ЗАПИСКИ УЦЕЛЕВШЕГО
Воспоминания Сергея Голицына о строительстве Куйбышевского гидроузла
3 377
,
Все мы с вами знаем Жигулёвскую ГЭС, что близ Тольятти, введённую в строй во второй половине 1950-х годов. Однако двадцатью годами ранее её планировали построить совсем в другом месте — близ Куйбышева, между Сокольими и Жигулёвскими горами. Одним из тех, кто работал на этой стройке, стал Сергей Голицын, принадлежащий к знаменитому княжескому роду.
ДГ публикует отрывки из его мемуаров «Записки уцелевшего», изданных в 1990 году.
Для начала скажем о самом виновнике торжества. Сергей Михайлович Голицын — представитель княжеского рода, который ведёт свою родословную от великого князя литовского Гедимина, чей внук, прибыв в Москву в 1408 году, поступил на службу к великому князю Василию Дмитриевичу.
Сергей Михайлович приходился внуком Владимиру Голицыну, московскому губернатору и городскому голове, одному из 12 почётных граждан Москвы, звание это которым было присвоено до революции.
Сам Сергей Голицын родился в 1909 году в селе Бучалки Епифанского уезда Тульской губернии, где его отец был уездным предводителем дворянства, активно занимавшимся земской деятельностью. В 1913 году семья переехала в Москву, и с 1922 года Сергей учился в бывшей Алферовской женской гимназии, ставшей школой с «землемерно-таксаторским уклоном», неожиданно пригодившимся ему впоследствии. После окончания школы он два года проучился на Высших государственных литературных курсах, пока последние не были закрыты из-за «засоренности чуждым элементом». Однако мечта стать писателем у него сохранилась. В 1929 году Голицын был арестован, но через одиннадцать дней отпущен. По совету следователя он покинул Москву и начал карьеру землемера. С 1935 года работал в Дмитрове на строительстве канала Москва — Волга. А осенью 1937 года Сергей Голицын прибыл в наш город, на строительство Куйбышевской ГЭС.
Несколько отрывков из его мемуаров «Записки уцелевшего», изданных в 1990 году.
О НАЧАЛЕ СТРОИТЕЛЬСТВА
«Строительство Куйбышевского гидроузла не начиналось, местные геологи и геодезисты вели изыскания, местные инженеры и техники занимались проектированием, старались добросовестно, однако, по мнению приехавших из Дмитрова новых руководителей — Жука, Семенцова и других, усердствовали вяло. А в системе НКВД привыкли к лозунгу «Скорей-скорей! Давай-давай!».
Я предстал перед надменным взором начальника отдела геологии Семенцова. Он направил меня за сорок километров в деревню Старо-Семейкино. Там вдоль левого притока Волги, небольшой реки Сок, начинались геологические изыскания. Я поехал на рейсовом автобусе, далее шел шесть километров пешком».
О СТАРОСЕМЕЙКИНО
«Деревня Старо-Семейкино была большая, домов в полтораста, местные жители — мордва — отличались гостеприимством, но жили бедно и грязно, почти все дома были покрыты соломой, в многих отсутствовали полы. Я устроился в просторной, в одну комнату, избе, семья — отец, мать, трое детей, молодой парень, брат отца, и бабушка, от которой пахло мочой, мебель — бабушкина кровать, стол и лавки, остальные члены семьи спали на полу. Хата считалась одной из лучших, но я понимал, что везти сюда Клавдию и обоих сыновей было невозможно. Придется нам жить врозь. Надолго ли? Обещали построить барак для служащих. Но когда построят — неизвестно».
О ПАВЛЕ ПОСТЫШЕВЕ И БОЛЬШОМ ТЕРРОРЕ
«Сейчас о Постышеве пишут как о правоверном и стойком идейном большевике, да еще вернувшем народу праздник Нового года с елкой.
В тридцатых годах он был секретарем Средне-Волжского обкома партии и был таким же страшным палачом, как в Западной Сибири Эйхе, как на Северном Кавказе Шеболдаев.
Павле Постышев возвращает детям Новый Год. Дружеский шарж. 1935 годОбластная газета «Волжская коммуна» захлебывалась жуткими статьями об арестах вредителей и на предприятиях, и на селе. По примеру московских судебных процессов в Куйбышеве организовали подобные процессы. Выбирали то один, то другой район области и сажали подряд все тамошнее руководство, начиная от секретаря райкома. А в газетах целые страницы отводились разоблачениям. На судах арестованные признавались, как подсыпали яд коровам и лошадям, как бросали гвозди в молотилки, а дохлых мышей в тесто. И непременно выступали разоблачители-свидетели. Печатались статьи о собраниях на фабриках и на селе, где выступавшие вопили: расстрелять врагов народа! Наш районный центр находился в Красном Яре в 12 километрах от Старо-Семейкина. Там посадили всю верхушку руководства, местная газета была наполнена признаниями подсудимых и воплями выступавших на собраниях».
О ГЕОЛОГИИ
«Геологические изыскания показали, что весь левый берег реки Сок в земных известковых недрах изобилует пещерами, по-научному это называется «карстовые явления».
Начальство испугалось. Возведут поперек Волги плотину, а вода из будущего водохранилища начнет просачиваться, размоет пещеры, хлынет в промоины. Еще обвинят во вредительстве. Геологические разведки усилились. То скважины бурили на небольшую глубину — теперь привезли станки из Швеции, так называемые «Крелиусы», не пожалели валюту для механического бурения на глубину до двухсот метров. Вытаскивали на поверхность аппетитные каменные колбасы — керны — серые, посветлее, потемнее, побурее, порой снежно-белые, очень красивые. А случалось, натыкались на пустоты».
Читайте по теме:
— История поселка Управленческий
О БАСМАЧАХ
«В то лето 1938 года началось строительство железнодорожной ветки, идущей к будущему гидроузлу. Трассу повели возле Старо-Семейкина по косогорам отрогов гор. Копали зеки из Средней Азии, якобы басмачи. Были они всех возрастов — совсем молодые, пожилые, вовсе древние старцы, все в длинных пестрых халатах, старики в чалмах, многие очень красивые, с тонкими чертами лица…»
О ПЕРЕЕЗДЕ НА ГАВРИЛОВУ ПОЛЯНУ
«Геологические изыскания в Старо-Семейкине заканчивались, оставались мелкие задания по строящейся железнодорожной ветке. Анашкин получил приказ переезжать на новое место на Гаврилову поляну, на правый берег Волги у подножия Жигулевских гор. Предполагаемый створ плотины своей земляной дамбой будет упираться в это подножие. А сама гидростанция намечалась напротив, у левого берега Волги, близ поселка Красная Глинка.
Мы были довольны: на Гавриловой поляне для нас строится несколько вполне комфортабельных домов, и там есть пристань, оттуда на речном трамвайчике в два счета можно попасть в Куйбышев».
Читайте по теме:
— История поселка Красная Глинка
О САМАРСКОМ КУПЕЧЕСТВЕ И ДАЧЕ СО СЛОНАМИ
«Поступил в нашу изыскательскую партию некий пожилой житель Куйбышева, отдали его в мое распоряжение носить инструменты. Не очень он был грамотным, зато оказался находчивым строителем и бойким рассказчиком. <…> По дороге на работу или с работы он без умолку мне рассказывал, да еще по вечерам я иногда заходил в его уютную хибарку слушать его рассказы о дореволюционной Самаре.
Когда-то он занимал должность бильярдного маркера при самарском купеческом клубе, организовывал бильярдные состязания, сам в них участвовал и наблюдал за нравами тамошних богатеев.
На торговле хлебом самарские купцы наживали огромные состояния, а деньги тратили в диких оргиях и кутежах. Этот же маркер разыскивал по всему городу в бедных семьях девушек, подчас малолетних, и сватал их купцам и их сынкам. А они, бывало, в рояль доверху наливали коньяк, поджигали его, бросали в пламя сотенные бумажки, и раздетые девушки должны были эти бумажки выхватывать и брать себе. Рассказывал маркер о публичных домах, какие жуткие извращения и глумления позволяли себе расходившиеся в кутежах пьяные купцы. Кто из них был поскромнее, играл с маркером в шахматы.
Вдоль левого берега Волги почти до самой Красной Глинки высились купеческие дачи, одна другой вычурнее. Купцы хорохорились один перед другим, как бы выстроить их почуднее. Последний из них воздвиг по сторонам здания двух гигантских алебастровых слонов, которых хорошо было видно с парохода. Я их застал уже облезлыми, у одного отломался хобот. Не знаю, что бы придумал архитектор для следующей купеческой дачи, но «помешала» революция».
Читайте по теме:
— Приволжские дачи самарских купцов
О КУПЦЕ ЧЕЛЫШЕВЕ
«Маркер рассказывал об удивительном купце Челышеве, который всей своей жизнью и деятельностью резко отличался от остальных самарских воротил. Высокий, дородный, с длинной черной бородой, он держался особняком, не только не участвовал в кутежах, но был принципиальным трезвенником. Его выбрали председателем Всероссийского общества трезвости. По его почину на пожертвования по всей стране организовались народные дома (клубы), библиотеки-читальни, другие просветительные заведения, чтобы отвадить народ от алкоголя; выбрали его и депутатом Государственной думы. Царское правительство косо смотрело на эту его столь полезную для народа деятельность. И такой выдающийся человек без всякого суда и следствия был расстрелян в первый год революции».
Примечание: имени купца Челышева автор не называет, но судя по описанию, речь идет о Михаиле Дмитриевиче, который скончался в 1915 году.
О ПРЕКРАЩЕНИИ СТРОИТЕЛЬСТВА КУЙБЫШЕВСКОГО ГИДРОУЗЛА
«Однажды, посланный в город за горючим для буровых скважин, наш снабженец вернулся на катере с пустыми бочками. Он объяснил: горючего не дали, потому что строительство закрывается.
— Что ты чушь городишь! — воскликнул Анашкин.
Он сам отправился в город, к вечеру вернулся и подтвердил известие.
Да, продолжать столь грандиозное строительство в то исполненное тревоги время действительно казалось излишним. На Западе полыхала война, Гитлер побеждал, он сокрушил в два счета Францию, завоевал половину Европы. И хоть Сталин с ним подружился, но каждый, кто хоть мало-мальски понимал в политике, чувствовал, что дружба та весьма и весьма непрочна. Но высказывать свои сомнения вслух не полагалось…
В Куйбышеве развертывалось иное строительство. Многие из наших, кто имел в городе квартиры, перешли на работу поближе от дома. Ну, а мы, вольные птицы, переезжавшие с женами, с детьми, а иногда и с престарелыми родителями туда, куда пошлют, ждали решения наших судеб.
Строительство Жигулевской ГЭС. Первая половина 1950-х годов.Никого не сокращали. Мы ждали, что решит высокое начальство, заканчивали обработку журналов, ведомостей, бумаг, чертежей для сдачи всей этой никому не нужной писанины в архив. И, конечно, рассуждали, а вернее, гадали на кофейной гуще, кого и куда направят. Управление гидроузла, переименованное в Гидропроект, переехало в Москву.
В начале октября вышло постановление правительства — вместо одной грандиозной на два миллиона киловатт гидростанции строить несколько, по двадцать — тридцать тысяч киловатт каждая, по менее полноводным рекам нашей страны — по Верхней Волге, Оке, Клязьме, Верхней Каме, еще где-то».
Орфография авторского текста сохранена.
Прочесть мемуары Сергея Голицына полностью вы можете здесь.