Карельская журналистка Евгения Волункова, переехавшая в Самару на пмж, делится впечатлениями о незнакомом пока городе.

Текст, фото: Евгения Волункова

Впервые я приехала в Самару в прошлом августе – знакомиться с родителями суженого. Неделю меня выгуливали по паркам, старым улочкам и набережной. Угощали пивом и рыбой, хвастались природой и погодой. И мне всё нравилось. До тех пор, пока я не проехалась на маршрутке из отдаленного района города до набережной в час пик. А потом даже не в пик, а самый обычный час. Поездка заняла больше двух часов, и я подумала: «Мама дорогая, а ну как каждый день так ездить на работу?» Вскоре я присмотрелась к дорогам: ямы, дыры и заплаты. К бутылкам и рыбной чешуе на скамейках в скверах. К вызывающим расстройство разваливающимся домикам в историческом центре. К полупустому холодному метро и подумала: «Красивый и современный город Самара. Но хорошо, что я живу в другом». А через год взяла сюда и переехала. И знакомство с Самарой началось с других, необычных, сторон.

В прошлый мой приезд в мозг отчетливо вписался старый город. Ленинградская улица – этакий мини-Арбат, поющие фонтаны, пение которых я так до сих пор так и не слышала. Старые домики, из-за разглядывания которых у меня болела шея, набережная – вот уж раздолье для катания на роликах! Если и жить в Самаре – то только там. Вышел из дома – и сразу на душе хорошо. И не надо два часа ехать, чтобы погулять. И всюду чисто – ни чешуи, ни бутылок.

В общем, мы сняли дом в старом городе в самом начале одной из его улочек.

— Ты еще поймешь, что жить в старом городе не так уж и хорошо, — предупредил суженый. – Мы забрались на окраину, и все тобой нелюбимые пробки будут с тобой. И с собакой гулять особенно негде. И кинотеатр рядом – только «Художественный». В общем, поживешь – увидишь.

Изобретатель

И вот уже неделю я живу. Но пока вижу лишь наш старый, кривой, пустой дом, в котором с утра до ночи мы делаем ремонт. Он поразил меня еще на фото. Кирпичный и очень старый: толстенные стены, необычная кладка. Предбанник. Две комнаты, в одной из которых во всю стену три окна. Широченные, просто гигантские двери. Высокие потолки. Ни мебели, ни ремонта – пусто. Как-то сразу захотелось въезжать и превращать это место в уютное и жилое.

Дом сдает худенький скромный парень. Он зашел в первый день знакомиться – руки, убранные в карманы, поддерживали падающие штаны. Волосы топорщились, щетина щетинилась, футболка мятая. Странный, в общем, человек. Загадочный.

— Тут жил я. Начал делать ремонт, но с деньгами стало туго, и вот, решил сдавать, – пояснил он. – Розеток нет. Выключателей нет. Провода на полу – свет включать пока только «пилотом». Воду нагревает автоматическая колонка, она же дает тепло батареям. Можете делать, что хотите, лишь бы дом приобрел приличный вид… Ну, я пошел к себе. Если что – зовите, спрашивайте, я знаю много о материалах и прочем. Могу помочь.

Парень попрощался и вышел за дверь. Голова прошагала мимо трех окон и скрылась за дверью в стене дома.

— Это куда это он «к себе» пошел? – удивилась я.

Оказалось – в подвал.

— А что такого? – удивлялся потом сосед, когда я спустилась в подвал глядеть, как он в нем существует. – В Самаре многие так живут. Это же удобно. Сдал свою квартиру, а сам живешь подле, но бесплатно. Я тут вот себе комнатку обустроил. Гляди!

Обустроенная комнатка длиной метра три, шириной – метр. Узкая, сконструированная самим парнем кровать с полками внутри – убирать одежду. Не широкая, почти сливающаяся со стеной тумбочка. На ней – крохотная мультиварка. Стены покрашены в синий и оранжевый цвета – ровно, в полосочку. (Нам такой уют пока даже не снился). Все, что вне комнатки, еще не обустроено. Но места много – потенциал большой. В подвале есть даже окно под самым потолком, в которое проникают воздух и солнце.

— Наружную стену своей комнаты я утеплил специальным материалом – он, как термос, хранит тепло. Так что я не мерзну, — с гордостью рассказывал арендодатель. – Один минус – удобств нет. Но в будущем можно и бойлер установить, и душевую кабину. Я уже много чего для удобной жизни придумал. Я же художник-изобретатель…

Художник-изобретатель, живущий в подвале, не давал моей голове покоя. Хотелось еще поспрашивать его о жизни, но странно было бегать в подвал с расспросами. И вот он пришел сам. С ватой.

— У вас в маленькой комнате в полу дыра. Заткните ее, а то я вас слышу, — сказал изобретатель и протянул белый мягкий комок. – А то мне как-то неудобно…

Нам тоже стало как-то неудобно, суженый сразу кинулся затыкать дыру. Я же поспешила спросить, как изобретатель стал изобретателем.

— Я как-то узнал, что малярам платят хорошие деньги. И пошел устраиваться на работу, — начал рассказ сосед. – А у меня там спросили, умею ли я рисовать? И я подумал, что ведь не знаю, умею ли. Пошел, купил альбом, карандаши, кисти и краски. Начал рисовать, и затянуло. И я понял, что хочу заниматься только этим. Рисовать макеты вещей, которые могут сослужить пользу человеку. Я этим счастлив.

Я еще спросила о работе, но в ответ художник затеребил карманы штанов. Сказал, потупившись, что халтурит, но не много. Засим я отстала, потому, как грешно вводить в стеснение хорошего человека.

По пути в подвал парень кивнул на необычной конструкции ящик, установленный во дворе у дерева.

— Это я котенку домик построил. А потом котенок куда-то пропал, и домик кто-то поломал… Жалко котенка.

__________________________

«Если он изобретает вещи для комфорта, как он тут жил?!» — возмущался на днях суженый, распутывая сети из проводов, разбирая сгнившую странную конструкцию из труб под раковиной и вырывая гвозди из потолка.

Закрашивая темно-коричневые огромные двери третьим слоем белой краски, я задавалась похожими вопросами. Почему человек, покрасивший в подвале стены в жизнерадостный оранжевый и синий, у себя дома выкрасил двери и панели в кухне в почти черный? И для чего толстенные рамы на окнах покрывать магазинной морилкой, смешанной с марганцовкой? И рисовать на стене в ванной специфическую рамку для зеркала, размером со спичечный коробок?

Впрочем, это не наше-то и дело. Наше – замазывать и приводить дом в уютный вид. И не орать громко, потому что через вату, кажется, нас все равно слышно. Может, мы с изобретателем в будущем даже подружимся. Все-таки он сконструировал домик для котенка, а значит – хороший человек. Добрый.