ДВОЙНАЯ РАДУГА НАД МЕТАФЕСТОМ

Я буду ездить сюда всегда! На «Метафест», а не на «Грушу», «Иволгу», «Протоку», ГЭС или «Барабаны». Потому что набор впечатлений от «Метафеста» мне будет приятнее перебирать и воспоминания из этих впечатлений получатся отличные — сочные и крепкие. А самое главное, что с каждым годом эти впечатления-воспоминания улучшаются. Рост. Развитие. Прогресс. Называйте, как хотите. Главное, что он есть.

Объективно

Растет и ширится год от года лайн-ап и аудитория «Метафеста». Все больше самарских и не только коллективов выходят на сцены фестиваля, которых тоже становится больше. Итак. Три сцены, полсотни артистов за три дня концертов и больше десяти тысяч отдыхающих. Больше половины «Груши» образца 2015 года, если тупо считать по головам. А если посмотреть на динамику посещаемости, то тут сразу ясно становится, на какую лошадь ставить. При этом, если продолжать говорить начистоту, 100% хедлайнеров на фестивале так и не появилось. Право слово, очень странно, когда на фестивале в 2015 году каждый третий (ну, ладно, пятый!) приехал, чтобы посмотреть, как Новик изображает Уэйтса. Billys Band прекрасны всегда, но это точно не звезды для всех. Но люди едут, даже несмотря на отсутствие электричек и дешевого доступа на Поляну, едут объективно.

И чтобы всех уже доконать своей объективностью, напишу еще и про то, что особую значимость этому росту популярности придает тот факт, что команда “Метафеста” делает свой фестиваль своими же силами. Без миллионов Министерства культуры или ПФО, как «Груша» и «Иволга». Вся эта флора-фауна и не выжила бы без казенных миллионов сегодня. А “Метафест” живет и развивается опережающими темпами. Это объективно круто.

Необходимое отступление № 1

Все, что будет дальше, совершенно необъективно. Это не попытка оценить фестиваль с точки зрения творческой, экономической или туристическо-привлекательной. Я не слышал и пятой доли групп на фестивале, не слышал и Новика. Приехал с ребенком в субботу днем, первым делом искупался, пробродил целый день по фестивалю, встретил кучу знакомых, выпил три эспрессо, поиграл в «Монополию», привезенную с собой, потом послушал пять групп, ради которых приезжал, и убыл в ночи обратно в город.

Вряд ли это маршрут, типичный для посетителя “Метафеста”, но в этом-то и состоит феномен места — у остальных гостей, по крайней мере моего круга, истории такие же атипичные. Поэтому мнение человека, которому пришлось разрываться между “Гаврошем” и Diamond Circle, так же значимо для “Метафеста”, как и мнение человека, просидевшего три дня фестиваля в домике, на турбазе среди Поляны, или пившего и певшего ГО в отдельном лагере на выселках.

Слово “мета” в названии фестиваля, на самом деле появившееся там вместо одной всем известной компании, теперь вдруг приобрело свой истинный смысл, вложенный еще древними греками. Мета, согласно Википедии, — часть слова, обозначающая обобщённость, промежуточность, следование за чем-либо, переход к чему-либо другому, перемену состояния, превращение. Вам понятно, что на самом деле значит название “Метафест”?

Специфика

Теперь о самом объективном, о месте проведения — оно же специфика фестиваля. Есть много музыкальных фестивалей в мире. Но! Практически нигде такие крупные фестивали не проходят в лесах. Только в России! Да и то далеко не все. Ведь Поляна — это действительно поляна в существенно поредевшем, загаженном и вытоптанном, но все-таки — в лесу. Если долго идти по лесной дороге, то можно выйти к большой реке и искупаться в ней. А если пойти по лесной дороге немного в другую сторону, то можно найти заросли ежевики и увидеть какую-нибудь красивую птичку.

Наши фестивали проводятся в уникальных природных условиях. Это огромный плюс, особенно на фоне повальной урбанизации всего вообще и музыкальных фестивалей, в частности. Я, конечно, сейчас выгляжу полным идиотом: ребята, это лес, ребята!!! Круто, настоящий лес кругом, мы в лесу!!! И чо?! Мы до сих пор этот уникальный лес в основном уничтожаем. Асфальтируем в нем стоянки, строим турбазы, рубим деревья, выкидываем мусор, сливаем бензин, гадим, гадим, гадим, гадим. Как скоты. А надо бы по-другому. По-человечи.

Ни один из фестивалей, проводящихся на Поляне, не пытается использовать эту уникальность. Только с целью беспощадной и бессмыссленной эксплуатации. Максимум — объявят как-то невнятно акцию по сбору мусора. И дело даже не в моде на экологию и не в возрождении каких-то липовых традиций. Просто подумать об этом. Использовать с умом. Не убивать. Не гадить. Для “Метафеста”, претендующего на универсальность и современность, настоящая “зеленая” идея была бы очень полезна. А при росте фестиваля еще и привлекательна — уникальный фестиваль на берегу огромной реки, в лесу, с уникальной программой и возможностью собирать ежевику в ста метрах от главной сцены, на которой играет, скажем, Yonderboi — субъективно, но очень круто!

Ворчание

Сейчас будет продемонстрирована вопиющая непоследовательность, но таковы люди. Им, на мой взгляд, на этом фестивале сильно не хватало музыки. И много чего еще, что, по идее, должно быть на каждом музыкальном фестивале. Мы говорили об этом с Олегом Ростросой, стоя на поляне, уже ближе к пяти часам дня, не сказать, что в звенящей тишине, но, скорее, в таком неровном шумовом фоне — крики детей и шашлычников, саундчек вдалеке, лес шумит, и всё. Почему над поляной не звучит музыка? Почему не создают атмосферы, это же практически ничего не стоит, но полностью меняет ощущение от фестиваля. Музыка должна быть везде, но она начинается только когда заиграют группы.

В целом “Метафесту” пока еще очень не хватает продуманности. Видно, что лайн-ап собирается иногда по принципу “с бору по сосенке”, что расстановка сцен, наверное, не самая удачная, охрана такая, что пара тысяч пролезла на фестиваль даром, и, в общем, это можно долго перечислять, представляя, как злятся организаторы, пытаясь оправдаться. На самом деле, просто не хватает на все денег. И прогресс в постепенном исправлении мелких огрехов налицо. Но, с другой стороны, до обидного мало делается для того, чтобы эти деньги заработать или получить другими еще более законными способами. Где символика фестиваля в виде наклеек и т.д.?

Яша soba4ki в этом году сделал оригинальные наклейки к «Груше», и продажи его довольно неодназначных по месседжу шедевров шли очень неплохо. А у “Метафеста” же пока нечего даже на эти наклейки поместить. Логотипом фестиваля можно припугивать детей и молодых неопытных дизайнеров. Кстати, торговля на фестивале уже идет и довольно бойкая. Так что усиление маркетинга и промо — это насущная необходимость и первоочередная задача. Есть ощущение, что поставленная промо-кампания и арендованные у РЖД две электрички, привозящие людей на “Метафест”, могут привести к взрывному росту посещаемости. Способен ли переварить фестиваль 30 или 40 тысяч гостей? Вопрос теперь уже не праздный. Но сильные чувства у гостей он способен вызывать даже без хедлайнеров-звезд.

Восторг

Настоящий неподдельный восторг чувствовали все, кто был на Поляне вечером 1 августа. Когда через небо, от края до края, перекинулось две радуги. Полное ощущение нереальности и детского счастья. И в то же время капли дождя, радуга в небе, улыбающиеся люди рядом были совершенно настоящими. Это был первый момент откровения на фестивале для меня и всех, кто это видел. Двойной символ в небе. Это не просто совпадение. Это верный знак. Люси в небе с бриллиантами, но без всякого ЛСД. Вот эта часть, не касающаяся музыки вообще, она сейчас очень привлекательна в “Метафесте” — хрупкое ощущение единства людей, не передаваемое словами и совершенно неакцентированное, дарит людям на каждом “Метафесте” несколько прекрасных воспоминаний. Природа, погода, река великолепны. Они приветствуют фестиваль и нас на этом фестивале. Возможно, это все субъективно очень  (я предупреждал!), но когда за несколько часов пребывания на фестивале ты несколько раз ловишь себя на непроизвольном: остановись, мгновение! — значит, какие-то самые важные вещи здесь сделаны правильно. Хорошо, когда это относится и к музыке тоже.

Назад в будущее

В этом году я поехал на “Гаврош”. Ну, не только на “Гаврош”, но прежде всего на них. Что можно сказать про эту группу? Если бы эти слова писались до “Метафеста”, то, наверное, что-то приятно-ностальгическое. Мол, вот как было круто в начале 90-х, когда мы были молодыми и чушь прекрасную несли. Но я пишу после. И могу сказать честно, что перед концертом сильно переживал и сами “гаврики” переживали. Это был, конечно, разительный контраст. Молодые и вальяжные Polly Wants, с которыми мы нежились на солнышке, казалось, ни капли не волнуются перед концертом, а вот Женя И Эдик, которым уже ближе к полтиннику и опыт есть разный, нервничали так, что заражали окружающих. Это была большая вторая попытка. Возможно, Эдик и обидится, но, когда к третьей вещи стало понятно, что это не просто круто, а очень круто, я вдруг подумал, невольно подпевая Эдику: «Как хорошо, что они не выстрелили тогда, в 90-м или 91 году, не пошли вверх и не прорвались никуда, и теперь я могу петь эти песни с восторгом и свежей радостью. А если бы прорвались? Мы бы все эти песни уже возненавидели благодаря ротациям “Нашего радио” и подъездным версиям, как дурно становится теперь от первых аккордов некоторых песен «ЧайФа» или «Сплина».

И вторая мысль: ребята не подкачали! Сыгранные вещи — настоящие хиты. Звук и отношение к нему такое, как теперь не бывает. Настоящие стадионное инди. С прямотой и откровенностью U2 или Simple Minds. Так открыто и мощно сейчас не играют, просто потому что рок не тот. А для “Гаврошей”, как оказалось, очень даже тот. От которого все встает. Не знаю, будет ли продолжение, но это не просто воссоединение группы, а настоящий ренессанс. Группа, которая казалась совершенно архаичной и вызывала сомнения у организаторов, в итоге дала лучший концерт на фестивале. Для меня, конечно, субъективно. Это был второй момент откровения. Я точно увидел, как Эдик похож на Боно. «Неужели время, когда рок-музыка могла менять мир, не прошло до конца?» — подумал я и пошел через поляну к другой сцене.

Психоделический опыт

Когда-то в начале девяностых в группе “Гаврош” произошла замена. Вместо Жени Жевлакова туда пришел молодой гитарист Матвей Сигалов, считавшийся лучшим в городе. А потом он же играл в группе “Алмазный круг“. Сейчас Матвей живет в США и играет, например, вместе с DJ Spooky. К чему я это? От сцены, на которой играл “Гаврош” и время крутилось вспять как сумасшедшее, я в сгустившихся сумерках шел в сторону сцены, на которой играл “Алмазный круг”, тоже восстановившийся через много лет. Остановившись примерно посередине, я посмотрел в небо и подумал: а на какую бы сцену пошел сейчас Матвей Сигалов, перенесшись из округа Колумбия на Мастрюки?

В середине лета 2015 года на “Метафесте” я как будто попал в какое-то альтернативное будущее. Где группы моей молодости играют так, будто они никогда не распадались. Где на грушинской поляне проходит наш доморощенный Вудсток. Ночью, когда все вокруг становится таким зыбким и таинственным, мне показалось на миг, что этот фестиваль и сцены, и группы, и все-все-все пережитое за день — это сложно наведенная галлюцинация. Но нет. “Гаврош” и “Алмазный круг” были вполне настоящими. И даже появилась вдруг странная уверенность, что и Матвей Сигалов однажды выйдет на сцену “Метафеста” или с теми, или с другими. Потому что пока вся история “Метафеста” про это — как нереальное превращается в реальность, вопреки всему.

“Метафест” по публике, по содержанию, по настроению сильно выделяется на общем фоне летних фестивалей. И не только потому, что здесь звучит другая музыка. Музыка звучит самая всякая, и пьяные тоже попадаются, но разница есть. Она вроде бы малозаметна, и в то же время огромна. На “Метафесте” нет места агрессии. Да, здесь тоже есть фрики, орущие нечленораздельно и громко. Все соцсети обошли фотки парня в синей шубе. Но фрики в синем, в отличие от фриков в зеленом, стреляют только сигареты и мелочь на пиво, а не из пулемета по толпе.

Молодая аудитория

И пара слов о будущем. В разговорах о развитии фестиваля часто повторялась мысль о том, что надо искать способы омоложения аудитории. По моему скромному убеждению, в этой части “Метафесту” надо поступить радикально и сделать ставку на совсем молодую аудиторию — детей тех, кто приезжает на фестиваль сегодня. Я, напомню, был на фестивале с ребенком, тот же Олег Ростроса — с тремя детьми. Это самый лучший способ вырастить аудиторию — с юных лет, в кругу семьи. На фестивале в Париже во время выступления Моррисси примерно треть публики составляли папы с сыновьями и дочерьми, поющие хором Bigmouth Strikes Again! Может быть, и “Метафесту” удастся вырастить своё поколение. Поколение двойной радуги.

Фотографии: Саша Иванова