Мама называет меня Лёня. Не намеренно, просто оговаривается. «Лёня, ну ты что, не понимаешь?» Или: «Лёнь, чай будешь?» Я не обижаюсь. Это даже смешно. Но вот вчера позвонил папа. И спросил: «Оль, ну как ты там?» И я задумалась.

Текст: Евгения Волункова

В браке родители давно. Никто никому не изменял, не порывался уйти, не было драк. Зато всегда было полно разногласий.

— Оль, чего разлеглась? Хватит валяться! Давай, вставай! – бурчал по утрам папа-жаворонок на маму-сову. – Посуду с утра помой, в магазин сходи, в школу детям бутерброды сделай… Может, тебе еще и чай в постель принести, десятой рукой заваренный?

Мама поворачивалась на другой бок и продолжала спать. Папа бесился.

Если она задерживалась с работы, отец говорил, чтоб мы не переживали. Дорога короткая, фонари горят. «Придет ваша мама!» А если  болела, он, хоть и ухаживал, полушутя называл маму «развалюхой» и «притворой ходячей»

А еще они не ладили в магазинах.

— Лёнь, ты долго будешь пялиться на эту сковородку? Куда тебе еще десятая? – тянула мама папу за рукав.

— Оль, ну эта же глубокая. Нержавейка. У нас такой нет.

— У нас десяток таких глубоких! – не унималась мама. – Пошли!

И вытягивала папу из отдела с посудой. Он не сдавался и в следующем магазине зависал над шуруповертом. Домой родители возвращались злющие и обиженные друг на друга. С целыми пакетами какой-то несогласованной фигни.

А потом у мамы заканчивалась одежда. Просто иногда папа вдруг  поднимал на нее глаза, осматривал и говорил: «Тебе надо купить платье и пальто. И куртку. Ходишь, как оборванка!». И тащил ее в магазин.

Там он указывал пальцем на то, от чего маму тошнило. «Бабушкино» серое пальто, мешковатую куртку, коричневое платье с рукавом-фонариками и подолом в пол…

— Ну,  красивое же, во! – кричал папа маме в ухо и навязчиво теребил «фонарик».

— Сам будешь носить! – отбрыкивалась мама. – Убожество!

— Сама ты… — осекался папа и переходил к куртке. – Да ты померяй! Ну!

— Сам меряй, — отворачивалась мама и чуть не плакала. – Я хочу такую, как Женька себе выбрала!

— Да не смотри ты на Женьку! У нее вкус дворовый, пацанский! А ты – женщина!

И потом в шкафу пылилось платье. Или пальто. Или куртка. Что-то одно папе всегда удавалось «впарить».

Я смотрела на всё это их противостояние и расстраивалась. И было страшно даже думать о том, что однажды в моей жизни случится муж и будет так же.

________________________

А потом я переехала в другой город. И как-то быстро, за три года, все изменилось.

Если мама приезжала ко мне в гости одна,  папа звонил по три раза за день: спрашивал, как она там, ела ли, не болит ли голова.
Она начала рассказывать, как он приносит ей чай в постель и старается не шуметь по утрам – бережет сон. Или по вечерам делает «потише» телевизор, чтобы не мешать ей играть в «Ферму» во «ВКонтакте».

Потом я заметила, что когда папа зависает в магазине над кастрюлей, мама «умирает» над цветами в дачном отделе. И очень скоро отец оказывается рядом с ней, без кастрюли, готовый купить очередную махровую розу. И потом, прижимая к себе цветок, мама произносит: «Ну чего, выбрал нержавейку? Давай, пойдем, купим!».

Потом вдруг отец начал бегать за мамой на работу – встречать.

— Не надо, Лёнь, — говорила она в трубку. – Я сама дойду. Светло же!

— Ну и что! Мало ли…  — парировал папа. – Жди!

А когда мама сломала руку и вышла на работу сразу после того, как оказалась в гипсе, папа начал ее не только встречать, но и провожать. А еще укладывать в постель и запрещать активные действия по дому.

— Лечись, — ласково говорил он и целовал гипс. – Не утруждайся. Я сам все сделаю.

Недавно мы обновили маме гардероб. Купили туфли, брюки, несколько платьев и блузок.

— Папе покажешь? – спросила я.

— Да, приеду, продефилирую, — улыбнулась мама.

Я еле дожила до одиннадцати вечера, когда она позвонила.

— Ну, что!? –  почти заорала я в трубку. – Понравилось папе что-нибудь?

— Все понравилось, — ответила мама. —  Особенно черное платье, которое ты выбрала. Сказал, что я у него – супер-пупер!

Я не знаю, что заставило их срастись. Время, извечная борьба или одиночество – жизнь без взрослых нас. Но теперь, когда суженый ворчит относительно залежавшейся скатерти в стиральной машинке, то не нервничаю. И часто, звоня маме, намеренно ее забалтываю, чтобы в очередной раз услышать: «Лёнь, ну что ты такое говоришь?»