ТИХИЙ ЗВОН

Отец Георгий — священник в небольшом селе, которое затерялось на лесных просторах Самарской области. Про него известно, что, живя в Санкт-Петербурге, он решил оставить мирскую жизнь в поиске новых смыслов бытия. И нашел их в селе Красные Ключи.

Из Самары к батюшке приезжает много людей. А ведь могли бы «искать Бога» где поближе… Одна самарчанка на вопрос, почему ездит именно в это село, сказала: «Не знаю. Я ему верю, а в нынешнее время трудно найти священника, которому можно верить».

Это стало некой закономерностью, когда сельскому священнику доверяют больше, чем городскому. Интересно, каков он, настоятель храма в селе? Он заштампован современными реалиями или живет своей обособленной жизнью? В ответе за этими вопросами мы и поехали к отцу Георгию.

В пути

4:55 утра. До отправления электропоезда Самара — Похвистнево ровно 25 минут. На ж/д вокзале царит непривычная пустынность. Тишину спящего мегаполиса прерывает безучастный голос, вещающий, что с седьмой платформы проследует электропоезд до станции Похвистнево.

Немногочисленные заспанные лица, рассевшись по вагону в хаотичном порядке, удаляются от самарского вокзала. Путь в сторону деревенской глубинки начался.

В последнее время духовенство стало стабильным объектом критики в СМИ. Честно говоря, проходя мимо строящейся церкви и видя, что она обвешена рекламными плакатами, недопонимание только возрастает.

Русская деревня же всегда считалась оплотом аскетизма для людей, стремящихся постичь веру. Интересно, что великих поэтов не раз отправляли в деревенскую глушь. В этом смысле государство обманывало себя же, так как в таких местах человек может найти покой от постоянных досаждений. Например, Иосиф Бродский, чемпион по цитируемости среди поэтов у молодых людей в «ВКонтакте», в своих интервью часто вспоминал изгнание в село как нечто полезное для души. Пожалуй, за полезным для души и отправляются люди в Красные Ключи.

Село

Чтобы добраться до села Красные Ключи, нужно сойти на станции Подбельская. Тут встречают таксисты, которые, на минутку забыв про отборный мат, услужливо предлагают довезти до ближайших сел. Взяв машину, отправляемся в конечную точку поездки.

Уже при въезде в село видны очертания храма. Легкий голубоватый оттенок стен гармонирует со всем сельским пейзажем. Когда мы обходили ее вокруг, не возникало ощущения бетонной помпезности. Деревянные стены, лестницы, идущие к дверям, подчеркивают скромность и вместе с тем строгость формы.

Нас встречает низенькая худая женщина. Добродушно всматриваясь в новые лица, говорит, что батюшка скоро подъедет. И точно – не проходит и десяти минут, как священник прибывает на белой, проверенной годами «Ниве».

Элегантные очки, небольшой портфель, рубашка и брюки черного цвета, а главное, интеллигентная речь, которая лишена нервоза. Поздоровавшись, отец Георгий приглашает нас пройти в храм. Церковная тишина обволакивает сознание настолько, что подготовленные вопросы вылетают из головы.

«Бог подает нам сигналы»

— Отец Георгий, вы закончили один из технических университетов Санкт-Петербурга. На этом этапе жизненного пути, по собственному признанию, вас начали одолевать вечные вопросы, мучающие душу. Расскажите о том переходном периоде.

— Честно говоря, трудно вспоминать события двадцатилетней давности. Но с высоты прожитых лет могу сказать, что в жизни каждого человека рано или поздно наступают моменты, когда он начинает задавать себе подобные вопросы. Меня перестало устраивать то миропонимание, с которым я жил. Это то, что происходило в уме. Кроме того, у нас есть душа живая. Господь Бог всегда подает нам сигналы, когда мы живем неправильно. Поверьте, он всегда заинтересован, чтобы человек навел в своей голове порядок.

— Это была исключительно ваша внутренняя рефлексия или определенные события в жизни натолкнули вас на такие мысли?

— Внутренние и внешнее неразрывно связано. Правда ведь? Я жил в Санкт-Петербурге, культурная столица, как ее называют. И там в мое время хватало интересных бесед, касающихся искусства. Пожалуй, на том этапе повлияла классическая литература. В общем, неправильно выделить что-то одно. Целый комплекс причин. Ключевую роль сыграл, конечно, старец отец Павел. Недаром он носит апостольское имя. Апостол Павел, как известно, обращал людей к вере. Старцы же всегда являются носителем сакрального смысла. Хотя я не сильно понимал на тот момент всех нюансов, но очень сильно чувствовал прозорливость отца Павла.

— Насколько известно, отец Павел был священником во времена Советского Союза. Тогда вера не была чем-то конъюнктурным в обществе. С разной исторической амплитудой были настоящие гонения на церковных служителей. Простите за несколько циничную мысль, но не кажется ли вам, что такие времена в каком-то смысле и полезны? Ведь это своеобразная проверка истинной веры?

— Несомненно, это было испытанием для людей верующих. Своеобразная закалка, которую мы прошли. Но самая трагичная сторона этого исторического периода в том, что для человека сооружали искусственную стену, ограждающую его от веры, от церкви.

~

Беседа сворачивает в сторону литературы. Говорю о том, что многие воцерковленные люди неоднозначно воспринимают роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Отец Георгий отдает книге должное уважение, добавляя, что не считает её великой.

— Но ведь есть такие люди, которые и вовсе запрещают читать «Мастера и Маргариту»?

— Давайте не спешить ругать их. Человеку можно позволять читать литературу такого рода. Но он должен твердо представлять, что в ней есть определенная опасность. Надо просто проявить прозорливость, чтобы не назвать того же Воланда положительным персонажем. В этом контексте акценты расставлены не столь очевидно. Я не в коем разе не противник, важно, чтобы ум человека устоялся.

— Так можно сказать про любое литературное произведение. Хотя русская литература чрезвычайно религиозна в большинстве своем…

— Вы знаете, в классических произведениях добро и зло перед нами. Возможно, это прозвучит наивно, но мне нравится подобная литературная открытость.

— Когда затрагивается тема литературы и церкви, часто вспоминают Льва Толстого. У вас какое к нему отношение?

— Безусловно, как к великому писателю, как тонкому психологу. Но мне кажется, что он несколько запутался в своих духовных исканиях. Вы понимаете, самый большой дар, который мы приняли от Господа, — это свобода. Но вместе с тем главная задача нашей жизни этим даром свободы правильно воспользоваться.

— Представьте бочку с кристально чистой водой. Как только мы добавим туда капельку чернил, она перестанет быть таковой. К сожалению, человеку на протяжении всей жизни свойственно постоянно наполнять свою душу подобными чернилами. Мне представляется, что задача церкви —помогать вычищать эти чернила. Мы опираемся на учение святых отцов, которые прошли этот тяжелей путь, обрели высшую истину. Поэтому в этом смысле церкви стоит доверять.

— Отец Георгий, мы живем в светском обществе. Церковь предлагает этому обществу некую истину, считая, что она конечна и едина. Возможно, мы даже готовы ее принять. Но смотрите, какая возникает ситуация. Открывая ленту новостей, читаешь про священника, гоняющего в не трезвом виде на дорогой машине. Можно по-разному относиться к фильму «Левиафан», но тот образ настоятеля храма не случаен. Это уже становится тенденцией. Как верить в такой ситуации церкви?

Сильно грешащий священник не перестает быть человеком. Поэтому и отношение к нему надо сохранять христианское

— Вопрос ваш понятен. Понятно и недоумение. Давайте я начну с себя. Вот предположим, что я в дурном настроении. Бывает ведь и такое. Я ответил человеку грубовато на его вопрос. Он ведь может обидеться на меня, может, и недоверие ко мне затаит, но ведь от этого он не должен забывать о Боге… Бог ведь не может подвести. Возвращаясь к вашему вопросу — видя пьяного математика вы же не сомневаетесь в правильности теоремы Пифагора? Поверьте, я тоже сталкиваюсь с подобными новостями. Конечно, я не всему готов верить, понимания, какое у нас медиапространство, но печаль наполняет сердце, когда такое происходит. И все же надо понимать, что то, о чем вы сказали, не имеет отношение к вере…

— Да, но это имеет отношение к людям, которые ее представляют…

— Знаете, надо этих людей пожалеть и простить. Ведь когда человек ломает ногу, вы не кидаетесь на него с уничижениями. Грешащий человек ломает свою душу. Не надо ему помогать в этом. Постоянное порицание не поможет. Только добрым словом. Ведь столь сильно грешащий священник не перестает быть человеком. Поэтому и отношение к нему надо сохранять христианское.

~

Разговор прерывается — к отцу Георгию подходят мужчины в потертых спецовках. Похоже, пришли за благословением. Через некоторое время подходит хиленький подвыпивший мужичок с редеющими волосами — отчитывается о проделанной работе. Отец Георгий терпеливо слушает и благодарит его за оказанную помощь. Добросердечно намекает, чтобы мужичек меньше пил.

«К сожалению, слегка выпивший, — позже скажет про мужичка настоятель храма. — Человек тяжелый судьбы. Недавно третьего сына похоронил…»

Мы уже готовы прощаться, но отец Георгий не отпускает без обеда. Отведя гостей в небольшой дом рядом с храмом, он на некоторое время отлучается.

Садимся за стол с молчаливым мужчинами — работниками храма. Ладони их рук иссушены мозолями — хозяйство очень большое, рабочих рук не хватает. Еда на столе постная. На первое — легкий суп, а на второе — толченый картофель. Из-за стола вставать принято всем вместе. Даже если один поел быстрее, все ждут последнего.

На прощание отец Георгий поделился большой радостью о том, что купол храма удалось облегчить на 18 тонн. Причем все было сделано своими силами, архитекторов не вызывали.

Пожелав нам всего наилучшего, он под конец сказал следующее: «Если возвращаться к нашей литературе, нельзя не признавать ее величие. Но нужно сказать, что, к сожалению, редко кому из писателей удавалось найти духовное спокойствие. Взять хотя бы Марию Цветаеву. В этом и вся трагедия».

Вы можете не соглашаться с мнением отца Георгия, можете быть атеистом, но если вам доведется посетить здешние места, в глаза не будут бросаться рекламные баннеры на стенах храма.

Текст: Иван Котов, фото: Сергей Овсянников