Автор бесхитростных и забавных радиохитов про маленькую лошадку и про три матерных слова — человек наслушанный, стильный, ни в коем случае не легкомысленный, и очень разносторонний. В один день на сцене он может быть романтиком, по которому сходят с ума женщины разного возраста, в другой — по-панковски выстебывать всю эту лирику вместе с группой Х.З., а на третий — уйти в барабанщики собственного сайд-проекта Killer Honda. За пару часов до концерта в недавно открытом ресторане «Три оленя» мы попробовали выяснить, как Найку Борзову все это удается.

Текст: Данила Телегин  Фото: Таня Верясова

 

 

— Мне кажется, есть как минимум два Найка. Один — это звезда поп-рока, автор хитов. Другой — человек с интересной творческой биографией, который может со знанием дела говорить о том, что хипстеры убили пост-панк. Как эти две личности в вас уживаются?

— Организованный хаос — мое естественное состояние. Живу так всю жизнь, привык уже. Я постоянно нахожусь в некоем гармоничном конфликте с самим собой. С одной стороны это позволяет мне стать «толстокожим», но с другой — дает возможность смотреть на все свежим взглядом, находить новые штуки, которые «вставляют».

Наверное, поэтому у меня много сайд-проектов. Мне нравится и матом ругаться, и красиво говорить одновременно… не вижу ничего в этом плохого.

— Нет ощущения, что иногда приходится упрощать свои творческие задумки, искать с собой компромисса, чтобы концерты оставались регулярными и посещаемыми?

— На компромисс приходится идти по-любому, но принципиальные вещи остаются непоколебимыми. Дело в том, что если ты не идешь на компромисс, ты рискуешь оказаться в числе людей с однобоким мышлением. Существует ведь много ракурсов, с которых можно взглянуть на одну и ту же точку…

— Я так понимаю, сайд проекты вам для этого и нужны. Какой последний из них — Killer Honda?

— Да, он продолжается. За последние три недели мы записали двенадцать песен, буквально со студии приехали в Самару, завтра по прилету продолжим работать. 22 ноября уже презентация альбома… который еще даже не дописан. Но я люблю так вот ходить по лезвию. Нравится мне, когда непонятно, чем все кончится.

— Сейчас альбом можно записать быстро… 

— Да, но мы парни замороченные. Легко и быстро не получается. Двенадцать песен за две недели — это рекордные сроки, учитывая то, что свои пластинки я пишу по два-три года.

Мы собрались как Killer Honda в апреле, поскольку был некий повод это сделать — предложили сыграть во Франции и еще в нескольких местах. Сначала нас было всего двое (я играю на барабанах и пою, Макс играет на гитаре и тоже поет), потом ещё взяли девочку-вокалистку. И нам тупо нужен был материал. Разогнались настолько, что месяц писали по одной новой песне в день. Когда до первого концерта осталась всего неделя, я Максу говорю: «Чувак надо останавливаться. Нам бы их отрепетировать успеть, хотя бы запомнить». И вот мы «перекрыли краник», буквально заставили прекратить себя писать песни. Но все равно появляются заготовки, наброски, риффы, биты, и мы уже сейчас планируем второй альбом. Куча идей. К тому же у нас есть человек, который собственноручно паяет удивительные приборы. Так, как Killer Honda — вообще никто не звучит. Абсолютно свой саунд.

Возможно, есть у нас и попсовые песенки. Уж если мы «хэви-метал группа», то нам нужна была хотя бы одна баллада для девочек, как у всех хэви-метал групп. И мы написали «С тобой» — реальный «медляк» (правда, в диско-темпе). Весь материал  — «безумный», а она немного выбивается. Мы для себя определили, что как будто бы продюсер заставил ее сделать…

— Внутренний продюсер?

— Нет, у нас есть продюсер настоящий, который живет в Индии, арт-директор. Все наработки мы отправляем ему, а он говорит, круто это или нет. По поводу «баллады для девочек» — именно он посоветовал, но сложилась вещь все-таки случайно. Хотели написать бридж в одну песню, я предложил Максу сменить под него несколько аккордов… На следующий день поехал на гастроли, и найденная гармоническая последовательность меня просто преследовала. Уже после концерта ночью ложился спать, а она все не отпускает — прут слова, мелодия… Так я и писал песню до самого самолета. Шлягер получился отличный. Как-то поехали на фестиваль, попробовали ее на саундчеке, а когда сыграли на концерте, народ уже знал слова и пел хором. Вообще Killer Honda очень хорошо принимают. В Европе не хотели отпускать нас в Россию. Состоявшиеся музыканты после прослушивания нашего первого сингла звонили, просились поиграть на любом инструменте.

Короче, мы решили, что если так много людей хочет Killer Honda, то нам нужно записать альбом.

— Я вижу, вас он действительно увлекает. А что же сольный альбом перенесли на весну 2014? Краудфандинг на planeta.ru не оправдал надежд?

— Мягко говоря — да, не оправдал… У меня, может быть, особое отношение к этому всему, но я себя чувствовал, честно признаюсь, попрошайкой. На самом деле, альбом-то я уже записал. Не нужны мне на него деньги, по большому счету. Но я решил выяснить, что за история с краудфандингом… Ощущение того, что я занимаюсь не тем, чем должен, меня не покидало, и в конечном итоге стало настолько сильным, что я не смог ним бороться и мы вернули присланные нам деньги.

Положительные моменты, впрочем, были: например, мы провели конкурс на вечный билет. И одна приятная девушка теперь сможет ходить на мои концерты бесплатно до конца жизни и в любой стране мира.

— Может, в аудитории тоже что-то поменялось? Например, на planeta.ru вы предлагали в качестве бонуса собственные вещи, вроде темных очков. Но вполне может статься, что такой фетишизм уже неактуален, поскольку большинству достаточно заинстаграмиться и собрать несколько лайков. Не кажется ли вам, что с публикой в целом что-то не то происходит? 

— Вообще у меня ощущение, что большая часть планеты психически нездорова, и это отражается во всем. В том числе сказывается на общении. Вот и письма, например, больше не нужны — зачем описывать, где человек был, и что с ним произошло, если можно выкладывать фотки.

Это похоже на историю с mp3. Но я, например, до сих пор покупаю винилы, и свои пластинки на виниле издаю. Только потому, что мне нравится. У меня еще остался этот фетиш — желание подержать произведение искусства в руках. А винил я именно так воспринимаю — как произведение искусства.

— Большинство все-таки живет в режиме музыкального фаст-фуда. Сложно вам с этим мириться?

— Что думающих людей становится меньше — это, конечно, грустно… Но вместе с тем их становится и больше. Те, кто должны умереть — умирают, если ты понимаешь, о чем я. Это закон сохранения энергии или теория эволюции. Пространство так же работает. Если человек ничего не хочет — пространство ему ничего не дает. Он постепенно превращается в кусок мяса, который растекается по дивану и в конце растворяется в земле. Никакого следа не остается. Кроме вонючего дивана… А есть люди, которым важно, кто они сами, какими будут их дети и страна, что они едят и слушают, что воспринимают, куда едут. Они не хотят, чтобы было «не хуже, чем у соседей», а хотят, чтобы было круто. Есть, например, расхожая фраза «хорошо там, где нас нет». А я всегда считал, что лучше «хорошо, там где я есть».

— Вы говорили, что стараетесь искать вещи, которые удивляют и вдохновляют. Вы их находите, слушая музыку?

— Да, и в этом тоже. Стараюсь слушать много музыки, в том числе новой. Правда, сейчас каждый может фигачить на компьютере свою музыку, а хорошей больше не становится. Только усложняется квест по ее поиску. Но надо учиться фильтровать поток. Думать вообще прикольно, а жить — непросто.