В ГЛАЗАХ СМОТРЯЩЕГО

Распятые на деревьях медведи, шипованные лебеди и пни с человечьими лицами — это не страшные сказки братьев Гримм, а самарский ЖЭК-арт. ДГ посмотрел в пластиковые глаза уличного искусства и спросил у психологов, насколько русский арт бессмыслен, беспощаден и депрессивен. А заодно узнал, как сотворить эдем из пластиковых бутылок.

Илья Ворожейкин, психолог:

— Вообще, для нормальной жизни лебеди из шин не нужны. Биологически они на тебя никак не повлияют. Это попытка создать то, чего нет, хоть как-то преобразить свой район. Люди делают это для себя, равно как и в арт-терапии, где человек не должен уметь рисовать. Он самовыражается. Как мы реагируем на этих лебедей — уже другой вопрос. Если они раздражают меня, вызывают отрицательные эмоции, это уже про мою депрессивность, а не депрессивность картинки. ЖКХ-арт — это всегда про нас. Нам не хватает нейтральности, поэтому возникает нетерпимость и непринятие. Мы злимся на эти дворовые шедевры или смеёмся над ними из-за страха разнообразия, из-за чрезмерно критического мышления, что также является неотъемлемой частью депрессии.

Но для меня загадка, почему арт-композиции в разных дворах так похожи. Возможно, люди под влиянием стресса испытывают одинаковые эмоции.

В психологическом смысле ЖКХ-арт, конечно, является неким показателем депрессивности района — возможно, неудобное географическое расположение, отсутствие неформальных контактов между людьми. Такие районы есть в каждом городе-миллионнике. Замечали, что современные новостройки напоминают птицефермы? И те, и другие строятся с расчётом на то, чтобы у жильцов было немного места. Одно дело, когда мы можем выйти погулять в парк и просто общаться. Другое — когда общение ограничено не самыми приятными местами: очередью или столовой.

Вера Собко, психолог:

— В тех районах, где подземный гараж стоит миллион, такого творчества не встретишь. Если мы живём плохо, это может не вызывать у нас депрессию, но если рядом есть более успешный район, с благополучной жизнью которого мы постоянно сравниваем свою, это уже может вызывать депрессивный синдром.

Неумелый ЖКХ-арт можно считать социальным симптомом депрессивности района. Около красивой дворовой композиции не будут бычки бросать, гадить там не будут. А вот плюшевые игрушки, примотанные к гнилому забору, вполне располагают к такому. И, согласитесь, лебедь в импровизированном лебедином озере нам нравится больше, чем тот же лебедь на фоне сорняков, дохлой кошки и пьяного дяди Гены. ЖКХ-арт у нас неорганизован — один пенёк разукрасит, другой пальму из бутылки сваяет.

Но есть и красивый ЖКХ-арт. Если его будет больше, это может стать даже туристической фишкой Самары. Я была на Байкале, и там в одном детском садике видела, как среди цветов и зелени разместилось семейство свинок из пластиковых бутылок. Может, Самаре нужна акция «В каждой двор по свинке»?

Повторюсь: нужно отличать свалку и хорошую уличную композицию. А каждодневное лицезрение помойки перед домом в борьбу с депрессией не входит.

Роман Едавкин, психолог, руководитель центра современной психологии:

— Если человек в рисунке видит не кошку, а извращение, то возможно проблемы у интерпретирующего, а не у творца. Данное творчество ни явной пользы, ни вреда принести не может, ибо кому-то понравится, кому-то нет, кто-то посчитает это шизофренией, кто-то сравнит с Пикассо, а третий увидит в этом религиозный подтекст.

Если хочется сделать мир лучше, не нужно критиковать попытки других людей, лучше выйти и сделать что-то самому. Ждать, когда за меня сделают мой двор лучше и при этом удовлетворят мой тонкий вкус, не следует.

Так что же — шины в руки и идти строгать лебедей? Анастасия Альбокринова, дизайнер и художник из Самары, посвятила дворовому искусству целый проект под названием «Парадиз Пластик» и представила его  на выставке «Между усталостью: к новым формам жизни», которая прошла этой осенью в Екатеринбурге. В рамках уральской биеннале современного искусства художница делилась опытом по созданию персонального рая из подручных материалов:

— Я смотрю на домохозяек, одиноких женщин, возможно, переживших потерю, женщин с детьми и пенсионерок, мужчин с руками и фантазией, городских сумасшедших без половой принадлежности. Эти люди выходят из своих домов и подъездов и видят мир: уродливый и серый, в котором погасли искры и поистрепались мифы. В их жизни нет имитационного мира сториз и борьбы за саморепрезентацию в медиа. Но есть дыры и щели, пустыри и опушки, и в них они строят миры. В народе это наживается ТСЖ-арт. Миры воздвигаются на настоящих руинах консьюмеризма: из шин и бутылок, старой посуды и игрушек, обломков мебели. Но за жутковатой формой можно разглядеть истинную цель строительства – райские сады, где птицы витают над кущами, где волк не ест ягнёнка и где распускаются цветы.

Текст: Аделина Масалимова
Фото: фотобанк

Следите за нашими публикациями в Telegram на канале «Другой город», ВКонтакте и Facebook