Одна пожилая самарчанка как-то рассказывала, что в далеких семидесятых у её семьи была единственная мечта – купить лодку, чтобы ходить за Волгу. На лодку копили, отказывая себе в главном. И, купив, радовались, словно приобрели самолет. Потому что природа, свежий воздух, песчаные пляжи, грибочки и ягодки стали ближе.
Спустя десятилетия мало, что изменилось. Самарский мир для большинства по-прежнему делится на Волгу и «за Волгу». И обладателю лодки завидуют те, у кого её нет. Потому что на природу, подальше от города, хочется многим.

Текст: Евгения Волункова

У моих знакомых за Волгой лагерь. У самой реки, на белом песочке. Сердце лагеря – деревянное сооружение, похожее на сарай, обтянутое тентом. Внутри – стол, скамейки, полочки и погреб. Неподалеку – костровище. Место обжитое и занятое: абы кто не приедет.

– Там круто, понимаешь? Хорошо там. Душа отдыхает!  – настраивают ребята, когда мы выходим из утренней «Москвы» и босиком, по песочку, топаем в лагерь. Несмотря на раннее утро, вокруг уже есть жизнь: дети строят из песка куличики, взрослые лежат под зонтиками, кто-то что-то жарит на костре. Люди всюду, куда ни глянь. Кажется, многие здесь со вчерашнего дня. Или позавчерашнего, или вообще…

– Многие ждут лета именно потому, что можно будет сюда приехать. За осень и зиму уработаешься, а потом берешь отпуск и никаких Канар не надо, – комментирует многолюдность Василий.   – Многие живут за Волгой месяц, а есть и те, кто всё лето.

__________________________

Мои спутники, Вася с Сергеем, поставили на Пляже лагерь много лет назад. И каждый год, еще в мае, они с друзьями приезжают, чтобы занять своё же место. Несмотря на то, что кто построил – того и шалаш, оказаться первым может каждый. Земля-то общая.

Метров за десять мы уже видим, что лагерь занят. Дымит костер, на берегу купаются люди. На деревянных кривых перилах развешены шорты и майки, рядом стоят палатки. Услышав, что явились хозяева, отдыхающие собираются сматывать удочки. Но Сергей и Василий в хорошем расположении духа, и потому предлагают потесниться.

– Мы сами виноваты, – говорит Сергей. – Раньше надо было место застолбить. В этом году как-то вяло все собираются. Долго как-то.

_______________________________

Что можно делать за Волгой? Загорать. Жарить сосиски и шашлыки. Пить пиво и другие алкогольные напитки. Бродить по берегу и думать. Читать. Спать. Петь песни. Играть в карты. Вариантов – масса. Правда, назагораться, начитаться и наесться можно за полдня. А дальше?

– Ты просто не понимаешь философию места, – говорит Василий. – Тут время течет по-другому. Тут не надо ничего делать. Жить надо.

По словам  Васи, тех, кто понял заволжскую философию, здесь полно. Куда ни пойди – везде чей-то лагерь.

Вот, например, неподалеку каждый год селится Михална. Пожилая уже женщина, полная и серьезная. В прошлом  ученая, сейчас Михална зарабатывает рефератами. За Волгой она отдыхает головой: много пьет и ведет умные беседы.

– Если Михална пришла в лагерь поговорить, все уже знают: сейчас отберет пиво, начнет болтать, и не отвяжешься. Но мы её не гоним, потому как хорошая тетка и полезная.  Когда нас нет, она за нашим лагерем присматривает, и мы в ответ – за её.

Ещё на Пляже живет Толик – взрослый мужик. Голова у Толика на бок, когда говорит,  заикается — ДЦП. Но соседи по лагерю Толика уважают, потому что он умница.

– Толик много лет подряд жил тут всё лето с женой, – рассказывает Василий. –  Сам свой лагерь построил, бревна колол, забивал гвозди. Лодочка у него есть – всё на ней ходил. В этом году я позвонил спросить, когда он приедет, а Толик такой грустный, сказал, что с женой разошелся, и потому будет сидеть дома и депрессовать.

Чуть дальше по берегу обитает сорокапятилетний Миша. Человек интересной судьбы с переломанным позвоночником. Он работал телеграфистом на Алтае и  с трехметровой высоты упал в пустой колодец. Год лежал, а теперь раков за Волгой ловит, за налимами ныряет. Хорошо влияет на Мишу Волга. Благотворно.

Но самый что ни на есть свой человек – Валера из Иваново. Жил в Самаре,  жизнь заставила уехать. Каждый год Валера приезжает за Волгу на лето вместе с семьей. И живут – радуются.

___________________________

–  Вот ты думаешь, тут скучно, –  говорит Вася, отхлебывая пиво, купленное на соседней турбазе. – А всякое бывает. И люди всякие. Вот один наш знакомый рассказывал, как ранним утром в палатке проснулся оттого, что кто-то вошел чужеродный. Протер глаза, вгляделся – стоит мужик в наручниках, трясется. «Где бы мне схорониться, братан? – спрашивает.  – Погоня за мной!» Парень чуть в штаны не наложил от страха, но сумел показать рукой в сторону протоки – туда, мол, беги. Тот и убежал… Или вот ещё забавный был случай. Четыре утра. Светает.  Слышу – шорох какой-то не берегу, потом кричит кто-то: «Ало, Алоо!» Выглядываю из палатки и вижу – человек помятый на берегу. В шортах и с удочкой.  «Мужики! Волжане! У вас червяки есть?!» –  орёт. Я кричу: «Нету!» «А где найти можно?» Ну, указал ему, где копать. Он ушел.

–  И смерти тут бывают, – говорит Сергей,  – не всё мирно и весело. Вот приехала однажды компания: разные ребята, и среди них дочка с отцом. Молодые готовить, а отец – загорать. Надел очки, развалился на стульчике. Обед приготовили – зовут его. А он не отзывается. Подошли, потрясли – ноль реакции. Очки сняли, а под ними глаза – стеклянные. Окочурился, отдыхая.

– А вот ещё было – шла мимо компания, человек пятнадцать, с очень большим количеством пива, – подхватывает Василий. – Мы людей взглядом проводили, слава богу, что не к нам. Всю ночь они гудели, а утром просыпаемся – стоит ментовский катер. Одного мальчика не досчитались – утоп.

–  Потому что голову включать надо, –  раздражается Сергей. – Если пьяный – в воду не лезь. Это закон, вдолбить себе надо.

По словам парней, не пить за Волгой сложно. Шашлыки без пива – не шашлыки. Да и на природе оно как-то иначе пьется, по-особенному.

–  Бывает, ребята неделями квасят, –  говорит Сергей. – Так, что самим страшно становится. Один раз даже звонили в город в службу анонимных алкоголиков  –  просили приехать и вывести всех из запоя. Не приехали и не вывели.

Пьют за Волгой, слава Богу, не все. Например, соблюдает сухой закон православный детский лагерь.

–  Каждый год их приезжает целая сотня – дети и взрослые. Ставят палатки, устанавливают аппаратуру, сооружают туалеты. В дни, когда они на Пляже, наше утро начинается с их зарядки. Музыка над лагерем гремит так, что не захочешь – встанешь. После зарядки они читают молитвы, занятия какие-то у них. Вечером, в восемь часов, дискотека. До одиннадцати попляшут, и отбой. Тихо всё, без алкоголя и мусора. Так что кому какой отдых. Кому-то бухать до смерти, а кому-то молиться. Кому-то достаточно посидеть у костра и попеть песни, а кто-то ищет на задницу приключений.

______________________________

Вечером становится тише. Солнце подбирается к горизонту, с пляжа исчезают дети. Я сижу на поваленном дереве и провожаю взглядом идущие катера и теплоходы. До «Москвы», отправляющейся в город, остался час. «За месяц отдыха за Волгой мозги встают на место, отдыхаешь капитально»,  – вспоминаю васины слова. Что же со мной было бы здесь за такой срок, если уже сейчас ощущаю себя вне времени? И не хочется пить, не хочется молиться, не хочется приключений. Просто сидеть бы вот так и смотреть, как солнце превращается в тёмно-оранжевый шар. И как птицы на его фоне светятся иссиня-чёрным. Кажется, я поняла заволжскую философию. По-своему, как и все другие.