,
17 октября в самарской галерее «Виктория» открылась выставка «Искусство, Власть и Любовь. Советское искусство 20-30х годов» из коллекции Русского музея, что явилось значительным событием в жизни города.
Текст, фото: Наталья Фомина
Тут в Самару Русский музей приехал. С выставкой. Все знают Русский музей – он расположен в Санкт-Петербурге на Инженерной улице, и там выставлен портрет графини Ольги Павловны Ферзен на ослике. Работы Карла Брюллова. И другие картины там, конечно же, выставлены тоже, всего имеется порядка четырехсот тысяч экспонатов. Директор Русского музея Владимир Гусев на пресс-конференции сказал журналистам, что он рад событию. И все журналисты были рады, так как им подарили по роскошному каталогу и пообещали вскоре ледяного шампанского и шоколада. Журналисты хотели спросить у директора Русского музея, когда это «вскоре» наступит, но было как-то неудобно, и пришлось разговаривать о живописи.
«Искусство 1920-1930-х годов» — называлась выставка, и директор Русского музея сказал, что ему нравится её грандиозный замысел. Будто бы он помогает уйти от упрощенного восприятия. «Мы с вами как привыкли думать, — сказал директор, — что художник, как козлик, пасется у определенных табличек: авангард там, кубизм, сюрреализм. А это не так», — волновался директор, и было видно, как ему хочется, чтобы все это тоже поняли. И все закивали, не хотели огорчать хорошего человека.
«В 20-е годы, — сказал директор, — русские художники разделились на две большие группы. Первые работали с формой. Форма становилась содержанием. Новое искусство отрицало старое. Все знают мастеров этого жанра», — сказал директор. Журналисты стыдливо приклонили головы, словно нерадивые ученики в классе. «Малевич, Филонов, Суетин, Кандинский», — сказал директор, журналисты оживились. Малевича с Кандинским, в общем, знали. «Другие художники, — сказал директор, — искали новизну в окружающем мире». Ведь все было новое: власть, названия улиц, городов, костюмы, моды, раскулачивание и ударничество. «Адливанкин, Дейнека, Самохвалов, Фальк», — обозначил имена директор.
«Через малое время первую группу запретили, — напомнили директор, — и сразу же стало модно ценить и понимать толк в этих картинах тайно». А над соцреализмом стали буквально смеяться, да мы и сами, все эти ударницы труда, доярки и съезды партии.
«Но ведь в искусстве лучше не осуждать, но обсуждать», — сказал директор. И добавил: «Любить современное искусство вообще трудно».
Вскоре начали прибывать гости. Откровенно говоря, Русский музей, что находится в Санкт-Петербурге на улице Инженерной, не вот чтобы каждый день приезжал в Самару. Поэтому гости собирались самые почетные. Несмотря на это, выставка получилась фантастическая.
Человек, далеко-далекий от понимания искусства, меняется около картины Серебряковой «Карточный домик», например. Смотрит на групповой портрет четырех детей художницы, и смотрит, и смотрит. Дети строят домик из карт, как оно уже и понятно из названия. Раньше художники вообще заботились о зрителе. На столе рядом с конструкцией валяется брошенная тряпичная кукла с трагическим выражением на нарисованном лице. И Зинаида Серебрякова, написав эту картину, вскоре останется во Франции, разлученная с двумя из четырех своих детей. Увидит их лишь через пятьдесят лет. И если кому из посетителей и приходило иной раз в голову, что хорошо бы парочку своих детей не видеть лет этак пятьдесят, то это все-таки была не серьезная мысль, а так – баловство.
Казимир Малевич был представлен «Пейзажем с пятью домами», Филонов – «Нарвскими воротами» и «Ударниками». Автопортрет Фалька прекрасен – в золотистых сумерках желтая рубашка. Центром экспозиции определенно являлся «Строитель социализма» Алексея Вольтера – трезвый мужчина с заботой в глазах на фоне доменных печей или другого хим.производства.
Гости рассредоточивались по залу, взволнованно обсуждали фрагменты картин и судьбы художников. Голоса взлетали к стеклянному галерейному потолку. Это была настоящая, живая публика, увлеченная созерцанием шедевров живописи, и как бы последнее утверждение пафосно ни звучало, это абсолютный факт.
Выставка работает до 24 ноября. Потом Малевич вернется на улицу Инженерную, в Санкт-Петербург. Спешите видеть, что еще сказать.