Почему Самара вряд ли станет похожа на город-побратим Сент-Луис

В посольстве США в Москве обещают, что Сент-Луис – это и есть «настоящая Америка», типичный среднестатистический городок. Та самая одно- и двухэтажная Америка, которую показывают в семейных комедиях и по которой стоит колесить на форде «благородного мышиного цвета».

В Вашингтоне при упоминании Сент-Луиса удивлённо спрашивали, где это, или по-столичному снисходительно улыбались. Американцы из соседних округов не бывают в Сент-Луисе и вряд ли когда-нибудь там окажутся: непримечательный, по местным меркам, городок на 350 тыс. человек – уверяли нас новые друзья. И, тем не менее, именно Сент-Луис я буду хранить в своём сердце как воспоминание о сбывшейся American dream. И, конечно, не только потому, что это город-побратим Самары (о чём теперь знает каждый из моих американских собеседников), но и потому, что этот город раскрывает в своей панораме сложную историю развития и упадка, ошибок и находок, которые, кажется, ещё только предстоит пройти его российской Sister city.

Вашингтон, где мы с группой провели 3 чудесных дня по программе Open World, поразил меня не слишком. Это именно то, что ты ожидаешь, представляя себе столицу (Москва, на мой взгляд, ничем не хуже): величественный, восхитительный и множество эпитетов в превосходной степени. А вот Сент-Луис полностью разбивает сложившееся представление о провинции. Нет, он провинциальный на 100%, со всеми этими старомодными сетчатыми кепками, бесконечными блюзовыми вечерами (о, нет, блюз – это не только когда хорошему человеку плохо, это когда уже почти хорошо) и до детского наивной открытости местных жителей. А очаровательные зелёные пригороды с экофермами, ярмарками и мэром – «рубаха-парень»? Это та самая нескрываемая провинциальность, которая не прячется за комплексом несостоявшейся столицы и встречает тебя румяным закатом за рекой и вальяжной праздностью гуляк. «Hey, give me five, passer guy!»

Опять же река. Жители прибрежных городов не могут без трепетной ревности относиться к чужим стремительным потокам. Конечно же, пиво! В Сент-Луисе варят Budweiser, почти такой же прекрасный, как свежий «Фон Вакано» со «Дна». Пароходство и развитая торговля — читай «купечество». Авиационная и космическая промышленность и автомобилестроение — всё говорит о том, что нашим городам суждено было породниться. Так что в далекой Америке у нас есть настоящий брат (или сестра – тонкости перевода), младший и меньший, но подающий пример.

Провинциальный город на 350 тыс. жителей встретил нас практически непрерывной парковой зоной с фонтанами, беговыми и велосипедными дорожками и бесчисленными скульптурами, поражающими смелостью воображения авторов, огромными стадионами, заполненными ликующими болельщиками. А также бесплатными музеями с интерактивной программой, 192-метровой аркой с видом на город, планетарием, театрами, обширным ботаническим садом (тут вам тропики, пустыня, английские и японские сады с огромными золотыми карпами и ленно плавающими черепахами – за час, отведенный программой, мы не обошли и половины имеющегося разнообразия). И все это инфраструктурное великолепие – на 350 тыс. человек? Да это всего-то полтора Кировских района!

Неудивительно, что к вечеру город замирает и на центральных улицах не встретить прохожих, которые походили бы на местных жителей. А жителей там почти и нет. Как рассказывают сент-луисские урбанисты и специалисты по местному самоуправлению, город заселен «по принципу бублика»: пустой административно-деловой центр и оживленные пригороды. Сегодня в центре города живут лишь заезжие туристы в гостиницах, в примыкающих районах обосновалось в таунхаусах небогатое население, в основе которого – темнокожие и цветные американцы. Обеспеченные жители перебрались в одно- и двухэтажные дома с собственными двориками и ухоженными газонами.

Так было не всегда. Когда-то в центре Сент-Луиса кипела жизнь в её непосредственном воплощении: соседи здоровались через невысокие заборы и поздравляли друга с праздниками традиционными тыквенными пирогами, ездили школьные автобусы и счастливо лаяли на прохожих дружелюбные домашние псы. Может, выглядело все несколько иначе (Великая депрессия и послевоенная индустриализация, социальная и расовая сегрегация и т.д.), но вы поняли – в городе были жилые дома и люди, для комфорта и душевного спокойствии которых только и стоит возводить любую инфраструктуру. В 50-х гг. прошлого века в этих самых домах проживало более 850 тыс. человек, однако с тех пор и до последнего времени население города показывало стремительное сокращение. И в основе этого оттока оказалась ошибочная градостроительная политика.

Противники высотной типовой застройки обычно рассказывают историю жилого комплекса «Пруитт-Айгоу», построенного в Сент-Луисе в 1954 году и снесенного в 1974-м, в качестве иллюстрации того, как социальные районы для бедных воочию реализуют на своих улицах «теорию разбитых стекол» и превращаются в гетто. У сторонников типовых панелек есть свои контраргументы, с которыми тоже сложно поспорить. Но, тем не менее, пример Сент-Луиса показал, что при первой возможности и росте благосостояния люди стремятся покинуть благоустроенный высотный «муравейник», а массовое «социальное строительство», не обеспеченное к тому же парками и общественными зонами, лишь усиливает социальную сегрегацию. И ведь уезжали не только из тех неблагонадежных 11-этажек, отток происходил и на примыкающих территориях, куда доходили волны маргинализации. Итогом – убыль работающего и обеспеченного населения, крах грандиозного проекта и пустующие дома в центральных районах, которые до сих пор глядят на улицы города слепыми окнами с разбитыми стеклами.

С последствиями прошлой градостроительной политики власти и общественные организации Сент-Луиса борются до сих пор. Мэр Фрэнсис Дж. Слэй, управляющий городом с 2001 года, рассказал нам, что из-за отъезда населения за черту города последний испытывает серьёзные финансовые трудности: значительная часть налогов не доходит до местной казны, при этом дороги и инфраструктурное великолепие, которым по факту пользуются жители всего округа, нужно поддерживать за счёт города. Для решения демографических и социальных проблем город принимает меры по поддержке бедного населения, его демаргинализации и интеграции. Льготная политика для бизнеса повышает инвестиционную привлекательность города, открываются бизнес-инкубаторы, нацеленные на стартапы и инновационные производства. Люди приезжают сюда, чтобы начать собственное дело, и постепенно вдыхают новую жизнь в некогда пустующие улицы.

Заброшенные дома обретают новых жильцов и благоустроенный вид. Примечательно, что процесс этот идёт в обратном направлении – от окраин к центру. Новые жители Сент-Луиса, как и 60 лет назад, тяготеют к малоэтажному жилью, большей части которого здесь – более 100 лет. Причём стоимость домов напрямую коррелирует с их возрастом и качеством реставрации. Чем больше сохранено исторических элементов, тем дороже дом. Об этом нам рассказал иммигрант из России, живущий здесь уже с десяток лет и сделавший восстановление жилых домов своим бизнесом. Отреставрированные и готовые к жизни исторические коттеджи здесь продают за цену, в несколько раз превышающую стоимость покупки.

Дом за домом просыпается жизнь с Сент-Луисе. От соседа к соседу, от одного ухоженного газона к другому растёт стоимость жилья и сумма налогов на недвижимость, отчисляемая в городскую казну. Красота, комфорт, история и смыслы – бесценные по своей сути — обретают эквивалент, понятный чиновникам и всякого рода счетоводам. Хорошо, что в Сент-Луисе есть что сохранять и благоустраивать. Да, здесь по-прежнему есть проблемы расовой и социальной сегрегации, но они постепенно решаются, а не катализируются амбициозными городскими экспериментами.

На месте «Пруитт Айгоу» построено малоэтажное жильё, разбит парк. Парки здесь всюду – связанные между собой, они позволяют полгорода обойти, не выходя из-под тени деревьев. Об этом нам рассказали на встрече с экспертами организации «Зелёный путь», которая занимается проектированием и развитием «зелёных» маршрутов, парков и дорожек.

«Как вам удаётся донести до носителей крупного капитала – государства и корпораций, что зелёные общественные зоны, парки и площади – это не обременение, а актив, повышающий экономическую привлекательность территории лучше торгового центра или высотного жилищного квартала?» — задала я вопрос, понятный, наверное, любому самарцу, директору по планированию организации Тодду Антуану.

«Это влияет на стоимость жилья в городе, его комфорт, привлекательность для людей и для бизнеса», — прозвучал ответ, очевидный участникам дискуссии, но пока так далёкий от наших реалий. Подобные мысли звучали и на встречах со специалистами по сохранению историко-культурного наследия, и даже с девелоперами. Сент-Луис хорошо усвоил этот урок. А вот его российскому брату, похоже, придётся учиться на собственных ошибках.

Текст: Елена Вавина, фото: Ольга Зазуля и Анастасия Златопольская