23 сентября считается днем рождения жевательной резинки – именно тогда, аж в 1848 году, американец Джон Кёртис открыл первое в мире официальное производство жвачки. В России же истинный «жевательный бум» начался гораздо позже – в 90-е годы 20 века, когда к нам хлынули из-за границ разноцветные пластинки, не оставляющие ни единого шанса нашим пломбам. О, это золотое время! О, мой стоматолог Галина Ивановна из детской больницы на Физкультурной, ты стала мне как сестра.

Текст: Ирина Nervnoe_Serdce Якоби

В основном, мы затаривались жвачками у «бабок». Модный торговый центр «У бабок» размещался вдоль дороги за официальными магазинами с хлебом и представлял собой штук шесть раскладных столов. На каждом с одного края по другой плотно укладывался ровными рядами богатый ассортимент. Большая часть которого при употреблении сейчас, скорее всего, меня бы убила.

Адовые «Зуко» и «Юпи», конфеты-шипучки в длинных лентах, «сосачки» всех мастей – прежде всего, конечно, «чупачупс», но не обязательно. И россыпи жвачек, моря жвачек и окияны жвачек, потому что в середине 90-х со жвачкой в России уже было все нормально. И бедным детям уже не приходилось жрать гудрон по кустам (если только ради собственного удовольствия).

Бессменным хитом, конечно, были турецкие Love is. На каждом вкладыше которых захлебывались в потоках розовых слюней девочка и мальчик с одухотворенными лицами давних завсегдатаев амстердамских кофешопов.

Многозначительные надписи на вкладышах учили подрастающее поколение в резиновых сланцах и майках с Гуфи тому, что «любовь — это… быть далеко, но мысленно рядом» и прочему романтическому сумбуру. Грозящему смертью от передозировки сердечками и мимишностью каждому преодолевшему пубертат.

Между прочим, художник Билл Эспри, который все еще рисует эти самые комиксы, понятия не имел, что ушлые турки уже несколько десятков лет зашибают нормальные деньги с его картинок. Якобы только в 2008 году он с удивлением узнал, что его мультяшную пару пихают в какие-то жвачки – но это, конечно, звучит невероятно. А вообще, девочку с мальчиком придумала новозеландка Ким Гроув — она нарисовала их на салфетке в 1970 дремучем году. Собственно, девочка — это она сама, а ее возлюбленный с глупой прической — это, извините, её возлюбленный с глупой прической. Впоследствии они поженились, а комиксы про любовь подхватил и понес через годы товарищ Эспри.

Эй, кстати, а как вы сами называли эту жёвку (жёвку!)? Мы, например, исключительно «Лавейс». А Wrigley’s Spearmint не называли никак, потому что вообще не могли эту ерунду прочитать и выговорить.

Автомобильно-мотоциклетные Turbo и BomBibom пользовались дикой популярностью у парней, девчонки же покупали их, скорее, от безысходности — если «бабки» (а «бабками» считались все продавщицы старше 30 лет, мысль о чем сейчас повергает меня в депрессию) не успели закупить на своей базе чего-то повеселей.

Ассортимент «повеселей» тогда уже был шикарным – гораздо шикарнее, чем сейчас: жёвки со вкусом колы и неожиданным названием «кола», «дональд даки» с диснеевскими утками… Жвачки с «переводилками» в виде кровавых сердец, пронзенных кинжалами, обклеившись которыми с ног до головы дети в первый день напоминали обитателей колонии для несовершеннолетних. А во второй (когда «переводилка» начинала сходить и царапаться) — лишаистых любителей дворовых кошечек. А пугательные «переводилки», благодаря которым на руках у чуваков во дворе, к ужасу родителей, появлялись кровавые раны с торчащими из них болтами?!

Когда девчонки начали сходить с ума от группы Spice Girls, отлично чуявшие модные тенденции «бабки» как по заказу выложили на свои раскладные прилавки под палящее солнце жвачки с наклейками, на которых были изображены участницы этой группы. «Терминаторами», «Элен и ребятами», а также развратными голыми женщинами из «Бич Боттомс» к тому времени были заклеены уже все холодильники, подъезды и гитары в округе. История повторилась с группой «Блестящие» (юная Жанна Фриске в короткой юбке в каждой второй упаковке) и сериалом «Беверли Хилз 90210» — всюду отвратительный Стив вместо офигительного Брэндона.

 

 Реклама жвачки Boomer взорвала экраны в середине 90-х – мужик в синем костюме и с кирпичным лицом завязывался в узел, вытягивал резиновые руки и ноги на тыщу метров во все стороны и голосил: «Бум-бум-бум бубубубу Бум!». И под эти чудовищные завывания мы всем двором вприпрыжку бежали отдавать свои жалкие копеечки «бабкам», как загипнотизированные.

А вот «Орбиты», «Диролы» и «Стиморолы» поначалу покупались нами редко, считаясь «взрослыми» жвачками. Что объяснялось их «взрослым» ментоловым вкусом, от которого с непривычки (после многолетнего жевания всякой «фруктовой» дребедени) моментально выпадали глаза, и жгучие слезы текли рекой. Ну, и вкладышей у них не было — что за чушь. Зато они пригодились несколько позже, когда дети чуть подросли, начали ходить на «дискачи» и пробовать курить за гаражами, по примеру старших товарищей.

Сигареты тоже покупались у «бабок» — поштучно, для «папы», «дяди Коли с этажа», «президента Соединенных Штатов Америки» и прочие, прочие невыносимо жалкие отмазки.

— Для себя, что ли, берешь? – строго спрашивали «бабки».

Вот в этот момент нужно было взять себя в руки и, равнодушно глядя в сторону, как можно спокойней ответить:

— Для старшего брата.

И, окончательно засыпавшись, уточнить:

— Ему 17.

«Бабки» неодобрительно качали головами, но сигареты лицемерно продавали. А вот «Дирол» (самый мятный из всех мятных!) нужно было покупать уже в другом лотке – а то ведь сразу догадаются, зачем берем!

Чтобы выкурить одну сигарету на троих, уходили в безлюдное место, где не ступала нога человека, выли волки и пылали костры инквизиции. Один стоял на стрёме, а другие выдували сигарету по очереди, зажав фильтр сложенной пополам веткой с дерева – чтоб не пропахли руки. Совершив этот акт в священном молчании, каждый зажёвывал целую горсть мятных подушечек. И только после этого можно было идти домой, не боясь, что посторонние запахи выдадут родителям тот скорбный факт, что их дети – те еще болваны.

Всю бессмысленность этих действий я прочувствовала только годы спустя, когда мой парень сошел с ума и принялся увлеченно врать мне, что бросил курить.

И приходил домой, душераздирающе пахнущий и термоядерным ментолом, и табаком. Одновременно.