Повторение урока

Самарская область, как и другие регионы России, стоит перед экономической пропастью. Надежда на спасение от разорения — смягчение «режима самоизоляции». В пятницу 3 апреля председатель правительства Самарской области Виктор Кудряшов подписал постановление, разрешающее работать почти всем предприятиям региона. Но многие из них зависят от потребительского спроса — а он снижается на глазах.

Последний рейс

Постановление от 3 апреля разрешает работать, во-первых, предприятиям, входящим в федеральный список системообразующих предприятий и в аналогичный список, утвержденный «высшим исполнительным органом госвласти Самарской области». Из 646 предприятий в этом списке в Самарской области находятся головные офисы, филиалы или промышленные площадки у 21 компании. Это АвтоВАЗ, РКЦ «Прогресс», «Куйбышевазот» и «Тольяттиазот», «Тяжмаш», ННХК, «Тольятикаучук» (принадлежит «Татнефти»), «Электрощит», «Нова», предприятия, входящие в ГК «Ростех» и ПАО «Кузнецов», заводы «Нестле», «Данон», «Пепсико», «Балтика»,  «УПНП и КРС» (обслуживает нефтедобычу), «Прайм Шиппинг» — это водная транспортировка нефти и нефтепродуктов, аэропорт «Курумоч», компания «Био-Тон» — один из крупнейших в России производителей подсолнечника.

К Самарской области относится, видимо, и ООО «Автодоринжиниринг» из раздела строительной отрасли (в России всего три компании с таким названием, у сызранской выручка 4,4 млрд руб. в 2018 году, у двух других — меньше 100 млн).

Во-вторых, постановление разрешает работать предприятиям и организациям, образующим «производственно-сбытовые цепочки» с региональными фигурантами. В первую очередь оговорка о смежниках важна для всего комплекса дочерних компаний «Роснефти» в регионе (это пять заводов, «Самаранефтегаз», «Самаранефтепродукт», «РН-Транс» и другие предприятия) и для смежников и дочерних предприятий АвтоВАЗа.

И в третьих, вводит прямое разрешение на работу для 14 категорий предприятий, в том числе для добывающих — основы экономики региона (для того, чтобы охватить тех, кто не попал в список системообразующих предприятий и их смежников). Кроме организаций сельского хозяйства и добычи, это строительство, «производство товаров первой необходимости и их компонентов», ремонт, транспортировка, общепит при предприятиях и «на вынос», ИТ и связь, страхование, соцобеспечение, обслуживание зданий и территорий, ветеринарные услуги, нотариальные и адвокатские конторы.

К пятнице 3 апреля в Самарской области уже три дня как не было ни одного случая заражения коронавирусом. Это, вероятно, и позволило правительству принять решение о перезапуске забуксовавшей экономики по крайней мере в части промышленности и ее смежников. Правда, в среду 8 апреля появился новый случай — шансов на скорое снятие «режима самоизоляции» стало меньше. Особенно для непродовольственной розницы и сферы услуг.

Для того, чтобы понять, как долго сможет продержаться экономика Самарской области в этом хаосе, где ее главные слабости и на что можно надеяться как на ресурс восстановления, ДГ решил вернуться на несколько кризисов назад и посмотреть, как мы реагировали на них раньше.

1998

Резкое снижение цен на нефть и азиатский финансовый кризис в России привели к дефолту в августе 1998 года. В двух третьих регионов страны по итогам 1998 года произошел спад производства, в их число вошла и Самарская область с падением на 13,4% к уровню 1997 года. По мнению экономиста Натальи Зубаревич, это было вызвано спадом в основных отраслях: автомобильной промышленности, нефтепереработке и нефтехимии (80-91%). Уже в 1999 году  благодаря увеличению внутреннего спроса промышленность выросла на 12%.

2008

Гораздо хуже положение дел оказалось в 2008-2009 годах. В 2009 году ВРП региона снизился почти на 20% по отношению к 2008 году — худший результат в России.

Основным «паровозом» падения было машиностроение: АвтоВАЗ, обеспечивавший 30% оборота всей обрабатывающей промышленности, продал 322 тыс. машин — в 2 раза меньше, чем в 2008 году. Пропорционально, со 160 до 84 млрд руб., сократилась выручка. Два раза завод останавливался, а по итогу 2009 года показал рекордный на тот момент убыток 38,5 млрд руб. (рекорд был побит в 2015 году), были уволены более 22 тыс. человек.

Нефтедобыча и переработка пострадала меньше, но, например, прибыль «Самаранефтегаза» снизилась с 26 млрд руб. в 2007 году до 9 млрд руб. в 2008 году. Индекс промпроизводства в целом сократился на 18,5%, но вот оборот розничной торговли только на 10%.

Еще с 2006 года ВРП на душу населения в Самарской области стал отставать от общероссийского уровня, хотя несколькими годами раньше превышал его. С тех пор отставание каждый год только увеличивалось.

Кризис 2008 года усугубил ситуацию. После него доля региона в суммарном ВРП всех субъектов федерации сократилась с 2,2% до 1,8%, и прежние позиции вернуть так и не удалось.

После 2009 года ВРП региона следовал за ценами на нефть.

Мировые цены на нефть вроде бы не должны прямо влиять на наше благосостояние: основные добывающие компании региона входят в состав крупных корпораций и продают им сырье по закупочным ценам. Председатель правительства Самарской области Виктор Кудряшов, назвавший их «внутренними ценами», считает это положительным фактором. Но почему-то каждый раз при резком падении цен на нефть падает или в лучшем случае перестает расти и экономика региона. А ведь сейчас мы гораздо более зависимы от нефти, чем в «нулевые»: если в 2008-2009 годах добывающие компании обеспечивали 10-11% ВРП, то в 2018 году — 22%.

Первым удар уже почувствовал малый и средний бизнес. Численность предприятий этого сегмента в регионе составляет 134 683. По данному показателю Самарская область занимает второе место в ПФО, уступая Татарстану. Численность сотрудников, занятых в малом бизнесе, превышает 376 тыс. человек. Вскоре после введения в регионе режима самоизоляции самарские бизнесмены начали писать открытые письма в инстанции всех уровней власти с просьбой усилить меры поддержки. По оценке бизнесменов, без эффективных мер поддержки уже к лету 50% малых предприятий ожидает банкротство, в результате чего без работы могут остаться более 100 000 человек.

Как видим, действия предпринимателей  вполне обоснованы. Согласно оффлайн-опросу, проведенному Фондом социальных исследований среди жителей Самары старше 18 лет, только в период с 30 по 31 марта 10% самарцев пополнили армию безработных в результате требования закрытия производств и сервисов в городе. Это примерно 70 тыс. человек преимущественно младшего поколения.

Наше время

Что будет с экономикой региона в 2020 году, когда снижение цен на нефть совпало с коллапсом из-за коронавируса, снижением почти до нуля оборота всей непродовольственной розницы, сферы услуг, транспорта? Об этом мы спросили нескольких экспертов.

Владислав Зотов, заместитель главы городского округа Самара, руководитель департамента экономического развития, финансовый аналитик:

— По нашим прогнозам, валовой региональный продукт снизится пропорционально валовому внутреннему продукту страны. Падение к концу 2020 года может составить 20%. Наиболее сильно кризис ударил по туристической отрасли и гостиничному бизнесу. Эти сферы в Самаре «просели» на 96%, работу потеряли 123 человека, сумма выпадающих доходов превысила 1 млрд руб.

Денис Хадеев, заместитель председателя совета ММВА, заместитель председателя правления «Кошелев-Банка»:

— Потери ВРП оцениваю минимум в 10%, максимум – в 20%.  Наш регион изначально обладает большой долей бизнеса, и не только крупного, но и малого. Мы на первом месте в стране по ритейлу, обладая огромными торговыми площадями. В период всех экономических кризисов мы сильно «проседали» по ВРП именно из-за наличия в регионе большой доли среднего и малого бизнеса. Но существует отложенный спрос, и я думаю, что по окончании эпидемии и с возвратом экономики в прежнее русло, мы очень скоро наверстаем упущенное, буквально за 1,5-2 месяца.

На губернаторов возложили ответственность за ситуацию на местах, но не дали инструментов. В федеральном центре необходимо принять ряд законодательных решений, на основании которых в регионах смогут перераспределять бюджетные средства самостоятельно, хотя в региональном бюджете, конечно, нет таких сумм, которые позволили бы реализовать необходимые меры поддержки. Деньги должны поступить из федерального центра.

И государству, и Самарской области в данной ситуации нужно наращивать госдолг, выпуская облигации. У нас есть очень большие возможности для этого. Если во многих европейских странах уровень госдолга приближается к 100% от ВВП, то у нас не более 20%. Эти деньги можно направить на поддержку населения и бизнеса.

В целом же механизмы поведения государства в кризис отработаны еще со времен второй мировой войны, и не думаю, что в России возникнут сложности по выходу из сложившейся ситуации.

Сергей Пичкуров, к.э.н, экс-директор Национального института экономики СГЭУ, финансовый тьютор:

— Экономика региона неразрывно связана с экономикой страны и мира в целом, поэтому говорить о региональных особенностях очень сложно.

Региональный бюджет не сможет в полной мере помочь решить проблему поддержки бизнеса и населения, поскольку существует бюджетное правило, которое не позволяет менять статьи расходов, даже если это очень важно. Перераспределение средств внутри существующих программ и тем более их вывод сразу же будут расценены прокуратурой как нецелевое использование и вызовут бесконечные проверки. Последствия могут быть самыми печальными – вплоть до возбуждения уголовных дел. Очевидно, что получение дополнительного финансирования возможно лишь из федерального бюджета посредством трансфертов.

При этом в финансовой поддержке нуждается как малый и средний бизнес, так и население, в силу того, что оно является конечным потребителем. Если не поддержать покупательский спрос, то экономика развиваться не сможет. Это аксиома любой экономики. Я говорю о прямом финансировании населения, как это произошло в Германии и США. То есть, деньги людям нужно выдавать не через банки и фонды, а напрямую.

Самарская область, значительную долю экономики которой составляют предприятия нефтяной отрасли, в связи с колоссальным падением цен на нефть сегодня потеряет доходы от данного сегмента. Не будет поступлений в прежних объемах в региональную казну и от таких ключевых направлений, как машиностроение и ракетостроение. Эти отрасли также привязаны к импорту, а значит и курсам иностранных валют. Предприятия химической промышленности – «ТольяттиАзот» и «КуйбышевАзот», которые значительную долю своей продукции продают на экспорт, получат в данной ситуации неоспоримые преимущества, что положительно скажется и  на региональном бюджете.

Валовый региональный продукт к концу года может потерять, как и ВВП, до 20%.

Обложка: изображение Pexels с сайта Pixabay

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте, Facebook и Instagram