НЕ ОТМОЕШЬСЯ
Коррупция и перегибы: грехи самарских политиков царских и советских времен
2 146
,
В преддверии выборов губернатора ДГ решил вспомнить биографии видных самарских политиков областного масштаба. Но не их парадную сторону, а «косяки» разной степени тяжести.
Петр Алабин
Из всех политических деятелей дореволюционного периода Алабин наиболее известен рядовым самарцам. Кажется, что биография его белоснежна, как первый снег. В ней — боевое прошлое, помощь братушкам-болгарам, строительство нового здания городского театра, первый самарский музей и так далее.
Но в 1891 году все изменилось. Тот год стал трагедией для всего Среднего Поволжья, которое сжал в своих смертельных объятьях голод. Петр Владимирович на тот момент занимал пост председателя губернской земской управы.
К осени 1891 года голодали почти половина жителей губернии. На закупку продовольствия (муки, зерна, а также семян для посева) правительство выделило самарскому земству около 6 миллионов рублей. Сумма, казалось бы, немалая, но, учитывая масштабы трагедии, денег требовалось в 1,5-2 раза больше. Что же предпринял Петр Алабин?
Во-первых, он купил у своего старого знакомого, известного самарского купца Антона Шихобалова 36000 пудов муки 5 сорта. Сам номер сорта, даже без дегустации, не предвещает ничего хорошего. Собственно, опасения оправдались. Без добавления в «шихобаловскую» хотя бы 1/3 обычной ржаной муки хлеб испечь никак не получалось. Голодающим крестьянам, впрочем, выбирать не приходилось, и как итог — более 1000 отравлений и один «официальный» летальный исход. Причиной тому был не только низкий сорт муки, но и то, что она еще и оказалась полугнилой.
Во-вторых, был найден, практически случайно, еще один поставщик зерна. В конце сентября в Самару приехал Моисей Вайнштейн, директор «Товарищества Заволжских сахарных заводов», несколькими паями в котором владел и Алабин. Он навестил Петра Владимировича, который в разговоре с ним рассказал о поисках поставщика зерна для голодающих. Товарищ Вайнштейн сразу же порекомендовал в качестве посредника своего сына Исаака, работавшего маклером в Киеве. Алабин ответил согласием.
Вайнштейн младший вышел на Торговый дом «Луи Дрейфуса и Ко», у которого закупил большое количество ржи, пшеницы, ячменя и кукурузы. Качество ее тоже было ниже некуда. Закупка хлеба для голодающих была провалена.
На запрос тогдашнего губернатора Свербеева о жалобах крестьян на плохое качество поставляемой им муки Алабин 23 октября ответил: «Управа находит домогательства крестьян не заслуживающими внимания».
12 июня 1892 года Сенат указом назначил судебное следствие в отношении Петра Алабина и членов губернской земской управы по обвинению в бездействии власти. Тогда же его лишили должности ее председателя.
7 апреля 1894 года следствие прекратили, а Алабина Сенат постановил предать суду Саратовской судебной палаты с участием сословных представителей.
По счастью, осенью 1894 года Николай II объявил амнистию для лиц, состоявших под судом или следствием. Петр Владимирович решил не использовать этот шанс, а отстаивать свою честь. Дело Алабина слушалось летом 1895 года в Нижнем Новгороде особым отделением Московской судебной палаты. Алабина оправдали. В приговоре говорилось, что провал при заготовке продовольствия был вызвана неумелостью обвиняемого.
После вынесения приговора прокуратура подала в Сенат кассационный протест, заключение по которому делал обер-прокурор Анатолий Кони. Он отмечал, что «само понятие о неумелости как свойстве, оправдывающем служебные преступления, неизвестно нашему законодательству». Приговор по делу Алабина отменили в ноябре 1895 года, но до нового суда Петр Владимирович не дожил.
Подведем итог. Имел ли право человек, умудренный многолетним опытом политической и общественной деятельности, так легкомысленно и халатно отнестись к стратегически важной задаче? Конечно же нет. Успешная борьба с голодом 1891-1892 годов могла бы окончательно возвести Петра Алабина в пантеон «небожителей» самарской истории, но, увы, у многих самарских историков и краеведов его имя ассоциируется именно с «Гнилым делом».
Позволю себе назвать эту ситуацию «Эффектом Филимонова».
Валериан Куйбышев
Биография человека, чье имя наш город носил с 1935 по 1991 годы, тоже имеет темные пятна. И связаны они, прежде всего, с захватом Самары войсками Чехословацкого легиона в 1918 году.
После того, как 5 июня белочехи начали артобстрел города, некоторые большевики отступили на безопасное расстояние. Ответственные работники во главе с Валерианом Владимировичем и небольшая группа красноармейцев погрузились на пароход и вечером того же дня прибыли в Симбирск (Ульяновск). Но 6 июня выяснилось, что Самара еще не пала. Об этом узнали, связавшись с оставшимися в городе большевиками по телеграфу. Пришлось возвращаться, чтобы не прослыть дезертирами.
Через два дня бегство повторилось. Чехословацкие легионеры захватили Самару, а Валериан Куйбышев вновь отправился в безопасный Симбирск. Естественно, в советский период эти события описывались несколько иначе. Согласно канонической версии, он в последний момент смог бежать из окруженного белочехами клуба коммунистов (Венцека, 55), по крышам домов и дворам добравшись до спасительной пристани.
Не самым лучшим образом поступил Валериан Владимирович и со «своей бывшей» — Прасковьей Стяжкиной. 3 марта 1917 года она родила Куйбышеву сына, причем, не где-нибудь, а в самарских Крестах. Мать и дитя чудом выжили, так как именно в этот день из тюрьмы освободили всех политических заключенных.
Дважды убегая из Самары, Валериан Владимирович не забирал мать своего ребенка с собой. Все четыре месяца правления КОМУЧа в Самаре Прасковья Стяжкина находилась в подполье.
После Гражданской войны карьера Куйбышева пошла вверх. Он работал над реализацией плана ГОЭЛРО, составлял планы первых двух пятилеток и даже помогал спасать челюскинцев. И все это под мудрым руководством товарища Сталина.
Павел Постышев
Перед тем как прибыть в город-курорт, Павел Петрович успел поработать на Украине. В том числе и во время печально известного голодомора 1932-1933 годов. Многие украинские историки считают Постышева одним из «организаторов» голода.
Став руководителем области, Павел Постышев начал кипучую деятельность, прежде всего касающуюся поиска врагов народа и шпионов. В результате массовых чисток распустили 34 райкома партии.
Политическая бдительность Павла Петровича переросла в паранойю. Он нашел на школьных тетрадях фашистскую свастику, на этикетке спичечного коробка — профиль Троцкого. Доверял Постышев и анонимкам. В частности, благодаря одному из доносов из продажи изъяли любительскую колбасу, на срезе которой, по словам автора, была видна фашистская свастика.
Такие перегибы на местах аукнулись Павлу Петровичу в феврале 1938 года. События развивались по типичному для тех лет сценарию: арест, лишение всех постов, обвинение в участии в контр-революционной террористической организации и шпионаже, приговор и расстрел в феврале 1939 года.
Разоблачение культа личности Сталина вновь вернуло Павла Петровича из разряда врагов народа в ряды верных ленинцев. В легендарной речи Никиты Хрущева на XX съезде партии имя Постышева как жертвы сталинского террора упоминается десять раз.
По настоящему же светлым пятном в биографии Павла Петровича остается реабилитация новогодней елки. 28 декабря 1935 года в газете «Правда» появилась заметка под названием «Давайте организуем к Новому году детям хорошую елку!». В ней высказывалась идея, что праздник нужно реабилитировать на благо советский детей. Подпись под заметкой была лаконичной — П. Постышев.
Вероятнее всего, автором идеи был Иосиф Виссарионович, а Павлу Петровичу было поручено лишь озвучить ее в прессе, но это уже детали.
Текст: Андрей Артемов
Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте и Facebook