Луиза Августовна Лукина – старшая в удивительной самарской семье, которая помнит свою историю со времен Екатерины II. Именно ее предок Сергей Федорович Марычев основал поселение в Самарской губернии, которое до 60-х годов прошлого века так и называлось – Марычевка. Много невероятного можно найти в бережно хранимых семейных архивах, но один из эпизодов биографии особенно заинтересовал нас — это история появления на свет самой Луизы Августовны. И произошла она во время чудовищного голода в Поволжье, когда по инициативе Фритьофа Нансена в Самарскую губернию приехала шведская миссия Красного Креста. Собственно, грядущая установка памятника полярному исследователю и стала поводом для знакомства редакции «Другого города» с Луизой Лукиной и ее бесценными воспоминаниями.

Текст, фото: Данила Телегин     Опрос: Яна Тефнанц

Соборная площадь утопала в цветах, когда в 1922-м году венчались дворянка по происхождению, медработник Маргарита Коркина и капитан Август Моландер из делегации Шведского Красного Креста. Свадьбу играли с разрешения шведского короля с одной стороны и самого Ленина — с другой. Два священника, православный и лютеранский, проводили церемонию и едва не повздорили, когда один из них произнес «Да убоится жена мужа своего», а второй его поправил: «Да почтит жена мужа своего». Бабушка и дедушка Луизы Августовны прислали большое поздравительное письмо из Швеции, брат ее отца в честь молодоженов поднял над домом флаг… Эту часть рассказа в семье вспоминать любят. Но год, предшествовавший этому промежуточному хэппи-энду, был из таких, о которых Маргарите Коркиной трудно было поведать детям и внукам.

«В 20 или 21 году в Самарскую губернию в помощь голодающим прислали Шведский Красный крест, который обосновался в районе Воскресенки. Кроме того, их миссия была в центре города (на ул. Предтеченской, ныне Некрасовской, 65, — прим. автора). В составе большой делегации приехал и папа. А моя мама была из дворянской семьи, знала языки, окончила школу фельдшеров, и ее тоже послали в Шведский Красный Крест как медработника, — говорит Луиза Лукина. — Ездили они по селам и помогали всем нуждающимся. Выезжали в глубинку на «форде»; у меня есть и фотография, где они сидят в нем перед отъездом в Уральск».

Все эти события случились вскоре после того, как знаменитый полярный исследователь Фритьоф Нансен создал комитет спасения голодающих Поволжья (комитет так и назывался — «Помощь Нансена»). Вокруг норвежца объединились представители нескольких европейских стран. Шведы выбрали для своей работы четыре волости, прилегающих к Самаре  — Воскресенскую, Каменно-Бродскую, Вязово-Гайскую и Дубово-Уметскую. Родители Луизы Августовны работали в, основном, в Бузулукском уезде, там и познакомились.

«Всех, кто имел шанс выжить, привозили и выхаживали. Начиналось все с маленьких капель бульона и крошек галет, чтобы организм восстанавливался постепенно. Эти продукты регулярно сюда поставляли, — продолжает Лукина. — Как-то приехала мама на «форде» в село и увидела такую картину: лежит старушка мертвая и ребенок совсем маленький ползает около покойника. Конечно, девочку взяли, привезли в госпиталь, ее удалось спасти.

Но очень много людей умирало. Голод был страшнейший, невыносимый. Во время одного из выездов они заметили верблюда, который тянул что-то на своем горбу (а верблюды тогда были в Самарской области) – оказалось, покойник…»

Немало ужасного повидали участники миссии; некоторое вещи, может, лучше и не помнить вовсе. Так что кое-какие детали стерлись со временем. Луиза Августовна иногда даже спорит со своей дочерью Маргаритой Анатольевной, о чем и как рассказывала сестра милосердия из шведской миссии.

«Не любила бабушка говорить об этом, как не любят рассказывать те, кто видел войну. Ребята, очень это тяжело. —— говорит Лукина-младшая, но все-таки продолжает — Был такой случай: бабушка уже была «в положении» — и умирала женщина в далеком селе. Пришлось добираться туда на лошади и принимать у обессилевшей женщины сложнейшие роды. То есть, чтобы спасти другого человека, пришлось самой рисковать своим ребенком».

«В другой раз мама застала старуху, которая ела мясо мертвой родственницы. Перетащила в погреб, заморозила ее, отрезала по кусочку и ела…» — вспоминает Луиза Лукина, но дочь перебивает: «Какой там погреб! Люди шевелились-то с трудом, просто так обдирала и ела».

Единственное, что совершенно точно – каннибалы не возвращались к нормальной жизни. Что-то необратимое происходило с их психикой и подобно наркоманам они могли думать только о своем неутолимом голоде и постоянно просили только одного – мяса.

«Как-то приехал генерал из Москвы, — продолжает Луиза Лукина. – Проверял он, все ли честно и порядочно, правильно ли распределяются продукты и одежда – с этим у них было очень строго. И вместе с генералом (дипломат Эрик Экстранд, — прим. автора) приезжал Нансен. Он, конечно, очень много сделал. Не знаю, общался ли он с мамой лично, но она его видела. Сама я больше узнала о Нансене гораздо позже, когда уже работала в музее в доме Курлиных. Туда приезжала делегации из Норвегии, тоже так все фотографировали, записывали… И много рассказывали о том, как Нансен вытащил губернию буквально со дна ужасного голода»

Мама Луизы Августовны за свою самоотверженную работу была награждена медалью комитета «Помощь Нансена». Вместе с благодарственным письмом Августу Моландеру и всей шведской миссии Красного Креста они сейчас хранятся в домашнем архиве. Частицы истории, которые можно взять в руки…

А потом начались уже другие сюжеты. Как маме Луизы Августовны пришлось расстаться со шведским мужем. Как саму Луизу Лукину уволили из-за происхождения из ПриВО и долго никуда не хотели принимать на работу. Но во всех историях семьи, тщательно оберегающей свою память, повторяется один и тот же мотив: совершенно не важно, какой национальности человек. Важно что он делает – будь он русский, швед или норвежец.

Вместо P.S.

Установка скульптурной композиции, посвященной памяти Фритьофа Нансена, состоится в пятницу, 4 апреля, в 11:00, на площадке у железнодорожного вокзала Самары.