«Воронежский колдун и подснежники на даче»

Готовится к выходу документальный фильм «Безымянка. В поисках имени» — совместный проект СРОО «За информационное общество» и ООО «ТВпортал».

Как говорит режиссёр-постановщик Демиан Моргачёв, это «документальная попытка перекрёстного диалога Старого Города и Матушки-Безымянки».

В ролях — историк-музейщик Леонид Копылов и писатель-фантаст Андрей Олех.

В процессе работы над фильмом команда записала десятки живых, искренних историй от старожилов до молодых исследователей. Многие из них не вошли в финальную версию: не хватило экранного времени.

Одна из самых трогательных и неожиданно ярких — история Владимира Громова, журналиста, писателя, автора книги о Безымянской ТЭЦ, детство которого прошло именно здесь, на Безымянке.

Его семья приехала сюда в эвакуацию из Воронежа и осталась на всю жизнь.

Это большое, почти двухчасовое интервью мы решили опубликовать отдельно, потому что в нём живая ткань прошлого: от холода бараков 41-го и подснежников, выкопанных для бабушки Таси в лесу под Воронежем в 1972-м, до «бабаек» и концерта Цоя.

Всего Владимир рассказывает 7 историй о семье, войне, труде, памяти и любви к месту, которое сначала было «без имени», а потом стало домом.

Начнём с первой — про эвакуацию, крышу вагона и ту самую трубу, за которую годовалый отец героя держался всю дорогу до Куйбышева.

В этом фрагменте — почти кинематографический срез советского детства: хрущёвки, микрорайоны, ДК «Родина», дворцы спорта при заводах и внезапное осознание: «третий участок» — это не просто адрес, а топоним, унаследованный от лагерной карты.

История про то, как Безымянка в 1970–80-е создала параллельную реальность с фонтанами, джазом и ёлкой круче, чем на площади Куйбышева.

Про другое измерение города, где улица Победы – местный Бродвей, а проспект Кирова скрывает собственный «Шанхай»  — не метафорический, а реальный, с тётей Юлей на третьем этаже.

Безымянка не ждала культуры из центра, она её производила. Джаз в ДК «Родина», художественные кружки для рабочих, где встретились его родители, клубы выходного дня с термосами и лыжами.

Детство на Безымянке — это не только ёлки, ДК и заводские кружки. Это ещё и слегка тревожная поэзия быта, где за забором детсада с тобой заговаривает «немец», который воевал в Финляндии и заставлял скульптора лепить ему нового коня.

Где девочку в штанах-«бананах» останавливают с вопросом: «Чё фашистские штаны носишь?» — ведь на форме у танкистов в кино карманы такие же. И где вдруг в школе всерьёз обсуждают: «В субботу у ДК Кирова будет драка — панки против фураг. В день рождения Гитлера».

Сегодняшние дети ездят в «Спутник» — и это прекрасно. Но тот настоящий «Спутник», про который рассказывает Владимир Громов, лагерь при авиационном заводе 1970–80-х, был феноменом иного порядка.

Двухэтажные кирпичные корпуса (зимой — турбаза для лыжников, летом — пионерлагерь) с непонятным устройством в туалетах, бутовая крепость, индейский городок с тотемом и верёвками, кинотеатр в самолёте, а в библиотеке — «Махабхарата» на полке рядом с «Пионерской правдой».

История о том, как в 1990-е годы фигура Сталина выжила в быту и в странной ностальгии людей,  и одновременно на остановке Фадеева появился мужик с транспарантом: «Золото партии — отдай!».

Но за этой новой свободой шла и другая правда: рынок, где всё было, но дороже, чем позволяла заводская зарплата.

Талоны, дефицит, очередь за «реальной едой». Свобода слова и пустой холодильник — две стороны одного перелома.

Финал интервью и одновременно начало разговора о том, что остаётся, когда исчезает эпоха.

Напомним, 18 и 19 декабря в Самаре пройдёт премьера документального фильма «Безымянка. В поисках имени» (12+).

Уже сейчас на площадке ДГ опубликован тизер этой картины.

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город» и ВКонтакте