КОМУ ДАВАТЬ?

Мы уже писали о том, что в торговых центрах, в Интернете и на улицах Самары всё чаще можно встретить «волонтёров», собирающих деньги на больных детей без необходимых документов. В частности, у всех на слуху фонды «Наши дети», «Независимость» и «Спасение». Несмотря на то, что проблема эта известная и худо-бедно освещается в СМИ, липовые благотворительные фонды множатся.

Вчера в губернской думе в рамках секции по развитию благотворительности совета НКО состоялся круглый стол на тему деятельности благотворительных организаций.

Как бороться с мошенниками, что мы делаем не так – поговорить и принять свежие решения собрались представители благотворительных фондов и НКО, самарские правозащитники, представители торговых центров, надзорных органов и другие сочувствующие.

ДГ послушал, понял, что ничего не понятно, но всё равно приводит самые интересные цитаты, по возможности сохраняя последовательность выступления.

На дочь Юлии Хорьковой деньги не собирал только ленивый. Девочка с редкой болезнью – буллезный эпидермолиз, нуждается в постоянном и очень дорогом лечении. Поскольку история Лизы в своё время громко звучала в Самаре и России, информацию о ребёнке можно легко подглядеть в специальной группе в «ВКонтакте»: на Лизе наживались и наживаются мошенники – липовые благотворительные фонды.

Два года назад Юлия зашла в самарский торговый центр и увидела стенд с фотографиями Лизы и ящиком для сбора денег. Сбор вёл неизвестный благотворительный фонд – Хорькова никогда к нему не обращалась и никаких бумаг о согласии на сбор, соответственно, не подписывала. Лизина мама попыталась выяснить, по какому праву ведётся сбор и кто зачинщик, но никуда не дозвонилась. Через неделю стенд свернули, концов она так и не нашла.

Сегодня Юлия Хорькова тоже пришла на круглый стол, чтобы поделиться опытом. Проблема мошенничества не только не решается, а набирает обороты. Всё потому, что никто не знает, чего со всеми этими якобы благотворителями делать.

Михаил Белоусов, зампредседателя губернской думы, о сути проблемы:

«Мошенники заполонили улицы и торговые центры. У них нет должной документации, они платят зарплату так называемым «волонтёрам» в конвертах. Но главная проблема – подрыв доверия к добросовестным фондам и благотворительности в целом. Мы должны обсудить это и разобраться, что с этим делать».

Светлана Полдамасова, директор БФ «Радость», о нехватке детей:

«Мы занимаемся постоянной деятельностью по сбору пожертвований в том числе. Собирая на конкретного ребенка, часто обращаемся и к СМИ и сталкиваемся с тем, что они готовы показывать или рассказывать про одного ребёнка один раз. Следующая история должна быть уже о другом. Это создаёт проблемы, потому что, во-первых, за один раз большую сумму нам не собрать. А во-вторых, у всех благотворительных организаций начинается нехватка детей. И все друг другу звонят и просят: дайте нам ребёнка, будем на него собирать! И потом начинается сбор разными фондами средств на одного и того же ребенка…»

Они позиционируют себя как благотворители, помогающие разным учреждениям. На самом же деле они раз в год куда-то приезжают с клоунами, проводят праздник, а потом у себя на сайте размещают фотографии.

Юрий Смоляков, руководитель управления организации опеки и попечительства Минсоца, о чёрном пиаре и наносном:

«В последнее время мы столкнулись с тем, что детские учреждения — детские дома, дома ребёнка и другие — многими фондами используются как пиар. Вот есть такой фонд «Независимость». Они позиционируют себя как благотворители, помогающие разным учреждениям. На самом же деле они раз в год куда-то приезжают с клоунами, проводят праздник, а потом у себя на сайте размещают фотографии. И под эту работу проводят сбор средств. Под кого собираются средства, куда они на самом деле идут – вразумительно ответить не могут. Поэтому мы всем руководителям учреждений Самарской области сказали, что решения о том, с какими фондами им работать, принимаем отныне только мы. С фондами-однодневками мы работать не будем, только с проверенными.

Надо подумать, как сделать так, чтобы всё это наносное, пена эта вся ушла и остались только те, кто действительно готов помогать».

Александр Бурханов, замначальника отдела по работе с НКО управления Министерства юстиции РФ по Самарской области, о плановых проверках:

«Я расскажу, какие у нашего управления полномочия в области контроля за действиями НКО. Проводятся плановые и неплановые проверки деятельности. Плановые — не реже одного раза в три года. Перед тем как составить план, Минюст направляет запрос в правоохранительные органы, если есть сведения о наличии организации, занимающейся «неправильной» деятельностью. Мы включаем их в план.

С внеплановыми проверками дела обстоят так: есть перечень оснований, по которым Минюст имеет право провести проверку. Они носят заявительный характер, заявление должны поступать от органов госвласти и местного самоуправления. По обращению граждан проверки не проводятся».

Дмитрий Комаров, заместитель начальника оперативного отдела управления по экономической безопасности, о том, что человек может заявить:

«Мы работаем от заявления гражданина или юрлица. В основном пытаемся выявить мошенничество. Но возникают трудности – для возбуждения статьи необходимо посчитать сумму ущерба, которая была нанесена юрлицу и физлицу, а поскольку контроль по сбору средств слаб, то и ущерб определить сложно».

Татьяна Акимова, исполнительный директор благотворительного фонда «Самарская губерния», о том, что человек не может заявить: «Заявление об ущербе может подаваться родителями? Но как? Вот фонд пообещал им сумму. Собрал не всю, но что-то перевёл. Родители рады любой сумме, как они могут подать заявление об ущербе? Были у вас в практике такие случаи? Поясните, как это делается».

Дмитрий Комаров о чём-то своём:

«Была ситуация, когда представитель НКО предоставлял личный счёт, а не счёт организации. Вот с этим фактом мошенничества мы имели дело».

Сейчас у «волонтёров» новый метод сбора денег: они прячут бейджик в карман, заходят в отдел, скажем, с игрушками, где мама покупает что-то ребёнку, вынимают бейдж, и начинается работа.

Татьяна Акимова об изобретениях: «Важно услышать представителей торговых центров. Мы, например, обращались в «Русь» по поводу фонда «Независимость». Нам сказали, что устали их выгонять. Сейчас у «волонтёров» новый метод сбора денег: они прячут бейджик в карман, заходят в отдел, скажем, с игрушками, где мама покупает что-то ребёнку, вынимают бейдж, и начинается работа. Вот с этим что делать?»

Максим Ткач, адвокат, о безграмотности регулирования:

«Я задаю вопрос представителю Минюста. Повод для нашего собрания, как я понимаю, ситуация вокруг фонда «Спасение». Он зарегистрирован 3 года назад и открыто пишет на сайте, что их деятельность не соответствует уставу. Они не публикуют отчёты. Вот Минюст это отследил, проверял? И отследил ли?

Я полагаю, извините за резкость, что проблема не в отсутствии достаточного нормативного регулирования, а в безграмотности, некомпетентности и недобросовестности субъектов, которые с этой ситуацией сталкивались.

Деятельность благотворительных фондов в плане бухучёта и кассовой дисциплины прекрасно регулируется существующими нормативами – законом о бухучёте, Налоговым кодексом и т. д. Просто существующее регулирование не осуществляется вовсе или осуществляется неправильно.

И ещё важный момент: у нас отсутствует практически полностью информирование населения о том, что такое благотворительный фонд, как он работает, как может собирать и расходовать деньги, как должен отчитываться и т.д. Поэтому в первую очередь необходима программа информирования населения и система обратной связи, которая будет позволять людям сообщать в соответствующие органы о недобросовестности фондов».

Бурханов Александр о том, что никак не могли:

«Организация «Спасение» существует три года. В план проверки не вносятся организации, которые были созданы ранее, чем три года назад. Поэтому эту организацию планово мы проверить не могли, а внепланово проводить оснований нет – обращений в Министерство юстиции не было».

Максим Ткач о том, что бывает, когда режут людей:

«Я никогда не сталкивался с ситуацией, когда один контролирующий орган очень хочет проверить, но не может. Никто из нас не упал с луны вчера и никто не поспорит с этим тезисом. С другой стороны, мы неоднократно сталкиваемся с тем, что за стенкой режут людей, а когда это всплывает и к органу правопорядка возникают вопросы, он говорит: не было обращения. Крики – да, но не обращался же никто!

Я представляю ситуацию, как в дежурную часть РОВД приходит волонтёр и говорит: вот я знаю, что неправильно вскрываются урны и деньги уходят не туда. Наверное, если он не напишет обращение, никто не отреагирует. Но, скорее всего, не произойдёт, если и напишет. Поэтому проблема не в том, что обращение отсутствует, а в том, что все обращавшиеся несколько раз обратились и убедились в том, что это бесполезно — проверяют только те организации, которые интересно проверять».

Антон Рубин, директор РООВСО «Домик детства», о том, что есть ещё и секты:

«По поводу фонда «Независимость». Жаль, здесь нет органов полиции. Неужели то, что они делают, не является основанием для задержания? И ещё момент, о котором пока не говорили. В Самарской области активно действует церковь «Новое поколение», связанная с «Независимостью». В Интернете активно распространяются ролики их встреч. Это секта. Есть ли органы, которые должны бороться с сектой и как? Тоже будем ждать три года или по заявлению их как-то можно проверить?».

По поводу секты Рубину (и всем желающим) посоветовали обратиться к генералу Сергею Солодовникову. С личным заявлением. Из зала удивились: вряд ли гражданин будет писать Солодовникову! И микрофон пошёл дальше.

Новиков Денис, Росмолспорт Самарской области, о «горячей линии»:

«Чтобы сохранить доверие людей к благотворительным фондам, надо создать «горячий телефон», какой-то сертификат надежности, разрешение от родителей… Чтобы всё это вешалось на стенд в месте, где идёт сбор денег. А ещё информирование, да. Мы должны понимать, что именно должно на стенде быть».

Юлия Хорькова, мама Елизаветы, о том, что торговые центры могли бы и спрашивать:

«Хотелось бы попросить торговые центры хотя бы связываться с мамами и спрашивать, знают ли они о сборе денег на их детей».

Серебрякова Людмила, ТЦ «Космопорт», о новых знаниях:

«Мы сегодня много узнали нового, спасибо. У нас стоят сегодня «Наши дети», они нам предоставляют отчёты, больше мы ничего про них сказать не можем. Они собирают деньги у нас на безвозмездной основе, отслеживать их деятельность достаточно тяжело. Если будут нам направляться какие-то положения, рекомендации, будем их использовать в своей работе. Мы понимаем социальную ответственность, но заниматься только проверками не в силах».

Кто-то из зала: «А мы не лукавим, когда говорим, что фонды размещают стойки на безвозмездной основе?»

— Нет.

— Не соглашусь. У нас есть информация, что благотворители платят торговым центрам за квадратный метр!

Михаил Белоусов: «Всего, что вы услышали здесь про фонд «Наши дети», достаточно, чтобы вы прекратили их деятельность на своей территории?»

— Да, мы сделаем выводы…

— То есть их скоро не будет у вас, да?

— Ну, нам надо свою проверку провести, кроме того, что мы услышали, никакой информации нет…

— Да вы нас сайт к ним зайдите! Там же всё видно!

Представитель «Аврора Молл» о том, что можно все закрыть:

«Может быть, просто закрыть некоторые фонды? Их же слишком много».

Антон Рубин о том, что ну что вы такое говорите: «Да, давайте просто все закроем, чтобы не мучиться. А какие закрыть, по каким критериям?»

Единственный необходимый нормативный акт, который в этой ситуации нужен, – закон об использовании здравого смысла.

Максим Ткач о здравом смысле:

«Единственный необходимый нормативный акт, который в этой ситуации нужен, – закон об использовании здравого смысла. Всё, о чём сейчас говорили представители торговых центров, говорит о том, что если приложить внимательность и старание, проявить заботливость, то мошенники от не мошенников будут отделены очень быстро».

Антон Рубин о благотворительной этике: «Лучшее, что мы можем сделать, — развивать благотворительную этику. Не учить фонды собирать деньги, а сделать так, чтобы люди, которые деньги дают, задумывались, кому они дают и зачем. Только тогда мы сможем победить эти проблемы».

На этом круглый стол закончился. По его итогам создастся рабочая группа, которая будет дальше думать и, возможно, что-то придумает.

Мыслями после с ДГ поделилась Татьяна Акимова, исполнительный директор благотворительного фонда «Самарская губерния»: