Архитектор Дмитрий Орлов, известный проектом монумента «Гордость, честь и слава Самарской области», рассказал на своей страничке в Facebook о том, как на самом деле создавались эскизы его работ.

ДГ публикует полный текст послания архитектора без изменений. Мы лишь взяли на себя смелость поделить поток мыслей автора на абзацы, чтобы читателям было легче вникнуть в суть повествования.

«Говорят, у меня с бывшим губернатором были особые отношения. Наверное, это правда. Говорят, что обычно архитекторов на совещания с губернатором не приглашали их проекты представляли Баранников или Корякин. Меня приглашали, раз 20 наверное за 3 года, я не считал. Каждый раз давали слово, т.е. не просто поприсутствовать. Почему – я точно не знаю, никто не объяснял. Могу предположить 2 причины, одна из них – случай. По порядку.

Это всё началось в 13 году. Я тогда закончил сотрудничество с чудаевской командой, первая очередь Южного города ушла в стройку, а я – на вольные хлеба. Собралась хорошая команда, хотели открыть своё сильное бюро. Всё лето и осень я бегал, высунув язык за заказами, но как-то ничего не срослось. В то же время Костя Африкантов вёл переговоры с конторой «Строй-Проект», у которой своих проектировщиков не было, а пакет зацепок на заказы был. Его переговоры закончились скандалом и обращением к медикам, и он любезно переуступил мне право на их продолжение.

Речь шла о ЖК в Саранске (да, экспансия не была односторонней). Вскоре, в начале весны 14-го, «Строй-проект» выиграл тендер на площадь Славы, и его приартачили к саранскому ЖК. Хочешь дома проектировать – делай площадь. А я в начале года решил бойкотировать конкурс на площадь – меня техзадание не устраивало. Конкурс закончился, на его основе разработали компромисс-проект-победитель, за авторством Манзарова.

Эта вся история подробно описана на сайте Союза архитекторов. Отказываться мне было тяжело – этот ЖК был единственной на то время возможностью выжить, да и интересно было, что там получилось – пошёл, послушал. Потом была встреча с Манзаровым, посмотрел его решение. Быстро сделали с Лёней Хахалиным своё альтернативное решение – но его не стали даже рассматривать. ТЗ принят, пересматриваться не будет.

Составлен он по результатам коллективного мнения самарского зодчества и согласован первым лицом. Там была стена на склоне, меньше раза в три и чёрная. Это нас настолько шокировало, что не браться за работу не было уже никакой возможности. Стена так стена – но не такая. Очень быстро пришлось отрабатывать эскизник, поэтому там такая графика паршивая – валяется сейчас по всему инету, – за пару недель мы наделали десятка два вариантов, часть из которых в жанре – «смотрите, как это позорно, а вы именно это просите».

Губернатор в этой работе никак не участвовал, его представители гадали – что ему понравится, что нет. Параллельно продолжались наши переговоры со «Строй-проектом». Эскизник мы сдали, его утвердили, переговоры наши кончились ничем. «Строй-проект» продолжил работу без нашего участия и вскоре её с блеском и треском закончил – разрывом контракта, попаданием в чёрный список и ликвидацией конторы.

Именно этот эпизод впоследствии упоминался как работа «по-самарски», в отличие от «по-мордовски». Забавно, что «Строй-проект» всячески педалировал тогда своё саранское происхождение. Наша команда разбежалась, я получил приглашение на место главного архитектора ВТС-П.

На площади тем временем шли работы на основе нашего эскиза, с привлечением других исполнителей. Я в этом не участвовал никак, наблюдал со стороны. Результат увидел вместе со всеми. Написал письмо зам.управделами Кушнарчуку, где раскритиковал постройку и предложил пути решения проблем.

В инете шёл ураган, я решил не скрываться, взял на себя ответственность за проект. Меня стали донимать СМИ и трепать в ЖЖ и на ФБ. Потом выдернули в чём был, а был я в майке с роллингами – к губеру. Очутился я на заседании правительства в полном составе, со всеми министрами и их замами. Будучи в состоянии умеренного аффекта – у меня нервы крепкие, но не железные, я себя повёл довольно свободно, возражал и много говорил, перебивая собеседников в галстуках. Вот собственно и причины – цепочка случайностей, факт, что не отказался от проекта и наглость.

Это видимо развлекло губернатора и правительство. 4 часа, между прочим – с размахиванием руками, эскизированием на подоконнике и тп. В результате мне заказали решение смотровой площадки и концепцию склона. Меркушкин взял это под свой личный контроль, мы обсуждали с ним всё напрямую, без посредников. Разговор был всегда в том же стиле – возражать было можно и нужно. Нормальные отношения заказчика и архитектора.

Вскоре ВТС получил приглашение поработать над концепцией Дворца спорта – это совершенно точно никак не связано со мной, Меркушкин сильно удивился, когда я приехал с альбомами и по дворцу и по площади. В этот проект он погружался с удовольствием и глубоко. Было видно, что ему просто нравится этим заниматься. Он ездил на объект, много чего предлагал, считал кресла и тп. Если учесть, что проект обсуждался не только с ВТС – он просто удивительно много времени ему уделял.

Особенно это контрастно с проектом Речного вокзала, который он вообще не стал разбирать – доверил выбор варианта фасадов Баранникову, планы вообще смотреть не стал. В результате по проектам склона, Дворца спорта и Речного вокзала мы делали то, что нравится нам. Обратите внимание – где мордовское буйство цвета? где национальные орнаменты? где лепнина нарядная в конце концов?

Думаю, если была бы возможность лично обсудить стену – тоже результат был бы другой. Единственные нюансы на которых он настоял против нашей воли – увеличил количество фонтанов на центральной лестнице склона и убрал перголы над зоной отдыха, в ДС – добавил кёрлинг. На речном – ничего, это полностью наш проект, в исходном виде. Вариант фасада ДС выбрало из всех предложенных правление союза архитекторов, персонально – Дима Якурнов, он озвучил. Вариант речного – Баранников. Меркушкин этот выбор только согласовал.

Это самарские проекты, ребята, такие дела, независимо от фамилий начальства, их запустившего.

Если архитектурные предпочтения Азарова не изменились, и он по прежнему доверяет Стадникову сотоварищи – я буду очень рад. Это мои личные друзья, у меня с ними нет никаких ценностных, идеологических или эстетических разночтений. Я много критиковал предложения Малахова и Репиной — но не в аспекте аксиологии, а в аспекте методологическом — очень у них слабая экономическая составляющая, верят они в чудеса. Но это всё равно лучшее из того, что вообще есть в Самаре. У меня к ним претензий нет, а у них ко мне – есть. Что ж поделать нам, колоборантам, перетерпим».

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город»