Хранители

Самарские музеи, закрывшиеся во время режима самоизоляции, снова принимают посетителей, пусть пока и с некоторыми ограничениями. Одни водят пешеходные экскурсии по историческому центру, другие приглашают на творческие встречи, просмотры документальных фильмов и выставки. Мы решили поговорить с теми, кто в этих музеях работает, — спросили, в чем они видят свою миссию и за что любят свое дело, зачем люди сегодня покупают билет на экспозицию и какие гости запоминаются больше всего.

«Музейный сотрудник всегда ищет новые подключения вне музейных стен»

Илья Саморуков, куратор, научный сотрудник Музея модерна:

— В Музее Модерна я начал работать в конце 2012 года, еще до официального открытия, которое случилось в декабре. Михаил Савченко, его первый директор, предложил мне посмотреть отреставрированный особняк Курлиной. Я тогда преподавал в университете, интересовался современным искусством, ходил на выставки, писал статьи, общался с художниками и пробовал заниматься кураторством.

Модерн переводится как современный, но сам стиль ассоциируется с культурой столетней давности. О модерне нужно было рассказывать современно и заразительно — так, как это происходило в современном искусстве. У меня благодаря предложению Михаила появилась возможность глубоко погрузиться в ушедшую, малознакомую мне тогда, культурную эпоху и полюбить ее. Музей Модерна, могу заявить это ответственно, изменил мое понимание города и мою жизнь в нем.

Сотрудник Музея Модерна — это универсальный солдат. Ты приходишь туда как специалист в конкретной сфере, например, истории искусства, но постепенно обучаешься новым навыкам. Организация лекций, мероприятий, монтаж выставок, проведение экскурсий, составление договоров и смет — все это входит в должностные обязанности. Вдохновение работе придает осознание миссии.

Музей — это так или иначе ретранслятор культурных смыслов. Через события он посылает людям сигнал о своем присутствии. Название музея само подсказывало нам, что конкретный стиль архитектуры можно связать с искусством как таковым, общим представлением об истории и нынешним состоянием мира. Мы смотрели в прошлое вековой давности, пересобирали его в формах музейной работы и этим создавали наше культурное настоящее. Главной задачей, сейчас об этом можно говорить ретроспективно, было превратить стиль модерн в часть самарской идентичности, работать так, чтобы о Самаре говорили как о «городе модерна», стиле мирового значения.

За семь лет работы через музей прошли тысячи посетителей. Маленькие дети, школьники, студенты, аспиранты, преподаватели, пенсионеры, военные, пожарные, врачи, русские и иностранные туристы, инженеры, журналисты, художники, дизайнеры, поэты, музыканты, хореографы, айтишники, депутаты, министры. Музей — это место встреч. А особняк Курлиной — одна из главных достопримечательностей в Самаре. Со временем у нас появились постоянные посетители. В основном это люди с городским стилем мышления и высокими культурными запросами. Самый ценный посетитель — это тот, кто приходит в музей в первый раз, а уходит с новым и вдохновляющим знанием и памятью о нас. Посещение музея, тем более музея модерна, где основной ценностью по заявлениям создателей этого стиля становится красота, в идеале должно воздействовать на душу посетителя. Мы старались быть максимально близкими к этому идеалу.

Лучший способ заразить художника модерном — это предложить ему поучаствовать в выставке или мероприятии. Куратор своим предложением открывает ему новые возможности создавать что-либо, но с некоторыми специфически музейными ограничениями. Искусство всегда требует рамки. Музейный сотрудник всегда ищет новые подключения вне музейных стен. У Музея Модерна постепенно возник свой стиль и репутация места, где можно начать свой творческий путь. Можно сказать, что мы открывали таланты. Многие молодые творцы самарской культуры свои первые выставки или первые публичные выступления проводили именно здесь. Например, группа «Мама не узнает» или художник Михаил Горелов. У нас есть постоянный проект «Звук и экран», где мы предлагаем местным музыкантам озвучивать немое кино. Почти все делали это в первый раз именно в нашем музее и для них это было новым опытом. Лучшие истории — это истории вовлечения в модерн конкретных людей.

Ситуация пандемии привела к переосмыслению культурной работы и возникновению «карантинной культуры». «Ночь Музеев 2020» онлайн или акция «На балконе» в июне из вынужденных форматов превратились в самые интересные по ощущению новизны культурные события этого года.

«К нам люди идут целенаправленно и с большим желанием пообщаться»

Юлия Богатырева, главный хранитель фондов музея Эльдара Рязанова:

— Я работаю в музее почти с самого начала — пришла туда спустя два месяца после открытия. До этого у меня был опыт работы в Литературном музее.

Считаю, что отдел фондов — самый главный в музее. Ведь люди в первую очередь приходят посмотреть на коллекцию. Задача нашего отдела — принять предметы, распределить их по коллекциям. Со мной работает несколько ответственных хранителей, которые отвечают за те или иные коллекции. Мы следим за сохранностью предметов, проверяем температуру в залах, фондовых помещениях. Мы работали на протяжении всего режима самоизоляции — предметы нельзя оставлять, за ними надо ухаживать, чтобы они, например, не пересохли, или чтобы насекомые не завелись… всегда нужен контроль.

Еще мы составляем описи предметов для каталогов. Поиском предметов тоже занимаемся. Через несколько лет в музее должен открыться второй этаж. Наша задача — найти предметы для композиции, посвященной творчеству Эльдара Рязанова. Общаемся с его родственниками — супругой Эммой Абайдуллиной, с братом, дочерью, внучкой.

Недавно у нас в гостях был музыкант Олег Митяев. Я рассказывала ему про композицию, и он сказал: а эту лампу я подарил Эльдару Александровичу. Рассказал, в каком году и как был сделан подарок, что Рязанов про нее говорил. Для нас это ценная информация, потому что в нашу задачу входит и создание легенды предмета для каталогов и экскурсий.
Да, экскурсии мы тоже водим, потому что музей маленький — на каждого сотрудника приходится по несколько функций.

Наш музей мемориальный, и к нам идут люди достаточно грамотные, подготовленные. Идут целенаправленно и с большим желанием пообщаться. Люди, которые готовы познакомиться с творчеством Рязанова. В основном это возраст 35+. Молодежи не так много, к сожалению, — у нас же не галерея, куда привезли «Крик» Эдварда Мунка. Это музей про память, про влияние на город этого человека. Он почетный гражданин Самары. Есть отдельный зал, посвященный городу во время Великой Отечественной войны. В этом зале люди могут провести много времени, изучая экспонаты и файлы. Когда люди заходят в этот зал и мемориальную комнату, где жила семья в 30-40-е годы прошлого века, то узнают вещи — у них был такой же мишка, набитый опилками, такой же шкаф, стол. У многих посетителей это вызывает ностальгию.

Работа интересна тем, что ты видишь реальные киносценарии, личные вещи Рязанова, людей, которые родились и жили во время ВОВ. Кругозор постоянно расширяется.

Елизавета Лугарь, старший научный сотрудник Литературного музея:

— Я устроилась на работу в музей в октябре 1991 года. О вакансии мне рассказала сестра Маргариты Павловны Лимаровой — основателя и первого директора музея. Тогда на Толстовскую среду приехал старший сын Толстого Никита Алексеевич. Это было большое событие для меня и литературной общественности — зал, где проходила встреча с ним, был переполнен. В 1992 году Никита Алексеевич снова посетил музей вместе с женой Натальей Михайловной Лозинской, тогда мы его видели в последний раз. Осенью 1994 года он скончался от инсульта. Никита Алексеевич был большим другом музея с первого дня его открытия.

Я являюсь сотрудником отдела по работе с публикой. В мои задачи входит экскурсионная работа, разработка и проведение тематических познавательных занятий для детей школьного возраста, курирование экспозиции, участие в музейных акциях и других мероприятиях. Также периодически я делаю небольшие выставки по разным темам в витринах. Одна из них посвящена маме Алексея Николаевича Толстого — писательнице Александре Леонтьевне Толстой-Бостром.

За годы работы в музее приходилось и приходится видеть и общаться с разными посетителями. Есть люди, которые случайно зашли в музей, — они могут за 20 минут пройти по экспозиции, погулять по усадьбе, чтобы потом рассказать, что были в музее Толстого. Есть посетители, которые тоже могут зайти случайно, но ходят подолгу, вчитываются, вглядываются, пишут отзывы в журнале. Однажды музей посетили две девушки из Петербурга — на выходе они сказали смотрителям, что наш музей им понравился больше всех в Самаре. Даже сходили, купили коробку конфет в знак благодарности.

Есть те, кто целенаправленно к нам идет, некоторые хоть и с негативным настроем («красный граф» и т.п.), но все равно интересующиеся, и подробно знакомятся с экспозицией. Мне интересно водить посетителей, которые компетентны и в истории, и в литературе. С ними экскурсия превращается в диалог, обмен мнениями. Случаются и казусы: например, до сих пор периодически некоторые посетители спрашивают, почему у нас не представлен роман «Воскресение», или почему Толстой без бороды.

Сейчас стало меньше групповых экскурсий. Раньше некоторые учителя литературы вместо урока приводили учащихся колледжей и старшеклассников в музей. Сегодня такого гораздо меньше. Но на детей всегда — и 10-15 лет назад, и сейчас — производит впечатление старинная обстановка мемориальной квартиры. С интересом рассматривают подлинные старинные вещи ручной работы из другого, какого-то теплого и уютного мира, и также с интересом слушают про назначение разных предметов, уже незнакомых им.

В середине 90-х годов у нас в Самаре проводился фестиваль искусств, который позднее стал называться «Самарские ассамблеи», куда приглашались известные и популярные писатели, поэты, музыканты, знаменитые деятели культуры. Однажды приезжал ученый-физик и ведущий программы «Очевидное-невероятное» Сергей Петрович Капица. Я водила его по экспозиции о мужских самарских гимназиях, и когда упомянула, что в Самарском реальном училище учился будущий нобелевский лауреат Николай Семенов, он сказал, что его отец и Семенов дружили, и даже хотели поженить своих детей. Он мне запомнился как очень скромный, тактичный и обаятельный человек. С историком моды Александром Васильевым особенно интересно было вести экскурсию по мемориальной квартире — он делился разными любопытными деталями, указывал на наиболее ценные предметы. Как-то он подарил музею две книги Алексея Толстого, которые купил в Париже на книжном развале. Еще до сих пор отчетливо помню одного экскурсанта из Китая. Это был очень высокий и стройный человек с интеллигентным лицом, очень выделявшийся из группы, я все гадала, кто же он. И когда мы дошли до зала с эскизными рисунками художника Дементия Шмаринова к роману «Петр I», он признался, что только из-за них пришел в музей. Он был известным китайским художником.

Мне нравится работа в музее за возможность делиться знаниями, хочется открывать что-то новое для других. Для меня также важно сохранить тот дух, принципы, отношение к музейным предметам, к экспозиции, которые были заложены когда-то его основателями.

«Сейчас аудитория музея «молодеет»

Зинаида Коныжева, музейный смотритель Детской картинной галереи:

— Я живу недалеко от особняка Клодта. Знала, что в декабре 1990 года там открылась Детская картинная галерея, но ни разу там не была. Наконец, в 2002 году я решила зайти в музей, познакомиться с экспозицией. Уже на выставке узнала, что в галерее есть вакансия музейного смотрителя. Я была так очарована галереей, что с удовольствием осталась в ней в этой новой роли.

В мои обязанности входит контроль за соблюдением посетителями правил поведения в музее, за целостностью экспозиционного и выставочного оборудования. В подготовке к выставкам тоже участвую. Музейный смотритель – это человек, который должен уметь общаться: от того, как встречают посетителей сотрудники музея, во многом будет зависеть его доброе имя — это и есть главное дело.

Я замечаю, что сейчас аудитория музея «молодеет». Молодежь все больше интересуется искусством. Люди становятся любознательнее, задают больше вопросов и стремятся максимально глубоко вникать во все нюансы по интересующей их теме. Это стремление к повышению культурного уровня объединяет разные поколения людей.

Среди гостей музея периодически встречаются неординарные личности, которые особенно запоминаются. Всегда интересно наблюдать за детскими экскурсиями и принимать иностранных гостей, у которых наши выставки вызывают большой интерес. Однажды я была свидетелем встречи двух сослуживцев. В 1980 году оба служили в Рязани, и после окончания службы разъехались по домам. И вот после стольких лет они встретились не где-нибудь, а в нашей Детской картинной галерее, куда они пришли со своими детьми. Удивительный случай!

Свою работу в музее люблю, как и каждый, кто работает здесь, я уверена. У нас необычные, всегда интересные выставки, для нас стремление к прекрасному – ежедневное состояние души.

Наталья Ковалева, вахтер-сторож Детской картинной галереи:

— Меня сократили после 25 лет работы на заводе «Волгабурмаш», когда пришло пенсионное время. Так я и попала в Детскую картинную галерею – там была вакансия «гардеробщик». Когда я первый раз вошла в особняк Клодта, меня поразила чистота, великолепие и свет внутри.

Удивительно было то, как тщательно директор галереи Нина Васильевна Иевлева подбирала персонал:
— Высшее образование?
— Да.
— Педагогический опыт?
— Да. Семь лет работала в детском саду воспитателем.
Казалось бы, зачем адресовать гардеробщику такие вопросы? Оказывается, как я потом убедилась, работа с посетителями – и детьми, и взрослыми — в детском музее требует особой тщательности и профессионализма.

Через год мне предложили должность вахтера-сторожа: днем встречать гостей галереи, предлагать экскурсионное обслуживание, отвечать на вопросы юных любопытных любителей искусства и их родителей, заинтересовывать в просмотре случайно зашедших и сомневающихся посетителей, а ночью – охранять наш «теремок».

Главное в работе – быть внимательным к посетителям галереи, позитивным, обходительным, не конфликтным (люди бывают разные!). Ведь я первой встречаю гостей, с меня начинается знакомство с музеем.

Нашу галерею посещает очень много людей разных и возраста от 0+ и до очень взрослых: это и воспитанники детского сада, и студенты, и представители правительства и администрации, и гости из стран всего мира… Интересно было работать в 2018 году, во время Чемпионата мира по футболу. Приходили и немцы, и португальцы, бразильцы, мексиканцы, китайцы… Общались с помощью переводчика, а то и так – «на пальцах». И все уходили очень довольными, с улыбками на лицах, с массой положительных эмоций. Говорили на русском языке «Спасибо!» и «До свидания!». А в отзывах – удивление от детского рисунка и теплой атмосферы уютного особняка.

Как-то к нам зашла семья с двумя детьми. Младший был совсем малыш – 8-9 месяцев, он удобно сидел у мамы в сумке-«кенгуру». Когда мама зашла с ним в зал с картинами детей, ребенок издал звук восхищения «Ааа!», да так громко, что мы невольно заглянули за дверь – посмотреть, что же там происходит. И потом по очереди заходили в комнаты – получить удовольствие от такой необыкновенно эмоциональной реакции малыша на новые работы. И каждый раз, когда мама следом за взглядом мальчика перемещалась к следующей композиции, мы слышали это удивительное «Ааа!». И продолжалось это не менее 40 минут: некоторые работы получили порцию восторга больше других, какие-то останавливали на себе взгляд дольше… По-видимому, цветовая гамма очень приглянулась юному ценителю искусства.

Фото обложки отсюда

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте, Facebook и Instagram