ТЕОРИЯ БОЛЬШОГО. Как социолог и урбанист Петр Иванов из Москвы самарцам воркшоп устраивал

13 апреля 2014 года от Рождества Христова, ровно в 13:35 по московскому времени в помещение чайного клуба «Чайковский» зашел молодой человек. Пытливый взгляд его пробежался по интерьеру, он что-то пробормотал сам себе, рождая очередную новую идею, а затем, несколько рассеянно улыбнувшись девушке за стойкой, прошел в зал с коврами, бревнами и подушками для медитаций. Вот так начиналась лекция научного сотрудника Высшей школы урбанистики, научного редактора ресурса urbanurban.ru, журналиста, социолога и просто человека, владеющего несколькими языками, поэта, композитора и музыканта Петра Иванова. Да, он еще из Москвы, так что читать внимательно!

Текст, фото: Антон Черепок

Слушателей было немного, но часть очень волновалась, переползая с места на место. Ползал и я, гадая, как все будет происходить. Все, конечно, было очень креативно. Рядом с лектором поставили три чайника с наперстками, Петр Иванов распахнул ноутбук и лекция началась.

Начали с примеров проектов стратегии городского активизма и, разумеется, начали с заграничного опыта. Первой в списке была библиотека города Магдебург.

После объединения Германии в душах восточных немцев образовалась невероятная пустота. Заброшенные советские военные части, пустующие здания остановившихся заводов и эхо в застенках расформированной «Штази» наводили на горожан тоску и жажду культурной революции. И вот группа активных граждан приняла судьбоносное решение — строить библиотеку. Местная пивоварня бесплатно выделила на строительство 1000 ящиков из под пенного, из ящиков выросли стены, траву на газоне вытоптали, а на полках появились книги из домов сограждан, которые можно было взять почитать совершенно даром. Привлеченные конструкцией с пивными этикетками, немцы быстро прониклись идеей и спустя несколько лет на этом месте была построена настоящая библиотека, ставшая центром культурной и общественной жизни Магдебурга.

В зале раздался тяжелый расстроенный вздох.

Следующим примером стал Роттердамский пешеходный мост, соединивший два района города, отрезанных друг от друга автомобильной магистралью. По плану, всего через 30 лет его бы построили за счет муниципалитета, но роттердамцы не хотели ждать. Там, за потоком машин, их ждали родственники, работа и магазины, а потому решено было строить сейчас. Для этого был применен метод краудфандинга (когда все скидываются), а чтобы была мотивация, на каждом оплаченном элементе была фамилия и имя жертвователя. На каждой доске! В итоге строительство уже не остановить. Все больше и больше людей перечисляют деньги, а мост все растет и растет, и на нем уже проводят занятия фитнесом, играют свадьбы… в общем, мост тоже стал центром культурной и общественной жизни Роттердама.

Кто-то в зале вспомнил про Рождествено.

А Петра уже было не остановить. Сверкая очками и совершая руками движения в духе Ильича, он рассказывал о пустырях Нью-Йорка, превращенных в огороды, о пешеходной зоне в Квинсе, в которую местные жители превращают заброшенную железнодорожную ветку и продолжал бы и дальше, но кто-то в зале прохрипел «Россия!» и Петр остановился, опрокинул стакан чая и перешел к местным проектам.

«Все города, кроме Москвы, сталкиваются с оттоком молодежи», — произнес он и показал слайд c Нальчиком. Во дворе обычного облезлого дома, коих в нашем сильном и просвещенном городе великое множество, был организован фестиваль местных музыкантов, художников, литераторов и архитекторов. Не стенах даже что-то нарисовали, чтобы было красиво. По идее, должно задержать поток молодежи из Нальчика в Москву, а потому фестиваль очень важен для урбанистов, будущего столицы Кабардино-Балкарии, а так же самой Москвы.

«А сейчас я расскажу, как у нас на районе!» — весело воскликнул урбанист и социолог Петр Иванов. Зрители наклонились вперед.

Он рассказывал о родных проектах, а во мне боролись два чувства. Разочарование и зависть. Разочарование, потому что Петр рассказывал, как они развели администрацию на халявные грабли и вилы и вычистили половину района, пристыдив своим поступком коммунальщиков. И зависть, потому что на голой прогулочной зоне спального района они организовали уличный кинотеатр, запитав оборудование от овощной лавки, притом, разумеется, совершенно бесплатно. Еще были строительные палеты вместо столов для общественной ярмарки, куда люди несли что-нибудь ненужное, но полезное и меняли там на полезное и нужное. Петр приводил в пример социалистические соревнования и что людей можно мотивировать на сбор токсичных отходов, шприцов и сигаретных окурков, разбив их на команды и устроив спор, кто больше соберет. В зале горько плакала женщина.

Наконец, нас прорвало. Накопленная зависть трансформировалась в эмоции. Мы рассказывали Петру о том, что Самара — очень сложный город, что у нас плохие дороги, а жители сморкаются в парадных. Одна женщина рассказала жуткую историю, как она посадила у себя во дворе иву и как ее чуть не растерзали завистники, а один мужчина в безрукавке, но с глубоким баритоном, не почувствовав должной поддержки в теме про бродячих животных, совсем расстроился и вышел из зала.

«Скажите, какое впечатление на вас произвел город? Все ужасно, да?» — прозвучал вопрос и мы все приготовились услышать приговор. Но Петр Иванов лишь мудро улыбнулся, рассказал о своем впечатлении от подворотен старого города и предложил перейти к практическим занятиям, где нам надо было придумать пару-тройку проектов, распланировать их и решить, когда начинать. Ничего сложного, ага. Но, глядя на сияющего Петра, мы поверили в себя. Начался перерыв.