский педагог Василий Финкельштейн, архитектор Леонид Волков, профессор-медик Михаил Сергиевский и многие другие.

В 2003 году Дом специалистов привлек к себе внимание всей Самары. В нем случился пожар. Сразу же родилась мистическая версия развития событий в стилистке: «Ему суждено было сгореть, ибо построен он на месте разрушенной церкви». Впрочем после пожара Дом специалистов только увеличился в размерах. Пострадавшие от огня центральное и северное крыло были частично надстроены до шести этажей.


В Доме специалистов никто из моих личных знакомых не жил, но пообещали какого-то невероятно крутого чувака, чуть не потомка кого-то с мемориальных досок, густо облепивших извилистые фасады. Крутому чуваку меня должна была представить бывшая сослуживица. Поджидая её на Ленинградской, я фотографировала дом и глазела по сторонам; люди праздновали морозную субботу, хороший выходной день, светило солнце и было очень, очень холодно. Еще не убрали новогодние праздничные арки, что расставляли по главной улице; веселые студентки колледжа напротив скакали в арках, выкрикивая, что это верная примета – кто пройдет сквозь все, непременно получит признание в любви от парня своей мечты.

В магазине «Текстиль от Саввы» (кто такой Савва?) служительница крепила объявление о 20% скидках, скотч на морозе плохо сцеплялся со стеклом, и служительница костерила неведомую Люську, которой в голову вечно приходят идиотские затеи. На углу с Галактионовской бородатый рыбак с профессионально красным лицом торговал карасями. «Живые?» — зачем-то спросила я. «Замерзли», — скупо ответил рыбак.

Дверь непронумерованного подъезда Дома специалистов шваркнула и выпустила на волю пожилую супружескую пару. Пара остановилась в шаге от меня и принялась нещадно ругаться, из ртов послушно поднимался пар белесыми облаками. В планах супругов, как оказалось, был пеший поход за Волгу по ледку! На зимний пикник! С термосом чая, крутыми яйцами и домашними бутербродами с салом, но сумку со всем содержимым забыли дома, и никто не хотел подниматься на пятый этаж, действительно высокий.

Молодцеватый муж в короткой дубленке нелогично кричал: «Да лучше б ты сама не пошла, но корзинку взяла!», а его жена вышла на Ленинградскую, села на скамейку, и молчала, покрываясь инеем. Набрала номер на мобильнике, дуя на пальцы; дозвонившись, сказала: «Тимур, твой отец опять», продолжала сидеть, и теперь уже телефон запиликал у супруга. Он вытащил трубку из кармана дубленки, и уже ровным, добрым голосом ответил: «Тим, не придумывай. Ты что, мать не знаешь? Все хорошо, мы уже до Рождествено дошли». И подал жене руку, и они вернулись в подъезд совершенно мирно, и он так симпатично еще отряхнул её пальто от январского легкого снежка.

Признаюсь, конец этой истории я наблюдала уже из маленького кафе напротив, потому что совершенно обледенела, особенно правая рука, ответственная за фотосъемку, и рукой хотелось постучать как деревяшкой.

«Наташа, – сказала мне из телефона бывшая сослуживица, — короче, так получилось, что я не приеду. Я, — сказала Света, — спектакль ставлю к 14 февраля, силами детского коллектива. Мне, — сказала Света, — нужны Ромео и Джульетта, а еще их разнообразная родня, так что я очень, очень занята».

«А мне, — сказала я с раздражением, — нужны какие-то местные жители! Где я теперь их возьму!»

«У тебя под боком целая халабуда, набитая жителями! Постучись, попроси водички попить! Переночевать типа негде!» — добросердечно посоветовала сослуживица и отключилась.

В тоске я рассматривала Дом. Официант осведомился неприятным голосом, готова ли я сделать заказ. Из уже знакомого мне подъезда вышли двое мужчин. Один отпивал пива из бутылки, второй держал в руках открытый ноутбук. Спешили буквально ко мне – в наше с официантом кафе. Удобно жить в самом центральном доме города! Тут тебе и шаурма, тут тебе и что хочешь!

Мужчины хотели пива ещё. Их как раз закончилось. Официант нехотя нацедил в пластиковый стакан.

«А что, — спросила я, налаживая знакомство, — проживаете в известном Доме специалистов?»

Первый мужчина мельком кивнул. Мужчина с ноутбуком ответил обстоятельнее: «Нет, я с Металлурга. Хороший район, не жалуюсь. К корешу вот приехал, за советом, за пожеланием».

Повернулась к первому. «Я журналист, — сказала с неясным отвращением, — в данный момент собираю истории от жителей вашего дома. Давно ли вы здесь обитаете? Были ли очевидцем грандиозного пожара? Не пострадали ли от него ваша жилплощадь, а также родные и близкие?»

«Пожар, — скучливо ответил мужчина. – Ну, было. Меня на отселение потом выслали, к одной семье, пока ремонт. К следователю прокуратуры попал! Мужик норм. Баба его такой борщ готовила! И поросенка в желе…»

Второй мужчина ткнул первого в бок. «Погоди, Вань, — попросил с чувством, — давай у журналиста о нашем деле спросим».

Я вздохнула. Мне даже примерещилось, что мужчина с металлурга – поэт, и сейчас будет давать мне стихов для газеты. Про мир, труд и май.

«Мы, — сказали мужчины, — спросить хотим. Темка такая: короче, вот есть эта шняга, – потрясли ноутбуком. — И надо одну вещь понять. Помоги, а? Как человек человеку. А мы тебе пива купим».

«Не надо, — сказала я, — мне пива. Мне историй про дом надо».

«Ванька тебе расскажет!» — пообещал металлурговец. Он пригнулся к столу по-шпионски и доверительно продолжил: «Я вот о чем хотел. Жена, сука, кажись, нашла себе какого-то. Всю дорогу сидит в этом своем. Ноутбуке, мать его! День и ночь!»

Отпил пива из общего стакана.

«А ведь я, — продолжил, — всё для нее делаю. Расквадратило ее на ремонт – получай ремонт! Даже и беседку! Со всеми этими вашими натяжными полами! Жилетку из песца – как с куста! Сапоги, гнида, меняет ежедневно! К каждому платью — свой пояс!»

Товарищ рассказчика (Ванька) кивал в особо волнующих моментах. Металлурговец раздувал ноздри и втягивал воздух, будто бы в припадке удушья.

«А коли любовника себе завела, так пусть собирается, — кипятился он, — и валит в свою Кротовку! Пусть там с мамашей своей шизофренической поживет! Завтра же увезу, падлу! В случае чего!»

Официант покачивал крупной головой, порицая возможное коварство женской части населения.

«Люблю я её, суку», — сказал мужчина с ноутбуком и замолчал трагически. Будто бы в припадке острой тоски.

«От меня-то что надо», — сказала я.

«Поди, знаешь, что тут как, — оживился припадочный с ноутбуком, — как они там переписываются, на этих специальных… как их».

«Социальных сайтах», — подсказал ему товарищ.

«Да, — припадочный бегло закивал, — жене-то сегодня подруга её позвонила, типа, в больницу кладут, и чтоб за евойным сыном присмотрели. Моя и подорвалась в шесть утра. Так что часа два, — он посмотрел на часы, — у нас есть».

Придвинул ноут. На меня с монитора засиял знакомый бело-синий фейсбуковский интерфейс.

«Давай, — горячился он, — давай, ткни мне куда-нибудь, чтоб прочитать, чего она. Нифига ведь не понимаю!» И затрясся, будто бы в припадке ярости.

Я смотрела на главную фотку жены припадочного. Темноволосая женщина сидела по-турецки на полосатом ковре. Ноги у нее были загорелые и гладкие. Майка слезла с одного плеча, и виднелась татуировка – иероглиф, в общем, но как-то уместно. Она мне понравилась, и ногти на руках были короткими и цвета апельсина.

«Что, — сказала я, — там насчет пива говорилось».

Припадочный готовно протянул мне общий стакан.

«Нет, — сказала я капризно, — мне бы отдельно».

«Не можешь без личного стакана?» — уважительно и с ударением на последний слог спросил припадочный. Пошел договариваться с официантом. Официант со вздохом задвигался. Он не спешил.

Я положила чужой ноут на колени. Хорошо, подумала, что это знакомый мне фейсбук, а то в контакте бы провозилась. Открыла сообщения. Верхнее же содержало предосудительные вещи. Кажется, там даже были зайки и сладкие сны. Выбрала в меню «удалить переписку». Удалила. Почтовый ящик был удачно запаролен.

Закрыла ноут, отставила от себя. Припадочный вернулся. Нес в руке мокрый стакан.

«Смотрите, — сказала я, — зря вы о жене так. Она только с девочками. Рецепты обсуждают. Вам же пирога хочет испечь!» Мой голос звенел. Припадочный посмотрел на колонку из милых женских лиц и имен. Там действительно шла речь о пироге-утопленнике, тесто для которого должно подходить под водой и всплывать по готовности.

«Какое же я неблагодарное мурло!» — закричал мужчина. Он и вправду почти так закричал, и даже хлопнул себя по лбу, и даже пошел скакать наружу по снегу, высоко вскидывая ноги, как древний грек на олимпийских играх.

«Давайте, — сказала я местному жителю, — истории про дом. Вы обещали!»

«Дом как дом, — сказал он без интереса, — бывает и хуже. Я с мамой живу, приглядываю за старухой».

Я обрадовалась. «Мама, мама! – закричала. – Поговорим с вашей мамой! Она-то наверняка помнит всякого!»

«Помнит-то помнит, — сказал мужчина, — да только забыла всё. Я ж с ней как с младенцем, с ложечки кормлю. Как зовут, напоминаю. Смешная она у меня. Пойду сейчас. У нас в двенадцать — обед».

Улыбнулся.

«Она у меня, — сказал ещё, — всю жизнь проводницей работала, на поезде. Главный самарский поезд был – «Жигули». Мама-то с косой ходила, красивая такая, на каблуках, веселая, кудри на голове. «Жигулями» всегда знаменитости из Москвы приезжали. Артисты всякие, певцы. Их там кормили хорошо, так мама нам с братом обязательно курицу приносила, или даже жульен. Кто еще ел жульен в семьдесят восьмом?»

Мне стало грустно, что Иванова мама забыла всё это, включая свое имя. С другой стороны, сын кормил её с ложечки и любил. Хоть и не рассказал ничего толком про дом специалистов. Но я его отпустила, раз обед.

А загорелой я потом написала, в фейсбуке же. Такие дела, написала, вы уж там как-то имейте в виду. Хотелось очень закончить так: «а я со своей стороны сделала все, что могла», но это слишком уже. Хватит и того, что сейчас, когда я утром бреду на работу по колено в ледяной каше из снега и песка, меня греет эта история; есть, конечно, вероятность, что ничем хорошим она не закончится, но об этом я подумаю с приходом тепла.

Текст: Андрей Артемов, Наталья Фомина

Обложка

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город»ВКонтакте и Facebook