ТЕАТР ТРАВМЫ

Верите ли вы, что если вдруг с вами что-то случится, например, подавитесь кусочком шоколада в фудкорте или внезапно станет плохо на улице, кто-то сможет помочь вам?

Верите ли вы в собственные силы, что сможете помочь человеку, попавшему в беду? Сможете определить пульс у потерявшего сознание, оказать ему первую помощь и поддержать жизнь в пострадавшем до приезда скорой?

Скорее всего, нет. Уровень знаний у населения об оказании первой помощи, по мнению специалистов, катастрофически низок, хотя стремление помочь попавшему в беду есть у многих.

ДГ встретился с начальником Самарского центра медицины катастроф Владимиром Демьяненко и выяснил: чтобы спасти человеку жизнь, вовсе не обязательно становиться медиком или спасателем.

Не уповать на скорую

Владимир Демьяненко вместе с коллегой гордо демонстрируют нашпигованные датчиками манекены и средства спасения, разложенные на столах в небольших классах. Зрелище не для слабонервных — оторванные руки и ноги, обожжённые конечности и вывалившиеся внутренности хоть и сделаны из полимеров, но выглядят весьма реалистично. А если представить, что ты можешь оказаться в ситуации, когда вместо манекена окажется живой человек, становится совсем не по себе.

Тем не менее именно здесь учат оказанию первой помощи даже в таких серьёзных ситуациях, а классы для практических занятий называются «театр травмы», где разыгрываются настоящие трагедии и финал такой «постановки» зависит только от учеников.

Однако при всех возможностях центра, заметно, что занятия проводят не часто. Здесь проходят обучение спасатели, пожарные, полицейские, но простые граждане практически не проявляют интереса.

Мы привыкли, что к нам приедет бригада, доктор, возле постельки с нами посидит, пока нам не похорошеет.

— Дело в том, что наше население не очень созрело для того, что бы идти сюда добровольно. Может быть, только в прошлом году я впервые почувствовал, что у молодёжи, по крайней мере, возник интерес, — объясняет своё видение ситуации Владимир Демьяненко, — В этом году впервые раздаются звонки от частных лиц.

Мы, наверное, воспитанники того строя, когда как бы всё делало государство. В случае чего, мы уповали на скорую помощь. А ведь если так, по-большому разобраться, ну нет нигде таких примеров, как советская скорая помощь. Чтобы прям врач и два фельдшера едут к больному, поднимаются на этаж.

В США — это парамедицинская служба, они не врачи. Пожарные и полицейские хорошо подготовлены, и тоже по программе «Не дать умереть». Их задача — довезти до госпиталя, всё. В общем, дешёвая система. Потому что врачу надо платить бешеные деньги, а здесь всё гораздо дешевле. Но глубокие знания, как поддержать дыхательную функцию и сердечную деятельность, позволяют действительно довозить пациентов живыми. Просто очень хорошая ресурсная обеспеченность.

А мы привыкли, что к нам приедет бригада, доктор, возле постельки с нами посидит, пока нам не похорошеет.

Очень простой пример: в США на одного профессионального спасателя приходится 10 добровольцев. Потрясающе работает система — в диспетчерской есть адреса волонтёров. Вот что-то случилось, и оказывается, рядом живёт сосед обученный, который прибежал, пока скорая едет, он там, например, инородное тело достал и всё.

Эта система срабатывает именно таким образом, быстрее, скорее. Наши скорые в дефиците, бригада может ехать полчаса и больше, что мы часто наблюдаем, к сожалению. У нас работает половина бригад. По нормативу должно быть около 100, а так 50. На скорые никто не идет работать.

Вот поэтому на самих людях должна быть ответственность за своего ближнего. Надо знать, как поддерживать состояние пострадавшего, чтобы он не умер на наших глазах до прибытия скорой. Во всём мире давно пришло осознание, что надо это уметь.

Национальная особенность

— Представьте, какая пропасть между нами и людьми на Западе, — продолжает Владимир Алексеевич, — если там дело дошло до того, что в супермаркетах, на вокзалах, на стадионах уже появились на стенках автоматические дефибраторы, и они рассчитаны не на медиков, они рассчитаны на тех, кто окажется рядом с пострадавшим, если сердце остановилось. У нас об этом понятия никто не имеет.

Мы пытались заниматься рекламой, рассылали в разные организации листовки, письма по охране труда, тем более что сейчас каждый работодатель должен готовить своих специалистов каждый год. Но вы знаете, сознание такое —  вы нам подготовьте одного инструктора, а мы там уже сами.

Пытаешься доказать, что у нас нет понятия первой помощи в Российской Федерации. Не понимают. Не медики не имеют права преподавать первую помощь,

Там, где представительство зарубежное, это уже на уровне культуры. Мы так раскачать своих не можем, даже из-под палки, извините.

Соцопросы показывают, что практически все, кто подготовку по первой помощи прошёл, в анкетах отражают одну вещь, что хотя бы раз в жизни им доводилось спасать близких родственников. Это очень серьёзно, когда практически каждый прошедший подготовку реально приходил на помощь. Это ж здорово! Это самое большое доказательство, что если даже самым близким нужна была помощь, то на производстве ровно так же возникают такие случаи.

У нас организации, где правят менеджеры зарубежные. Открылась гостиница «Ренессанс», сразу же мне звонок — обучите наших горничных первой помощи. Я тогда был удивлен, говорю, как то неожиданно! А они говорят: «У нас так принято». Открывается IKEA, «Леруа Мерлен» — то же самое, продавцы должны быть обучены.

Там, где представительство зарубежное, это уже на уровне культуры. Мы так раскачать своих не можем, даже из-под палки, извините…

Программа «Не дать умереть»

— Вы заметили, что из аптечек исчезли все лекарственные препараты? Потому что мы своё население, сколько бы ни обучали, всё равно не смогли научить, что зелёнку не льют в рану, а обрабатывают края. Ну и так далее, масса там всяких нюансов, что нельзя ожоги маслом обрабатывать и так далее.

Поэтому решили это всё отменить. Вообще, специалисты считают, что, кроме врача, никто не имеет права давать пациенту лекарства, если это не человек, за которого вы несёте ответственность. Ребёнку своему, маме и так далее — это ваши проблемы, отвечаете за их здоровье вы. А вот постороннему человеку этого делать нельзя! Иное дело — помочь найти собственное лекарство, если хроник, сердечник и так далее.

Что удивительно: как только опрокинулась машина, мужики сразу с монтировками к ней, раскачивают на счёт «три!» Там недобитые, как селёдка, шарахаются. Вот зачем? Самоцель — достать, что ли, или кажется, что они помогают. Или вот подавился человек —  у нас желание: шарахнуть по спине. Инородное тело, вместо того что бы вылететь, чаще всего проваливается. Если уж хлопать по спине, то надо наклонить, чтобы рот был ниже хотя бы уровня поясницы.

В нашем центре мы готовим людей «с нуля», без минимальных знаний медицины, потому что программа очень минимальна, она даже не сводится к помощи как таковой, у нас программа — не дать умереть до прибытия скорой. Есть уже стандартный набор знаний и навыков, которые действительно позволяют это сделать, причём мы делаем это, основываясь на решениях иногда уже европейского совета по реанимации.

Естественно, немножко анатомии, физиологии, основы, которые нужны для оказания помощи. Названия анатомических областей, чтобы мы хотя бы на одном языке говорили со спасателями. Далее — помощь при кровотечениях, помощь при вывихах, переломах, помощь при ожогах, обморожениях, базовая сердечно-лёгочная реанимация, то есть безаппаратная. Некоторые неотложные состояния, инфаркты, инсульты, укусы насекомых, аллергические реакции, асфиксия, когда происходит попадание инородного тела.

***

В просторном помещении разыграна сцена ДТП. Водителя автомобиля выбросило через лобовое стекло на капот, пассажиры с различными травмами остались в салоне. На манекенах пометки частоты пульса, следы крови, у одного из пассажиров страшная рана на ноге с прикрепленным фонтанчиком из артерии.

Задача — определить степень тяжести и спасти жизни тем, кому ещё можно помочь. На первый взгляд, всё ужасно, и Владимир Демьяненко замечает, что именно ступор спасателя может оказаться причиной смерти пострадавших.

— Наша задача — психологически вас сломать и убедить, что вы можете это сделать, — рассказывает Владимир Демьяненко. Сейчас есть видеокурсы, но попробуйте по компьютеру дистанционно убедить человека, что вы его реально научили и он пойдёт и будет работать с пострадавшими.

Потому что слушать и смотреть — это одно, а другое — включить мозги и сообразить, что вот в этой реальной ситуации делать. Поэтому я считаю, что нужно не менее пятидесяти процентов практики с манекенами и, конечно, ролевые игры, моделирование чрезвычайных ситуаций, внештатных ситуаций.

Цена жизни

Один час занятий в Центре медицины катастроф стоит 226 рублей. Фиксированного курса «для всех» нет, так как для каждой группы подбирается своя программа, готовятся манекены. Так, например, для альпинистов рассматриваются одни травмы, а для горничных готовится другая программа. В любом случае, курс занимает около 16 часов с теоретической и практической частью.

— Мы ведь волонтёров обучаем на безвозмездной основе, денег не берём, что называется. Таких студентов уже около тысячи! Но с условием — ребята, отработайте. Например, на фестивале имени Грушина. Там рук не хватает, особенно когда фестивали были массовые, не как сейчас, куцые какие-то, а на 150 тысяч человек. И они очень здорово отрабатывали, они просто разгружали медицинские пункты. До использования волонтёров мы имели до 1000 обращений на медпункт, просто дыхнуть некогда было, а как только студенческие посты рассадили, у нас обращаемость упала до 200-300 человек. «Рок над Волгой» — это вообще война, без волонтёров здесь не обойтись, мы очень здорово их задействовали.

Я вам скажу, что во многих странах очень серьёзно вопросы первой помощи были внедрены за счёт того, что огромная масса за рулём сидит. В некоторых странах давно используется такая технология — сначала заканчивается школа первой помощи, выдаётся удостоверение о том, что ты действительно готов спасать, а потом в руки дается орудие убийства в виде автомобиля.

В спасатели люди так просто не идут, они туда идут уже осознанно. Вот поисковый отряд «Лиза алерт», добровольцы же благим делом, святым занимаются. Они каждое слово отслеживали, каждое действие пытались повторить, и так далее, и так далее… Вот эти ребятишки — это же совсем иной уровень восприятия.

---

Самарский центр медицины катастроф существует уже 20 лет. За эти годы через центр прошли все спасатели Самарской области, многие пожарные, инспекторы ГИБДД и множество других организаций.

Чтобы пройти обучение, нужно собрать группу из 6 человек и просто позвонить Владимиру Алексеевичу Демьяненко по телефонам 9-893-799-797-58 либо 8-927-205-55-10.

Фото автора