Председатель правления РООВСО «Домик детства» Анастасия Бабичева съездила в Америку по программе «Обмен социальным опытом и знаниями» Фонда Евразия. Впечатлений много, и самые яркие — о жизни инвалидов и работе Альянса людей с ограниченными возможностями здоровья.

Мы попросили Анастасию рассказать о том, как живут инвалиды там, где нас нет.

---

Когда я подхожу к офису организации Alliance of People with Disabilities/APD («Альянс людей с ограниченными возможностями»), я вижу на автоматических дверях символическое изображение людей с инвалидностями; оно воспринимается даже не как логотип организации, а скорее как знак, что здесь – территория равных возможностей для людей с любыми особенностями. Двери открываются, реагируя на движение, а за ними меня встречают улыбками и приветливым «Hi! May I help you?». И я в ответ напоминаю о себе: Анастасия, из России, на ближайшие несколько дней ваша гостья в рамках социальной программы обмена опытом.

Чуть позже Кимберли Хейман, исполнительный директор организации, вместе с директором офиса в Белвью (пригород Сиэтла) Робертом Блуменфельдом и президентом организации Стивом Льюисом подробно описывает мне систему работы с инвалидами в стране, её сильные и слабые места, становление в исторической перспективе и так далее.

Так я узнаю, что современное законодательство США в области защиты инвалидов родом из 80-х – поворотный для истории США как страны равных возможностей федеральный закон «О реабилитации» увидел свет в 1973 году, тем самым запретив дискриминацию инвалидов в вопросах найма. (Кстати, уже с 1977 года начал своё существование «Альянс»). Но, простыми словами поясняет Кимберли, зачем человеку работать, если самостоятельно жить он всё равно не может? Логичный вопрос, однозначный ответ на который, однако, американцы искали на протяжении десятилетий новейшей истории. Только в 2014 году отдельная программа «Самостоятельная жизнь» получила федеральное признание. И теперь общественные организации, представляющие интересы инвалидов, находятся под «федеральным зонтиком» — с одной стороны, их поддерживает программа по содействию трудоустройству, а с другой — по обеспечению самостоятельности жизнедеятельности. И да, конечно, государством финансируются оба направления.

Чем конкретно занимается APD? Обучает навыкам самообслуживания, оказывает информационную поддержку (Кимберли с гордостью сообщает, что организация обрабатывает порядка 6000 телефонных обращений в год), представляет интересы инвалидов в самых разных ситуациях и инстанциях, работает с молодыми людьми с ограниченными возможностями, а также обеспечивает возможность «перехода» — например, из пансионата в собственную квартиру. «Мы не делаем вместо, — поясняет Кимберли. — Мы обучаем, подсказываем, как сделать. Поэтому мы не называем их клиентами. Только потребителями услуг».

Пока мы ходим по коридорам и офисам организации, я успеваю заметить яркие фотокартины по стенам. Кроме изображения, они содержат короткие мотивирующие утверждения. (Здесь, вообще, мотиваторы – часть жизни и городского пространства: люди носят, например, поддерживающие мотивацию браслеты и значки волонтеров, остановки общественного транспорта оформлены ярким, в том числе радужным дизайном и мотивирующими текстами, цитатами из классиков). Я замечаю картины, а Киберли замечает мой интерес к ним, а потому сама поясняет, что эти картины они собрали практически на помойке – предыдущий владелец посчитал их более ненужными. А вот эти магнитные доски, Кимберли показывает мне прислонённые к стене здоровенные доски, отдала в дар местная школа.

Но вернемся к работе организации. Чтобы попасть под «федеральный зонтик», необходимо соответствовать некоторым критериям. Прежде всего имеют значение формы работы, подпадающие под содействие трудоустройству и самостоятельной жизни. Ещё один важный критерий – так называемая «поддержка равными». Минимум 51% трудоустроенных сотрудников организации должны иметь инвалидность. В APD таких 100%.

Роберт – высокий, с громким уверенным голосом. Он шутит и сам забавляется своей шутке о том, что он коллекционирует инвалидности, и расстраивается, если не получает по одной новой каждый год.

Стив, напротив, говорит негромко, он очень внимательный собеседник. Он передвигается на инвалидном кресле, но при этом водит машину, много путешествует, ведь они с женой на пенсии. В прошлом году они побывали в России, правда, побоялись забираться дальше Москвы и Санкт-Петербурга, потому что полагали, что возможности свободного передвижения будут затруднены в провинции. Стив любит анекдоты и то и дело просит рассказать какую-нибудь русскую шутку. А еще Стив управляет самолётом, и несколько лет назад они с женой совершили самостоятельный перелёт из Сиэтла на Аляску. Самолёт совсем небольшой, летит на высоте не более одного километра, да и топлива хватает лишь на три часа непрерывного полета, зато он прост в управлении, и путешествовать на нем очень интересно.

Кимберли – живая, открытая, но прекрасно чувствующая меру в общении. Через пару дней знакомства она будет демонстрировать своё чувство юмора более свободно, а ещё поделится красивой историей знакомства со своим женихом. Но пока она очень профессионально старается дать мне исчерпывающее понимание рабочего процесса в организации, а небольшие перерывы в рабочей программе заполняет рассказами об успехах своего пятилетнего сына.

Кстати, жених Кимберли, к большому сожалению, не может быть в офисе сегодня, но обязательно присоединится к моей презентации завтра. Джим слепой, но приедет в APD самостоятельно, ведь у него есть специальное программное обеспечение на смартфоне, которое «заменяет ему глаза», а при необходимости он воспользуется социальной услугой доставки «от двери до двери». Впрочем, маршруты в рамках этой услуги не самые удобные, поэтому Джим предпочитает добираться сам.

Когда на следующий день Джим расскажет и покажет мне, как работает его смартфон, всё, что я смогу сказать: «Это невероятно». Особенно меня впечатлит международный сервис «Be my eyes»: если пользователь не может сориентироваться или распознать, например, звук, волонтёры из разных стран мира (язык услуги можно выбрать в основном меню) удалённо воспользуются камерой его телефона и подскажут, куда именно двигаться или что именно происходит поблизости. Нет, конечно, не стоит беспокоить их просьбами, например, назвать цвет футболки, которую ты хочешь купить, – для таких простых задач есть отдельные приложения. Впрочем, Джим понимает, что даже высокие технологии иногда дают сбой, поэтому он работает над тем, что бы оставаться максимально самостоятельным. Кстати, завтра Джим едет в «Майкрософт» – он будет тестировать их приложения для слепых. Задача – самостоятельно добраться до дома. Джим будет принимать участие в программе в качестве волонтёра.

И в «Альянсе» часть работ также выполняется волонтёрами. Кимберли рассказывает, что в планах, например, начать работу с индустрией гостеприимства и её доступности. Допустим, инспекционная работа в отелях и ресторанах. Все ли номера имеют необходимые приспособления для людей с различными инвалидностями? Например, сотрудница организации Хоуп – очень маленького роста, и для таких людей, как она, принципиальное значение имеют приставные ступени, табуреты. Есть ли в ресторане меню шрифтом Брайля, чтобы выбрать блюдо могли люди с нарушениями зрения, как Джим? Достаточно ли широки дверные проемы? Приемлема ли высота стола? Для тех, кто использует коляски для передвижения, как, например, Стив, этот момент может стать решающим. Например, вечером мы ужинаем со Стивом и его женой в ресторане, который приспособлен для инвалидов в полной мере – здесь Стив имеет возможность самостоятельно подняться на второй этаж, на террасу, спуститься на парковку, а ширина проходов между столиками не ограничивает подвижность его коляски.

В общении с коллегами на самые разные темы я регулярно слышу термины «advocacy» и «self-advocacy». Нет, это не об адвокатских функциях в суде, это что-то вроде готовности и личной заинтересованности в том, что бы представлять и отстаивать интересы подопечных в повседневной жизни (advocacy), а также способность понимать, представлять собственные интересы и следовать им (self-advocacy). Говорит об этом и Шон Бикли – самый молодой сотрудник APD.

Когда мы обсуждаем мою работу в России, он очень активно принимает участие в дискуссии, искренне удивляется, недоумевает, возражает. Но в итоге всё же резюмирует, больше для самого себе: «Конечно, на одно пособие в США тоже не проживешь. Но у нас есть возможность работать и жить самостоятельно…» Справедливости ради только добавлю – на «одно» пособие инвалиды в США и не живут. Живут как минимум на несколько, т. к. поддержку обеспечивают сразу несколько департаментов. Но работа и как следствие финансовая самостоятельность, то есть способность представлять свои интересы, та самая self-advocacy – однозначный приоритет для американского общества.

Текст: Анастасия Бабичева, председатель правления РООВСО «Домик детства» и независимый профессионал в рамках российско-американской программы «Обмен социальным опытом и знаниями» Фонда Евразия.