ЧЕРНАЯ ГВАРДИЯ

В мае 1918 года в Самаре, как, впрочем, и по всей стране было неспокойно. Все больше раскручивался маховик Гражданской войны, бились за власть политические партии.

Сегодня мы расскажем о событии, которое в краеведческой литературе именуют анархо-максималистским мятежом. Вспомним его хронологию и совершим виртуальную прогулку по местам основных событий.

Предыстория

К маю 1918 года главными политическими акторами были горисполком, где заправляли большевики, и губисполком, большинство членов которого были эсерами и близкими к ним по взглядам максималистами. Последних поддерживали еще и местные анархисты.

В южных уездах Самарской губернии и в Оренбуржье было неспокойно из-за активности антиреволюционно настроенных казаков. Вследствие этого горисполком создал чрезвычайный штаб обороны города. В него были включены и два представителя губисполкома.

Губисполком, в свою очередь, хотел полностью захватить руководство чрезвычайным штабом. Но для начала его представители потребовали возвращения оружия недавно разоруженным анархо-максималистским отрядам, освобождения из тюрьмы их командиров и бойцов, разрешения выпускать свои газеты, закрытые горисполкомом за антисоветскую агитацию.

Пробольшевистский чрезвычайный штаб отклонил эти требования эсеровского губисполкома. Ситуация накалялась. Гром грянул 16 мая.

Троицкий базар

Место, которое можно считать стартовой площадкой анархо-максималистского мятежа.

16 мая чрезвычайный штаб обороны города озвучил приказ о мобилизации (читай изъятии) лошадей для нужд Красной Армии на Урало-Оренбургском (Дутовском) фронте.

Естественно, изъятие лошадей не могло вызвать у тогдашних самарцев никаких положительных эмоций. В итоге 16 мая на Троицком базаре состоялось собрание ломовиков и извозчиков, которые было разогнано красноармейцами. Этим воспользовались самарские анархисты и эсеры-максималисты.

С утра 17 мая они носились по городу на автомобилях, выкрикивая антисоветские лозунги, и призывали всех недовольных комиссародержавием собраться на митинг на площади Революции. Одновременно на Троицком и других городских базарах усиленно велась антисоветская агитация.

Площадь Революции

Агитация анархистов возымела действие, и утром 17 мая на бывшую Алексеевскую площадь стянулось несколько тысяч человек. В толпе, помимо требований отменить приказ о мобилизации лошадей, раздавались призывы к свержению советской власти. Митингующих охраняли от красноармейцев отряды вооружённых анархистов и максималистов.

Видя, что ситуация выходит из-под контроля, большевики решают отменить злосчастный приказ. Оповестить об этом митингующих были отправлены коммунисты Д.Я. Аугенфиш и П.Н. Котылев. Но разговора не получилось. Как только ораторы начали свое выступление, из толпы грянули выстрелы, один из которых сразил товарища Аугенфиша.

Вооруженные силы мятежников состояли из Северного летучего отряда отряда анархиста Смородинова (по другим данным — некоего Попова), к которому присоединилась часть бойцов отряда комиссара по товарообмену Кудинского.

Губернская тюрьма

В полдень 17 мая анархисты освобождают узников самарского Креста (Арцыбушевская, 171). В их отряды вливается уголовный элемент.  Погромы на городских базарах и экспроприации всего, что плохо лежит, усиливаются.

Губернская почтово-телеграфная контора

Не тюрьмой единой довольствовались анархо-максималисты. Они заняли почту, телеграф, телефонную станцию, штаб охраны города и два милицейских участка.

Более того, чтобы центр не прислал самарским большевикам помощи, губисполком отправил в Москву телеграмму, где заверил, что все слухи о тревожном положении в Самаре и губернии преувеличены:

Духовная семинария

Одной из самых боеспособных сил в тогдашней Самаре был отряд балтийских матросов-гидроавиаторов, прибывший в Самару в марте 1918 года.

Разместился он в здании духовной семинарии на улице Соборной (Молодогвардейская, 133). Анархисты пытались перетянуть их на свою сторону, но получили решительный отказ.

Особняк купчихи Неклютиной

К вечеру 17 мая самарские большевики взяли себя в руки. Они мобилизировали городскую дружину, на помощь к ним прибыл отряд железнодорожников из Кинеля, переброшенные из Сызрани китайцы-интернационалисты, находившиеся в Самаре венгры и латыши, а также уже упомянутые нами матросы гидроавиации.

Ставка командующего фронтом Василия Яковлева (настоящее имя — Константин Мячин, личность очень и очень интересная) находилась на железнодорожном вокзале, но главной цитаделью самарских большевиков, которую решено было удерживать любой ценой, стал клуб коммунистов, располагавшийся в бывшем доме Неклютиной (Венцека, 48).

Гостиница Телегина

У восставших тоже были свои цитадели. Так, анархисты заняли номера купца Телегина (Молодогвардейская, 82), находившиеся напротив Новотроицкого торгового корпуса. Успешно начавшийся мятеж они решили отметить грандиозной пьянкой, за что и поплатились.

Утром 18 мая большевики пошли на штурм гостиницы. Анархисты, отягощенные ночными возлияниями, выбросили белый флаг. К вечеру этого дня красные отбили у них захваченные ранее милицейские участки и штаб охраны города. Но матежники еще держались в своей главной твердыне.

Гостиница Филимонова

Самая большая часть восставших окопалась на площади Революции. В окна гостиницы Филимонова (Куйбышева, 62) были выставлены пулеметы. Ситуация накалялась. Тем более, что к восставшим периодически пыталось пробраться подкрепление.

Так, утром 18 мая на вокзал прибыли два отряда максималистов, которые бросили свои позиции на фронте и решили поискать счастья в мятежной Самаре. Командующий фронтом Яковлев после соответствующих внушений отправил их обратно.

Тем временем подкрепление подошло к самарским большевикам. Из Уфы прибыл кавалерийский отряд под руководством Михаила Кадомцева.

На площадь Революции подтянули бронемашины, легкую артиллерийскую батарею и пулеметы. Утром 19 мая большевики пошли на штурм гостиницы Филимонова. Завязалась перестрелка, в ходе которой мятежники потеряли одного человека убитым. Погибших среди красноармейцев не было.

Многие анархисты в ходе боя успели бежать из гостиницы Филимонова, а те, кто был схвачен в ходе ее штурма, представляли собой довольно пестрый отряд. Здесь были переодетые в матросскую форму офицеры, гимназисты, дети купцов и освобожденные двумя днями ранее из тюрьмы уголовники.

Среди захваченных в гостинице Филимонова трофеев были оружие, спирт, мануфактурный товар и, что особенно подчеркивалось в советской историографии, знамя с лозунгом о передаче власти Учредительному собранию.

Особняк Наумова

Эсеры и максималисты из губисполкома после подавления восстания попытались отмежеваться от мятежа и заявили о своем нейтралитете.

Но это их не спасло. 20 мая к ним на заседание прибыл только что назначенный комендантом Самары Михаил Кадомцев. Он огласил приказ командования Урало-Оренбургского фронта о роспуске губисполкома.

Вместо него был создан губернский революционный комитет. Он разместился в бывшем особняке предводителя дворянства Александра Наумова (Куйбышева, 151).

Временным председателем губревкома был назначен Александр Масленников, а 25 мая его на этом посту сменил Валериан Куйбышев.

Самарские большевики в мае 1918 года праздновали победу, но, как писал куйбышевский журналист и краевед Федор Попов, «мятеж эсеров и максималистов окрылил буржуазию и подпольные белогвардейские организации, усилил тревожную обстановку в городе, помог чехословакам захватить Самару.»

Впрочем, это уже совсем другая история.

Фото Елены Вагнер

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город» и ВКонтакте