«ИМЯ ЕГО – В СТАРИКАХ И ДЕТЯХ»

Девяносто лет назад, 21 января 1924 года, умер Ленин. Самарцы отозвались на эту смерть шквалом «стихотворений», публиковавшихся на страницах выходивших в те годы в Самаре газет и журналов: за перо взялись рабочие, крестьяне, милиционеры, служащие. Писали даже те, кто в жизни до этого не срифмовал двух слов, и не только не отличал ямба от хорея, но даже и не зал об их существовании.  Ну, а что из этого вышло, можно увидеть из этой небольшой «поэтической подборки».

Материал подготовил Михаил Перепёлкин

Андрей Винокуров, «Умер Ильич»

Ударил телеграф по сердцам, как плетью, —
«Умер Ильич, не дожив до утра».
Потеря – безмерна, печаль – на столетья
Для крестьян и рабочих всех стран.

Дрогнули города и сельские хаты,
Криками – вздохи из шахт.
Так безгранична и велика утрата,
Так всем дорога Ильича душа.

Ведь каждое сердце с его вместе билось,
Имя его – в стариках и детях,
С ним и светлее, и радостней было
На тяжёлых, овражьих путях.

Умер Ильич, но оставил на память
Нам всем золотые слова:
«Крепче держите красное знамя,
Ещё лишь один перевал»…

Нет его с нами, но помним заветы
Отдавшего жизнь на борьбу Ильича:
С партией нашей мы не только в речах,
Угнетённые всех стран, всему миру Советы
Принесём на могучих плечах!

===========================================

Дмитрий Петровский, «На смерть Ленина»

Вот ты – векам седым загадка –
Под пальмами почивший вождь, —
Где солнце меж штыков рогаткой,
Да по щекам стекает дождь.

Сколько разбилось хитрых взоров
О величаво-хладный лоб,
И сколько спряталось кинжалов

Врасплох застигнутого вора.
Тут сердце дерзкое дрожало
Пред вставшим телом твоим – вот.

Вот он лежит живой навеки
Обманно-мёртвый наш Ильич.
Не скульптор голову то лепит,
А каждый взор – черты твои.

Собрал и вылепил, и будет,
Уйдя отсюда, бремя несть:
То время твоё взяли люди
И унесли на грудах плеч.

Не я, а только мы – все вместе,
Собрав, как пчёлы, в улей мёд,
Снесли к могиле лет за двести
Обратно то, что смерть возьмёт.

===========================================

Михаил Зыков, «В. И. Ленину»

Ты в страшное взглянул лицо великий революций,
Дыханье смерти ощутил холодное и острое, как сталь.
И ты прозрел, и всех чьи спины в рабстве гнутся,
Ты к битвам начал звать, чтоб в них забыть печаль.

Ты в вихре огненном крутящемся восстаний
Позвал разрушить мир и рабство позабыть,
И на кострах дымящихся из вечного страданья
Для зданья нового фундамент заложить.

И на призыв твой отзвуком громовым
Откликнулся народ, и встал за рядом ряд.
В крови омылся мир, и мир родился новый,
И жертвенники новые пред вечностью горят.

===========================================

Аноним, «И будет жить Ильич!..»

Отец и мать ушли с утра к заводу,
Оттуда – на вокзал, последний раз встречать…
И Ваську тянет… Тянет… Тянет за ворота,
Туда… увидеть Ильича.

Он знал, что он – из лучших самый лучший,
И горе маленьким умом сумел постичь,
И Васькино сердечко тяжко мучит,
Что умер тот, прищуренный, Ильич.

И Ваську давит горькая забота,
И горе сводит Васькин детский лоб,
И Ваську тянет, тянет за ворота,
Туда, где старшие несут тяжёлый гроб.

Рабочие в шеренгу у вокзала
Последний раз стянулись пред вождём,
Морщина каждый лоб сильнее изрезала,
И каждый лоб был горем взборождён.

Встречать вождя. Встречать последней встречей,
Потом… потом… глухую боль стереть.
Сказать ему простой, рабочей речью:
«На Пресне ли, в Замоскворечье,
На фабриках – Ильич не может умереть».

Качался красный гроб… Заплаканный Бухарин,
Дзержинский, Каменев, Калинин, Рудзутак,
Крестьянин-делегат и кто-то старый-старый
Вокруг вождя в сплотившихся рядах.

И вдруг… меж них как будто строй разомкнут,
Среди седых вождей, седых большевиков,
Пробился русой, детской головёнкой
К нему, к родному, Васька Ермаков.

Под детским лобиком забота унялася –
По своему сумел вождя постичь
И этот маленький заводский Вася,
Придя сказать: «Люблю тебя, Ильич».

Высокий, ясный лоб не мыслит в красном гробе,
И жизни Ильичу из гроба не настичь,
Но маленький Васьюткин детский лобик
Впитает Ильича. И будет жить Ильич!

===========================================

С. Павлов-Лазарев, «Плотней, рабочая сила!»

С. С. С. ЭР в траур одета –
Умер великий гений!
Громом упала весть эта
Средь городов и селений.

Пасмурно выглядят лица –
Кому Ильич был дорог.
И в белом соне мнится –
Подмочен уж С. С. С. ЭР порох.

Плотней, рабочая сила!
Единой волей дышим!
Хоть смерть вождя и скосила,
Но знамя С. С. С. ЭР поднимем выше.

Пусть зубы точат банкиры, –
Слушаем зов Коминтерна:
«Рушить основы мира
Будем также уверенно!».