Актерский режиссер

Он приехал в наш город, чтобы поставить в Драме «Три сестры», а поставил «Мой бедный Марат». Сначала он снимал в Самаре первое короткометражное кино, а теперь ставит свою первую театральную пьесу. Зато он уже второй раз отдает роль актеру Денису Евневичу. Нынешний худрук Драмы Валерий Гришко когда-то снимался в его фильме, а сейчас он принимает у него спектакль. И, наконец, он предпочитает, чтобы его звали Тэмо, и он влюблен в актеров самарского театра.

Теймураз Эсадзе для ДГ — о том, что происходило с ним в Самаре и о том, как важно «просто остановиться чуть-чуть и подумать, как ты живешь».

Про кино, письмо Путину и принципиальную позицию

«Мой бедный Марат» фактически стал моей первой постановкой в театре. Образование у меня театральное, я заканчивал школу-студию МХАТ по классу драматургии. У меня были очень серьезные преподаватели, начиная с Гарина, Горина и Гельмана, заканчивая Розой Сиротой, которая вела курс режиссуры. Театральные люди знают, что Роза Абрамовна была человеком выдающимся. Но, тем не менее, к профессии я пришел не сразу. Работал на буровой вышке, потом в издательстве, и только потом пришел на телевидение и начал снимать.

Своими титульными работами в кино я считаю «Наследство», «Холодное сердце», которое в России почти не показывали, и, разумеется, «Две зимы, три лета» Абрамова.

По большому счету, я тяготею к классике, к вещам, которые носят вневременной и сугубо человеческий характер. Я не большой поклонник современной формы, в плохом смысле слова «современной». Я считаю, что после нас остаются в первую очередь актерские работы, а не концепции.  Хотя концепция, безусловно, присутствует, но она никогда не стоит на первом месте. Все равно в результате человеку нужен человек. Это сказал в свое время Тарковский в картине «Солярис». Правда, говорил он так про инопланетян и про контакты иного рода, но мне так кажется, что это касается в первую очередь нас всех. И в театр, и в кино люди идут в надежде увидеть человека.

Как случилась приглашение в Самару. После фильма «Две зимы, три лета» у меня возник очень серьезный конфликт с руководством канала «Россия». Характер конфликта был исключительно идеологический. Федор Абрамов в этом смысле оказался острым автором. Ну, слишком острым для некоторых людей, которые, по счастью, уже не работают на канале «Россия».

Картину сначала порезали достаточно сильно, а потом я отстоял свою позицию, и она вышла в том виде, в котором должна была выйти. Но ради этого мне пришлось написать письмо Путину. Я отвез картину в администрацию Президента, там посмотрели, и после этого она вышла в «Золотой серии России». Из нее не был выброшен ни один кадр. Но люди боятся всего на ровном месте, понимаете. После этой истории с телевидения я ушел, и у меня возникла на горизонте Самара. Ребята из студии «Три товарища» пригласили меня режиссером на короткометражный художественный фильм «Представь, что ты машинист».

Про «Кошелек», режиссерские эксперименты и грустный финал

Ваши самарские ребята  из студии «Три товарища» бросили клич по всей Российской Федерации — кто им напишет сценарий для художественного фильма? Сценарий они получили и стали искать режиссера. По наводке главного режиссера драматического театра Валерия Гришко, который тогда снимался у меня в картине «Две зимы, три лета», обратились ко мне. Я прочитал эту историю и неожиданно согласился. Мне стало интересно.

Во-первых, это была короткометражная художественная картина, что мне не свойственно, потому что я привык за время работы на телевидении к плавным, романным историям.

Мне в этом сценарии понравилась безбашенная идея. Она носила характер сюрреалистический в каком-то смысле, что, опять же, для меня не характерно. Я этим занимался лет 20 назад, когда заканчивал школу-студию МХАТ и писал такого рода истории. То есть я этим давно переболел. Но, понимаете, когда уже забрезжил шестой десяток, мне вдруг захотелось просто ответить на все то, что сегодня называют авторским кинематографом. У меня есть стойкое ощущение, что что-то с ним не так. Кажется, что все это снимает один и тот же человек. Я смотрю очень много разных картин, а большой разницы между ними не вижу. Мне кажется, авторское кино — это то, что можно сразу узнать. Тарковского я узнаю с первых трех кадров. Также как и Иоселиани. Или Бергмана, положим. И вот эта 20-минутная картина, как мне кажется, в этом смысле стала манифестом.

Да, работа над фильмом «Представь, что ты машинист» была чистой воды экспериментом. Во всех отношениях.

Снимал я исключительно самарских актеров из нашей драмы: Евневича, Лоленко, Ионову, Сапрыкина, и на фоне дикого антуража типового района, который у вас называется «Кошельком». И работали у меня в этой картине исключительно самарские люди. Просто волонтерами. Кстати, 95% тех, кто снимался или работал на картине, прежде никогда не были связаны с кино. Но мне кажется, фильм получился.

«Представь, что ты машинист», к сожалению, не стал сколь-нибудь заметным явлением. Как обычно это бывает, когда картины продюсируют люди, не очень в этом бизнесе разбирающиеся. Они вовремя ею не распорядились так, как, мне казалось, можно было бы распорядиться. Это картина некоторое время просто никому не показывалась, ну а через какое-то время была тихо опубликована на сайте. Сейчас она есть в сети, ее можно посмотреть совершенно спокойно.

Короткий метр сам по себе интересен. В нем работают совершенно иные законы. Вы должны очень четко и ясно сформулировать мысль, которую вы хотите в этом небольшом диапазоне сказать. Это даже не рассказ, это стихотворение, которое мне вдруг захотелось прочитать. Не знаю, мне кажется, что это жанр, который требует молодости.  Может быть, именно по этой причине он сейчас популярен.

Второе пришествие в Самару и что такое  «актерский режиссер»

Потом постепенно все вернулось. Я снова пришел на телевидение, снял подряд три картины и получил очень хорошее приглашение снять в Киеве большую документальную 8-серийную картину о выдающихся футбольных тренерах Лобановском и Вазилевиче. Я ее снял, и спустя некоторое время мне позвонил Валерий Викторович Гришко.

У него возникла идея пригласить меня поставить спектакль на самарской сцене. Потому что он знал, как я работаю с актерами, и знал, что я абсолютно актерский режиссер. Я очень хотел помочь Валерию Гришко, тем более, что случилось беда с Вячеславом Алексеевичем Гвоздковым.  И сразу подумал: поеду, но долгоиграющих каких-то планов не строил. У меня в этом смысле никогда не было никаких амбиций. Сегодня я нужен здесь, значит, я здесь. Завтра я нужен там, значит, я там. Когда Валерий Викторович предложил поработать, я выдал ему три варианта развития событий. Выбрал он Чехова, «Три сестры».

Но потом получилось так, что, хотя у нас уже прошла читки, мы сидели за столом больше месяца, разбирая рисунок «Трех сестер», нам пришлось прервать на какое-то время репетиции, потому что актеры должны были вернуться к работе над другим спектаклем, «Барышня-крестьянка». Мне оказалось непонятно, что делать. Тогда я предложил трем незанятым в «Барышне-крестьянке» актерам пьесу «Мой бедный Марат».

Сцена из спектакля «Мой бедный Марат». Фото: Владимир Сухов.

Сцена из спектакля «Мой бедный Марат». Фото: Владимир Сухов.

Вроде бы по получилось остаточному принципу, но все не так однозначно. Это очень хорошие и большие  актеры (в пьесе заняты Денис Евневич, Наталия Прокопенко и Петр Жуйков — прим.авт.). Мне кажется, что вокруг них может формироваться какая-то новая реальность. Потому что, честно говоря, я не так много знаю актеров, которые бы работали  в такой проникновенный и откровенный манере. Они как дети, верят буквально во все, что делают. Это поразительно и заслуживает глубочайшего уважения.

Они доверились мне, мы проделали довольно серьезную, большую работу. Я абсолютно уверен, что актеру нельзя директивно сказать: ты играешь это вот так и никак иначе. Он воспримет, конечно, он же не идиот, но это будет формальный прием. А он должен кожей своей почувствовать, как играть. Путь этот тернист. Да, иногда он противоречивый, контрастный, взаимно исключающий. Только тогда, когда человек окончательно входит в это состояние зыби, где он себя чувствует не очень уверенно, в этот момент вы даете ему направляющую, и он очень быстро ее схватывает. Посмотрите спектакль — вы увидите актеров, которых прежде не видели на сцене самарской драмы.

Про продолжение самарской истории

Я вообще считаю, что самарский драмтеатр достойный. Понимаете, в чем дело — он находится в отличном рабочем состоянии. Прежде всего с точки зрения состояния труппы. Это показали и репетиции «Марата», и читки, которые у меня были по чеховским «Трем сестрам». Поверьте, это очень сложный материал, там есть даже моменты высшей математики. Именитые столичные театры осторожно подходят к постановке этой пьесы.

Самара соскучилась по классике. Да и России соскучилась по классике. Концептуализма полным-полно, а неплохо было бы просто читать текст. Это принципиально. Можно, конечно, его порезать. Можно из него сделать салат, можно напичкать какими-то другими цитатами, как мы это так долго и нудно делали. И здесь можно было Арбузова ополовинить, сделать из него полуторачасовой спектакль. Можно? Можно. Но кому это нужно. Это нам не нужно, потому что мы потихоньку разучиваемся думать. А это очень важная вещь — просто остановиться чуть-чуть и подумать, как ты живешь, что делаешь, куда стремишься.

Я знаю «Самарт», новокуйбышевский театр «Грань». Я люблю театр. Я им интересуюсь. Я хожу по театрам и в своих картинах предпочитаю снимать только тех актеров, которых я видел живьем на сцене, а не тех, которых мне списками приносит ассистент.

Текст: Анастасия Кнор

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте и Facebook