ГОЛЫЙ ЛЁД

ДГ попросил написать Наталью Фомину про гололёд. Но получилось нечто совершенно иное.

Теперь мы начинаем понимать, почему некоторые представители блогосферы окрестили её порнописательницей.

Зимой, которая наконец-то кончается, в Самаре было очень скользко. Не найду в своем кругу человека, который бы хоть раз не упал на улице. Падают все: юные девушки с тубусами, юные девушки в джинсах «армани», матери семейств падают, одинокие женщины, желающие познакомиться, падают тоже. Мужчины в чистых ботинках падают, в грязных ботинках падают, принципиально босые падают ещё хлеще. Ледяные улицы манят, очереди в травмпунктах растут, расход гипса на душу населения бьёт все поставленные ранее рекорды. После такого хищного сезона, чего доброго, возненавидишь лед, а это было бы неправильно. Выступлю адвокатом дьявола и расскажу две жизнеутверждающие истории.

История первая, эротическая

Как-то у детского библиотекаря Жанны загулял муж. Обыкновенно так загулял: в комнату входил боком, воротник отстирывал от помады в кухонной раковине, а еще и ящик стола забил посторонними женскими трусами. Библиотекарь Жанна ужасно расстроилась. Она не хотела перемен в семейной жизни и отправилась за советом и пожеланием к коллеге по работе. Коллега трудилась во взрослой библиотеке и могла дать хороший совет.

— Ты, Жанка, настоящая дура, — сказала взрослый библиотекарь без обиняков. – Тебе стоит разнообразить секс. Расскажи, насколько многообразен ваш секс? Какие девайсы используете? Какие ролевые игры практикуете? Сколько поз в привычном обиходе? Что с публичным обнажением? И так далее.

Жанна смотрела на коллегу, и слезы отчаяния катились по ее щекам, демократично напудренным чем-то бюджетным. Поз в привычном обиходе она насчитала две, но про вторую говорить было как-то неудобно. Из ролевых игр вспомнила, как позапрошлой осенью болела гриппом и носила дома медицинскую повязку в санитарных целях. Про «и так далее» она вообще боялась подумать.

— Я и говорю, — резюмировала коллега, — дура. Короче, чтобы тебе не заморачиваться с игрушками и костюмами, поступим легко и просто – устроим ему царский минет, со льдом и охлажденным шампанским.

Жанна пискнула. Она не понимала, как и что.

Коллега подробно обрисовали детали. И даже кое-что проиллюстрировала, бегая с кружкой воды и колотым льдом. Иногда высовывала язык. Жанна в эти моменты сильно зажмуривалась.

— Можно по-разному, — разошлась взрослый библиотекарь, — самый эффективный, конечно, способ – набрать в рот ледяного шампанского, а уж потом!..

— Как же я, — страдала Жанна от идиотизма ситуации, — с полным ртом?

— Да, — сказала коллега, взрослый библиотекарь, — это тебе без подготовки не справиться. Но есть выход!

Жанна моргнула с надеждой.

— Наберёшь, — командовала коллега, — в рот льда. Кубики заморозишь, поняла? Потом выколупаешь их из гнезд и запихаешь в рот. Только незаметно! Потому что наш главный козырь – это неожиданность! Неожиданность и драйв!

Последняя реплика приглянулась коллеге, и она несколько раз с разными интонациями её повторила. Жанна записывала на листочке алгоритм действий: кубики, выколупать, неожиданность, драйв.

Потом они с коллегой выпили зеленого чаю. Коллега рассказала, что вот недавно они с другим взрослым библиотекарем ездили на конференцию по архивированию в Пензу и там проделывали разные штуки; в числе прочего голыми бегали по ночным Тарханам, где жил и творил Лермонтов. Потом Жанна отправилась домой, по пути заглянувши в супермаркет по соседству, где купила курицу, хлеб, молоко, сосиски для детского завтрака, а вот пакеты для льда не купила. Забыла. Так бывает. Именно поэтому в решающий для спасения семьи момент она запихала в рот пару мороженых пельменей – каждая хорошая хозяйка должна иметь запас еды для неожиданных гостей. Жанна, несомненно, была хорошей хозяйкой. Пельмени назывались «сибирские» и содержали, по словам производителя, свинину и говядину в равных пропорциях.

А подгулявший муж никуда, кстати, не делся, несмотря на внезапное для себя знакомство с оборотной стороной пельменей. Еще и прощения просил, цветов приволок. Так что взрослый библиотекарь оказалась права – неожиданность и драйв! И горсть мороженых пельменей.

История вторая, ностальгическая

Шла как-то с сумками, скользила, слушала в наушниках музыку, как вдруг меня кто-то потряс за плечо, очень существенно потряс. Оказывается, буквально напротив образовался скандал и заклубился вокруг.

Детские санки (пустые) покатились по ледяному тротуару, заехали под автомобиль и застряли там. Прочно застряли. Автомобиль был джипчик, типа Mitsubishi Outlander, но не ручаюсь. И вокруг столпились люди: хозяйка санок с мелким ребенком в комбинезоне, владелец машины в пальто, его жена в распахнутой шубе из щипаного животного, а из машины без остановки бубнила старуха. Старуха даже открыла окно, чтобы ей сподручнее было бубнить, она говорила:

— Что за безобразие, на минуту нельзя оставить авто, сразу набегают и портят!

Мамаша санок хотела их заполучить обратно, владелец автомобиля не пускал ее ухватиться за спинку и потащить. Он говорил:

— Ага, давай, развороти мне тут все, ты уже глянь, что наделала, вот сюда глянь! А?! А вот здесь?!

И показывал, скорее всего, на царапины, мне видно не было.

А за плечо меня трепала щипаная супруга, она мало того, что за плечо, она обращалась ко мне довольно эмоционально:

— Нет, вы посмотрите, женщина! Нет, вы посмотрите, женщина! Скажите ей, ради бога, женщина, что мы не отвечаем за эти их тупые санки! Мы сейчас их в лепешку раздавим, скажите ей! Вы верите?!

Я перехватила сумки и немного не в тему, но ответила:

— Главное, чтобы вы верили.

Супруга слегка удивилась на мгновение, но настаивала:

— Нет, скажите! Нет, скажите!

Не знаю, почему я была выбрана для такой странной миссии. Но полноценно задуматься не успела, так как мамаша одной рукой схватила своего младенца поперек живота, а другой резко дернула санки на себя, присев при этом. Санки выдернулись с ужасным скрежетом, мамаша упала на лед, младенец сверху; младенец радовался новой игре и смеялся. Начал засыпать материнское лицо грязноватым снежком. Я поставила пакеты, подняла мамашу, немного отряхнула младенца, а младенец ловко метнул в меня куском льда размером с полкирпича. Это был хорошенький мальчик – голубые глаза, льняные кудри, все дела. Румяные щеки.

Владелец машины кинулся головой вниз на четвереньках рассматривать возможные повреждения, старуха крякала свое, опустив стекло по максимуму, я развернулась и зачем-то сказала:

— Ну, всем спасибо.

И как бы пошла. Но мамаша вдруг остановила меня:

— Наташка, что ли?..

— Ага, — сказала я.

— А я Ирка, — представилась она, — ну, Ирка! Помнишь, мы в спортлагере вместе жили… Тебя еще оса прямо в рот укусила.

Осу я помнила хорошо, Ирку тоже вспомнила. Это была симпатичная девочка. Она подавала спортивные надежды. Но я бы ее не узнала, нет. Не то чтобы она выросла и сделалась несимпатичной. Просто совсем другой.

— Как же ты меня узнала, Ирка? — спросила я.

— Да легко, — ответила она, — ты всегда болтала какую-то ерунду не по делу.

И мы пошли с ней, ступая по сугробам, избегая льда, и Ирка разрешила мне повезти немного санки, а по пути нашлась пиццерия, где мы немедленно выпили по бутылке пива, съели на двоих пиццу и хорошо повспоминали былое – спортивный лагерь, бег на коньках и «нашего мэра» Мотынгу, который тоже на этих коньках бегал. Иркин ребенок предпочел минеральную водичку, кажется, без газа. Он вел себя очень смирно и почти не мешал.

***

Ну вот. Все это, конечно, не отменяет травматизма. Потому что этой зимой в Самаре падают все: девушки с тубусами и девушки без тубусов. Женщины падают, мужчины, старухи и золотистые ретриверы. Голуби скользят своими неприятно красными лапами, воробьи улетают в кювет, виданное ли дело.