Сразу два опроса о наличии поборов в школах идёт в Самаре. Один – авторства департамента образования города, второй – от активных родителей, которых не устроил первый опрос. Это, я вам скажу, симптоматично.

Симптоматично и то, что провести выпускной сегодня стоит дороже, чем отгулять свадьбу. Читая смету выпускного в самой обычной самарской школе, можно подумать, что речь идёт о голливудской вечеринке. Но нет, это не Майами. Это Россия, детка.

Статья 43 Конституции РФ гарантирует общедоступность и бесплатность образования. Что характерно, всем и каждому. На деле же у нас получается так, что чем бесплатнее, тем дороже. Врачу занеси, гаишнику отдай, учителю доплати. И всё как бы в порядке. Есть какой-то общественный консенсус, который позволяет одним брать, а другим – давать. А объясняется всё простыми фразами «Все так делают» и «На зарплату не проживешь».

***

Поборы в школах — уже настолько обыденная и отработанная вещь, что многие родители рассказывают о них, как о походе в магазин. Но иногда случаются удивительные «перегибы». Вот, например, смета затрат на выпускной школы № 102 г. о. Самара. Там к выпускному в 11-м классе начали готовиться заранее. Ну, чтобы точно знать, что и как. Чтобы всё как у людей. Чтобы не ударить в грязь лицом и показать всем свою белую кость.

Белая кость нынче стоит недёшево. В 102-й школе вышло 597 700 рублей. Это стоимость выпускного в 11-м классе (А и Б). Вы и ваш выпускник, конечно, можете не ходить на этот праздник жизни (хотя кто согласится оставить своего ребёнка без главного праздника юности?), но сдать на подарки и цветы учителям все обязаны во что бы то ни стало.

В этой смете прекрасно всё – не только сумма, но и её составляющие. 20 человек учительского состава, на еду для которых родители потратят 50 тысяч рублей, это практически все учителя – 2 физрука, 3 завуча, вот это вот всё.

Дополнительное оборудование за «пятнашку» – это проектор на вечер.

Юмор, ролик, шоу (ещё «пятнашка») – это слайд-шоу из фотографий детей с наложенными на них красивыми смешными рожицами под весёлую же музыку. Проектор как раз для этого, да.

Оформление актового зала за 25 тысяч (да-да, на свадьбу скромнее обычно) – это не только шары на потолке и баннер во всю стену, но ещё и красная ковровая дорожка, куда ж без неё.

А «незапланированные расходы» на 10 тысяч — это 3 человека из департамента образования, которые никогда не планируют, но всегда приходят. И их тоже нужно будет кормить. За счет детей. Как Фурсов завещал.

Ведущий с диджеем за 40 000 – это и вовсе что-то невероятное. Кстати, этот же диджей делает и слайд-шоу за 15. Итого за вечер эти двое 55 тысяч зарабатывают, однако. А чего добился ты?

Подарки учителям и школе на 90, прописью — девяносто тысяч рублей — это, пожалуй, самое прекрасное. Любовь детей к физрукам, к обоим, безгранична. Нет границ этой любви, как и наглости. А вот границы действия Конституции РФ очень узки. Во всяком случае, в Самаре она не действует.

«Мы при поступлении заплатили-таки 10 000 рублей, ибо типа очередь, и не успевали прописать ребёнка к бабушке, где школа. Все это было «благотворительным взносом на парты», и даже расписку дали. Ещё с нас пытались собрать в фонд школы и за охрану. В фонд класса мы платим, но там родители сами всем распоряжаются — на учебники, например! Их просто «не хватает» у школы. Охрана — 200 рублей в месяц. При численности 650 учеников охранять должны на БТР. Вместо этого cидят 1 или 2 охранника. Я написал отказ, и училка тяжело вздохнула. Антон, отец первоклассника».

Когда на родительском собрании раздают квитанции на оплату «благотворительных взносов» в фонд школы, большинство родителей пожимают плечами, вздыхают: «Куда ж деваться» и идут платить. Это большинство, по моему опыту, составляет примерно 100%.

Мне приходилось бывать на родительских собраниях в разных классах и разных школах, но всегда лишь я один задавал вопрос: «А раз помощь благотворительная, значит – добровольная?» И учитель-педагог сверкала глазами и шипела: «Да, конечно». Шипела так «дружелюбно», что я уточнял громче, чтобы все слышали: «Значит, можно не платить?» И учитель-педагог ещё ярче сверкала и ещё «дружелюбнее» шипела: «Мож-ж-ж-ж-но». А когда родители удивлённо оборачивались на меня, я задавал последний уточняющий вопрос: «И если я правильно понимаю, то за охрану, питание и дополнительные занятия по русскому языку тоже оплата добровольная?», после чего возвращал все квитанции, брал выписку с оценками (это когда еще электронные дневники не везде были) и вежливо прощался.

Большинство родителей, с которыми мне довелось общаться, на вопрос, почему они продолжают платить все эти бесконечные поборы, отвечают, что боятся заниженных оценок и плохого отношения к своему чаду.

Их опасения небезосновательны, и, предвосхищая ситуацию, я долго и обстоятельно проговариваю с детьми, что такое Конституция, чем побор отличается от благотворительного пожертвования и как, глядя в глаза учителю, вежливо, но твёрдо объяснять элементарные вещи. Объяснять, что отсутствие добровольных взносов никоим образом не влияет на знания, а значит, и на оценки. (Я когда-то исследовал зависимость уровня интеллекта школьников от их оценок. Сразу спойлер – зависимости нет. И потому этот пример – самый действенный в объяснении ребёнку, почему мне не важны его оценки, а дальше, думаю, родители сами добавят о том, что для них в детях важно). Что существуют надзорные органы, например, прокуратура и Рособрнадзор. И что, конечно же, есть права человека, которые нам обязательно помогут защитить общественные организации. Поэтому не стоит играть в игру «Кто не платит – тот плохо учится». Это не по закону. И знаете? Дети всё прекрасно понимают. Главное – заранее грамотно объяснить, чтобы и вы, и они спали спокойно.

В ночь на 19 января всё православное или около того население нашего города, презрев запреты спасателей, выйдет на тонкий волжский лёд, дабы окунуть себя в ледяную воду и тем самым приобщиться к древнейшему таинству. Удивительное явление, не правда ли? Но еще большее удивление, если не сказать восхищение, вызывают люди, которые ныряют в прорубь чаще одного раза в год, и делают это добровольно, а не поддавшись массовому психозу на Крещение. Познакомиться с этими героическими людьми и перенять их опыт решил самый отмороженный журналист ДГ Евгений Нектаркин.

Совершая лыжные прогулки по снежному насту вдоль набережной Волги, вы, вероятно, обращали внимание на голубой вагончик типа теплушки, что стоит на пляже под Полевым спуском. Это база клуба любителей всесезонного и всепогодного купания “Белый медведь”, между прочим, одного из старейших городских сообществ Самары, который давно пережил кризис среднего возраста.

Метрах в 20 от вагончика прямоугольной формы прорубь, закрытая с трёх сторон аккуратными рядами новогодних сосен. Лесные посадки спасают от волжского ветра и хорошо пахнут. Спускаются в воду по двум трапам, которые упираются в дно реки. Здесь не глубоко, но, уверяю вас, доставать ракушки со дна вам не захочется.

Рядом с вагончиком баня на открытом воздухе — печь без дымохода нагревает камни, засыпанные в её утробу, по-чёрному. Вокруг неё деревянный настил для удобства банщиков-экстремалов и стена из сосен, опять же для комфорта. Печь топят субботними вечерами, когда собирается много народу. Говорят, печёт так, что пот прошибает даже при -20 °C.

На тропинке между вагончиком и прорубью постоянное движение, в котором участвуют подтянутые люди всех возрастов и обоих полов, облачённые не по сезону в купальные костюмы.

Завидев группу молодых людей в полосатых семейниках, я решил сделать несколько кадров для материала. Парни, подобно главным героям известного документального фильма про путешествие пингвинов на край света, выстроились в длинную цепочку, поплюхались в воду, выскочили из неё, пофырчали, порычали, и так же один за одним, цепочкой поскакали в вагончик.

— Эй, фотограф, а ты чего не купаешься? — обратился ко мне самый задорный пингвин.

— Я… это… Не готов пока ещё.

Какое-то время я ещё побродил вокруг проруби, снимая окрестные красоты под разными ракурсами, благо воскресное утро выдалось морозным и влажным, отчего всё вокруг покрылось пушистым инеем, сделалось нереально красивым и сказочным. Но сказка — ложь, да я замёрз и решился-таки зайти в голубой вагончик.

Закрываю за собой дверь, оказываюсь в широкой прихожей, или, как сейчас предпочитают выражаться, входной группе. Пространство прихожей выдержано в стиле советского минимализма, какой встречается до сих пор на старых ведомственных турбазах — панели под дерево, обойки, стулья по стеночкам, вешалки, плакат про проекцию внутренних органов на ступню, часы. В центре прихожей стоит дровяная печь. На табуретке у печи сидит женщина приятных лет с правильной осанкой, из тех, что часто встречаются в парках и на набережных. В недорогих спортивных костюмах они всегда стремительно перемещаются, группами, держат спину прямо, а в руках у них треккинговые палки. Без внуков.

— Здравствуйте, — говорю.

— И вам не болеть, — отвечает женщина.

— Я давно хотел искупаться в проруби, но не знаю, с чего начать.

— Для начала снимите обувь, — отвечает она, как бы намекая на то, что я зря сошёл с коврика, — мужская раздевалка слева от вас. Если замерзли, погрейтесь у печи.

Разувшись, я проследовал в раздевалку. Присел. Осмотрелся. Согрелся. Вспомнил, что я на редакционном задании. Осмелел. Выглядываю из раздевалки в предбанник, в котором состоялся предыдущий диалог с дежурной, как оказалось, по клубу. У печи греется красивый зрелого возраста мужчина, только что из проруби.

— Давно купаетесь?

— Недавно. Всего три года.

— Чувствуете пользу?

— Я не ищу пользы. Мне нравится, потому и купаюсь. Вот Леонид Палыч, у него богатый опыт, он, наверное, знает про пользу.

Поднимаю глаза. Оказалось, я всё время разговаривал с пятками этого человека. В прихожую входит мужчина — рост высокий, плечи широкие, взор ясный, борода кипельная лопатой, волосы белые до плеч, возраст неопределённый. Ну чисто Порфирий Иванов.

— Журналист? — спрашивает Леонид Палыч, глядя на камеру.

— Ага.

— Спрашивайте.

— А как?

— Раздевайтесь. Сейчас покажу.

Пока мы раздеваемся, Леонид Павлович наставляет:

— В воду входят в состоянии расслабления, которое достигается очень просто. У вас есть мышца, которая позволяет в считанные секунды добиться релаксации всего организма. Это язык. Просто расслабили его — и всё тело опускается. Когда кидаются в холодную воду с криком, это признак страха. Люди таким образом преодолевают страх. Но вода работает как резонатор, и если вы входите в неё с испугом, можете заболеть. Постарайтесь войти в воду плавно, как бы растворяясь в ней.

— Вошли в воду и успокоились. Восстановили дыхание. Покачались — раз, два три — и нырнули с головой. Нырнуть нужно с головой, помните историю про ахиллесову пяту. Вода вас сразу и вытолкнет, но постарайтесь выдохнуть в воду. Дальше по состоянию. Хорошо бы постоять босиком на снегу, но если не сможете, возвращайтесь в вагончик, погрейтесь у печи и постойте на камушках. (Камушками называются те самые кирпичи, на которых стоял красивый мужчина).

Через пару минут из одежды на мне лишь сланцы, парадные трусы, надетые по случаю выхода в свет, и фотокамера. Леонид Палыч одет в плавки. Выходим. На улице липкий 15-градусный мороз и острый ветер с Волги. Идем молча. “Становитесь под ёлки. Там нет ветра”. Я послушно выполняю инструкцию и стараюсь не ёжиться, но мурашки уже не бегут, потому что замёрзли.

Леонид Палыч лопатой очищает прорубь, на поверхности которой уже образовалась ледяная корка, несмотря на то, что предыдущий ныряльщик вышел из воды всего несколько минут назад. Отворачивается лицом куда-то на юг и стоит. Минуту, две, три. Меня вытягивает в струну, почему-то поднимаю руки, скрестив пальцы в замок. Кажется, так не чувствую холода.

Наконец мой только что приобретенный сэнсэй решил войти в прорубь. Нырнул и на несколько секунд пропал под водой. Только пузырики на поверхности. Вышел. Отряхнулся и снова встал лицом на юг. Минута, две, три. Я тоже стою. Нарядный и жалкий. Перед глазами начинает мелькать хроника жизни. Кадры из детства. Юность. Молодость. Бегущей строкой побежали вопросы: «Зачем это мне?», «Что я тут делаю?», «Что же теперь будет?»

Голос внешний вырвал меня из оцепенения:

— Что же вы стоите? Идите в прорубь. Вы же замерзните.

«Ну да, — думаю, — там же теплее». Вспомнилось из школьного курса по окружающей среде, что температура воды в реке не опускается ниже четырех градусов. Кладу камеру на снег, да простят меня профессионалы, скидываю сланцы и спускаюсь по самую грудь. Слышу, как в этой самой груди сердце бешено стучит и рвется наружу. Пытаюсь успокоить дыхание и расслабиться. Получилось вроде. Раскачиваюсь. Раз, два, три. Нырнул и тут же вылетел из проруби.

Голову сдавило металлическим обручем, тысячи ежей впились в тело. Холодно и одновременно жарко, ещё страшно, но уже легко и свободно. А в голове пусто. Не помня себя, посёк в сторону вагончика. Опомнился, уже стоя на камушках, которые из печи извлекла для меня заботливая женщина-дежурная по клубу. Начинаю расслабляться. Кажется понимаю в чём кайф. По телу растекается приятное тепло, стопы впитывают жар камушков — ощущение, что паришь в воздухе.

— Может, чайку? — спрашивает женщина, доставая термосок. — Это вам не какая-нибудь китайская подделка. Настоящий, на липовом цвету и с мёдом.

— Можно.

— Что же вы реквизит забыли? — в прихожей возник Леонид Палыч с моими сланцами и камерой.

— Одно окунание в прорубь равно часам трём занятий в фитнес-центре, — продолжил Леонид Павлович, когда мы уже переместились в раздевалку, — потому что эта тренировка происходит на клеточном уровне. Такого в обычной физкультуре добиться невозможно, а здесь, пожалуйста, вибрирует каждая клетка вашего организма. К тому же сокращаются сосуды, а это значит, вы по сути подключаете к работе “второе сердце” и экономите работу мышц основного. Кроме того, когда вы окунаетесь, у вас по-иному начинает работать кожа, которая дублирует и лёгкие, и почки. Главное — вот здесь запустить процессы, — он постучал пальцем по голове, — и все будет нормально…

Леонид Павлович много чего рассказывал про энергию, тепло и скрытые возможности человеческого организма, пока мы одевались и пили настоящий, на липовом цвету и с мёдом чай. Сладкий чай разливался внутри дополнительным теплом, хотя в этом не было никакой нужды — я сам ощущал себя источником тепла и был готов согреть кого угодно.

— Вот так вы можете понять, что такое русский человек — это человек, который может жить в природе без средств самозащиты, — подытожил Леонид Павлович.

Не было, не было в Самаре снега, и вот навалило. Навалило столько, что мало уже не кажется, и дальше обещают только больше.

Мы покопались в архиве зимних фотографий Самары, сделанных в 1990-х — начале 2000-х годов, и отобрали лучшие. Как наряжали Самару к Новому году, как купались в проруби и как убирали снег — смотрите сами, есть ли различия между зимой нынешней и зимой двадцатилетней давности. 

Зима, пожалуй, самое неоднозначно воспринимающееся время года. Сначала мы ждём первого снега, новогодних каникул, после чего она быстро приедается, и все с замиранием сердца ждут, когда же всё это растает. Так продолжается из года в год, и зима 2016 года вряд ли отличается от той, что была двадцатью годами ранее. Или все же отличается?

Для начала город нужно как следует принарядить, дабы у его жителей не осталось никаких сомнений в значимости этого Нового года. Передвигаться по праздничной Самаре рекомендуется на санях, в идеале — на тройке.

Далее в подготовленный к новогодним торжествам город вступают отряды особого назначения в красных тулупах и белых бородах.

Город капитулирует перед ними и безоговорочно сдаётся в плен новогоднему веселью. О, этот праздник! Наше коллективно-бессознательное разговление. Время, когда нужно запасаться эндорфинами на год вперёд. Делают это все — и стар и млад.

Однако зима богата и на другие праздники, менее эпичные по масштабу, но заставляющие задуматься о крепости души и тела.

Главный зимний атрибут — снег. Он приносит нам не только радость тем, что кружится, летает и тает. Иногда он заметает. Заметает дороги, тротуары, принося массу неудобств. Также зима опасна таким оружием индивидуального террора под название сосули. В общем, это время года, которое всех держит в тонусе.

Но в войне снежной стихии и человеческого гения неизменно побеждает второй. Иногда не сразу. Иногда через 10-балльные пробки и гнев в соцсетях. Но все заканчивается хорошо, и можно, прильнув к окну шустро бегущего общественного транспорта, неспешно разглядывать до боли знакомые самарские пейзажи. Впрочем, любоваться ими можно и из окна квартиры. Это тоже не возбраняется.

А на сладкое — несколько образов зимних самарцев. Ведь в нашей стране независимо от времени года главное — это люди.

Читайте также:

— Самарские красавицы в фотографиях 1990-х годов (18+)
— Самарская набережная и пляжи
— Рынки на Ленинградской и площади Куйбышева
— Памятники архитектуры и главные достопримечательности города в фотографиях 1990-х годов
— Знаменитости в Самаре 1990-х годов
— Известные люди Самары в 1990-х годах

Нашему региону в этом году исполнилось 165 лет. 1 января 1851 года (по старому стилю) в стенах дома купца Макке (реального училища) первый губернатор Степан Волховский зачитал указ императора Николая I об образовании Самарской губернии.

Юбилей должны были отпраздновать широко и с помпой. Например, так: нынешний губернатор организовал приём и дал костюмированный бал. Вся самарская знать, высокопоставленные лица и носители знаменитых фамилий явились в Белый дом (там ведь есть зал для танцев?), облачённые в костюмы позапрошлого столетия — дамы надели бальные кринолиновые платья, кавалеры — фраки, мундиры и камзолы согласно статусу и общественному положению. А вечером, разгорячённые и слегка захмелевшие от дербентского игристого участники этого маскарада горошком выбежали на площадь Славы — смотреть праздничный салют.

Но не было никакого бала. Отпраздновали тихо, по-семейному. Открыточки, телеграммы, сухие поздравления — на дворе кризис, да и банкеты у нас в последнее время оборачиваются скандалами. И про дом Макке, или, как его чаще называют, реальное училище, что на углу улиц Алексея Толстого и Комсомольской, никто не вспомнил. Восстанавливаем справедливость.

В середине XIX столетия владелец сети виноторговых лавок купец из Симбирска Иван Макке строит на углу Большой и Успенской улиц каменное здание, одно из немногих зданий Самары, чудесным образом уцелевших во время пожара 1850 года.

Здесь поселился Степан Волховский, ставший впоследствии первым самарским губернатором, поэтому именно в этом доме 1 января 1851 года в торжественной обстановке было объявлено об организации Самарской губернии, и первое время размещалось губернское правление.

Позже в доме Макке располагалось уездное Благородное собрание, а в 1880 году было было открыто реальное училище имени Александра Благословенного — первое специальное образовательное учреждение в нашем регионе, выпускники которого могли претендовать на получение высшего инженерного или экономического образования. В его стенах учились многие известные самарцы, в том числе самарский архитектор Пётр Щербачев, советский писатель Алексей Толстой и единственный российский лауреат Нобелевской премии по химии Николай Семёнов.

Источник фото

В начале XX века по инициативе и на средства семьи купцов Субботиных здание реального училища реконструировано по проекту самарского архитектора Платона Шаманского, автора театра-цирка «Олимп». Фасад приобрел черты модерна, на фронтоне присели братья Диоскуры. К зданию был пристроен третий этаж, в котором размещались квартиры сотрудников училища, оно было расширено — появились библиотека, химическая лаборатория, музыкальные классы и другие учебные помещения. Новое здание училища могло вместить 600 учеников, почти в шесть раз больше, чем до реконструкции. Подробнее о реконструкции здания и вкладе семьи Субботиных — в журнале Армена Арутюнова.

Источник фото

После революции училище было закрыто. Какое-то время здесь размещались средняя школа № 1 и детский сад, а 4 июля 1944 года в здании реального училища было открыто Куйбышевское суворовское военное училище, о истории и выпускниках которого можно почитать в этом материале.

В 1964 году суворовское училище было расформировано, а в здании расположился только что созданный Военно-медицинский факультет Куйбышевского медицинского института, который со временем превратился в самостоятельный военно-медицинский институт.

В 1974 году постановлением Совета Министров РСФСР реальному училищу был присвоен статус памятника истории, который за зданием сохранен до сих пор — оно входит в список объектов культурного наследия федерального значения.

Зимой 1996 года в здании произошел пожар. Выгорела часть интерьеров, обрушилась крыша и был утрачен купол. Погиб пожарный.

В 2010 году при очередном витке реформы Министерства обороны военно-медицинский институт был расформирован, а здание фактически брошено. Оно уже несколько лет не эксплуатируется и не отапливается.

За это время здание, которое уже много лет требует реконструкции, разрушилось ещё больше — на фасаде имеются многочисленные трещины, частично утрачен лепной декор, в том числе разрушены фигуры Диоскуров, разрушаются интерьеры. По последним оценкам, реставрация здания обойдется в сумму 900 миллионов рублей.

Этих средств нет ни у городского бюджета, ни у регионального, тем более что здание принадлежит Министерству обороны РФ, которое также не намерено вкладываться в реставрацию здания и даже готово передать его муниципальную собственность. Подарить его городу, потому что не планирует использовать в своих целях. И в этом, пожалуй, главная проблема бывшего реального училища — никто не знает, что делать с этой махиной площадью почти в 8 тысяч квадратных метров.

Несколько лет назад ходили разговоры о том, что в здании может быть организован филиал Санкт-Петербургского университета МЧС, в прошлом году его рассматривали для размещения школы одарённых детей, подробнее читайте здесь. Областной Минстрой должен был сделать обследование на предмет соответствия современным СНиПам, но, похоже, планам не суждено сбыться — ситуация в экономике такая, что детям, а особенно одарённым, лучше не рассчитывать на подобные подарки судьбы и пробивать себе дорогу в жизнь самостоятельно.

Возможным решением проблемы с функцией, которой можно было бы наделить этот памятник архитектуры, — это размещение в его стенах кампуса объединённого Самарского университета, о чём мечтают авторы соответствующей концепции.

Действительно, зачем строить новые университетские корпуса на периферии, в районе нового стадиона “Космос-арена”, оправляя студентов и преподавателей в настоящую резервацию, если в центре Самары пустуют и разрушаются огромные площади, а сам исторический город буквально вымирает? Но всё опять упирается в бюджет, который можно получить только под стройку с завораживающим названием “Иннополис”, а также в отсутствие здравого смысла, которым принятии решений у нас никогда не руководствуются.

А как было бы здорово отпраздновать следующий юбилей Самарской губернии в стенах бывшего реального училища. Молодые кадеты кружат в вальсе юных студенток. Губернатор в окружении свиты принимает поздравления, делится планами, рассказывает о достижениях и тоже кружится. Потому что он молод, горяч и горазд до бальных танцев. У нас на это пять лет — порядочный срок, для того чтобы найти средства и отреставрировать памятник архитектуры и вдохнуть в него жизнь.

В материале использованы фотографии Ольги Наумовой и Вадима Кондратьева.

Первый понедельник 2016 года выдался по-настоящему рабочим — в Доме журналиста состоялся круглый стол, посвящённый спасению ансамбля усадьбы Зеленко от вероятных застройщиков, в организации которого ДГ принял самое непосредственное участие.

Мероприятие примечательно тем, что оно было проведено по инициативе жителей этой самой усадьбы. И если до сего момента злые языки могли утверждать, что старый город и его “графские развалины” представляют ценность лишь для немногочисленной группы архитекторов, общественников и городских сумасшедших, то вчерашняя встреча показала, что у исторического центра есть ещё одна сила — это его жители, которые давно проснулись и активно действуют.

Поводом для организации встречи стала ситуация, сложившаяся вокруг усадьбы всемирно известного архитектора Александра Зеленко. Все объекты усадьбы за исключением Дома журналиста были лишены статуса выявленных объектов культурного наследия, а жилой дом (флигель), расположенный во дворе усадьбы, был признан аварийным. К тому же компания «Трансгруз» летом прошлого года получила разрешение на подготовку проекта планировки территории 109-го квартала, в котором находится усадьба.

Собственники квартир в жилом доме по адресу Самарская, 179 литеры Б, Б1, Б2, которые на протяжении нескольких лет содержат его на свои деньги, с таким положением дел не согласились, и обжалуют экспертизу о признании дома аварийным в суде. Подробнее читайте в «Альтернативном гиде по непарадной Самаре».

Несмотря на то, что мероприятие проходило в первый рабочий день нового года и было назначено на неудобное время, круглый стол проходил при каком-то невероятном скоплении региональных журналистов, а народу пришло больше, чем конференц-зал Дома журналиста мог бы вместить — не всем желающим хватило места.

Председательствовал Виталий Стадников, бывший некогда главным архитектором города и преподающий ныне в Высшей школе урбанистики НИУ ВШЭ в Москве.

Первое слово было предоставлено Алле Дёминой, градозащитнице со стажем. Она погрузила собравшихся в историю противостояния жителей города и компании “Трансгруз”, закончившуюся, как известно, строительством 33-этажного небоскрёба на углу 109-го квартала. Эту башню, по образному выражению Аллы Дёминой, воткнули, словно нож, в сердце Самары.

Затем выступил журналист Армен Арутюнов, известный своей позицией по сохранению исторического наследия Самары. Армен рассказал о личности архитектора Александра Зеленко, истории создания усадьбы и напомнил, что сейчас решается судьба творения одного из величайших русских зодчих.
Затем слово было предоставлено представителю управления государственной охраны объектов культурного наследия Самарской области Александру Аксарину.

Он монотонно рассказывал, как принималось решение о включении особняка Зеленко в реестр памятников архитектуры, о том, как жилой дом, расположенный во дворе усадьбы, сначала оказался списке выявленных ОКН, а потом был исключён из списка. “По заказу фирмы “Трансгруз” в 2014 году была проведена государственная историко-архитектурная экспертиза, которая пришла к выводу, что флигель Дома журналиста включили в список ОКН необоснованно. С точки зрения закона, процедура соблюдена”.

Чиновник также посетовал на то, что управление государственной охраны объектов культурного наследия было сформировано летом прошлого года, а решение об исключении дома из списка выявленных ОКН принято годом ранее. “Управление поставлено перед фактом, и нет оснований для действий”.

Однако в завершение круглого стола он всё-таки проговорился, что в 2016 году запланированы бюджетные деньги на проведение историко-архитектурных исследований, следовательно, жители могут обращаться с инициативами о проведении повторного исследования дома.

Своим невыразительным выступлением Александр Аксарин слегка усыпил собравшихся, но слово было предоставлено Виталию Стадникову, концептуальный и красноречивый спич которого вернул присутствующих к жизни. В ситуации с усадьбой Зеленко он увидел организованный процесс уничтожения исторического центра. Рассказывая о технологии выживания коренных жителей Самары, Виталий Стадников напомнил о недавнем выступлении Владимира Путина на заседании президентского совета по культуре и искусству.

«Сохранение исторической памяти – один из ключевых приоритетов. Особая роль здесь принадлежит материальному культурному наследию. В последние годы в центре внимания общественности, СМИ регулярно оказываются, к сожалению, громкие конфликты вокруг застройки охранных зон, разрушения памятников. Необходим самый серьёзный анализ таких случаев, в том числе и для выявления пробелов, недоработок в законодательстве, или, как юристы говорят, «люков» в законодательстве», — потребовал президент Путин на совете.

Ситуация, сложившаяся в Самаре, по мнению архитектора, наглядное тому подтверждение. Правила застройки и землепользования, разработанные до утверждения генплана города и не содержащие охранных зон памятников, не соответствуют федеральному законодательству и фактически не являются инструментом регулирования строительства в Самаре.

Сегодня развитие — это не строительство. Это улучшение качества среды. И именно работой над общественными пространствами занимаются сейчас передовые города всего мира и в том числе России.

Он также рассказал о том, что представление о городе, которые до сих пор воплощаются в виде застройки микрорайонного типа, основано на заблуждениях теоретиков начала XX века о том, как должен выглядеть город будущего, хотя давно признан вред модернисткой застройки, не учитывающей структуры исторической части города, поскольку такого рода застройка ведет к социальной обособленности людей.

“Сегодня развитие — это не строительство. Это улучшение качества среды. И именно работой над общественными пространствами занимаются сейчас передовые города всего мира и в том числе России. Есть дорогие проекты, реализованные в Москве, а есть проекты, ориентированные на малые бюджеты и в том числе на соучастие жителей в процессах благоустройства”.

В завершение своего выступления Виталий Стадников сделал несколько предложений, которые легли в основу резолюции, принятой на круглом столе:

“Необходимо вернуть усадьбе Зеленко статус объекта культурного наследия как единого ансамбля, а также провести ответную техническую экспертизу по зданию флигеля и разработать новую зону охраны на всю усадьбу. Эксперты, которые участвовали в историко-архитектурном исследовании, на основании которого флигель был исключен из списка выявленных ОКН, должны быть лишены аккредитации”.

Наступают момент, когда люди просыпаются в Самаре. Только сейчас, когда появляется класс собственников на землю в исторической среде, формируется тип современного европейского горожанина

Архитектор, профессор СГАСУ Сергей Малахов развил концептуальный наступательный тон, заданный предыдущим оратором. Он порадовался, что в круглом столе участвуют не только профессионалы, но и жители, заинтересованные в собственной судьбе и судьбе города.

“Наступают момент, когда люди просыпаются в Самаре. Только сейчас, когда появляется класс собственников на землю в исторической среде, когда появляется человек — субъект территории, формируется тип современного европейского горожанина. Сегодня мы имеем шанс стать не капиталистами, но нормальным средним классом, который живёт в своем городе, на своей земле, а не ищет себе место для проживания на Средиземноморье.

Когда житель становится горожанином, он понимает, что от него зависит судьба его дома, квартала, территории. Он вкладывает сам в свою территорию, а не ждет, пока его переселят в Озерки.

Самара становится городом, потому что жители становятся горожанами”.

Завершив свою речь, Сергей Малахов вынужден был спешно покинуть мероприятие, а его место занял настоящий антигерой этой встречи — главный архитектор области Анатолий Баранников, опоздавший на круглый стол. Ему и было предоставлено слово.

Анатолий Баранников поведал собравшимся краткую историю появления в этом квартале 33-этажной башни, сообщил, что удивлён планами застройщика снести жилой дом на усадьбе Зеленко, и как главный архитектор области готов предпринимать действия по сохранению этого объекта:

“Усадьба — это комплекс зданий, и их нельзя рассматривать отдельно. Они не могут могут быть снесены. Когда я в Интернете увидел статью, позвонил им туда (“Трансгруз” — прим. ред.), спросил: «Вы реально хотите этот дом сносить?» Мне ответили, что планируют, поскольку есть заключение экспертизы и проект планировки. Если честно я был удивлён”.

Но проект, по словам главного архитектора, ещё не разработан и даже не утверждён, а если он не будет соответствовать регламентам и охранным зонам, он, наверное, не пройдёт утверждение.

Однако взять ситуацию под личный контроль Анатолий Баранников не может, поскольку, как оказалось, это не в его полномочиях.

Пожалуй, самим ярким докладом было выступление Татьяны Петровой, собственницы одной из квартир в жилом доме усадьбы Зеленко. Она и про историю рассказала, и про сообщество добрых и порядочных соседей, явление по нынешним временам невероятное, и про ремонт здания, который они выполнили за свой счёт, и про планы на безоблачное будущее:

“А потом, господа, в наш квартал приходит “Трансгруз”. Нас приглашают в офис и сообщают, что наш дом будет расселён и снесён как аварийный. «Как снесен, — спрашиваю, — он же памятник?! У меня бабочки под окнами, потолки высокие и все удобства».

В ответ — вежливая улыбка. Вот было наше удивление, когда примерно через месяц наш домик был исключен из реестра ОКН. Историко-культурная экспертиза была заказана компанией “Трансгруз”. Почему застройщик заказывает и оплачивает историко-культурные экспертизы? Это по меньшей мере очень странно и вызывает сомнения в независимости таких экспертиз!

У нас создается впечатление, что нашу администрацию взяли в плен враги, которые ненавидят Самару и хотят стереть её с лица земли.

У нас создается впечатление, что нашу администрацию взяли в плен враги, которые ненавидят Самару и хотят стереть её с лица земли, а на права и интересы её жителей им глубоко наплевать.

Вот и Минстрой называет таких, как мы, контингентом, который неуклонно деградирует вместе со средой в старой застройке. Странное обобщение, господа. У нас в доме по Самарской 179 Б, Б1, Б2 проживают кандидат медицинских наук, доктор этих же наук, архитектор, ветеран боевых действий в Чечне, ветеран ВОВ, обладатель грамот за вклад в здравоохранение, мастер по декоративным покрытиям, известный в городе, ребёнок — круглый отличник, технолог-конструктор, инженер — сотрудник серьёзной авиакомпании, учащийся университета Наяновой.

В процессе деградации контингент нашего дома посещал страны Европы, и не только. Наблюдали, с какой любовью там относятся к исторической среде. Хотелось бы дожить до этого и в нашей Самаре. Было бы неплохо для развития внутреннего туризма”.

Эту тему развил архитектор Александр Шуткин, который в своём докладе рассказал о неиспользуемом потенциале исторического центра для развития жилья премиального сегмента. В ближайшее время эта работа будет опубликована в ДГ.

В завершение круглого стола участники приняли резолюцию:

— Провести проверку правомерности проведения технической экспертизы на предмет аварийности дома, расположенного по адресу: Самара, Самарская, д. 179 литеры Б, Б1, Б2, обоснованности и законности выводов, сделанных экспертами.

— вернуть статус объекта культурного наследия всему комплексу зданий усадьбы Зеленко, включая жилой дом по адресу Самарская, д. 179 литеры Б, Б1, Б2. Рассматривать ансамбль как единый памятник.

— Отменить постановление об утверждении «урезанной» зоны охраны усадьбы Зеленко. Утвердить разработанную ранее зону охраны, включающую весь комплекс зданий.

— Требовать от Министерства культуры РФ лишить аккредитации эксперта, составившего заказную экспертизу для лишения ансамбля усадьбы Зеленко охранного статуса.

— Организовать штаб защиты жителей исторических зданий.

— Провести в ближайшие 2 месяца конгресс граждан исторической Самары и российских градозащитников с целью выработки технологии защиты прав на культурное наследие, недвижимость и землю.